|
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики (см. на сайте «Российский писатель» и в «Литературной России»). Прошел страшный год, жизнь не стоит на месте – олимпиада стоит… Был взорван войной на Украине наш славянский мир, рушится экономика, нет работы, взлет преступности, показательно убит человек около Кремля, в Европе раскол ялтинского миропорядка, как-то даже скорбно, тревожно приближается 70-летие окончания Великой Отечественной – Россия в череде великих испытаний. Чего ждать от литературы? Наше духовное наследие, классика – всегда «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины одна поддержка и опора… Как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома…»
Помнится, как настойчиво в середине 1990-х на первых страницах учебника под ред. академика Агеносова печатали имя классика матерного стиха И.С. Баркова, пока не одернули (легко заменили на Пушкина!), - важный педагогический феномен: если какое-то имя школа внедрила как норму, это трудно переосмыслить, все его творчество идет под положительным знаком, хоть и самая гнусность. Вот теперь привели детям Лукомникова… Было бы это все вполне закономерно, если б у нас и сейчас не было совершенно другой, настоящей русской литературы, несущей великие традиции, но нет, мармеладка это сладко, хрен тебе! И вот тексты уже не просто для знакомства на сцене олимпиады, а для выполнения заданий – все того же целостного анализа текста: «Нога была мужская, крупная, в грубом пёстром носке, продырявленном синеватым ногтем большого пальца. Я успел хорошенько рассмотреть эту ногу, серый в чёрную клетку носок, фиолетовую ижицу подвязки сбоку на толстой икре. Сквозь трико длинного подштанника неприятно торчали волоски. Вообще нога была препротивная. Пока я на неё смотрел, она напряглась, пошевелила раза два цепким большим пальцем, наконец сильно оттолкнулась и взвилась наверх». Это дали детям опять непременного, как гоголевский слоеный пирожок, Владимира Владимировича Набокова (рассказ «Пассажир») – права была моя знакомая школьница, штудировавшая накануне олимпиады «Лолиту», и стала призером… Набоков - известный мастер описания всяких нечистот, его узнаешь по одной фразе, если не одному слову: у кого еще встретишь какие-нибудь назойливые «трусики» трижды на странице, или «По гладко выбритой груди стекал ручеек пота, впадая в водоем пупа», или «На панели блестела первая свежая собачья куча»… Сразу узнаю Набокова (все это - «Дар»)! Узнают коней ретивых по их выжженным таврам, а писателей – по их излюбленным словам. На олимпиаде прежде встречался и набоковский рассказ «Посещение музея», с «собранием странных черных шариков различной величины, занимавших почетное место под наклонной витриной: они чрезвычайно напоминали подмороженный навоз»… Был и рассказ Довлатова-Мечика – с угадывающимся Набоковым и соответствующей лексикой… Держаться бы русской школе подальше от этаких «шариков», я б вообще не упоминал имени Набокова в стенах школы, власти же ведут школу каким-то непонятным мне путем. Непонятным, но думаю одно – неприемлемым для пользы моей родины. Другому классу предложили текст, в котором первой строкой идет внушение «Жизнь имеет смысл, только если человек лежит в траве и смотрит в небо» - рассказ мало кому известного А.Д. Степанова «Руководство по наблюдению за облаками». Фраза вроде смешная, а может, и нет, за этим словесным кокетством ничего определенного не стоит, постмодернизм, что ли… А если человек не лежит в траве? Если есть и другие побуждения? Жизнь не имеет смысла – это полезно детям… Ну и дальше пошла какая-то косноязычная ерунда – склочные препирательства некоего церковного собора (?!) со всем окружающим миром – облаками, старыми домами, летящим самолетом – с последним диалог был таков: «— Ну, как там в Бомбее? — интересовался собор. — Забомбеить бы его, — каламбурил старый боинг. — Жарко, душно и ни одной родной души». Какой «душой» может обладать творец этого каламбура? Не успеешь отойти от какого-то читательского стыда за эти строки, как автор опять свое «Всех забомбею!» Постоянная тоска почему-то одолевает «собор», радость только доставили рок-концерты, собственные колокола надоели звоном, словом, депрессия и шизофрения этот «собор». В таком же духе «сложны», «противоречивы» у собора и отношения с Богом: «— Да пошли вы все! — сердился, наконец, собор. — Наплевать мне на вас с четырёх колоколен! — Эх, ты! А еще кафедральный. Ты бы о Боге подумал! На это собор ничего не отвечал. Отношения с Богом у него были сложные. С одной стороны, кафедральное положение, конечно, обязывало верить. А с другой — в небе всё так быстро менялось, что собор чувствовал: никакому Богу там всё равно не удержаться». Все мутно в этом рассказе: собор вроде католический, боинг – американский бомбардировщик, возможно, это Boeing B-52 Stratofortress (но тогда почему старый?), похоже, сюжет не про Россию, но вот язык – порченный кухонными просторечиями русский, словом, бред… В небе летают толстые фламандцы, зайцы, ангелы и дьяволы, джинн вытянулся из американской кока-колы… Собор, наконец, горит от молнии (аналог бомбы?) и превращается в дымное облако, чтоб самому «бомбить»… Как понять? Если это такой ответ на антироссийские санкции, то не время лежать в траве, «забомбеют» на травке - нет, такой идиотский «патриотизм» нам не нужен, а если серьезно, то это просто бестолковый, распадающийся текст… Не поздоровится от эдаких похвал… Наверное, ушли в прошлое педагогические побуждения хотя бы не навредить своим ученикам – а как такое прочесть, да еще дать целостный анализ этого собора, скажем, верующему несчастному олимпиаднику?.. Или таких не предполагается? А если у него и просто гуманистическое мироощущение – что сказать на эти «забомбеи»… А если просто не привык к бабьим склокам с мерзкими словечками вроде «больно надо», «совсем свихнулся», «пошли вы все» и пр. Дети едва ли готовы противиться внушениям с олимпа и едва ли осмелятся дать достойный целостный анализ какому-нибудь дурному тексту… Посеянные бациллы внедряются навсегда. И вся беда в том, что команда из Высшей школы экономики получила из рук министра образования монополию на олимпиаду, которая сулит и некие привилегии при поступлении в вуз, да и вообще это единственная «федеральная» олимпиада, других «заданий» нет: не нравится – так «да пошли вы все!», иного не дано. Из прозы был еще рассказ Сигизмунда Кржижановского – о Пушкине и пушкинистах. Не везет Пушкину: срамной «Заповедник» Сергея Довлатова-Мечика, иезуитский «Дом-музей» Давида Самойлова – по опыту олимпиады прошлого года, теперь такая картина: «Пушкиноведу нужно было собрать материал по поводу того, в бане или у колодца возникли пушкинские стихи по поводу вод Флегетона. Профессор долго, не выпуская из рук полы пиджака Долева, втолковывал ему, что в деревянной баньке села Михайловского вода не могла «блистать», поскольку баня была парной и в ней не было электрического освещения… Самосейский выражал горестное недоумение по поводу того, что в альбоме музея, собравшем в себя литературные высказывания о Пушкине, нет его стихотворения»… Словом, бред! Ну, разумеется, у Сигизмунда Кржижановского будут и подлинно фантазийные видения, оживает с рукописи конь-пегас, которого пытаются схватить кто за хвост, кто за гриву, является сам Пушкин, опять: «— Александр Сергеевич, не откажите, дайте за вас Бога молить, обогатите нас датой, одной крохотной датой: в ночь с какого числа на какое (год нам известен), с какого на какое изволили вы начертать ваше «Пора, мой друг, пора!» э цетера?! Человек в чёрном улыбнулся». Нет, не до улыбок в России сейчас, в 2015 году… Олимпиада же отдает каким-то шизофреническим веянием начала 1990-х, с нигилизмом, глумлением, кривляньем, потерей культурной цельности. Великая русская проза все же была представлена, пусть не в заданиях олимпиады, а в окружающем перфомансе: речь шла о Солженицыне, а рядом – о Шолохове вот так: «Известна история с проблемой авторства «Тихого Дона». Но в двадцатые годы, когда разговор об этом только возник, речь шла исключительно о «Тихом Доне». Несколько лет назад появилась книга Зеева Бар-Селлы «Литературный котлован. Проект „Писатель Шолохов“», которая доказывает, что Шолохов вообще ничего не писал, все рассказы были написаны целой бригадой авторов. По версии Бар-Селлы, «Они сражались за Родину» писал Платонов, но не дописал, поэтому заканчивал произведение Шолохов. Но приписать Платонову хоть полстраницы «Они сражались за Родину» стилистически невозможно, это понятно любому, кто хоть немного разбирается в литературе» (это из лекции члена жюри олимпиады Л.И. Сухих). Нетрудно догадаться, какая бацилла западет в детский неокрепший ум, – «известная история с проблемой авторства», о которой стыдно и поминать вообще, а уж на литературном олимпе? Опять скажут – из лучших побуждений, все лучшее - детям? И не будет у них Шолохова, без которого России и не жить… Мое выступление по поводу олимпиады в прошлом году вызвало болезненную реакцию жюри из ВШЭ – с одним из членов, самым нервным, договорившимся до бессмысленной клеветы, мне предстоит скоро судебный процесс. Не привык повторять одно и то же в своих статьях, но об олимпиаде ничего нового не скажешь, команда держит свою монополию все так же. Да вот время не так застыло – что было надоевшим легкомыслием еще год назад, видится какой-то катастрофой – в такие дни и так дурить?.. С чем, в конце концов, выйдут в большую жизнь российские школьники – с полным распадом традиционных ценностей, пресловутых «скреп», над которыми и так потешается тусовка, о которых твердят, как заведенные, одни и те же говорящие головы на телевидении? Патриотизм нужен не на пленочке голубого экрана, а в каждом шаге нашей жизни, что уж говорить о российском образовании, где олимпиада стала занимать такое значительное место… Группа из ВШЭ (С.В. Волков, Е.А. Абелюк и др.), которой отдали олимпиаду, старается распространить свои представления гораздо шире – на всю школьную программу и подала в Министерство образования свою примерную программу, заявили, что по ней начнут учиться в 2015 году: рядом с классиками (из которых часто имеем одно произведение) – все те же В. Набоков, С. Довлатов, Д. Самойлов, а еще такие имена, как В. Голявкин, А. Гиваргизов, Р. Гальего… У имени великого русского писателя не стесняются поставить в скобах «1 ст-е»: Ломоносов, Маяковский, Гумилев, Есенин, Ахматова; в редких случаях поэт удостаивается «3-4 ст-я»: Тютчев, Фет… Отсыпано щедрой рукой Пушкину и Лермонтову – по 10, на выбор… Очень сложно в методическом отношении представлен Тургенев: 1 рассказ, 1 повесть, 1 ст-е, да и Л. Толстой: 1 повесть, 1 рассказ, есть какое-то методическое озарение в отношении Чехова – 3 рассказа… (Примерная программа основного общего образования (5-9 классы) // Литература. Журнал для учителей словесности. № 11, 2014, с. 10)… О подлинных замыслах тех, кто манипулирует образованием наших детей, судить очень трудно, все закамуфлировано общими словами о благих намерениях («лучшие традиции», «успешное освоение» и подобное, помянуто даже «понимание литературы как одной из основных национально-культурных ценностей народа»), – все решает выбор книг, объективное дело: По плодам их узнаете их, - сказано тысячи лет назад. Те же люди – и заботы те же, – великие слова известного великого поэта («3-4 ст-я»)… Беда, когда эти люди попадают в номенклатуру и получают рычаги властной вертикали. |
|
И в марте 2015-го на финал олимпиады к детям привели такого живого поэта: «Говорит рука руке: мне так нравится нога», «Вот так номер: жил – и помер», «Вот рот, вот живот, между ними пищевод», «Китаец кита ест», «Мармеладка это сладко», «Тетерев о вере толковал своей тетере», «Вкусней становятся бараны, когда им сыплют соль на раны», «Бесконечны, как кишки, из меня ползут стихи»…– Германа Лукомникова (кстати, цитаты – это не надерганные строки, а целые стихотворения!), который, как уверяют, 
