|
Его краткие, словно в граните высеченные стихотворения
Не только ранят и обжигают, но и пробуждают, окрыляют..
Н.Дорошенко
В Россию пришла злая жизнь. Порой кажется, что ничего святого уже и не осталось в людях: убивают, грабят, оскверняют то, что берегли веками, ненавидят близких и чужих, зло воцаряется в некогда дружных семьях, обиженные и оскорбленные люди не жалуются власти, потому, что они больше не верят в коррумпированные объединения чиновников, не верят и в правосудие… Отупевший от безысходности обыватель, зомбированный СМИ, и растерявший способности думать самостоятельно, который уже год внимает телеящику современной конструкции - тонкого экрана, на котором, как на адской сковородке истерически страдают и истерически веселятся те, кто пытается что-то урвать для себя в наше смутное время. Судя по двухэтажным особнякам, из которых ведутся интервью со «звездами», у них это получается. Так же, как и у некоторых поэтов и писателей. Но честь эта – быть на гребне нашей поганой жизни, на мой взгляд, незавидна..
Как результат бессовестной сегодняшней жизни - оттираются на обочину честные, совестливые и талантливые. К таковым я отношу поэта Николая Александровича Зиновьева.
Все знают о том, что его стихи разошлись по всей России гораздо быстрее, чем вышли в свет книги. Люди переписывали стихи друг у друга, заучивали наизусть – все, как и должно быть с настоящей поэзией. Мне думается, что у Н. Зиновьева большинство его стихотворений можно объединить названием - « На смерть Родины».
Николай Александрович Зиновьев … Спасибо, что Вы существуете. Нет, не «существуете», горите и освещаете нам жизнь!
Ваша поэзия – дерзкий вызов сытой «верхушке» общества. Читаю, и само собой вспоминаются строчки Роберта Бёрнса, поэта, которым гордятся шотландцы, с его гордостью «честной бедностью». На мой взгляд, многие стихи Зиновьева напоминают стихи шотландского поэта: в них тоже неприятие паразитического образа жизни людей, презирающих трудовой народ. Вот почему стихи русского поэта близки Р.Бёрнсу не только тематически, но, подчас и поэтическим строем: лаконизмом, четкостью и нескрываемой авторской позицией.
Они частенько перекликаются, взять хотя бы это обращение «брат», столь любимое шотландцем : - «Но такая жизнь наступит на твою могилу, брат». ( Н. Зиновьев. «Ты живешь, предполагая»). Ехидный критик возразит: «Копирует Бернса, повторяется поэт». А я возражу : «Милейший, не в этом дело, у больших поэтов всегда найдется много общего» . А в нашем случае : общим для Бёрнса и Зиновьева стало то, что оба поэта развили в себе непримиримый пафос борца за трудовой народ и, смело, а, подчас дерзко, в разные времена отстаивают права обездоленных людей. Капитализм – он во все времена капитализм, у него одна сущность. Так и получилось, что Бёрнса и Зиновьева, выбравших путь борьбы за народ, за торжество правды, за веру в социальную справедливость роднит не только тематический, но и поэтический строй. Оттого много общего. В том числе и терновые венки.
Ретивые критиканы договорились до того, что Николай Зиновьев «надавал народу пощечин», себя, естественно, причисляя к оному. Это Зиновьев, не любит народ?! Поэт, который до сих пор не может придти в себя от изумления, увидев, во что превратили народ за годы перестройки:
Солнце к вечеру плющится дыней,
Каждый встречный на вид не жесток,
Но ты сядь и скажи им: «Воды мне!»
- Обтекут тебя, словно песок. ( «Пустынник»).
Смирившийся с гнетом хамов народ, поэт не любит. И это справедливо. Такой народ живет, не думая о своей родине. Такой народ не пойдет ее защищать. Это ни для кого не секрет. Зиновьев не «пощечину дает народу», он кричит ему: «Встань с колен, ведь ты же русский и живешь на своей земле! Смотри, во что тебя превратили!»:
Боящийся шороха мыши,
Покорный всегда, как овца.
Считающий всех себя выше.
Забывший и мать и отца.
Не ищущий истины-брода.
Прислуга на шумных пирах.
Носящий лишь званье «народа»…
Такого народа – я враг.
Как эти стихи созвучны с бернсовскими:
Тот, кто решился по кускам страну свою раздать,
Пусть приобщится к дуракам – он будет мне под стать,
Мы станем с ним, рука к руке, два круглых дурака:
Один в дурацком колпаке, другой – без колпака.
Говорить народу правду в определенные времена просто необходимо. Это, как правило, делают избранные поэты, которых не купишь «подачками с барского стола». И Бернс, не отрывая себя от народа, пишет прямо:
Питаем мы своим горбом, потомственных воров, брат.
И лишь за гробом отдохнем, от всех своих трудов, брат. («Дерево свободы»)
Ему вторит Николай Зиновьев:
Как может быть мой дух высок, когда до поту, до измору.
Я за говядины кусок, дворец роскошный строю вору?
Однако, народ, одураченный перестройкой, Зиновьев жалеет. Поэт видит народное горе и не боится о нем писать. У нас за время «перестройки» много понаписано рассказов и стихов о ее жертвах – бомжах. Но написать так пронзительно, как Зиновьев, не смог никто:
С неба снег летит кружа,
На дорогу, на бомжа,
Что так сладко спит в кювете,
Позабыв про все на свете.
Снег кружится, снег летает,
На лице бомжа не тает…
Такой же силы пафос отчаяния, тоски и скорби, как и в стихотворении «Пейзаж», звучит в стихах : «Пора весенняя плыла», «Беспризорник», «А я видел, как били бомжа» и во многих других.
Внимательный к чужим страданиям, поэт как никто другой заметил, как молчаливо мужество выживающих людей. И это, несмотря на чудовищные условия жизни, в которых живет народ России! Читаю поэта и чувствую – поэт убежден в том, что в русском народе еще много сил духовных и физических, если он может переносить те условия, в которые его поставили. При этом терпеливый русский народ не требует наград и почестей, кроме права продолжать свою нелегкую обыкновенную жизнь. И поэт Зиновьев отдает все силы для служения этому человеку.
Готов писать я день и ночь
С тем, чтоб стране своей помочь.
Готов собою пренебречь,
Чтоб только Родину сберечь.
И я верю прекрасному честному поэту Николаю Зиновьеву.
А как хорош цикл стихов, посвященный русским женщинам!
А по утрам в глазах темно,
На хате крыша вовсе спрела.
И вспомнить страшно, как давно,
Душа души перегорела.
Но на лице от жизни той,
Остался свет. Он нестираем,
Как отблеск бедности святой,
На миске с выщербленным краем. («Старая вдова»)
Его стихотворение «Первые сединки в волосах» по силе выразительности человеческого сострадания женщине я могу сравнить только с рассказом В.Дегтева «Джяляб». Этот талантливейший писатель, тоже наш современник, к сожалению, рано ушедший из жизни, говорил « горькую правду» людям, подчас не желающим ее знать…
Иногда сила поэтического слова Н. Зиновьева звучит столь сильно, что пафос вырастает до философского обобщения, а масштабность его поэзии становится под стать шекспировской:
Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей.
Ложь торжествует, блуд ярится. ..
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься.
Рукой, махнувшей на людей…
Вспоминается 66-ой сонет Шекспира «Зову я смерть…»…
Жить чужой болью может далеко не каждый поэт. Этот особый строй души дается избранникам Музы. Я верю, как страдал за Россию Николай Рубцов. Иначе не родилось бы гениальное стихотворение «Видения на холме», не появились «берущие за душу» строчки: «Россия, Русь, храни себя, храни!» И я твердо уверена, что сердце Зиновьева болеет за страну, иначе так не напишешь. Эти строчки продиктованы страдающей душой:
Не потому, что вдруг напился,
Но снова я не узнаю,
Кто это горько так склонился,
У входа в хижину мою?
Да это ж Родина! От пыли,
Седая, в струпьях и с клюкой…
Да если б мы ее любили,
Могла бы стать она такой?!
Без сомнения, что Николай Зиновьев – продолжатель традиций Николая Рубцова. Любовь к Родине для них святое, сыновнее чувство.
Я люблю эти старые хаты,
С вечно ржавой пилой под стрехой.
Этот мох на крылечках горбатых…
Так и тянет прижаться щекой.
Этих старых церквей полукружья
И калеку на грязном снегу.
До рыданий люблю, до удушья.
А за что, объяснить не могу.
Тому, кто болеет за страну, не надо объяснять о глубокой заинтересованности поэта в противоборстве добра и зла, о его действенном участии в жизни Родины. Это – позиция поэта-гражданина Н.Зиновьева. Это – путь сильных духом. Исполнять по сердечному влечению гражданский долг в своем художественном творчестве дано не каждому литератору.
Поэзия Николая Зиновьева местами приобретает публицистический характер – поэт пытается поднять народ на борьбу за спасение гибнущей державы.
Я гляжу на стожки, на болотину,
На курган у реки, на поскотину,
И сильнее, чем прадед и дед,
Я люблю свою малую родину…
Потому что большой уже нет.
Каким разнообразным дарованием обладает поэт Зиновьев! При всем, при том, он замечательный лирик, но для нее остается мало места – гибнет Родина. Ее надо спасать.
Писать о радости, о жизни –
Таким я мнил удел поэта,
Но в погибающей Отчизне.
Возможно ль это?
И я пишу на злобу дня,
Даст Бог, буду писать и впредь я.
Ведь этой самой злобой дня,
Пронизаны тысячелетья.
Ошалевшие от легкой наживы, от бешеных денег, обнаглели олигархи и чиновники. Вот и пришлось лирику Зиновьеву стать публицистом, чтобы защищать бедный народ. Он издевается над богатыми манкуртами, «пирующими во время чумы».
Египет! Греция! Тунис!
Свет солнца, женщины и зелье!
О, волшебство! Круиз! Круиз –
Непреходящее веселье.
Да, для честного поэта остается один путь – стать обличителем хамов, глумящихся над вековыми традициями и ценностями, издевающихся над русским народом. Надо защищать бедствующий народ. А душа в то же время тяготеет к лирике, и рождаются строки:
Лирик я, лирик по сути:
Я писал бы о песнях дождей,
О заре на озерной полуде,
О таинственных криках сычей.
Не дает же мне в лирику впасть
Эта черная скользкая власть,
Что так схожа с пиявкой болотной,
Присосавшейся к шее народной
И напившейся крови до жути…
Лирик я, лирик по сути.
Николай Зиновьев – певец русской природы. Об этом можно много писать. Поэт так искренен в любви к русской, неброской на вид природе, что стихи, подобные таким, как: «Спустился тихий вечер летний», «Солнце светит», «Осенний день», «Ночью», «Счастье», «Минуты свободные редки» составляют особую часть его разнообразной лирики.
О ярком даровании поэта Николая Зиновьева будет много написано. На данный момент очень хочется, чтобы его звонкое поэтическое имя было открыто для всех ценителей истинной поэзии. Есть чему радоваться - в литературу пришел большой поэт, страдающий за Россию!
Талантливому поэту, каковым, безусловно, является Николай Зиновьев, не пристало смущаться недостаточностью оценки его творчества современными собратьями по литературному цеху. Он должен просто трудиться, а верный и справедливый суд, как известно, доступен только истории. Да поддержат нас в трудное время оптимистические строки поэта!
Не день, не месяц и не год –
Всегда в Россию верить нужно.
А что касается невзгод,
Они уйдут, как псы, послушно.
Они сбегут в одном исподнем,
Гонимые бичом Господним. |
|
