Чем жил – не отрекаюсь!
Чем жив – не отрекусь!
За всё плохое – каюсь
Перед тобою, Русь.
Василий Глушков [1]

Держу в руках книгу небольшого формата, в твёрдом переплёте, с интересным дизайном обложки в синих тонах и метафоричным названием - «Ромашковый снег».

Василий Глушков...

В декабре прошлого года одна из поездок в Москву совершенно случайно подарила встречу с этим поэтом, и тогда же он подписал мне свой поэтический сборник. Прочитала ещё в поезде.

А теперь вдруг вспомнилась и его «российская глубинка, которая стерпела, всё снесла», и «деревья – как привидения, прозябшие до небес», и «приласканный дождём дым завода», и «зарифмованные снежинок ресницы». А, главное, его просьба к читателям - « до смерти юношей седым позвольте рядом оставаться».

Даже тогдашнее беглое прочтение оставило в памяти след. Решила ещё раз, уже более внимательно прочитать сборник, и в результате, - на свет появились эти литературные заметки.

***
На персональном сайте поэта [2] нашла и скопировала биографическую справку.

Русский поэт Василий Николаевич Глушков родился 10 марта 1942 г. в деревне Ново-Георгиевка Сухобузимского района Красноярского края. В 1957 г. с родителями переехал на родину отца в город Воткинск Удмуртской АССР. Здесь окончил среднюю школу, техническое училище и начал свою трудовую биографию токарем на машиностроительном заводе. Заочно до службы в армии и после демобилизации учился в Удмуртском педагогическом институте на факультете «русского языка и литературы».
Первый поэтический опыт относит к воткинскому периоду (1960-1968г.г.) Насыщенными в жизненном, рабочем, творческом отношении стали периоды жительства в г. Чайковском (1968-1970г.г), на Усть-Илиме Иркутской области (1970-1979г.г). Работал токарем, слесарем, комсомольским секретарём... Но главное – Поэзия. Подборки его стихов появляются в газетах «Камский строитель», «Комсомолец Удмуртии», «Литературная Россия», в газете иркутского комсомола «Советская молодёжь». В 1974 году в г. Иркутске на творческой конференции «Молодость. Творчество. Современность» за усть-илимский цикл стихов удостаивается Диплома III степени. Стихи печатаются в коллективных сборниках «Синь моя – Усть-Илим» (1972. – Усть-Илимск), «Начало» (1979. – Иркутск). «Горизонт» (1980. – Ижевск), «Горизонт» (1982. - Ижевск), альманах «Ангара» (1974. – Иркутск), «Сибирь» (1976 г. – Иркутск). Журналах «Урал» (Свердловск), «Луч» (Ижевск)…
В 1994 г. выходит первая книга стихов Василия Глушкова «Страницы»; а в 1996 г. издан его второй поэтический сборник «Глубинка». В последние годы известен и как переводчик финно-угорских поэтов. В 2008 году издана его новая книга стихов «Ромашковый снег».
Приобретает он популярность на литературных встречах с читателями и как поэт, и как автор-исполнитель своих песен: «Снежное», «Письмо», «Сон об английской королеве», «Гражданская оборона». В 2000 г. побеждает в конкурсе «Песня об Ижевске».
Василий Николаевич прошёл все ступеньки и в журналистике - от рабкора до редактора многотиражки. В 1986 году принят в Союз журналистов СССР.
С 2001 года поэт Василий Глушков – член Союза писателей России.
Является заместителем Председателя Союза писателей Удмуртской Республики.

***
Конечно, рассказывать о любом Поэте и его поэзии - вещь неблагодарная. Ибо каждую строку нужно впитать в себя, поймать мелодию её звучания, ощутить смысловую и художественную гармонию. Тем более, что у Глушкова «Поэзия - / чувств/ трепетный/ хрусталь,/ душа любви/ и путь/ без окончанья…».

Этот путь, говоря словами Алексея Югова, усыпан «россыпями самоцветов»[3], написан чистейшим русским языком - «прекраснейшим из всех европейских языков, не исключая и греческого»[4]

Не могу сказать определённо, что меня привлекло больше: непростая жизненная стезя Василия Глушкова или его богатый художественный поэтический мир. Видимо, то и другое.

Это удивительный островок Света среди современного многоликого прагматизма, суеты, нелицеприятного вождизма на всех уровнях, суррогатной непритязательной «попсы», псевдоискусства и всеобщего безразличия.

Несомненно, этот оазис выпестован глушковским словом, его чувственной интонацией в измерениях и параметрах собственной души.
Автор не грешит против правды душевного движения, которое будучи верно схваченным, сообщает стихам ту силу, чью власть чувствует каждый умеющий слушать слова и улавливать их эмоциональный строй.

Поэт, который может сказать о елях «Когда-то вам лоси трубили,/ Вас дикий туман пеленал…» или «среди лип кудлатит/хвойным вихрем ель/, или « у каждой капли/ свой звенит/ звоночек./ У каждой льдинки-/ возглас! -/ только тронь.», умеет наколдовать, выхолить образ, приложив при этом силу своей сердечной прозорливости и самобытного, не преходящего дарования.

Складывается впечатление, что автор гостеприимно приглашает читателя в свой красивый поэтический светлый мир, наполняя его пестрым спектром чувственной рефлексии, в надежде на наше духовное и эмоциональное единение. И он не ошибается, ибо оставаться равнодушным к его строкам просто невозможно. Используемые им образы мыслеёмкие, точные и не лишены вещественности.

Пытает жажда, в горле сухо.
Нашлялся за день – чуть плетусь.
Но вот в траве заметил ухо,
Подкрался – хвать…
А это груздь.

Забыл я тут же про усталость ,
Кричу грибу: «Попался, брат!»
Сорока даже засмеялась,
Так я отплясывал мой клад.

Порой кажется, что Василий Глушков – поэт вовсе не громкий: в этом отношении характерны нарочито тихие без восклицаний концовки многих стихов. Но этим спокойным строкам «громкость» придают сочные выразительные художественные средства: и эпитеты, и метафоры, и сравнения. Поэт щедрый, даже расточительный их мастер. Поэтому они спокойны в своём звучании, и «громкие» в художественных интонациях. Он так об этом говорит:

Мои стихи простые,
словно люди,
которые пример не подают,
не водят показно широкой грудью
и лихо кулаком в неё не бьют.
Но если к ним серьёзно присмотреться.
Раскроются в них ширь и красота,
Любовью переполненное сердце,
И помыслов, и жизни высота.

Амплитуда чувств в стихах довольно широка, легко передаётся то летним привычным мажором («Иду походкой косолапой:/ Несу клок сена в облаках, / Вдыхаю лета мятный запах/ И силы чувствую в руках»), то спокойной мечтательностью («С каждым шагом – новое,/ с каждым шагом – дивное!/ Снегом коронована/ Сторона родимая»), то всхлипом сердца («Любовь явилась дерзкой, шалой,/ о чём и думать не могла./ Метель весёлая дышала, / Метель горячая мела»).

Лёгкий мелодичный ритм, сочный образ совсем непринуждённо, прямо-таки «раскошествует» в стихах, несёт в себе частицу правды о человеческих взаимоотношениях, о малой Родине, о России, о дружбе народов…

Как землю весна пробуждает красиво,
Так дружба людей согревает сердца.
Одно у нас небо великой России,
Просторам которой не видно конца.

Художественная индивидуальность В.Глушкова-гражданина особенно ярко выразилась в стихотворении «Эхо».

Первый раздел книги не случайно озаглавлен «Путешествие в Русь». Оно у поэта состоялось совсем зримо и явственно в стихотворениях «Родина», «Край удмуртский», «Град Нижний Новгород…», «Болдино», «Ижевск», «Кулига», «Родными стали», «Глубинка», «Эхо», «Русские парни и горцы Чечни» и многих других.

Румянец неба.
Снега хруст.
Берёз застывшие фонтаны.
И, как разрезанный арбуз,
Краснеет солнце сквозь туманы.

О, родина!
Рассветы ль жгёшь
Или закаты тихо гасишь,
Ты весь нам пыл свой отдаёшь,
Просторы открывая настежь.

Иду к тебе,
Чтоб сил набрать,
Чтоб жажду утолить ключами.
Меня встречаешь, словно мать,
Своими ясными очами.

Раздел гражданской лирики богат проблематикой: здесь и ностальгия по ранее могучей стране, по комсомольской молодости, и перестроечные беды, и экологические вызовы, и судьбы фронтовиков, и т.п.

При этом стихи лишены казёнщины, пустых обобщений, автор разрешил себе роскошь обойти публицистичность разговора с читателем. Например, тема безобразного отношения человека к природе ненавязчиво раскрывается в стихотворении «Гибель ручья».

Ручей струился.
Мне казалось,
Он, как лекарство,
Дар полей.
Вода искрилась
И ласкалась,
Как бы звала:
«Нагнись, попей…»
Но ядовитая жестокость
В людской утробе родилась:
Его сочли удобным стоком –
Свалился мусор,
Въелась грязь!..
Ручей-ничей,
В беду не веря,
Бежал, сверкал наперекор,
То брал левее,
То правее
Хламья, консервных банок-гор.
Журчал,
Ещё посильно вился,
Светлея,
Струи жизни прял.
Но только
Всё же
Отравился
И в этой нечисти
Пропал.

Здесь глушковское слово очень близко нам своей естественностью, человечностью, любовью к родной земле. Именно судьба Родины и её труженики – социальные симпатии и любовь автора.

Рядом жил с якутами
Я на Крайнем Севере.
Нас морозы кутали
Холодами серыми.
Но с морозом, с ветрами –
Люди мне родимые.
Вместе дружбой мерили
Даль непроходимую.

Стихи Глушкова не только динамичны, их пластика сопряжена с разговорной интонацией. Лиризм соседствует с неторопливой художественной лепкой портретов: рабочего, токаря, медсестры, швеи, повара, строителя, молодожёнов, тех коллег и друзей, которым написаны персональные посвящения, и др.

Есть в сборнике и раздел любовной лирики «Стихами Вас живописать»( «Вы так милы. Вы так певучи./ По-философски так умны -/Да Вы мне солнышком сквозь тучи/ И даже издали видны!/ Я вдохновляюсь рядом с Вами,/ Нежней пою и говорю./ При неизбежном расставаньи -/ О встрече Господа молю.»).

В книге отражены также бардовские ритмы, экспромты, частушки, но особенно очаровывает «Время таянья» - пейзажная лирика. В ней природа изображается не броско, полутонами, тонкими нюансами,
изумительной колористической гаммой. Мы видим богатый регистр авторских ощущений, нашедший свое воплощение в интереснейшей метафоричной палитре. «Ночь. Фонари просвечивают светом/ Морозную ночную тишину./Деревьев зимних стылые скелеты / Везде вгравировались в тишину./ Иду в хрустальность этого пейзажа,/ Мечтая, со сви дания иду./ Готов я сдуть ночную неба сажу,/ Рукой достать Полярную звезду».

Времена года для В.Глушкова – это разное время состояния души. Художник может позволить себе рисовать одни и те же дома, что летом, что зимой, ничего не меняя в перспективе картины. А поэту эта манера не подходит, ибо он впускает жизненную стихию в каждое слово, очеловечивает её.

Берёза не цветёт, но зашумит,
Верёвочками веток заструится,
И май такой на сердце защемит,
Что вся душа любовью заискрится.

Пусть рядом даже не полей простор,
На улице к ней подойдёшь, сестрице;
Как женщине, как девушке простой,
За верность ей охота поклониться.

Настроенческая аура сборника, которая материализована в слове, придаёт поэтической канве мелодичное звучание. Поэтому не случайно то, что многие стихи Василия Глушкова положены на музыку. Этому способствует и чувство художественной меры, позволяющее рождать ассоциативность образов. Без этого свойства стихи поэта никогда бы не стали песнями.

Тембровое богатство, гибкость и лёгкость в использовании поэтических техник, многих изобразительных приёмов не напрягает и не форсирует авторский замысел, наоборот, позволяет ему заявить о себе сочно и полновесно. «Сосновое побережье;/Таёжная даль, Усть-Илим./ В сердце по-прежнему брезжит/ Синью манящий дым./ Сосновое побережье:/ Дикая Ангара,/ Море в тайге медвежьей,/ Плеснувшее свет «на гора»./ Сосновое побережье:/ Северные холода,/ Юность самоотверженная -/ Смолистые жизни года».

В заключение скажем, что сборник стихотворений «Ромашковый снег» упрочил сложившееся мнение о Василии Глушкове как самобытном поэте, чьё творчество «питается от корней русской стихотворной классики, народной песни, удерживаясь в русле традиций, проложенных С.Есениным, Н.Рубцовым, А.Твардовским.»[5].

Мы видим в лице автора тонкое мироощущение, людей, время, события, которые глубоко «срезонировали» в его сердце и возвратились к нам замечательной лирикой.

ЛИТЕРАТУРА
1. Здесь и далее стихи цитируются по книге: Василий Глушков. Ромашковый снег. Стихи. Ижевск: «Удмуртия». 2008
2. http://василийглушков.рф/index.php?option=com_content&view=article&id=145:2012-04-07-23-33-26&catid=5:2011-06-02-13-28-49&Itemid=2
3. Алексей Югов. Думы о русском слове. Москва: «Современник», 1972.с.58
4. Алексей Югов. Там же, с.9
5. Богомолова З.А. Ромашковый снег Василия Глушкова. В кн.: Василий Глушков. Ромашковый снег. Стихи. Ижевск: «Удмуртия». 2008, с.6.