Юрий АСМОЛОВ (Курск)
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ДЕЛО

ВДОХНОВЕНИЕ
О долгожданная минута!
При помощи карандаша
Зачем-то высказать кому-то
Себя пытается душа.

Душа! И сам не ведал – есть ли?
Но услыхал благую весть:
Раз есть на белом свете песни,
То и душа на свете есть!

Она и быль, и небылицы
Поёт, очнувшись ото сна,
Как будто, грешная, боится
Быть заживо погребена.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ДЕЛО
Конечно, не обязаны верхи
Анапест отличать от амфибрахия,
Но там, где забывают про стихи,
Там крепко прирастает к власти мафия;
Там за напастью – новая напасть,
Там смотрят исподлобья и с агрессией...
Да – держится на тонкой нитке власть,
Когда она не связана с поэзией.

ИЗ РАЙБОЛЬНИЦЫ
                      Н.И. Гребневу
Лето недолго продлится,
И всё больней оттого,
Что из окна райбольницы
Должен смотреть на него.

Суетность вышла мне боком...
Но, закипая, жасмин
Вслед за волшебником Блоком
Шепчет: «Прекрасен сей мир!».

Нечего хмурить мне брови
Годы, невзгоды браня:
Переливание крови
Не изменило меня.

Я и в новейшую эру,
Я и в плену суеты
Не потерял ещё веру,
Веру в стихи и цветы.

...Лето продлится недолго,
Но закипает жасмин,
И от тоски до восторга
Шаг остаётся один.

* * *
                      Н. Зиновьеву
Ты – покоряешь! Но другой
Поэт не чувствует урона:
Не жаждешь ты чужого трона –
Ты просто рядом ставишь свой.

Не про тебя – расчёт и брань,
Ты, словно Русь:
Всем покорённым
Приносишь сердцем, в них влюблённым,
Свои стихи – большую дань.

ДРУГУ. УШЕДШЕМУ В ПРОЗАИКИ
Может быть, ему не нужно,
И не нужно никому,
Но всё пишем простодушно
Мы народу своему.

Не слышны? – Так виноваты
В этом только мы с тобой:
Знать, талантом мелковаты,
Узковаты, знать, душой…

Иль с потерей части суши
И с утратою морей
Стали уже наши души,
Стали мельче и бедней?..

Но – пусть отклика не слышим,
Пусть неведомы ему –
И лучась, и плача, пишем
Мы народу своему.

Пишем, думая, что – сами,
Под диктовку красоты:
Почему-то я – стихами,
И зачем-то прозой – ты.

* * *
       Я пред родиной в долгу…
                      С.Ю.Куняев

Я болел и во время болезни
Станислава Куняева песни
Прочитал и скажу без лукавства,
Что они даже лучше лекарства.

Он меня быстро на ноги поднял,
Я поднялся – увидел и понял:
Долго жить Станиславу Куняеву –
Может быть, нипочём и века ему!

ДЕВОЧКЕ, ПИШУЩЕЙ СТИХИ
Ты – словно яблонька, а стих –
Твой стих, – как веточка кривая,
Но то, что веточка живая,
Сомнений нету никаких.

И небогатый опыт мой
Мне говорит: кривая ветка
Зимоустойчивей нередко
И урожайнее – прямой.

НАШИ ПОЭТЫ
Владимир
      Владимирович
               Маяковский
Шагает,
    здоровый
            чертовски.
Не в силах стереть –
                       досадно –
На солнцах сердец
                       все пятна.

Улыбчивый, весь весенний
Навстречу – Сергей Есенин,
Хмельной, сногсшибательный.
- Влюблён?
- Обязательно!..

Бывало – бранились.
Браниться
Мы можем.
Осталось суметь
У них мастерству научиться
И так, чтоб услышали, спеть.

СТИХИ ФЕТА
Почти как Бог:
Почти из ничего
Фет создавал свой светлый мир,
И создал!
В нём место есть и светлякам,
И звёздам,
Он создал мир!
И отдал нам его.

Стихи! Стихи!
Я взял в дорогу их.
Без них в пути - как без воды
И хлеба;
Я взял себе, не обделив других:
Они похожи на весну и небо.

Железа нет – нет ни в одной строке,
Но, может быть,
В век страшного прогресса
Необходимей нефти и железа
Стихи на чистом русском языке.

Прочтёшь – и вдруг услышишь
Запах трав,
Прочтёшь – и словно побываешь
В храме.
Фет!
Смерть свою поэзией поправ,
Он к жизни воскрешает нас стихами.

С ним и в плену базарных этих дней,
И несмотря ни на какой убыток,
Мы любим нашу Родину сильней
Без всяких там призывов и агиток.

ТОЛСТЫЙ ЛИРИК
Он жил и пел в своей сторонке:
Не сытно ел, не сладко пил,
А был он лирик очень тонкий -
Я так читать его любил!

Но, став известней, стал он шире –
С властями есть и пить привык.
Теперь сказать: «Он – тонкий лирик» –
Не повернётся мой язык.

НА ПОМИНКАХ
Он пел!
Вокруг – восторг: мол, – вот как!
Он пел! –
И пригвоздить к кресту
Его калёною двухсоткой
Желала власть – за прямоту…

И на поминках про него,
Подняв посуду с русской водкой,
Заметил кто-то:
«Волшебство!
Но и его сгубила глотка».

А я, грустя не для блезиру,
Подумал, выпив и налив:
«Поэт устал
        смертельно
                       миру
Твердить, что мир несправедлив».

* * *
                      Н. Перовскому
Я книгу открыл… Я всматриваюсь,
Я вслушиваюсь – поражён!
Я книгу открыл, а радуюсь,
Будто открыл Закон.

Будто открыл я остров,
И с палубы корабля
Кричу: «Наконец-то, Господи,
Наконец-то – Земля!»

Ношусь, как оглашенный:
Я всем рассказать готов –
Нашёл я месторождение
Самоцветных стихов…

БЕЗ СОМНЕНИЯ
Ты стихотворец, без сомнения,
Но мне твои стихотворения
Напоминают столб фонарный,
Тот, что облеплен мокрым снегом:
Наш век - угарный и базарный
С его разбоем и набегом -
Не вижу я в стихах твоих,
И не вдохнул ты душу в них:
В стихах лишь виден труд ударный.
А где же Русь? А где судьба?..
Облеплен снегом столб фонарный -
Тьма у фонарного столба.

ПРОСТОЕ ВОЛШЕБСТВО
Читаю задушевного поэта
И удивляться не перестаю:
Он в песню превращает грусть свою
И в то же время - столько дарит света!

Он воспевает женщину и лето,
Он воспевает снег в родном краю,
Хотя другими всё давно воспето,
Его слова волнуют кровь мою.

В чём тут секрет? Ну в чём же здесь секрет?
И не пойму, откуда этот свет?
И сердце отчего располыхалось?
О, чувств неупорядоченный хаос!

В чём тут секрет?.. Пожалуй, нет его:
Пожалуй, тут простое волшебство!

* * *
Его стихи так хороши!
Такая тонкая работа!
В них много солнца и души,
В них есть загадочное что-то.

Ну что тут скажешь?! Мой собрат –
Поэт, каких почти не стало.
И только сам я виноват,
Что мне души и солнца мало:

Мне жаль, что фон стихов – не век,
Что о любви в них – ни полслова:
Как будто пишет человек
Без роду-племени и пола.

СОЧИНИТЕЛЮ,
НЕ ЧИТАЮЩЕМУ КНИГ
Иль в правде нету доброты?..
Держи удар – ведь ты не кроха:
Хорошим делом занят ты,
Но дело делаешь ты плохо.

И вот ещё что – в бровь и в глаз:
Пиши! Но, брат, имей же совесть, –
Прочти хотя б один рассказ,
Прочти одну хотя бы повесть.

* * *
...И вновь твоё стихотворение
Напоминает о волне,
Которую землетрясение
Рождает в страшной глубине:
Волна растёт из водной толщи
И продолжает всё расти,
Она - смесь ярости и мощи -
Свернуть не может с полпути...
Волна обрушилась на сушу!
Стихотворение – на душу.

* * *
                      В.Ш.
Мы власть имущих обличаем,
Но всё печальней оттого,
Что этим мы не облегчаем
Судьбу народа своего.

К тому же - следователь-умник
Сказал, что мне грозит статья:
Мол, государственный преступник
Не вор, имущий власть, - а я.

Мол, не на то я трачу дар свой...
И я с улыбкою признал:
«Да, все устои государства -
Все! -
Я стихами подорвал».

Признал, не дожидаясь пытки,
Что с помощью карандаша,
Я обобрал страну до нитки
И все деньжищи сплавил в США...

Ну, пошутили - и довольно!
Не до веселья нынче нам:
Россия-мать больна и больно
Всем настоящим сыновьям.

Мы любим, мы души не чаем...
Но всё печальней оттого,
Что этим мы не облегчаем
Судьбу народа своего.

* * *
                      О.Л.
Ты пишешь мне:
«Стихи – они, как дети,
И потому поэт за них в ответе;
Он любит их:
Они ведь – часть его»…

Позволь добавить –
Пару строк всего:
«Учись смотреть,
Раскрыв глаза большие,
И на свои стихи,
Как на чужие».

ЧИТАЯ СТИХИ ПАВЛА ВАСИЛЬЕВА
Его бросали нехристи на нары,
А он всё верил в счастье на века,
И песни пел:
«… Пусть судят трибуналы,
По правилам,
Как некогда Чека».

Его пытали – против всяких правил,
А он всё верил, что они – свои:
Обиды позабыв, и край наш славил,
И пел:
«…Живи!..
Испания, живи!»…

За что судьба была такою чёрствой
К тому, кто пел чудесней соловья?
А почему и нынче так непросто
Жить тем, кто любит отчие края?..

Когда-то жгли меня вопросы Эти.
Они порою жгли сильней огня.
А вот теперь –
Железные ответы
Серьёзно ранят.
Одного ль меня?..

ПОЭТУ ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ
      Потому что Третья Мировая
      Началась до Первой Мировой.
                      Ю. Кузнецов

... И так вот испокон веков:
В России на больших поэтов
Одни глядят, как на богов,
Другие, – будто на врагов:
Как будто – дула пистолетов.

Ты ранен и убит в бою!
Но остаёшься ты в строю:
И даже после этой жизни
Ты держишь высоту свою
В переиначенной Отчизне.

СОБРАТЬЯ
Собрат налил вина собрату,
А тот изрёк: «Сие – для баб:
Тут слишком много аромату,
И чересчур уж градус слаб.
А впрочем, если угощаешь, –
Назад слова свои беру:
Лей – не жалей! Полней, товарищ!
Не пропадать же, слышь, добру!»…

И пировали! Пировали
Весь день собратья по перу;
И не давали, не давали
Пропасть заморскому добру.

И клятвы были, и объятья,
И общий найден был язык…
Но перешли мои собратья
Легко на критику и крик.

И резанул собрат собрату:
«Стихи твои – сие для баб:
В них слишком много аромату,
И чересчур уж градус слаб…»

***
Поэты! По большому счёту,
При всей несхожести своей,
Мы делаем одну работу –
Свет белый делаем светлей.

Тогда зачем же мы так редко
Читаем радостно других?
Зачем так часто и не метко
Наводим критику на них?..

Ко всем цепляюсь я, а сам-то?! –
Бездарней многих, может быть:
Вновь не хватило мне таланта
Талант собрата полюбить.

* * *
                      Н.Ю. Корнееву
...Стихотворенье требует прополки –
В нём лишних слов, как на полях пырея,
То тьма в глазах, то искры, как иголки, –
Сбежать бы от работы поскорее.
Но пристально посмотрит с книжной полки
Подаренный мне томик: Н. Корнеев
И начинаю вновь борьбу с «пыреем», –
Наверно, и помру я на прополке...

* * *
Он сегодня «на коне»
Но лоялен и к былому:
Он умеет зёрна истин
Отделить от шелухи.
Он хороший человек!
Но, к прискорбию большому,
Тоже пишет очень часто
Нехорошие стихи.

* * *
                  В. Дронникову
Я перечитывал поэтов,
Которые мне дарят свет,
И вдруг почувствовал, что где-то
Есть не открытый мной поэт.

И был я вроде звездочёта,
Который в творческом бреду,
Деля и умножая что-то,
Открыл незримую звезду.

* * *
Хороших стихов столбец
Подобен красивому дому:
Один – срубить молодец,
Но – не дано другому.

Хороших стихов столбец
Подобен крепкому дому:
Фундамент и каждый венец
Век простоят – по-любому.

Хороших стихов столбец
Подобен нашему дому,
В котором ни мать, ни отец
Нас не учили плохому…

КРИТИКУ
Востри перо!.. Ну, а потом –
Рази без сожаленья
Своим сверкающим пером
Мои стихотворенья.

И, может, бросит душу в дрожь,
А сердцу будет жарко,
Но то, что живо – не убьёшь,
А что мертво – не жалко.

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную