В ТЫЛУ
Рухнул дом наш –
Как держава:
Был – и нет.
Не в раю стоял,
Но где-то возле рая. –
И ракита,
Что была в рассвете лет,
Вся сгорбатилась, вся стонет,
Умирая.

Не затем же,
Чтоб увидеть мёртвый дом
И ракиту –
Кривобокую уродину, –
Днём осенним,
Беспросветным стылым днём,
Прилетел я бестолковым журавлём
На забытую людьми и Богом
Родину?

Прилетел я в свои радужные сны.
Прилетел – и окончательно очнулся:
Как мой дед с войны, –
Я в отчий край вернулся,
Но вернулся я с проигранной войны.

Защищал и я родную сторону,
Но защитник из меня никчёмный вышел.
Вот и прибыл в тыл –
Послушать тишину:
Я уже давным-давно её не слышал.

Тишь да гладь вокруг…
Но где же благодать?
Вот и линия кривая горизонта,
Вся в огне зари!
И кажется опять –
Это линия прихлынувшего фронта…

НЕПОГОДА
Гремит! Гудит!
Грохочет! Громыхает!  
И – полыхает!
И опять гремит!
И ухает!
И снова – полыхает!
И землю всю колотит и знобит.

И закипают тучи:
Так, как будто
Уже не будет
Завтрашнего дня,
Как будто в небе –
Отраженье бунта
И революций чёрного огня…

В ОКТЯБРЕ
    Октябрь уж наступил...
                  А.С. Пушкин
Вот уже и октябрь.
Как боярин,
Он по смирным селеньям идёт.
Край, родимый мой край!
Разбазарен!
Разбазарен ещё один год.

Май пьянил обещаньем удачи,
Но, чем ближе к зиме, тем видней:
Богатей стал намного богаче,
А бедняк стал намного бедней.

Так задумано:
Гонит и гонит
Нас вражина с отцовских полей,
И несёмся,
Пугливей, чем кони,
Слыша посвист незримых плетей.

Обезлюдели наши селенья,
Догрызает орудия ржа,
И такая тоска – нет спасенья:
Так и режет она без ножа.

Сколько, сколько работного люда
Отступило от сёл в города!
Я и сам уезжаю отсюда,
Уезжаю, видать, навсегда…

От посула верхов не растаяв,
Вижу сквозь несусветный разор:
Новых –
Жадных до жути – хозяев
Ждёт, скукожившись,
Русский простор.

Не они ли?
Каргычут о чём-то…
И крестьянином пьяненьким клён,
Помянув потихонечку чёрта,
Шапку снял и отвесил поклон.
2004 г.

В СТАНОВОМ
    Отправлюсь в родное село Становое
                                      А. Шитиков
Брожу – пишу стихотворенье
О том, что средь ненастных дней
И это бедное селенье
Мне стало ближе  и родней.

Но даже здесь, в краю поэта,
Не стала грусть моя светлей –
Ни от берёзового света,
Ни от приветливых людей.

Ведь не вчера, не в одночасье,
И не у этих рощ и нив,
Я разуверился и в счастье,
И в том, что мир наш справедлив.

Я не умею быть весёлым
Среди измученной земли:
Уж не таясь, к притихшим сёлам
Вплотную орды подошли. –

Глядят на сосны, на берёзки
И на столетние дубы
И видят в них лишь брус и доски,
И наши – русские – гробы...
2004 г.

ПОДАВЛЯЮЩЕЕ МЕНЬШИНСТВО
Подавляющее меньшинство!
Всё кругом теперь –
Ваше имущество.
Может, думаете:
Мы за него
Проявлять будем
Стойкость и мужество?

Может, думаете:
На врага
Ломанём, не страшась погибели,
Потому что нам
Ваша жизнь дорога?
Потому что дороги нам
Ваши сверхприбыли?

Ну, уж нет, господа!
В бою –
Под Москвой ли,
Под Тёплым Хутором –
Деды бились за землю свою,
За свою! –
А не за чью-то там.

Не за Красный Октябрь,
Не за Май,
Не за тех вон,
За власть имущих, –
Шли на смерть они
За родимый край,
И за нас –
Неразумно живущих.

За Отчизну –
С гранатой на танк!
И – в штыки!
Чтобы рвать вражью шкуру,
И свой «Як» заставляли идти
На таран,
И бросали себя
На амбразуру…

А теперь?
Где ты, – наша земля?
Там – вся продана,
Там – перепродана.
И окрестные,
Чьи-то,
Леса и поля
Я зову с болью в сердце –
Родина.
2006 г. 

ИГРОКИ
Снова началась игра большая,
Снова кто-то лыбится, как бес,
И деньжищи страшные бросая, 
Ставку поднимает до небес.

У него глазищи, как колодцы:
Также глубоки. Да вот беда –
У него глазищи, как колодцы,
У которых высохла вода.

Но никто проигрывать не любит:
Здесь над всеми властвует азарт,
Здесь для игроков не только люди,
Но и страны – что-то вроде карт.

Здесь идёт игра – игра большая!       
И банкует кто-то, словно бес,
И ревёт зверей двуногих стая,
И взлетают ставки до небес.

ТЕНЬ
Журавли, гуси-лебеди, цапли –
Им не надо лояльной чужбины.
Но ведь листьев багряные капли
Снова падают с чёрной рябины.

Снова осень наводит печали –
Не смогла обойти стороною.
Снова до ночи птицы кричали:
«Будем живы – вернёмся весною!».

Им, высоким, успел я ответить:
«Буду помнить, вас, птицы, повсюду!
За околицу выйду вас встретить,
Если сам к тому времени буду»…

Бесшабашность моя! Где ты? Где ты?
Ветер дней и тебя смог развеять.
Стал я верить в плохие приметы,
Стал я в сны нехорошие верить.

Снилось: кто-то листал картотеку,
И, несклонный к большому терпенью,
Приказал своему человеку
Стать моей неотступною тенью.

Я иду – он в затылок мне дышит,
Обернусь – он на небо глазеет.
Он работает:  злобой он пышет
К тем, кто строит, кто пашет и сеет…

Так и ходим мы с христопродавцем.
Он мне напоминает кого-то…
Стал грозить мне – стволом, а не пальцем –
За стихи про родное болото…

Кто ты, тень моя? Брось эту дурость –
Эту чёрную чёртову  службу. –
Стоп! Не вместе ль мы тратили юность?
Не с тобой ли мы пили за дружбу?

Не с тобой ли молились мы в храме?
Не в твоей ли подмоге нуждался?
И своими простыми стихами
Разве не за тебя я сражался?..

Вот проснулся – весь мокрый от пота,
И, напившись горячего чая,
Вновь пою про родное болото,
Вновь пою – и любя, и серчая.

Ветры века свистят, словно сабли,
Но всё немощней, край мой родимый,
И роняют  багряные капли… -
Если б чёрные только рябины.
1996 г.

О МЕЖЕ
1
Ещё мне слышится тот крик,
Ещё – глаза закрою – вижу:
По свежей пахоте старик
Идёт, стянув покрепче грыжу
Цветастым старым рушником,
И, словно саблей, костылём
Грозит он пахарям-соседям:
- … Я покажу вам – мироедам!
Аль вы не видели межу?!
С полсажня лишку припахали!
Сынам всё нынче отпишу,
Приедут – вам начишшут хари!..
И на помин сыны легки:
Являются!
Пьянее водки,
Бредут по батиной наводке –
Хватать соседей за грудки…

Я снова в прошлое гляжу
И вижу сквозь туманы времени,
Как – и по санкам, и по темени –
Друг друга лупят за межу:
Жах! – Губы вроде бахромы!
Жах! – Двор и горница в кровище!..
Те – доходили до тюрьмы,
Тех – уносили на кладбище.
 
2
Я снова в прошлое гляжу:
Нет! нет, не всё, что прежде было
Теперь мне дорого и мило, –
И, вспомнив драку за межу,
Я нынче лишь о том тужу:
Какая мощь, какая сила
Тогда пропала не за грош!..

Но, хоть и там царила ложь,
Грядущий день не так был страшен:
Там, по большому счёту, всё ж –
И ширь, и глубь – всё было наше.

Ну, а теперь всё  это – чьё?!..
Не с нашей помощью ли, Родина,
Ты разворована, и продана?..
Нет нам прощенья!.. Дурачьё!..

О Русь! – Твои сыны и дочери,
Что пели о тебе любя,
Как по команде, встали в очередь,
Чтоб распродать скорей тебя…

3
Гремели страшные бои:
За каждый взгорок, за болотце.
А нынче всяким инородцам
Мы продаём свои паи.

И, чуя горечь и тревогу,
Чтоб успокоилась душа,
То пьём, то бьём поклоны Богу…
А наша общая межа –
Всё ближе к отчему порогу…

Вот: вроде не было войны,
И вроде не с кем было биться,
Но – пала русская столица,
Окраины окружены…

Ах, что я! И зачем пою
О том, о чём давно все знают?
Без толку всё:
В родном краю
Сегодня слов не понимают…
2006 г.

Я КНИГУ ЧИТАЛ, НЕ ДЫША
(«Военная тайна»)
…Теснят буржуины отцов,
Теснят старших братьев-юнцов.
И кликнул Мальчиш, и собрал он
Отряд Мальчишей-храбрецов.

Сказал Мальчишам Мальчиш:
«… Нам ночь продержаться б лишь!»…
Но их, Мальчишей, – за варенье,
За пряники, – предал Плохиш…

Я книгу читал, не дыша.
А после болела душа:
Замучили буржуины,
Замучили Мальчиша.

Рычали: «Ты что ж молчишь?!
Раскрой нам Тайну, Мальчиш!
Раскроешь Военную Тайну –
И – ешь! И – пей! Как Плохиш!»…

Мальчиш-Кибальчиш молчал,
Он как бы их не замечал,
И участь свою лихую
Он смело и гордо встречал.

Он знал, что подходят полки,
Чтоб взять буржуинов в тиски…
Я вспомнил хорошую сказку,
И сжалась душа от тоски.

Ведь также и в жизни: бесстыж –
Откуда-то взялся Плохиш,
Пришли буржуины, – теснят нас…
Но где-то растёт Мальчиш...

ЖАЖДА ВЛАСТИ
Как ночь прострелена луной,
Так он прострелен жаждой власти, –
В тумане дыма, как чумной,
Он разжигает свои страсти.

«Как похитрей сыграть людьми?
Стравить бы этих псов друг с другом!», –
И тень за плотными дверьми
Он из угла бросает в угол.

В нём дерзость, в нём азарт, в нём страх,
Он судьбы начал на кон ставить –
В мозгу, в ухмылке и в зрачках
Крик нетерпенья: «Править! Править!»...

А люди? – Люди счастья ждут,
Они опасности не чуют,
Мудрят, влюбляются, поют,
Хлеб убирают и кочуют,

Не зная, что он сделал ход,
Что тень он вышвырнул из кресла,
Что всё внутри его орёт:
«О, дьявол, неужели тот, –
Тот, с кем мне в мире этом тесно,
И эту ночь переживёт?!».
1991 г.

О СЛОВАХ
        Словом разрушали города…
                               Н. Гумилёв
1
Я больше в споры не вступаю.
Спор – писанина на воде.
И в безнадёжной правоте
Я никого не убеждаю.

Мы с вами спорили немало.
Мне эти споры не забыть.
Но – и по-нашему не стало,
Но – и по-вашему не быть.

Низы. Низы. – Нас плохо слышит
Тот, кто сидит на высоте:
Тот, кто для нас законы пишет, –
И пишет их не на воде.

2
«Словами не поможешь горю».
Права ли присказка? – Права.
Но тот лишь сдвинуть может гору,
Кто упорядочит слова.

Хранит до времени он дар свой,
Но назревает грозный миг:
И Слово рушит государства!
Из пепла поднимает их!..

Я сплю – и вижу день вчерашний:
Я вижу – тянет руку Он,
Чтоб передать мне дар свой страшный…
О, если б это – вещий сон!

Вверх

Комментариев: