|
«Знаешь, что я иногда думаю: ведь всё это, чем
На мой юбилей мне опять подарили одеяло: роскошное, красивое, мобильное – в удобной упаковке; его, как чемоданчик, можно прихватить с собой и на дачу, и в гости, если, конечно, загул непредсказуемый, с ночевкой. Я говорю «опять», потому что такой подарок я получаю уже во второй, нет - третий раз. Дайте вспомнить, кто дарил: сослуживцы, подшефная школа, жюри конкурса: «Нам года – не беда». Я каждый раз задумываюсь: почему именно одеяло? В голову приходили догадки, но точного ответа не было. Пока не возник один разговор в моей аудитории. Теперь какой темы ни коснись, без войны не обойтись и приходится делиться воспоминаниями. У слушателей возникают самые разные вопросы, прежде всего серьезные-мужские: в каком звании ходил, почему уволился в запас? Молодежь интересуется: каким оружием владел, сколько фрицев подшиб? Один восьми(!)классник полюбопытствовал: была ли любовь на фронте? Не было «такого» - он мне посочувствовал. И вдруг однажды меня попросили рассказать о том, как мы ночевали на переднем крае, в траншее или вообще в чистом поле, да еще зимой. Этот «несерьезный» вопрос задала женщина. А дело-то серьезное, я эти моменты хорошо помню и, конечно, подробно рассказал о них, даже о некоторых фронтовых сновидениях. Происходило это очень просто. Если было затишье, то мы все, кроме часовых на посту, укладывались ночевать. В поле важно было укрыться от ветра. Мы вырывали в снегу ячейку - двухметровую в длину, полметра в ширину и глубину. На дно стелили хвою (лес, даже пара деревьев рядом была уже подарком) или просто плащ-палатку, которая всегда была у каждого под рукой. Туда ложились два солдата на правый бок и впритык друг к другу. Их укрывали такой же плащ-палаткой. Неожиданный снегопад мог засыпать импровизированную «ночлежку», для опознания места втыкали сверху лыжную или простую палку. Утром часовой всех будил, и это было не просто: солдаты высыпались, но были скованны, им нужно было время и физическая разминка, чтобы «оттаять». При движении колонны, оказывается, можно дремать и даже спать на ходу – у человека вырабатывается такая способность. Только за ним надо приглядывать: если он шагает в середине колонны, то все нормально, его держит «в рамках» чувство локтя; но если он крайний слева или справа, то он, сонный, уходит в сторону, и его надо возвращать в колонну. Эта обязанность лежала на помощнике командира взвода, который замыкал колонну (я побывал в этой роли). Поспать или доспать – это «неусыпное» желание солдата на фронте, особенно для пехотинца. В одном из своих фронтовых воспоминаний я сказал, что чуть не проспал известие о конце войны. Это было 8 мая 1945 года на подступах к Восточной Пруссии. Шла вялая перестрелка с противником. Было мне 19 лет. На солнышке не меня одного склонило в сон. Виделись родные места, земляки, мать, учительница по литературе. Мы, пехотинцы, вечно на ногах, пользовались каждой минутой затишья, чтобы дать расслабиться затекшему телу. Мечтали: «Первое, что сделаем после войны, - отоспимся»… А вот сегодняшняя картина. В метро на сиденьях одной стороны, где, как известно, размещается шесть пассажиров, развалились - полулежали, свободно расслабившись, вытянув ноги и положив голову друг другу на плечо, четыре молодца в камуфляжной форме. Они никого не видели вокруг, потому что дремали, кто-то даже сладко посапывал. С краю от военных сидело-таки одно цивильное лицо - худенькая, в глубоких морщинах старушонка. Нахохленная и строгая, она рядом с этими ребятами была похожа на наседку с цыплятами. Или на часового, чтобы предупредить об опасности. Взгляд ее словно говорил: “Не подходи! Не шуми! Видишь, какое дело!”. Откуда такие, куда едут? - недоумевал я. Поискал глазами нарукавные нашивки, у одного, на складке, разобрал только буквы: “М... ские силы”. Что бы это значило? Я мысленно стал фантазировать, вспоминая свою военную службу: “Мотострелковые силы” - не подходит, “Мужские силы” - подходит, но таких нет. Учитывая нашу демографию, скорее появятся «Женские силы». Наконец, у одного сержанта, когда тот шевельнул рукой, я четко прочитал: “Миротворческие силы…” Вот оно что! Я вспомнил пограничные конфликты в Грузии, Таджикистане, Приднестровье. А теперь, видно, еще и на Украине? Значит оттуда - в отпуск, предположил я. Тогда все правильно… Вот я и думаю сейчас: может дарители одеяла (его получили и другие фронтовики) как-то прослышали, что мы «не доспали» в свое время и компенсируют нам эту потерю сегодня уже в мирных, комфортных условиях? Кстати, этим озаботилось и министерство обороны во главе с С. Шойгу. Все запомнили, что первым шагом нового министра стала отмена солдатских портянок и замена их носками. Но у этой «инновации» есть продолжение: замена нательного и постельного белья. В частности, решено изготовить и застилать солдатские кровати в казармах более широкими одеялами. Прежние-то были слишком узкими, укрыться ими полностью было невозможно, солдаты часто простуживались. Врачи ломали голову о причине, но, наконец, догадались: виновато старое одеяло! Соответственно меняют односпальные кровати на полуторные. И аргумент соответствующий родился: ради «гуманизации военной службы». А почему о солдатском ночлеге спросила именно женщина? Это тоже интересный вопрос, потому что отражает разный подход к делу. Женский подход – не такой уж «поверхностный», как отозвался о нем один мой знакомый (важнее, мол, добротный матрац). Хорошо, что у нас догадливый новый министр обороны, который внёс «женский» нюанс в солдатский ночлег. А вот в некоторых странах Европы – в Албании, Германии, Голландии, Швеции, Норвегии, Франции, Испании пост министра обороны занимают женщины. Хотя по основной специальности немка Урсула фон дер Ляйен – гинеколог, мать семерых детей, она поддерживает не только высокую боеготовность армии, но и вникает в повседневную жизнь солдат. Подобный «поверхностный» стиль распространяется и в странах Латинской Америки: министром обороны Эквадора снова стала женщина, впервые им стала недавно женщина в Венесуэле… И мадам Васильева, занимая важный пост в «Оборонсервисе», могла тоже проявить себя на ниве солдатского здоровья. Но не тем делом занялась… Сейчас в стране идет весенне-летний призыв в армию. Я надеюсь, что мой внук, которому предстоит военная служба, будет высыпаться во вновь обустроенной казарме. На всякий случай я передам ему мой дарственный в целлофане чемоданчик с широ-о-о-оким одеялом. |
|
