Григорий БЛЕХМАН

ПОЧЕМУ МЫ ВСЁ ЧАЩЕ ВСПОМИНАЕМ О СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ?

Почти 100 лет назад, в уже очень далёком 1917 году поэт Максимилиан Волошин «приветствовал» происшедшие в стране перемены так:

С Россией кончено… На последях
Её мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях.

Распродали на улицах: не надо ль
Кому земли, республик да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль…

Не правда ли, очень напоминает то, что в последние два десятилетия происходит на наших глазах. Да и при нашем невольном, может и опосредованном, но всё же участии.

Тогда – в 17-м многим казалось, что это – конец. Но, всё же, та «пена», которую выносит на поверхность власти любая революция, не привела страну к гибели. Немало художников, кто определяет духовную составляющую нации, увидели поначалу в происходящем некое очищение. И, несмотря на то, что большая часть из них была позже этой властью уничтожена, они успели заложить то зерно, что дало ростки, и не позволило нам превратиться в «шариковых».

Больше того, беспримерный подвиг наших людей в тылу и на фронте во время Великой Отечественной войны, дал надежду, что уж теперь-то мы всё можем и всё сделаем, чтобы зажить не хуже, чем в тех странах, где сумели побывать многие наши солдаты-освободители.

Но годы шли, и как-то всё не получалось то, о чём мечтали. Хотя не сдавались и продолжали строить, мечтать и заражать мечтами молодых…

***

В далёкие уже 80-е был популярен рассказ об одном интервью. Человека спрашивают:

– Когда Вам лучше жилось: при Сталине, Хрущёве или Брежневе?

– При Сталине – отвечает тот. И поясняет:

– Я был тогда молод, и меня любили девушки.

Поскольку при Сталине я был ещё ребёнком, отношения с девушками у меня начались уже при Хрущёве и продолжились при Брежневе.

Но, думаю, не только от этого вместе со своими сверстниками всё чаще вспоминаю о Советском Союзе.

Конечно, ту страну, где властями провозглашались замечательные призывы, мы не только любили, но и ругали.

Любили, конечно же, за то, что мы сумели сделать, казалось бы, невозможное. Несмотря на известную «подготовку» к Великой Отечественной войне, когда в её первые дни, недели и месяцы нас били «как слепых котят», победили. А потом в короткие сроки сумели восстановить разрушенное и пойти вперёд. Мы гордились этим, и эта гордость останется с нами до конца наших дней.

Ругали же – правда, только шёпотом и на кухнях: иначе было опасно –

за то, что с каждым годом становилась всё более понятной разница между тем, о чём говорилось с разного уровня трибун, и тем, как предпочитали жить сами ораторы. Призывая к самоотверженному и ударному труду, они наловчились жить за счёт тех соотечественников, кто им верил и постоянно пополнял бюджет страны результатами своего труда.

Естественно, что такое длиться вечно не могло, и когда были исчерпаны моральные стимулы, а материальные «на повестке дня» так и не появились, с какого-то момента всё явственнее стал обозначаться тупик.

Кончилось тем, чем и должно было. К 80-м власти «доигрались» до пустых полок в магазинах, а к середине 80-х впали в другую крайность: поскольку идеи, а, следовательно, и политической воли для решения этого вопроса не нашли, повели «страусовую политику» – отдали всё на откуп «инициативам снизу».

Инициатив оказалось много. Но к ним никто всерьёз прислушиваться и не думал. «Сверху» решали свои вопросы, далёкие от того, что предлагалось «снизу».

Самое «яркое» решение, созрело в «Беловежской баньке». И страна, называемая Советским Союзом, в начале 90-х распалась на многие составляющие.

После этого началось такое, о чём и вспоминать бы подавляющему большинству соотечественников не хотелось. Разговоров в уже сильно усечённой стране – правоприемнице СССР было много. Все они сводились к тому, что «ещё немного, ещё чуть-чуть». И под эту убаюкивающую мелодию те, кто проворнее, тащили всё, что «плохо лежит». А поскольку «плохо лежало» почти всё, то и «подмели» страну основательно.

Этот «хватательный рефлекс» оказался настолько силён, что властьпридержащие забыли о понятии престижа страны, о её многовековой культуре, о ветеранах, повернувших ценой здоровья и потерь «немецкий сапог» в 41-45 м. О многом они забыли, но единственное, о чём постоянно помнили – о себе. В этом их не упрекнёшь.

Поэтому за довольно короткий период растащили почти всё.

И, когда это случилось, Рулевому пришла «здравая» мысль. Суть её состояла том, что рано или поздно, перед соотечественниками придётся отвечать. А это означало «ложиться на рельсы», как он когда-то нам пообещал. Может быть, когда обещал, не думал, что придётся. Но, когда понял, что все основания к этому есть, решил «воздержаться». И сделал, возможно, самый умный шаг в своей жизни – вычленил из приближённых преемника и взамен на последующую свою безопасность, а, также, безопасность родных и близких, подарил тому «трон».

Преемник слово сдержал. Да и стране он поначалу понравился, поскольку заметно приостановил её движение в пропасть. Он быстро стал находить поддержку у подавляющего большинства соотечественников.

Но этот период оказался короче, чем многие ожидали. Очевидно, бацилла «хватательного рефлекса» оказалась сильнее его иммунитета. И вместо того, чтобы остаться в нашей благодарной памяти «светлым пятном» и крупным государственным деятелем, стал тем, кого мы не так давно видели в Лужниках, а потом и на Манежной. Человеком, так и не отошедшим от испуга, что, на сей раз, его не выберут туда, куда он вновь так хотел. И даже попытка предстать с хорошей миной перед теми, кто ещё недавно в него верил, не удалась из-за плохой игры. Какой-то отпечаток происходящее накануне на нём остался…

Вот так мы и прошли эти два десятка лет, потеряв большую часть страны, а теперь и остатки надежд на ближайшее шестилетие.

И поскольку всё познаётся в сравнении, а людям из Советского Союза есть с чем сравнить, то невольно по разным поводам что-то с чем-то сопоставляешь. Но, к сожалению, значительно чаще получается не в пользу нынешней страны.

***

Эта заметка навеяна статьёй Николая Дорошенко «Президент играет, а девки поют и пляшут», где писатель и публицист проанализировал тенденцию, которую обозначило государство в поддержке нашей культуры.

Тенденция грустная, поскольку общая культура человека определяет его суть, а, следовательно, и результаты его деятельности, чем бы он ни занимался.

И здесь требуется небольшое отступление. Во времена Советского Союза, который, как уже отмечено, мы немало и заслуженно ругали, такого, о чём с болью пишет Дорошенко, быть не могло. Никому бы из руководства в СССР не пришло в голову допустить даже мысль о мате на страницах печати, на сцене или экране, а, также, о публичной демонстрации гениталий или похабных плясок у входа в храм.

Сейчас же его величество денежный знак затмил всё. Это пошло ещё с начала 90-х. Раз «пипл хавает», т.е., в конечном счёте, платит, значит, «съестное» получает «зелёную улицу» и финансовую поддержку.

И получается, что всё меньше «извилин» тренирует население.

Конечно, таким населением легче управлять. Однако, здесь палка о двух концах. Когда-то же мы придём к тому, что все опять «залезут на дерево». И с кем тогда что-то строить?

Вот тут и возникает вопрос: а хотят ли «кремлёвские небожители» и их региональные приближённые что-то строить? Возникает он оттого, что подавляющее большинство из них свои банковские счета и иные капиталы – движимые и недвижимые, – а также, своих чад и домочадцев давно отправили в другие страны. А здесь, похоже, выкачивают то, что ещё не выкачали. Рассказывая при этом, какие преодолевают трудности, чтобы сделать жизнь соотечественников хотя бы сносной.

Всё это очень красочно представляют «прикормленные» ими СМИ. И оставшаяся часть доверчивых граждан, число которых стремительно уменьшается, продолжает жить в надежде перемен к лучшему.

Но курс не меняется.

И факты, приведённые Николаем Дорошенко, один из результатов этого курса.

***

А теперь перейдём к разговору о Советском Союзе, точнее, о том, как там обстояли дела с отношением власти к культуре.

Мы помним, как трудно было пробиться в печать, на сцену или экран произведениям, основанным на правде, а не на придуманном в бывшей стране «принципе социалистического реализма». Именно этому «принципу», лакировавшему действительность, власть давала зелёную улицу во всех отношениях – моральных и материальных.

Остальное же, что хоть чуть настораживало малейшей критической ассоциацией, исходившей лишь из правды жизни, подвергалось жесточайшей цензуре. Даже Фадееву – любимцу Сталина было велено переписать «Молодую гвардию», только потому, что в изначальном варианте он «не отразил роль партии в организации антифашистского сопротивления молодёжи Краснодона». Пришлось главе советских писателей придумывать эту роль, которой на самом деле там не было.

Да, было много так называемой «партийной макулатуры» из бездарных произведений, состряпанных по схеме, ведущей к воспеванию «мудрости КПСС» или очередного её вождя. Эти опусы даже имели высокие правительственные награды и широкую прессу. Они, конечно, мешали развивать литературный или художественный вкус тем, у кого он ещё не был поставлен. Но, по крайней мере, не были так низкопробны, пошлы и примитивны, как то, что нынче заполняет лучшие места в книжных магазинах, а, также, наводняет экраны и сцены.

И, конечно же, всему этому было мощное противодействие – русская классика. Как бы ни были вынуждены школьные учителя следовать методике обучения, где тоже был сильный политический подтекст, мы, согласно программе, а, нередко, и превышая её, читали великие произведения и обсуждали их на уроках.

И великие авторы-классики давали нам то, что затмевало какие-то трактовки из школьных схем преподавания. Да и немало учителей тоже понимали абсурдность этих методичек, и вместе с обязательными темами сочинений всегда давали писать на свободную.

Классикой были наполнены, также, экраны и сцены.

Но не только это. Всё же каким-то образом, хоть и с трудом, но пробивались к читателю настоящие произведения современников, многие из которых ныне тоже стали классиками. Даже беглое перечисление их имён впечатляюще – Василий Шукшин, Виктор Астафьев, Фёдор Абрамов, Валентин Распутин, Василий Белов, Фазиль Искандер, Виктор Некрасов, Вячеслав Кондратьев, Юрий Бондарев, Чингиз Айтматов, Георгий Владимов, Василий Аксёнов, Александр Солженицын, Борис Можаев, Василь Быков, Юрий Трифонов, Борис Васильев, Михаил Рощин, Александр Володин, Александр Вампилов… Легко можно продолжить список имён таких же достойных в литературе людей, а, также, дополнить его именами кино – и театральных режиссёров, художников, музыкантов, которые сильно влияли на мировоззрение соотечественников.

Мы стояли в очередях за билетами, давали друг другу почитать журналы с публикациями указанных авторов. Нередко лишь на день-два. А то и на ночь, потому что образовывались очереди, и каждому хотелось получить «глоток правды». Мы обсуждали, спорили, резко делились на читателей «Нового мира» и «Октября». Обсуждали то, что вычитали «между строк», поскольку всегда было, что вычитать.

В произведениях этих авторов мы видели ту страну, какая была на самом деле – с её достоинствами и недостатками. От них же мы, кто был моложе, узнавали правду о первых днях, неделях и месяцах войны, о войне «из окопов», о самоотверженном труде в тылу: о том, чего нам стоила эта – главная для нас Победа, которая вызывала гордость.

И, конечно же, мечтали. Мечтали походить на тех, кто « сохранил нашу русскую речь» и кто в мирной жизни что-то создавал, чтоб каждому из нас становилось лучше. Мы хотели быть врачами, учёными, конструкторами, космонавтами, геологами, поэтами…, открывать новые планеты, и хорошо трудиться на земле. И этим нас увлекали герои любимых произведений. Увлекали именно потому, что они были живыми, а не лакированными.

И как бы ни была сильна советская цензура, настоящее, как травинки из-под асфальта, постоянно пробивалось в разных частях огромной страны.

***

Конечно, нам хотелось свободно, без всяких характеристик, анкет и разрешений от парткомов и райкомов ездить за границу, смотреть мир. Но миновать «бдительное око» 1-х отделов, дающих окончательное позволение, было невозможно. А, когда удавалось попасть в другую страну, сразу же оказывались под «ненавязчивым» присмотром тех, кого называли «искусствоведами в штатском». И это унижало и раздражало.

Хотелось, также, чтобы у нас в изобилии был джаз, рок-н-ролл, твист…,американские, французские, итальянские фильмы…, чтобы легко было достать сборник Хемингуэя, Ремарка, Бёля, Цветаеву, Гумилёва, Солженицына…, джинсы, мокасины, австрийские сапожки… Но и такие желания не поощрялись. Больше того, они подвергалось критике с партийных трибун. Это называлось «низкопоклонством перед западом», и в той или иной форме наказывались.

Поэтому, когда мы возвращались из зарубежных поездок в развитые страны, своё отношение к уровню жизни там приходилось не афишировать.

Но у нас и в мыслях не было разрушить страну. Мы лишь хотели, чтобы эти нахлебники из руководства КПСС не мешали нам развиваться, не паразитировали за счёт тех, кто создаёт. Мы были уверены, что, убрав «главный нарыв страны», сделаем её не хуже лучших западных образцов.

***

Но оказалось то, что видим сейчас.

Теперь, если средства позволяют, поезжай когда и куда хочешь. Покупай тоже, что хочешь – всё, о чём мечтали, легко достать.

Цензуры тоже нет, поэтому, «твори, выдумывай, пробуй». Пиши, печатай и ставь, что хочешь. Правда, если есть деньги. А нет, пожалуйста, самовыражайся в интернете. Он всё стерпит.

И, казалось бы, что сегодня мешает тому, о чём мечтали?

Но ведь что-то мешает.

Талантов на Руси вряд ли стало меньше, но их востребованность сильно упала за последние 20 лет. А упала потому, что заметно уменьшилось число тех, кому эти таланты «греют душу» и в ком они (эти таланты) находят отклик. Ведь прочитать, услышать и увидеть тоже нужно уметь . Для этого необходима соответствующая культурная и духовная подготовка с детства, о чём мы уже говорили. Только тогда можно отличить истинное и глубинное от поверхностного и правдоподобного. Т.е. от ширпотреба.

Мы же видим, что нынче получает «букеровские» и прочие премии, коих расплодилось, как грибов после дождя. Видим и какая литература является «лидером продаж». А также, что предпочитают смотреть и слушать большинство из тех молодых людей, чьё формирование пришлось уже на годы поздней перестройки. И не сами по себе они становятся такими. Выбор-то им предлагают соответствующий. Молодым ведь зачастую от этого ширпотреба и деваться некуда.

Да и когда берутся за классику, то, порой, думаешь, не дурной ли сон . Сравнительно недавно на сцене Большого театра так была поставлена опера «Евгений Онегин», что великая Галина Вишневская, много лет отдавшая Большому, прославляя его по всему миру, отказалась в этих стенах праздновать свой юбилей.

И таких примеров вольной интерпретации классиков, которая ведёт к пошлости, эпатирующей зрителя, немало, так как пока коммерчески это успешно.

И немало молодых людей вынуждены формировать на этом свой вкус, поскольку такое «искусство» начинает у нас превалировать.

Всё это может происходить лишь в атмосфере, когда духовная составляющая заметно уступает материальной. А атмосфера в стране зависит от тех, кто её возглавляет.

Хотя им явно не нравится об этом слышать.

Поэтому и видим, какое отношение власти к Союзу писателей России, о чём тоже есть у Дорошенко. И власть можно понять, поскольку именно от писателей этого Союза она постоянно «узнаёт» о том, что «король-то гол».

Среди же «мастеров культуры», которых мы увидели в Политехническом, наверное, были и те, кто его искренне поддерживает. Но уж больно смущёнными выглядели хорошо знакомые лица, когда их «выхватывала» телекамера. Создавалось даже ощущение, что телеоператор делает это специально, чтобы показать, как можно выглядеть, когда идёшь на поклон. Они ведь знают, что предназначение Художника – служить Музе, а не власти. Что земная власть приходит и уходит. И власть Музы от неё не зависит. Она сама служит тому, кто ей не изменяет. В противном же случае – погоне за меркантильным – её легко потерять, и уже не найти, что для Художника – гибель.

Поэтому очень порадовало то, что ни одного из членов СПР в том зале не было замечено. Значит, у СПР есть духовное будущее, о чём, также, свидетельствуют и публикации журналов и газет, которые поддерживают линию Союза.

***

И, наверное, от того, что наблюдаешь нынче в культурной жизни страны, всё чаще вспоминаешь прошлое. Хоть и приходилось тогда Художникам многое прятать между строк, а нам, нередко, втайне читать их рукописи в «самиздате», на окраинах города в небольших клубах смотреть их фильмы, а в подвалах полотна живописи…, потребность в духовном не ослабевала. И постоянно что-то появлялось из того, что уже сегодня относится к классике.

Оттого не отпускает вопрос: сейчас, когда «свобода слова», и в «языке Эзопа» необходимость отпала, почему не видно произведений уровня тех авторов, о которых чуть раньше шла речь?

Может быть, оттого, что прежде иначе развивались. Ведь для того, чтобы создать не сиюминутное, а на времена, даже при наличии к этому склонностей, нужно в первую очередь себя наполнить. И любой Художник, которого отобрало и оставило время, всегда говорил и продолжает говорить, что с детства полюбил книгу. И всегда это была классика любого жанра. Видимо, отсюда и идёт та наполненность размышлений и их культура, которые потом позволяют ему создать нечто, что остаётся и потомкам.

А так как нынче приоритет отдаётся тому, чтобы в первую очередь обучить, как отыскать нужную кнопку, с помощью которой получишь нужную информацию, развитие духовной основы ребёнка ушло на дальний план.

Вот и получается, что растёт не поколение культуры, а поколение цивилизации, у которого на первом месте материальное.

И поскольку во многих из нас – выходцах из Советского Союза сохранилась потребность того, что определяется как «не хлебом единым…», всё чаще вспоминаешь ту страну, которую мы так легко и бездумно разрушили.

Хотя, может быть, говорю об этом с ностальгией, потому что тогда был молод, и меня любили девушки.

Материал по теме


Комментариев:

Вернуться на главную