Дай Родине моей покоя и удачи!
И больше ничего?
– И больше ничего.
Владимир Костров

Отчетливо помню проходивший в Москве X съезд писателей России, собравший делегатов от более, чем пятитысячного отряда мастеров слова, пишущих на языках многих народов России, но воспринимающих русский язык, я бы позволил себе сказать, ближе, чем свой, родной, ибо русский язык был и остается великим языком великого межнационального общения.

Писательские съезды в стране Советов всегда были явлениями грандиозными, социально и политически важными, как теперь принято выражаться – знаковыми. Но X съезд был особенным и оставил глубокий след в памяти, ибо проходил в период чрезвычайно крутой ломки всех социально-нравственных устоев страны.

По установившейся традиции приветствия съезду прислали известные политики, деятели культуры, науки, искусства, общественные организации и рядовые граждане страны, что зримо свидетельствовало о сохранившемся высоком авторитете имени – писатель …

Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II в своем послании к съезду подчеркнул: «Ваша организация, объединяющая талантливых литераторов, известных подвижников восстановления традиций культуры и Веры, хорошо известна сотрудничеством с Русской Православной Церковью. Союз писателей России известен своим подлинным, а не показным миротворчеством. Вашими усилиями во многом укрепляется межнациональный и межконфессиональный мир в отношениях народов России, ибо ничто так не объединяет людей, как искреннее одухотворенное Слово – высший дар Господа, олицетворяющий и воплощающий Его в нашем сознании».

Его Святейшество делегаты съезда слушали, затаив дыхание: «В трудный для братской Православной Сербии год ваша деятельность и обращения поддержали бедствующих и гонимых братьев, пробудили общество о помощи тем, кто, сыновне относясь к России, стал первой жертвой в чреде новых гонений на Православие и его Церковь. ...Наши достойнейшие писатели несут свет духовности, возрождают Отечество в историческом величии».

С посланием к съезду обратился Верховный Муфтий, Шейх уль-Ислам Талгат Таджуддин, Председатель Центрального духовного управления мусульман России и европейских стран СНГ, напомнив, что «мусульмане России веками жили в мире и дружбе с православием», «всегда вместе с великим русским народом принимали близко к сердцу тяготы и заботы, радости и горести нашей Отчизны», «не только защищали её, а вместе трудом, работой возвеличивали Россию».

Верховный Муфтий глубоко и точно охарактеризовал ситуацию в России тех напряженных, драматических лет: «Сегодня происходят сложные социальные и политические преобразования, и общество, как в густом, вязком тумане, меняет социальный курс, не определяясь ни по звездам, ни по приборам. Происходит неправедный, греховный передел богатств, созданных многими поколениями, преступный захват общегосударственных сокровищ. Деяния горстки алчных, жестоких мошенников вселяют в сердца миллионов соотечественников уныние и пессимизм, неверие в силы добра и справедливости. Следствием такого упаднического состояния людей стало катастрофическое падение в обществе нравственности.

Как писатели, духовные наставники от искусства могут помочь обществу избавиться от зла? Верховный Муфтий ответил и на этот вопрос: «Уповая на Божью милость, я верю, что Союз писателей России останется рачительным, заботливым хранителем и продолжателем священных традиций русской классики и выдающихся достижений многонациональной Советской литературы. Благодаря переводам на великий русский язык выдающихся мусульманских художников, мир узнал Мусу Джалиля, Мустая Карима, Кайсына Кулиева, Расула Гамзатова, Хасана Туфана ...

Уважаемые писатели России, своим Божьим даром вы призваны защищать духовные ценности народа, вселять в растерянные души соотечественников уверенность в завтрашнем дне. Многонациональная Россия с Божьей помощью встанет с колен. Увы, в наше время, когда разрушительные реформы поделили общество на два антагонистических полюса: на одном сосредоточены неправедно нажитые несметные богатства, на другом – десятки миллионов обездоленных и обворованных соотечественников, долг писателей России неизмеримо возрос перед своим народом. Вы – часть интеллигенции с наиболее обостренным чувством – близки к народу, осознаете, какая многотрудная и ответственная ноша выпала на вашу долю! Верю, уважаемые писатели, в ваше мужество и Божественно-возвышенную совестливость!»

2. СОЮЗ СОТОВАРИЩЕЙ

«А нужен ли Союз писателей?»

В канун писательского форума на страницах «Литературной России» прошел обмен мнениями по этому вопросу. И, вообразите, некоторые «инженеры человеческих душ» всерьез заявили: Союз писателей – это формальное объединение творцов, некогда произведенное партийным руководством страны, – не нужен вообще ...

И тогда на трибуну взошел и стал говорить от имени Высшего творческого Совета выдающийся советский писатель-фронтовик, лауреат Государственной премии СССР и России, Герой Социалистического труда Михаил Алексеев, который был участником всех съездов, кроме первого – горьковского. Его выступление началось на боевой полемической ноте:

– Нужен ли Союз писателей? Такой вопрос можно поставить, только несколько по-иному. Каждый вправе задать себе этот вопрос и решать его по-своему. Но надо задать его по-другому: а нужен ли я Союзу? Вот в чем вопрос. Особенно сейчас, в это труднейшее время, когда всех нас так встряхнуло и в значительной степени рассыпало по углам, нам ли не радоваться, что мы уцелели, мы пишем, мы работаем с самого начала создания нашего Союза писателей России – а он был создан еще при Советской власти – было верно направление. Одиночество кончится для творца очень худо. Вместе будем!

Зал взорвался бурными, одобрительными аплодисментами делегатов. Не спеша отпив глоток воды из большого граненого стакана, Михаил Николаевич зачем-то постоял за трибуной еще несколько секунд, видно, желая что-то договорить. Но потом, устало повернувшись, отринул от себя легким взмахом руки нечто невидимое и медленно возвратился в президиум. Это, кажется, был последний писательский съезд в жизни выдающегося прозаика-фронтовика ...

Вот на этом-то историческом съезде я впервые увидел и услышал Председателя Союза писателей России Валерия Ганичева, выступившего с докладом «Литература и жизнь в свете творческих усилий Союза писателей России (1994-1999 гг.)».

Высокий, статный, с сильным, но без напряжения, чистым голосом, моложавый, но уже изрядно поседевший (писательский хлеб даром не дается), Валерий Николаевич буквально обаял публику. Но еще больше он расположил к себе, начав свое выступление емким словом «сотоварищи». Не «господа», как повелось модничать в те годы, не «коллеги» ...

«–Сотоварищи! Многое за это время сделано нашими коллегами по Союзу, немало написано вдохновенных и созидательных строк, вышли интересные и значительные книги: писатели творили, созидали, отстаивали высшие духовные и нравственные ценности.

И в то же время многое было разрушено под напором разнузданной пошлости, порнографии, бессовестного богатства, воинствующего космополитизма и прямого предательства национальных интересов. Однако подлинная русская литература и литература писателей национальных республик не отступила, не растворилась во тьме низких истин, а в лучших произведениях следовала выверенному веками курсу своих великих предшественников – курсу совести, курсу любви к ближнему и братства людей всех национальностей, курсу служения своему народу и своему Отечеству.

Несмотря на бульварно-газетные причитания, квазинаучные тризны, на снисходительные погребальные речи королей голубого экрана, наша литература не только не погибла, но приобрела ту необходимую высоту, которая делает ее обозримой, господствующей в умах умных. Что касается не совсем разумных или сбитых с толку, то завоевать их нам еще предстоит. И здесь мы еще раз должны низко поклониться прошлому, нашей классике, которая не дает возможности либерально-бесовским силам разрушить нравственные основы страны.

Не дает возможности иноязычной чертовщине оседлать нашу речь. Отгоняет от великого пространства России духовных татей всех цветов и мастей».

На сцене, позади стола президиума был прикреплен к занавесу большой портрет Александра Сергеевича Пушкина. В зале совершенно осязаемо витал дух «солнца русской поэзии». Съезд проходил под сенью родоначальника русской классической литературы.

– Двухсотлетний Пушкинский юбилей – это было не только торжество – это было наше спасение, – продолжал В.Ганичев. – От «потрясенного Кремля до стен недвижного Китая» прошли праздники и вечера, читались стихи, возводились памятники. Спасибо нашим писательским организациям, которые восприняли эту дату как главное культурно-духовное общественное, литературное событие наших дней. Из Египта, Китая, Югославии, Америки, Индии и других стран ехали и ехали делегации на встречи в ИМЛИ, Союз писателей, на родину поэта, в Москву, к месту его упокоения. Пушкин и есть та самая высокая и эффективная инвестиция в страну, которую ищет власть, и только на этом пути опоры на национальный народный дух, на патриотизм и просвещение Россия может возродиться.

Известно, что от церковного колокольного звона разбегается всякая бесовщина, гибнут болезнетворные бактерии. Так и во время празднования Пушкинского юбилея прижала уши антидержавная, антирусская, антироссийская компания, тускло попискивали литературные извращенцы (хотя, по свидетельству и обзорам Сергея Небольсина, они своего оружия не сложили). Благодать Пушкинского юбилея наверняка сказалась и на броске заварзинского батальона в Приштину, на победе в эти дни сборной страны над французами на их поле. Как славно мы чувствовали себя в те Пушкинские дни!

Сейчас внешнеполитические, внутренние, да и футбольные дела наши снова пошатнулись. Пора, пора стране нашей, народу, власти снова обращаться к спасительной классике. К классике нашей истории, классике нашего патриотизма, классике нашей литературы», – подчеркнул Председатель Союза писателей.

3. ДУХОВНОЕ ОПОЛЧЕНИЕ

Из этого и многих других знаменательных выступлений Валерия Ганичева предельно ясно вытекают четко им сформулированные, спасительные, основополагающие методологические принципы нашей литературы, культуры, которые, несмотря на остроконфликтное, чрезвычайно неблагоприятное время – время торжества денационализации, оголтелой русофобии, разрушительного антидержавного космополитизма – необходимо всячески спасать от гибели и бережно передать потомкам: традиционализм, гуманизм, свет воли, добра, разума, верность идеалам и заветам русской национальной культуры.

Во все, казалось бы, беспросветные, бесповоротно тяжкие времена Россия пробуждалась, выживала, поднималась с колен, возрождалась и двигалась уверенной поступью в будущее.

Вот почему оптимизмом, верой в победу добра и справедливости пронизаны даже самые трагические по содержанию произведения отечественной литературы и искусства, ибо оптимизмом и верой дышит сама жизнь.

Не случайно в своем заключительном слове лидер писателей России В.Ганичев категорически высказался за то, чтобы «сменить апокалипсический тон совещаний, семинаров, съездов и ввести «вето» на такие формулировки, как «Россия погибает», «Спасать Россию», вместо этого «по-настоящему широко представлять нашему человеку, нашему обществу реальный ход духовного стояния, крестный ход отечественной культуры, литературный процесс и протест, который идет в стране».

«Россия выстояла! В этом больше уже нет сомнения, – решительно поддержал В.Ганичева Валентин Распутин. – Она выстояла, если говорить, смещая времена, и о будущих, не менее тяжких и коварных испытаниях. Будет еще, как в смуты 17 века, и присяга неразборчивых патриотов на верность Лжедмитриям, будет череда примерок на трон боярских партий то польского, то шведского, то датского ставленников, будут шатания и настроения, как обычно, особенно злые на исходе напасти, будет еще многое, даже и небывавшее. Но прежде ополчения войскового, кладущего конец беспорядкам, встает невидимое духовное ополчение, собирающее Божью правду со всех земель и российских народов и водружающее ее, как Хоругвь, посреди России, чтобы начертанные на ней скрижали не укрыли никакие расстояния и не заглушила никакая разноголосица. По ним, по этим начертаниям решимости, и поступает народ, решая – собирать ему войсковую силу или мирно перебороть зло».

Вспоминаю этот писательский съезд потому, что он открыл мне глаза (да только ли мне?!) на уныло-гнетущую, но обнадеживающую обстановку в стране, больно переживающей невиданные катаклизмы, вселил веру и надежду на исцеление общества от злого недуга, высветил, как говорят, лучик света в конце тоннеля, наконец, дал отчетливо понять: нет, не перевелись в родном Отечестве крупные, яркие личности, способные не на словах, а на деле поднять голос, вступиться и, если надо, погибнуть за други своя, возродить Отчизну. Не на словах, а на деле познается человек. Не мною сказано. Я не только окреп во мнении и душой возрадовался - я уверовал: Валерий Ганичев не подведет. Он человек великого патриотического дела. Человек на своем месте. Он пойдет за Правду до конца. Твердо. Уверенно. Спокойно. Так, как и должно идти хозяину по своей родной, русской земле.

4. ПОД СЕНЬЮ ПУШКИНА

...Литературное творчество Валерия Ганичева многопроблемно и многожанрово: романы, хроники из истории русской жизни эпохи становления и мужания российской государственности, рассказы, тематически многообразная, остро полемическая, взволнованная публицистика, мемуары, поучительные, нравственно-философские эссе, живые, увлекательные путевые зарисовки, психологически утонченные очерки, исторические портреты и картины...

Но главный жанр писателя, конечно, исторические романы, посвященные преимущественно золотому восемнадцатому веку -веку могущества России под державным скипетром продолжательницы великих дел Петра I - Екатерины II.

«Державница» – не случайно с высоким пиететом назвал писатель свои исторические извлечения из эпохи Екатерины Великой. Достойное место в современной исторической прозе заняли романы «Флотовождь» – о прославленном ярчайшими победами на море адмирале Федоре Ушакове; «Росс непобедимый» – о том величественном периоде нашей национальной истории, когда Россия наконец вздохнула полной грудью, выйдя к просторам Черноморья и заселив плодородные южные земли. В контексте историко-героическом темы созданы писателем «Тульская энциклопедия» и целый ряд исторических очерков и миниатюр, вызвавших неподражаемый интерес у читателей.

Невольно задаешься вопросом: в чем своеобразие творческого пера В. Ганичева? Богатейший мир его художественного воображения убедительно научно обоснован, зиждется на достоверном архивно-историческом материале. Героическая, полная драматизма и героизма русская история осмыслена писателем не по наитию, не в модном нынче стиле «высосанного пальца», пресловутых «фэнтези», а с помощью активного и интенсивного привлечения заслуживающих высокого доверия научных источников.

Несомненно, положительно сказалось то, что В.Ганичев органично сочетает в себе две ипостаси – дар писателя и дар историка, исследователя, руководствующегося грамотной методологией познания прошлого и настоящего (он, как известно, доктор исторических наук, профессор, давший путевку в жизнь не одному десятку будущим ученым знаменитостям).

Остановлюсь для примера на публицистическом очерке В.Ганичева «Расстрелянный Пушкин» (из серии «Великие»).

На дворе 1993 год. Черный, памятный горечью скорбных утрат и потрясений. Писатель больно переживает драму распада Советского Союза (точнее было бы сказать: не распада, а злого, преднамеренного разрушения, но сейчас речь не о том). «Все в стране заняты одним: как выжить. Ну не все, конечно. Есть и такие, кто хочет пожить красиво, скорее шикарно, с размахом, – короче, «въехать» в новую жизнь на иномарке с фужером «мартини» и гамбургером, намазанным отечественной красной икрой. Не оглядываясь на нищету, на развалившуюся экономику, на распавшуюся страну.

Было это уже. И плохо кончилось для тех, кто презирал вековые чаяния народа и его веру. Но нам-то всем надо ведь не только выжить, а жить по-человечески, по-божески. То есть по справедливости, по закону, с надеждой и верой» (Ганичев В.Н. Собр. соч.: В 3-х т. - Т.2. - 2003. – С. 648. Далее цитирую это издание с указанием тома и страниц).

По омерзительному отношению к духовно-эстетическим святыням мирового значения судит писатель о тех вандалах, обнаглевших русоненавистниках и злобных дегенеративных националистах, горделиво именующих себя «борцами» за возвращение справедливости, гуманности и мировой цивилизации на многострадальную землю Приднестровья, которые в националистическом угаре обрушили в Бендерах беспощадный огонь на школы, детские сады, испещрили пулями божьи храмы и святые иконы, насиловали женщин и девочек, калечили стариков, убивали мирных граждан, бесчинствовали похлеще, чем гитлеровские изверги-фашисты.

И – как вершина их духовного растления – расстреляли Пушкина!.. Точный, уничтожающе-приговорный образ находит писатель этим безумным злодеям – духовные инвалиды!

«Больше всего тут, в Бендерах, потрясла встреча с Пушкиным. Здесь, на юге сверкнула его Муза, он воспел восхитительные эти земли и недаром благодарные молдаване, жители Бессарабии поставили здесь несколько памятников великому поэту. Но разве может варвар потерпеть рядом Разум и Красоту? Он должен над ними надругаться. Стою, потрясенный, у сидящего в скверике Пушкина. Современные дантесы всадили пулю в грудь, другие две – в бант на шее, еще – в ногу, в руку, потом веером в спину. И все раны смертельны. Эти ублюдки не могли позволить себе остаться на ночь в одном городе с русским гением. Они стреляли в него, убивая, терзали. Им был страшен поэт. Стоим, опустив головы, скорбим. У поэта Валентина Сорокина на глазах слёзы. Как можно? Откуда такая дикая ненависть? Кем подготовлено это убийство? Кто взрастил убийц? Как все же тонок слой культуры, человечности, добрососедства? Как долго надо его наращивать и как быстро можно его смести...» (т.2,- с. 651).

Жуткое, черное безвременье, по мысли писателя, наступило не с разрушением экономики, социально стабильной сферы отношений в стране, беспощадное черное безвременье в полной мере раскрыло себя в уничтожении духовной культуры народов, грозящем полным исчезновением человеческой цивилизации. Об этом надо думать, этому противостоять всем миром, всем людям доброй воли. С разрушением и гибелью культуры рушатся города и страны, империи и цивилизации, рушится человек. Не нами сказано.

Можно, конечно, не согласиться с В.Ганичевым относительно той вины и ответственности, что, в частности, возложены им на нашего многострадального учителя, который не смог, не сумел вдохнуть своим питомцам нравственную чистоту, любовь к отчему дому, к единению людей всех наций, «не сумел противостоять фальсификации, злобе, невежеству» (т.2, - с. 651) и вывести на путь добра и гуманизма тех же расстрельщиков памятника Пушкину в Бендерах и им подобных варваров. Но главная, генеральная мысль писателя-гражданина ясна и бесспорна: ответственность за драмы и трагедии нашей смуты лежит на каждом из нас.

Эту вину надо понять, принять, по-божески ответить за нее по самому суровому нравственному счету и, извлекая поучительный урок из собственных ошибок и заблуждений, всеми силами предотвратить страдания грядущих потомков. Задача думающих современников – «без насилия, непомерных амбиций, без националистического перегара организовать, объединить, научить людей. Можно, если не лицемерить, не обманывать людей, не единиться с проходимцами и бандитами. Если помнить о хрупкости мира, о ценности человеческой жизни, о содружестве людей и наций. Если жить по совести и закону» (т.2, - с. 651)

Лаконично, выразительными мазками писатель прорисовывает черты портрета великого Толстого: «великий гений» и «великий грешник», «человек, сотворивший многое для возвышения духа русского и для его распада»; «наверное, в нем наиболее полно пересеклись линии противоречия русского предреволюционного общества» (т.2, - с. 648).

Но главное, как считает В. Ганичев, заключается не в известной самоуничтожающей противоречивости автора «Войны и мира» – на утверждение этой тривиальности изведено уже много бумаги, – а в том, по какому правильному методологическому пути двигаться современникам, дабы осмыслить сущностное значение того или иного национального гения. «Важно взять у гения гениальное и высокое, а грешное и постыдное отбросить, не уравнивать с тем, что служило человеку русскому, всему народу нашему, Отечеству...» (т.2, - с. 648).

Нынче, как никогда, остро обозначилась исторически судьбинная альтернатива: в эпоху безудержной агрессивной глобализации, жадно уничтожающей последние очаги самобытности национальных культур, добро и зло схлестнулись, быть может, в своей последней кровавой схватке, с новой силой зазвучал подзабытый вопрос: с кем вы, мастера культуры? Увы, не все осознали: спасение России как форпоста славянства и мировой цивилизации – в сбережении и созидании гуманистической культуры и высокой духовности. Иного не дано. Иначе – вселенская катастрофа, всемирный потоп.

«Кто победит? – взывает, бьет в тревожный набат Валерий Ганичев. – Те – бандиты, ублюдки, чудовища, монстры мировой цивилизации, зажигающие факел войны? Или эти – труженики, лишающие себя многого для того, чтобы защитить культуру, историю, память, кто видит в этом ценность и смысл, кто зажигает знания и надежды? Кто? Безусловно, это зависит и от нас» (т.2, - с. 652).

Бесспорно, это немыслимая трагедия, это вселенская скорбь, что вандалы расстреливают изваяния великого Пушкина из крупнокалиберных пулеметов. Но разве менее кощунственно, когда над его памятью, его великими творениями глумятся цивилизованные вандалы, облаченные учеными степенями, приписывая Поэту свойственные не ему, а скорее им самим , чужебесие и пошлость?..

Один из таких умников вдруг громогласно заявил о якобы «антихристианских воззрениях» Поэта, на протяжении десятков страниц своего пошлого эссе убеждает читателей в «материализме», «чаадаевщине» и матером «атеизме» Пушкина…

Размышляя о Пушкине, о судьбах русской литературы, В. Ганичев тонко подмечает, что остро впечатлительная, страстно возбудимая душа Поэта не могла оставаться равнодушной к вызовам враждебной ему, антинациональной аристократической черни. В нервной, напряженной суете нелегких будней светлый Гений тоже может временно поддаться унынию, его жизнелюбивая лира способна издать диссонирующий звук. Но уже то, что наиболее часто вменяемые Пушкину «кощунства», «антиправославность», по справедливому замечанию Ходасевича, «неизменно шуточные, а не воинствующие», что «их стрелы не ядовиты и не глубоко ранят», следует признать, что они были скорее случайной вспышкой горячей натуры или просто легкомысленной игрой воображения юного поэта – в зрелом возрасте этого уже не было, – нежели сознательным его богоборческим убеждением, и никогда не носили характера ожесточенного богонеприятия.

Вот почему «Пушкин – наше всё». В. Ганичев находит свою яркую, космически масштабную метафору: «Пушкин, в определенном смысле, Бог литературы, то есть ее высшее проявление. Сначала было Слово и слово было Бог. Он защитил и создал Слово, и этим Словом, своей мыслью он писал Россию:
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум».

Не могу удержаться от соблазна процитировать одну из самых ярких публицистических статей В. Ганичева «Юбилей нашего духа» – опять-таки о Пушкине, где, быть может, впервые гражданский и эстетический образ Поэта слился монолитно, в животворном органическом сплаве, художественно полнокровным, «классово» не замкнутым, с одной стороны, и не национально обескровленным, незаформализованным – с другой, – как бросало в недалеком прошлом из одной крайности в другую наше пушкиноведение..

«Пушкина постоянно пытаются вырвать из сознания поколений, изменить мнение о нем, отправить в архив, сбросить с пьедестала современности. Его пытаются вырвать из России, из контекста истории, из прошлого и из будущего. Была создана целая «пушкинистика» против зрелого, творческого христианского Пушкина.

Да, Пушкин прошёл свой путь исканий и утверждений, были лицейские увлечения вольтерьянством, даже к масонству прикоснулся. И для нас важен путь становления Пушкина, его преодоления охватившего общество вольнодумия (или, если хотите, диссиденства). Он не только преодолел демонические соблазны, но стал народным, державным, христианским писателем. Кончина Пушкина была кончиной православного человека.

Еще, в полной мере, предстоит отказаться от образа фривольного, безалаберного, «донжуанского» поэта, который создало послереволюционное пушкиноведение.

Не был он и карбонарием, якобинцем или либеральным борцом за права человека. Он был свободный национальный гений, не принадлежащий ни одному сословию, ни одной партии, ибо «глаголом жег сердца людей» всех возрастов и состояний, был представителем всех лучших помыслов и сил общества .

На недавней встрече у святейшего Патриарха в Свято-Даниловом монастыре в присутствии всех политических лидеров прозвучало, что юбилей Пушкина способен в наше расколотое время соединить людей. И это ведь так» (т.2, - с.654).

В самом деле, и сегодня Пушкин собирает Россию, все народы мира в единое духовное целое, в единое культурно-нравственное пространство. Поэт, по мысли Пушкина, потому и пророк, что получает помазание, то есть Божий наказ свыше, очищает и освящает на высокое служение небесным творческим огнем. Отсюда столь же высок и благороден нравственный обет, принятый им: быть орудием воли Божией («исполнись волею Моей»)…

5. СЛУЖЕНИЕ ИСТОРИИ

Вспоминаю знаковое и памятное литературное событие, которое прошло в г. Твери, в марте с.г., с моим скромным участием. Подобных же этому, еще более широких и значимых творческих встреч, надо заметить, правление Союза писателей России, возглавляемое в течение многих лет его Председателем Валерием Николаевичем Ганичевым, провело сотни, если не тысячи, во многих городах и весях России.

Если по достоинству и высокой духовно-нравственной шкале оценить необычайную активность, национально-патриотическую направленность и просветительскую, общественно-культурную значимость этих своеобычных литературных десантов в стране, то не будет преувеличением назвать их подвижническими, а их организаторов и участников в СП РФ – подлинными подвижниками русского национально-эстетического самосознания.

О тематическом заседании правления Союза писателей России и конкурсной комиссии всероссийской литературной премии «Александр Невский», которое прошло в преддверии всероссийского праздника «Дни славянской письменности и культуры», столицей которого в мае этого года стала Тверь, подробно я рассказал в статье «Истории шаги саженьи...» («Российский писатель», № 8, 2008 г.).

Сейчас же мне хочется отметить ту колоссальную организаторскую роль и вдохновляюще-идейную ответственность, что ложится на плечи первого человека в правлении Союза писателей России – В. Н. Ганичева при подготовке и проведении выездных Дней литературы. В самом деле, разве главная трудность состоит лишь в механизме подготовки и материальном обеспечении подобных встреч? Это важное, но не главное.

Всякий раз В. Ганичеву и его единомышленникам по писательскому цеху приходится преодолевать ожесточенное сопротивление воинствующей либеральной публики, почему-то усматривающей в подобных творческих акциях некие «зловредные деяния» по отношению к провозглашенным в стране «свободе слова», демократии, плюрализму...

Отдельные горячие головы договорились до того, что узрели в патриотических просветительских делах В.Ганичева со товарищи некий «зловредный национализм», пресловутое «русофильство» и даже опасные «шовинистические устремления»...

В минувшем году на одном из сайтов в Интернете довелось прочитать очередную мерзость: «Валерий Ганичев – заметный представитель наиболее оголтелого крыла русских националистов и других шовинистических кругов в России». Как говорится, все это было бы смешно, если бы не было так грустно и не лезет ни в какие широкие либеральные ворота.

Другому впору бы возмутиться, выразить решительный протест грязному шельмованию, подать наконец в суд на неистовых ревнителей «либеральной чистоты» и хулителей патриота. Нет, Ганичев не тот человек, чтобы размениваться по мелочам окололитературной возни, не его удел поддаваться гнусным провокациям и прочим враждебным проискам.

Он прекрасно сознает: нападают из стана воинственных русофобов лично не на него, точнее, не только на него, сколько на идейно-эстетические основы художественного творчества, которые он изначально и стойко исповедует и которым непреклонно верен по прошествии многих десятков лет своего подвижничества, нападают на корневые гуманистические традиции, пытаясь их искоренить, русской литературы и культуры, стремясь внедрить в сознание соотечественников ложных кумиров и фальшивые псевдоэстетические новации, подменяя ими устоявшиеся, выверенные веками, подлинные духовные ценности. А потому борьба эта носит не узко личностный, а многоаспектный идейно-эстетический характер, прямо влияющий на судьбу и перспективы существования русского народа, его духовности, культуры.

Итак, обратимся к выступлению В. Ганичева в Тверском государственном университете в марте с.г. на выездном заседании секретариата правления СП России. Что подвигло его и товарищей по писательскому цеху прибыть именно в наш областной центр?

– Мы давно планировали проведение правления Союза писателей России на древней прекрасной Тверской земле, – сказал Валерий Николаевич. - Тверь – столица Верхневолжья, один из славных городов нашей истории. Испокон веков здесь замышлялось многое, судьбоносное для всего Отечества и осуществилось в плане консолидации национального самосознания. Быть может, не всё удалось, но, главное, здесь произошло соединение сил русских людей. Это город исторической и боевой славы, город грандиозных творческих планов, поисков, размышлений о судьбах Родины.

В Тверской губернии на высоте краеведение, изучение фольклора, памятников старины и культуры как русского народа, так и других национальных диаспор, проживающих в регионе.

Мы надеемся, Тверь и дальше будет продолжать эстафету глубинного исторического познания и высокой патриотической духовности. Сейчас историческая литература Верхнего Поволжья – один из самых художественно заметных и патриотических отрядов нашей литературы. Я в этом убедился, три года присуждая премию «Александр Невский» за выдающиеся произведения исторической прозы.

Каждый год мы рассматриваем до 100-150 произведений со всей страны. Поле исторической прозы в немалой степени освоено. Но есть еще целые районы, которые следует изучать и познавать, не выпускать из вида.

Не брюзжать: «Литературы никакой нет – всё давно исчезло...»

– Дело не только в самой литературе, – продолжил Валерий Николаевич. – Если взглянуть на состояние сегодняшних умов, то не может не беспокоить вопрос нашей духовной национальной безопасности: как мы представляем свою историю, как видим свое прошлое, как проецируем наше будущее – всё это происходит оттуда, из глубины веков. И в этом смысле наш форум очень важен. Он рассчитан не на размах, а прежде всего на смысл, на содержание, на завершение и создание Ассоциации писателей, пишущих на исторические темы.

Нами учреждается Всероссийская Ассоциация исторических писателей имени Александра Невского – великого русского князя, полководца, нашего духовного водителя.

Цели и задачи Ассоциации «Александр Невский» способствуют повышению престижа, отечественной исторической литературы, её социальной значимости в развитии гражданского общества, ознакомлению читательской аудиторий с лучшими произведениями на историческую тематику.

6. РОСС НЕПОБЕДИМЫЙ

Пропаганда отечественного исторического и духовного наследия, патриотическое воспитание граждан средствами исторической литературы, укрепление в национальном самосознании гордости за родное Отечество, активное изучение исторической действительности, извлечение уроков из опыта прошлых поколений для построения на этой основе современной модели общества, бережное сохранение единого культурно-исторического пространства и очагов русской культуры в странах ближнего зарубежья, способствование сближению бывших братских народов на основе общей многовековой истории, участие в реализации государственных программ по патриотическому и духовному воспитанию населения Российской Федерации – важнейшая государственная задача на современном этапе.

Как же перекликается не единожды озвученная В. Ганичевым эстетическая программа отечественной исторической прозы в частности и русской литературы в целом с его собственным литературным творчеством? Самым тесным образом. Причем речь идет не о простой перекличке традиционных эстетических принципов и деклараций, но о духовно-нравственном стержне всех его произведений, начиная с рассказов и лаконичных литературных эссе, до крупноформатных историко-хроникальных полотен концептуального, высокогражданского звучания.

Так, в своих широко известных романах «Росс непобедимый», «Тульская энциклопедия», «Флотовождь», «Адмирал Ушаков» и других Валерий Ганичев ярко, сочными художественными красками и убедительно отстаивает концепцию державного и православного устроения России, тонко, не навязчиво проецирует героическое былое Отечества на нашу эпоху, словно бы заставляя нас оглянуться назад, обратиться к вековечному опыту предтечей.

Будто в наше драматическое время явилась из далекого века осьмнадцатого императрица Екатерина II в романе В. Ганичева «Святой праведный Феодор Ушаков». С великой тревогой и озабоченностью рассуждает государыня о делах зело животрепещущих: как уберечь государство Российское от смуты, междоусобиц, от нечаянных «благ», что даровала миру просвещенная Европа, – либерализма, демократии, масонских опьяняющих деклараций и прочих, доселе неведомых «темной» и «дремучей» России новаций …

– Самозванство идет от представления, что каждый может монархом стать, что правителя можно сменить, заменить каким-то Национальным собранием или Советом, может, даже почтенных людей. Вот Василий Новиков много полезных дел сделал, книжную торговлю наладил, но за его спиной целое гнездо мартинисты свили, да и сам он сему вредоносному зелью духовному дань отдал, – возмущена русская царица. – Но почему они в государе видят главную беду, а не в пороках человеческих, не в блажи, безделии, пьянстве, непослушании? Или надо, как Петр Великий, бороды, головы сечь, тогда только покорство восстановится?» (Ганичев В.Н. Святой праведный Феодор Ушаков. - М., 2006. - С. 191).

Русская императрица-патриотка немецкого происхождения, Екатерина Великая словно пророчит нам из далекого далека, какие страшные беды и потрясения подстерегают Россию в случае утраты крепкой державной власти и православной веры.

«Люблю ХVIII век российской истории, – признаётся В.Ганичев. – Всё в нём было: и размашистые победы, и обидные неудачи. И всё же ХVIII век видится великолепной позолоченной вершиной, с которой не сходит сияние славы его деятелей. Рядом с этой вершиной в такой же высоте и романтической красоте ничто более не вставало. Именно тогда Россия превратилась в империю и окончательно распахнулась на все четыре стороны! Тогда же русский человек очнулся от своей вековечной дремоты и распрямился в ощущении своих могучих сил для творчества всякого рода. Россия помолодела и встала в ряд самых могучих мировых держав...» (т. I, - c. 6)

«Росс непобедимый»– так символически обозначил тот грандиозный и величественный период нашей истории В.Ганичев и, соответственно, свой исторический панорамный роман.

«Нетрудно понять, почему писатель и просветитель Валерий Ганичев прельстился многогранной и многотрудливой личностью писателя и просветителя Андрея Болотова, – пишет Валентин Распутин. – По полной и безоговорочной отданности Отечеству, частью по роду деятельности, по талантам – они в близком родстве. Сыны России. Разные времена, разные условия, другая «повестка дня», но та же самая необходимость жертвенного служения, та же нужда в доводах, примерах, то же радетельство о родном. Те же самые «Русские версты» (название одной из книг В.Ганичева), отмеривающие вершины, бездорожье и вечную потугу нашего исторического пути» (т. I, - c. 10).

Писатель не уходит «в даль свободного романа» и мир истории с целью спрятаться от гнетущих бед и страданий современности. Напротив. «Есть люди и в наше время!» – слова Валентина Распутина стали его творческим девизом. Пусть их пока «мало, мало, надо неизмеримо больше, однако же хвала и тем, кто есть» (т.I, -c. 10).

7. СЛУЖЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫМ ИДЕАЛАМ

...В полной мере выдающийся творческий дар и мужественный, волевой гражданский характер Валерия Ганичева проявился в драматические 1990-е годы, когда в стране буквально всё взорвалось и перевернулось, стремительно полетело-поехало в разные стороны: рушили и опрокидывали в бездну вековые духовно-нравственные обретения, гомерическому сатанинскому осмеянию подвергли эпохами накопленные традиции и великие дела наших гениев и героических предков, казалось, мир, в одночасье превращенный в некий театр абсурда, сошел с ума и наступил государственный апокалипсис, прахом пойдёт вся Земля Русская, и вновь восторжествует, победно захохочет «грядущий хам», о коем пророчили еще в начале буйного XX века праведные отцы-пророки и писатели-гуманисты...

Тогда стало модным глумиться над отечественной литературой, культурой, слово «патриот» сделалось едва ли не ругательством, преследуемым «по закону».

Именно в этих многосложных и, надо прямо сказать, опасных для самого физического существования условиях (скольких многоизвестных талантов и гениев по странному стечению обстоятельств, по необъясненным до сих пор гибельным причинам ушло тогда в мир вечности, а погубила их «странная» и непонятная для инородцев русская черта – неизбывная, безоглядная любовь к своему Отечеству) Валерий Ганичев с еще большим упорством и настойчивостью сделал для себя важнейшей целью служение святым национальным идеалам, православной России, смело вступив на арену идеологической борьбы как подлинно национальный, русский писатель-гражданин.

Не случайно ему были доверены нелегкие и ответственные посты Председателя правления Союза писателей России и заместителя Председателя Всемирного Русского Народного Собора. Эту «общественную нагрузку», как тяжкий, но вдохновляющий и облагораживающий крест, с честью несет Валерий Николаевич по сей день.

Получив мощную поддержку в тесной и сплоченной фаланге поэтов и писателей несгибаемого фронтового поколения – М. Шолохова, Ю.Бондарева, М.Алексеева, Е.Исаева, Э. Мустафина, В.Пикуля, позже – влившихся в нее литераторов «почвеннического» ряда – В. Белова, В. Чивилихина, А. Иванова, П. Проскурина, В.Распутина, Д.Балашова и многих-многих других, – Валерий Ганичев вынес целым и неповрежденным, лишь горячо опаленным пожаром пресловутой «перестройки-катастройки» святое национальное знамя русской литературы, русского патриотизма, получив при сем многочисленные «награды» – ярлыки от крикливых закоперщиков «демократии»: «консерватор», «русофил», «черносотенец», «красно-коричневый» и пр. и пр., которые, к слову, не только не омрачили духовное сознание писателя-подвижника, но еще больше закалили, упрочили его в святой вере правильно избранного жизненного и творческого пути. Собственными глазами наблюдал, как в этой связи Валерий Николаевич, слегка иронически усмехаясь, порой шутит, представляясь тому или иному лицу: «Виноват, извините, состою в «шовинистах» и «русофилах». Освобождаться от этих «недостатков» пока не собираюсь…» И, посерьезнев, внимательно, зорко всматривается в глаза собеседника, словно бы испытывая его реакцию на свою горькую шутку…

...Кто ныне определит всю степень трагичности всесокрушающего последствия раздробления славянского братства?.. Вряд ли мы осознали в полной мере, каким апокалипсисом для потомков это раздробление может обернуться. Не проклянут ли они нас?..

8. ИСТОРИЯ КАК ПУТЬ К БОГУ

Русские писатели-историки сквозь призму опыта поколений наших предков напоминают нам о той великой ответственности, что лежит на нас перед грядущими потомками.

Кто в полной мере оценит результат рассечения Древней Руси?.. Значительная часть её, как мы знаем, оказалась захваченной соседними государствами. Закарпатская Русь вошла в состав Венгрии, территории современных Украины и Белоруссии – в состав Великого княжества Литовского и Польши.

Русская историческая проза ретроспективна, проецирует прошлое на настоящее, соединяя времена и пространства, показывает, что трагический сюжет отечественного Средневековья повторяется сегодня, неся неисчислимые беды и страдания всему славянскому миру...

В.Ганичев, Д.Балашов, В. Чивилихин, В.Пикуль, Ю. Лощиц, как и мощная волна их молодых творческих преемников, – писатели-концептуалисты и традиционалисты, проповедники крепкой, могучей русской государственности. Их произведения утверждают главную мысль – великой державе России нужен великий владыка, владыка-государственник, владыка с Христом в душе.

Неувядающая традиция национальной консолидации заложена, как известно, в русском летописании, пафос которого – свято блюсти мощь и единство православной Руси, в величественном «Слове о полку Игореве», эта традиция воплощается и в современной исторической прозе – наследнице русского летописания.

Русская историческая проза национально-патриотической направленности решительно противостоит бытующей еще сегодня норманистской теории происхождения русской государственности, которая искажает историю, унижает наш народ, отрицает его способность к самостоятельному историческому развитию, зачеркивает значение домонгольской русской цивилизации. Я не оговорился – именно цивилизации!

В контексте данного разговора актуально звучит замечательный доклад, прочитанный в минувшем году в Белгороде членкорром РАН Н.В. Корниенко, в котором, в частности, говорится: «Покровский из русской истории исключил не просто многое, а базовое.

Был развязан террор против русской музыки, русских имен, русской классики, русских сказок и т.д. Подошли уже к переводу русского языка на латиницу... Если бы не было поворота к русской истории и культуре, который произошел в 30-е годы, то мы бы сегодня не говорили о вопросах русского языка, их бы просто не было…

А что такое народ без языка? Прочитаем у Андрея Платонова: «Народ без языка, если можно его себе представить, был бы безумен. Либо он был бы собранием существ, не отличающихся от животных». Это сказано в 1941-м, но, согласитесь, звучит и сегодня весьма актуально. (...) В художественном образе – великая правда. Русская литература – литература образа. (...)

Образ останавливает, сбивает нашлёпки на мозгах... Вообще тема русской литературы в её связях с русской историей (и православной верой, – позволим мы добавить от себя. – В.Ю.) еще ждет своего исследования. Мы просто не готовы к ней, слишком заражены политическими страстями, а здесь нужны и знания, и культура отношений к прошлому, и живая мысль. И этика, пушкинская «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» ( Корниенко Н.В. «Я против тех, кто губит нашу страну». – Лит. газ. – 2007.- № 27 –с. 6)

Вспомним святого благоверного князя Михаила Ярославича Тверского, жизнь свою положившего во имя единения и спасения святой Руси, знаменитого путешественника, политика и дипломата Афанасия Никитина, проторившего европейцам путь в Индию, святого отшельника Нила Столобенского, жертвенно служившего святой православной вере. Здесь накоплены богатейшие литературные традиции, прославившие наше Отечество. Здесь творили М. Салтыков-Щедрин, классик исторического жанра Иван Лажечников. Здесь всё живет чистой и свежей памятью великого Пушкина!..

Здесь я должен напомнить классическое толкование национализма (не секрет, что этот термин зачастую подается искаженно, негативно). Национализм – форма национального самосознания, выражающаяся в здоровой, полнокровной любви к своей нации (народу, народности, этносу). Коренное отличие национализма от приписываемых ему шовинизма и фашизма состоит в терпимом отношении к другим (невраждебным) этносам. По смыслу национализм, как размышлял выдающийся русский философ И.А.Ильин, противоположен интернационализму и космополитизму.

Духовная преемственность поколений – стержневая тема книги. Начавший складываться в 20-е годы союз комсомола и молодой советской литературы был важным фактором духовно-нравственного воспитания молодежи. Уверенно, боевито настроенный историк разоблачает попытки западных фальсификаторов «доказать», будто социалистическая культура отрицает всю предшествующую культуру человечества, воспроизводит историю появления первых массовых журналов комсомола.

Подробно, с привлечением любопытных историко-литературных фактов рассказывает автор о создании в 1922 году ежемесячного литературно-художественного и научно-популярного журнала ЦК РКП(б) и ЦК РКСМ «Молодая гвардия», сыгравшего большую роль в становлении отечественной литературы.

И не случайно, писал В. Ганичев, в Отчете ЦК РКСМ Всероссийскому съезду комсомола отмечалось: «Журнал сразу завоевал симпатии читателей, и весь тираж его расходится без остатка. Некоторые номера выпускаются даже вторым изданием».

В книге «Наследники» раскрывается не только история создания «Молодой гвардии», но и та острая идейная борьба, которая велась с троцкистами, пытавшимися увести журнал от общественной жизни страны в дебри формализма, сбить его с национально-патриотического пути.

В. Н. Ганичев выступил не только как историк с четко сформировавшимся видением жизни страны, но и как опытный литературовед: кратки и вместе с тем выразительны его оценки творчества комсомольских поэтов А.Безыменского, Н.Асеева, М.Исаковского, прозаиков А.Веселого, М.Волкова, Б.Шишкова, чьи произведения печатались в «Молодой гвардии», внимательно прослеживает он первые шаги советской литературы, отмечая ее необычайный оптимизм, идейно-художественное богатство, эмоциональный порыв.

«По-видимому, не случайно, – писал В.Ганичев, – молодой Михаил Шолохов принес свои первые рассказы в массовые издания комсомола».

Самым распространенным был тогда «Журнал крестьянской молодежи», особенно популярный на селе. Журнал стремился «обслужить» беспартийную крестьянскую молодежь, деревенские комсомольские ячейки, кружки «друзей газеты».

Отдав дань великому подвигу советского народа в годы Великой Отечественной войны, огромному вдохновенному труду работников литературного фронта, создавших подлинный героический эпос о незабываемых годах, В. Ганичев рассмотрел наиболее заметные произведения текущей современной литературы о войне.

Подводя итог своим размышлениям, В.Ганичев делится впечатлениями от личных встреч с М.А. Шолоховым, который предстает в книге как образец служения духовно-патриотическому, нравственно-воспитующему искусству слова, как близкий друг и наставник молодежи. «Наследники» адресованы самому широкому кругу читателей и, уверен, сегодня остаются востребованы.

Читатель понимает, почему я подробно остановился на одной из самых ранних историко-публицистических работ Б.Ганичева, которая наглядно показывает эволюцию его творческих принципов, какие мировоззренческие критерии стали для него столбовыми и путеводными, – это, прежде всего уверенная опора на немеркнущие традиции наших предтечей, органическое освоение и развитие классического наследия прошлого.

С высоты наших лет, когда именно эти принципы подверглись радикальному пересмотру, полному абсурдному изменению в либеральной среде, согласитесь, приверженность В. Ганичева национально-эстетическим истокам дорогого стоит...

Все последующие сочинения В. Ганичева по литературе, истории, его просветительская публицистика пронизаны ключевой мыслью: вне национального содержания, вне национального стержня невозможно сколько-нибудь глубоко, полно и объективно рассмотреть ни один вопрос, если поставлена цель познать подлинную сущность предмета или явления. Наука, лишенная национального начала, перестает быть наукой, эстетика вне национального корня перестает быть эстетикой, культура вне национального определения аморфна, перестает быть культурой. Надо ли для вящей убедительности приводить здесь печальные примеры из нашего (нашего ли?) современного денационализированного театра, преуспевающего на коммерции, но нищего духом кинематографа, невероятно пошлого телевидения?..

Как известно, все значительные культурные вершины были взяты тогда, когда опирались на классические достижения предшественников, брали на вооружение новые художественные приемы и средства национально-эстетической направленности. Шекспир или Гете, Достоевский или Толстой, Шолохов или Леонид Леонов стали вершинами мировой культуры благодаря глубоко национальным мотивам в своем творчестве. Высокая культура национальна. В этом ее мировое значение. Вот почему из одной работы в другую В. Ганичев настойчиво и убедительно переносит ключевую мысль: выявление национальной самобытности и национального видения художника – одна из важнейших задач эстетики.

Но прежде надо отметить: художественное творчество самого В.Ганичева – глубоко национально. Национально по идее, всей мировоззренческой системе, утверждению народного идеала, ибо выражает сущностные черты русского национального характера со всей многоцветной палитрой его положительных и отрицательных качеств.

Современный отечественный исторический роман, в жанре которого Валерий Ганичев добился очень ярких и выразительных успехов, с одной стороны, развивается в традиционном для русского реализма русле, но с другой – это общее мнение теоретиков литературы – переживает тяжкий мутационный период. Он и похож на аналогичный жанр других стран и культур и не похож, имея только ему свойственные идейно-эстетические признаки. В нем есть и новоприобретенная публицистичность, и притягательная развлекательность, и необычайная остросюжетность, как в популярной романистике М. Дрюона, А. Дюма, В. Скотта, но всё это не в центре, отодвинуто немного в сторону, не является ключевым жанровым признаком.

На первом плане у него особая народно-государственная мысль, особое национальное звучание.

Русские писатели-историки – творчество В. Ганичева тут не исключение, а убедительное подтверждение – ведут свой широкий эпический разговор как бы в присутствии высшего разума, имя которому – Бог, с целью отыскания чистой и священной Правды. Помните, в «Войне и мире» Л. Толстого сюжет, идеи, концепцию повествования движет мысль народная, Божья судьбинность, святой рок – «куда ведет нас рок событий?..» Как говорил немецкий философ Карл Ясперс: «Дорога должна веста к храму, а история должна вести народ к Богу».

Ключевые истоки современней исторической прозы берут своё начало в «Борисе Годунове» Пушкина, несмотря на то, что это драма, и, конечно же, в эпопее Л.Толстого «Война и мир».

Напомню, что Лермонтов вынашивал мысль писать целую серию именно исторических романов из времен Ивана Грозного, Петра I и Екатерины Великой, видя реальную возможность воплотить всю глубину своего творческого замысла только в широкоохватной психологической прозе. В.Ганичев, несомненно, хорошо знает об этом, тщательно изучает завещанные классиками художественные традиции, смело воплощая их в своем самобытном творчестве с учетом тех эстетических и идейных новаций, что привнес в литературу современный исторический роман, привнесло само время.

Как известно, со временем уровень историзма падал, мысль народная уступила место тенденциозным социологизированным установкам, но глубинные основы жанра исторического романа в русской литературе оттого не видоизменялись принципиально, даже в советские времена, особенно в 1920-е годы, когда ему приходилось вынужденно мимикрировать в угоду тенденциозной идеологической заданности. Вот почему не утратили своего высокого познавательного и эстетического значения появившиеся тогда и позже романы Алексея Чапыгина «Разин Степан» и «Гулящие люди», Алексея Толстого «Петр I», Вячеслава Шишкова «Емельян Пугачев», Сергея Сергеева-Ценского «Севастопольская страда», Алексея Новикова-Прибоя «Цусима», Александра Югова «Ратоборцы», «Александр Невский» и «Даниил Галицкий», Сергея Бородина «Дмитрий Донской», Валентина Иванова «Русь изначальная» и «Русь великая», позже – цикл романов-хроник Дмитрия Балашова «Государи Московские», оригинальная историческая проза Валентина Пикуля, Владимира Чивилихина, Вадима Каргалова, Дмитрия Жукова, Олега Митяева, Эдуарда Скобелева, Василия Шукшина, Сергея Семанова, Юрия Лощица, Виктора Петелина, Михаила Попова, Олега Михайлова... Перечислять можно долго. И, конечно же, имеющие самобытный художественный облик, язык, стиль, концепцию, воспевающие славных русских героев ХVIII столетия исторические романы Валерия Ганичева, зримо тяготеющие к традиционному реалистическому письму, но отнюдь не лишенные высоких романтических тонов и красок.

Вслед за жесткими и безапелляционными цензурными испытаниями советского времени (чего только стоит одна замшело-агрессивная, русофобская статья неистового ревнителя ортодоксальной «классовой чистоты», ставшего в незабвенные годы «перестройки», как это ни кажется, на первый взгляд, странным, «архитектором» этой самой пресловутой «перестройки», А. Яковлева «Против антиисторизма» !..) явились рыночные испытания, в результате которых литературный процесс подвергся нещадному разрушению, по сути оказался изъятым из общественного сознания. Союзы писателей, подобно обществам филателистов и собаководов, были превращены в общественные организации, что низвело их до уровня литературных объединений. Региональные литературные организации почти все приказали долго жить или на грани того, развращены меркантильным (а как иначе прикажете выжить?!) интересом. Информационное пространство разодрано.

«От всего этого стало жить тяжко...– пишет мне известный публицист и журналист Петр Ткаченко. Однако заканчивает свое письмо вдохновенно, на оптимистической ноте: «Но мне, офицеру, трудно далась литература, чтобы теперь потому, что «время такое», от неё отказываться. На сей час мы и приходим, говоря евангельской мудростью. Не велика мудрость быть писателем, когда тебя поддерживает вся мощь государственной машины.

Гораздо труднее остаться литератором в такое время, как наше, когда «всё теперь против нас»...

Несмотря на тяжкие испытания русский исторический роман в классическом его виде выжил, продолжился, развивается. Разве не убеждают в этом «Флотовождь» Валерия Ганичева, «Фельдмаршал Румянцев» Виктора Петелина, «Раскол» Владимира Личутина, «Державный» Александра Сегеня, «Императорские игры» Юрия Франкина, «Град Ярославль» Валерия Замыслова, «Белая дорога» Леонида Южанинова ?..

9. СВЯТОЙ УШАКОВ

Особо важное место в текущей исторической прозе и, конкретно, в романистике Валерия Ганичева занимает православно-христианская тематика. Конечно, под пером разных авторов она решается по разному: есть, чего греха таить, и примеры вульгарно – кощунственного толкования Священного писания, роли Православной Церкви в истории государства Российского...

У писателя и публициста Валерия Ганичева свой твердый, убежденный взгляд: Православная Церковь – средоточие истории России, центр духовной и общественной жизни нации. Именно Православие обеспечивает преемственность различных периодов Российской государственности – от Святого Владимира до наших дней. Как подчеркнул широко известный политик и философ Сергей Бабурин: «Россия – это подлинное царство святых: Андрей Боголюбский, Даниил Московский, Александр Невский, Димитрий Донской, Федор Ушаков.

Царственные страстотерпцы и многие другие праведные воины, благоверные князья, благочестивые цари созидали и сохраняли наше государство.

Все религии равны перед законом, но не все равны перед историей и культурой...» (Молодая гвардия, 2008, -№3. - С. 87-88).

Не случайно в обновленной редакции романа об Ушакове В. Ганичев сосредоточил внимание на завершающем периоде жизни знаменитого русского флотоводца, когда тот, обуреваемый высокими благоверными страстями, перешел в житие, а затем и в святость. Выйдя в отставку, как известно, Ушаков поселился в глухой деревне неподалеку от Санаксарского монастыря на Тамбовщине. «Великий воин за Россию превратился в великого молитвенника за свое Отечество» (В. Распутин).

Ещё в 1995 году Валерий Ганичев обратился к Патриарху Алексию II с просьбой рассмотреть вопрос о канонизации и причислению к лику святых Русской Православной Церкви Ф.Ф. Ушакова.

Основанием послужила пожизненная судьба адмирала, отданная Отечеству и молитвенному служению, а также чудеса вокруг места его упокоения в Санаксарском монастыре, которое превратилось в место паломничества. И произошло второе чудо! В первый год нового тысячелетия состоялось прославление и причисление к лику святых адмирала Флота Российского, праведного сына Отечества Федора Федоровича Ушакова. «Наше воинство обрело еще одного своего небесного заступника, во флоте особенно сейчас нужного.

Вот как надо хлопотать о продвижении своего героя – учитесь, братья-писатели!» – воскликнул Валентин Распутин (т. I, - с. 8).

10. КОМСОМОЛЬСКАЯ ЮНОСТЬ

Валерию Ганичеву стыдиться своей комсомольской юности не приходится! Свидетельством чего является, к примеру, одно из его первых научно-публицистических исследований «Наследники» (М., Современник, 1977), рецензировать которое мне, тогда начинающему критику, довелось.

Комсомол и советская литература, истоки их боевого содружества, постоянное тесное сотрудничество на протяжении многих десятилетий развития социалистического государства – предмет осмысления молодого, энергичного кандидата исторических наук Валерия Ганичева.

Преднамеренно извращая понятие национализм, доброхоты противопоставляют ему космополитизм. Но это совершенно несопоставимые явления.

Еще Николай Бердяев писал: «За национальностью стоит вечная онтологическая основа и вечная цель. Космополитизм и философски, и жизненно несостоятелен, он есть лишь абстракция или утопия, применение отвлеченных категорий к области, где все конкретно.

Космополитизм не оправдывает своего наименования, в нем нет ничего космического, ибо космос, мир есть конкретная индивидуальность, одна из иерархических ступеней. /…/ Чувствовать себя гражданином Вселенной совсем не означает потери национального чувства и национального гражданства. /.../

Человек входит в человечество через национальную индивидуальность, как национальный человек, а не отвлеченный человек, как русский, француз, немец или англичанин. /.../ Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, т.е. национальная, индивидуально-народная и лишь в таком своем качестве восходящая до общечеловечности...» (Бердяев Н.А. Судьба России. – М., 1990).

Вот почему В. Ганичева так остро заботит сохранение национального начала как подлинно научной методологии познания, как надежного ключа к постижению художественной истины и истины вообще. Его больно волнует денационализация, то есть частичная или полная утрата национального самосознания личностью и обществом, будь то Россия или любая другая страна, любая другая культура. Это подтверждает, в частности, растоптавшая классические национальные традиции горе-литература марининых, сорокиных, ерофеевых... И пр., и пр.

Если бы процесс денационализации ограничивался только абстрактными словесными баталиями оппонирующих сторон! Всё гораздо опаснее и трагичнее. Вследствие безудержной массированной денационализации осуществляется геноцид в первую очередь русского народа, русской культуры, распад Российского государства, нация (этнос) вырождается физически и нравственно, исчезает с мировой арены.

Нынче мы отчётливо видим, как чуть ли не возведенная в ранг государственной политики денационализация пронизывает многие сферы духовной жизни российского общества, способствуя непрекращающемуся унижению русских и других наций (этносов) России, в массовое сознание денно и нощно внедряется абсурдный комплекс национальной неполноценности, некой национальной «вины» и т.п. Между тем еще великий русский историк С.М.Соловьев в седьмой книге своей знаменитой «Истории России с древнейших времен» писал: «Неприятное восхваление своей национальности... не может увлечь русских...» Отнюдь не зараженный вирусом шовинизма, но глубоко чтущий нетленную память родной истории, великий Пушкин призывал соотечественников «гордиться славою своих предков», справедливо упрекал тех, кто не желает «гордиться», в «постыдном малодушии»... Не менее того.

Какой уж тут «экстремизм», какое «национальное чванство»!.. Дать бы дышать свободно русскому человеку...

Достоевский в статье «Два лагеря теоретиков» также отмечал: «Но узкая национальность не в духе русском. Народ наш с беспощадной силой выставляет на вид свои недостатки и пред целым светом готов толковать о своих язвах, беспощадно бичевать самого себя; иногда даже он несправедлив к самому себе – во имя негодующей любви к правде, истине... С какой, например, силой эта способность проявилась в Гоголе, Щедрине и всей этой отрицательной литературе, которая гораздо живучее, жизненней, чем положительная литература времен очаковских и покорений Крыма».

Не один раз в публицистике В. Ганичева я встречал очень важную, своевременную мысль: самоосуждение и самобичевание русского человека, которыми искренне восхищались великие знатоки «загадочной русской души» С. М. Соловьев, Ф. М. Достоевский и другие, нынче, к сожалению, в суровых исторических испытаниях разнузданной русофобии вряд ли уместны и плодотворны, ибо граничат с покорностью и безотрадным смирением. Смирение же Грибоедов определил как «лучшую добродетель тяглового скота». А у скота, известно, не бывает ни побед, ни мечты о свободе...

Почему я акцентирую внимание на этом трудном полемическом вопросе? Нынче много говорят и спорят о Русской национальной идее. Это более чем важный для развития русского национального самосознания разговор, ибо без его сущностного осознания нам никогда не решить ни экономических, ни социальных задач, не построить подлинно гражданское, демократическое общество.

Сейчас мы живем в ситуации, когда политические силы откровенно русофобской направленности предают обструкции здоровые национально-патриотические силы, в том числе используют публичные оскорбления, угрозы и судебные преследования.

С другой стороны, в русских «патриотов» нередко рядятся с едва скрытой провокационной и меркантильной целями некие ловкие имитаторы русского национализма, политические фарисеи, оболванивающие доверчивых граждан лживыми заклинаниями в своей безоглядной «любви» к многострадальному Отечеству, в духе «Мы – за бедных! Мы – за русских!»

В. Ганичева можно смело назвать убежденным и активным противником пресловутых либеральных ценностей. Как известно, либерализм – это идеология и политика, основанные на провозглашении свободы личности, печати, собраний, вероисповеданий и предпринимательства («свободный рынок»). Казалось бы, что ж в том дурного? Живи, процветай, радуйся!.. Но с одним скромным условием: дай жить другим, тем, кто, быть может, не желает разделять твоих «свободолюбивых» без границ желаний, не прикрывай либерализмом и «правами человека» свои грехи.

11. СОЛДАТ РОССИИ

Увы, В. Ганичев прекрасно видит: либерализм коварно обманчив, является одним из инструментов, подрывающих государственные устои, национальные чувства и традиции, духовность и культуру.

Как-то мне довелось беседовать с Валерием Николаевичем по вопросу: кто такой русский человек? Многих до недавнего времени устраивало интересное суждение выдающегося мыслителя-просветителя нашей эпохи Вадима Кожинова: русские – не по крови, а по культуре и государственной принадлежности.

– Но тогда получается, что вообще исчезает русский по национальности! – возразил Валерий Ганичев. – Пути исторического развития России нынче приобрели ломаный, извилистый характер. Сейчас везде и всюду эксплуатируют определение: русские – это просто россияне... Полагаю, нужна корректировка кожиновского суждения, исходя из веления нашего времени. Нам нужно четко различать: есть русские по национальности, культуре и духу, а есть – только по национальности. Ведь вряд ли можно назвать подлинно русскими таких современных «героев», как, скажем, Ельцин... Ибо по культуре, духовной организации вряд ли его можно считать таковым. Но есть русские только по культуре, и с этим надо считаться, не отказывать им в русскости их духа. Триада – национальность, культура, духовность – определяет национально-духовное содержание личности. Согласно этой концепции, истинно русскими являются и негр (Л. Ганнибал), и немец (Фон-Визен), и татарин (Аксаков), и грузин (Багратион), и еврей (Шафиров-Шапиро) и т.д.

Слушая размышления Валерия Николаевича, мне вспомнилось характерное в контексте нашей беседы историческое высказывание о себе Сталина: «Я – не грузин. Я – русский грузинского происхождения!» «Русский – тот, кто любит Россию!» – воскликнул как-то живописец Илья Глазунов. И служит России верой и правдой, добавим мы.

12. О ЧЕМ ДУША БОЛИТ, О ТОМ И ГОВОРИТ

– В этом году наш Союз отмечает свое 50-летие, – говорит Валерий Николаевич. – Тогда, в 1958 году, это был ответ на настоятельные требования заметить русскую культуру, русских писателей. Сейчас, когда в нашем Союзе 7,5 тысяч писателей, его отделения есть во всех областях и республиках страны, в Прибалтике, на Украине, в Молдавии, в Австралии, США, трудно игнорировать деятельность Союза. Назову всего три – четыре акции, осуществленных при его участии. Чечня, 2000 год. Идут бои. Но десант из 100 писателей и артистов – в Гудермесе, Шали, Ачхой-Мартане, 100 томов Пушкина – воинам, 100 томов – чеченским школьникам. «Значит, война заканчивается скоро – Пушкин прибыл!» – воскликнула чеченская учительница.

Второе. Чем связывается воедино Россия? Нефтегазовыми трубами, связью и железными дорогами, но в первую очередь, Словом, русским языком. И поэтому поистине историческим был «пленум на колёсах», посвященный 100-летию Транссиба, когда писатели проехали от Москвы до Владивостока, выступая в больших и малых городах, на железнодорожных станциях Поволжья, Урала , Сибири, Дальнего Востока... ( из выступления В.Н.Ганичева на встрече в ГД РФ с руководителями творческих союзов. - Российский писатель 2008, - № 5-6,c.11).

Возглавляемый В. Ганичевым Союз писателей РФ – соучредитель Всемирного Русского Народного Собора – трибуны русских людей, движения «Добрые люди мира», учредитель центра Военно-патриотического и духовного воспитания Св.Федора Ушакова, почти ста изданий. И вот противники пытаются его ошельмовать, выселять местные отделения из помещений, чиновники, демонстрируя кондовое невежество и дремучее бескультурье, заявляют: вы всего-навсего такая же организация, как общество собаководов или филателистов. Ну не кощунство ли?!

–Выступая в Госдуме, я вспомнил, что в наших национальных республиках есть звание Народный писатель (такими были Р. Гамзатов, К. Кулиев, М. Карим), – рассказывает Валерий Николаевич. – А в России для русских писателей такого звания нет. И я предложил обратиться в Думу, к Президенту об установлении звания НАРОДНОГО ПИСАТЕЛЯ РОССИИ. Зал встретил это аплодисментами. Ведь есть же Народные артисты, Народные художники России, и было бы справедливо установить такое звание для писателей.Скажем, для писателей такого масштаба, народного корня, как Белов, Распутин, Михалков.

Главные изменения в обществе, известно, начинаются не в экономике, а в головах. А на головы, на нашу нравственность в первую очередь влияют культура и литература. Хотя – именно сегодня много говорят о правовом нигилизме, о правовом невежестве.

13. 50-ЛЕТИЕ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ

Но сейчас надо больше говорить о нигилизме и невежестве нравственном, которые разрушают всё, в том числе право. И здесь истинным созидателем, организмом, утверждающим подлинные нравственные ценности, является культура, наша русская литература.

Демонстрируя и воплощая в жизнь недюжинные идейно-организаторские способности, настойчиво отстаивая высокое звание русского писателя, Валерию Ганичеву нередко приходится быть искусным дипломатом и законотворцем в одном лице, отстаивать жизненно важные для мастеров слова законодательные инициативы.

–Я думаю, что нас в конце концов должно ждать другое, полноценное и единственно правильное отношение к культуре, не по остаточному принципу, – заявил писатель. – Ведь ясно – в сфере духовной – главное направление выстраивается вокруг веры и культуры. И если в Вере опора идет на Русскую Православную Церковь и традиционные религии, то в культуре наряду с государственным министерством культуры опорой всегда были творческие союзы. Лукавы отговорки о том, что творческие союзы это наследие прошлого, да еще и тоталитарного прошлого. Такого рода союзы были и в XIX веке, когда русская культура переживала свой золотой век (литературный фонд Пушкина, «передвижники», «могучая кучка»).

Исторически сложившиеся творческие союзы писателей, художников, композиторов, театральных деятелей, журналистов, архитекторов более 15 лет стучатся с просьбой, а скорее с требованием признать особый статус, юридические права деятелей культуры. Удивительно, но самые яркие представители гражданского общества, о котором вроде бы все властные и общественные структуры пекутся, ответа на такую просьбу в виде Закона «О творческих союзах» не слышат. Кто-то несуразно, а возможно и злонамеренно отодвигает творческие союзы с арены общественной жизни. Хотя такие законы и законодательные акты есть во многих странах. Мы надеемся, что нынче, когда во главе комиссии по культуре Госдумы стоит Г.П. Ивлиев, человек, очень хорошо ориентирующийся в правовом поле и сам являющийся членом творческого союза, вопросы сдвинутся с мертвой точки. И Закон, который давно ждут, будет принят.

Нельзя не упомянуть и такую важнейшую область деятельности возглавляемого В. Ганичевым писательского союза, как развитие здорового эстетического сознания у нынешних детей, подростков, юношества.

14. «ГРЕНАДЕРЫ ВПЕРЕД!»

– Мы уже несколько лет проводим литературно-художественный конкурс для детей и юношества «Гренадеры, вперед!» – рассказывает писатель. – А четыре последних года он носит статус всероссийского.

До создания такого конкурса, надо сказать, Союз писателей России не занимался работой с детьми, но в один момент мы поняли, что без обеспечения связи поколений мы не сможем передать юношеству традиции отечественной литературы.

Тогда мы начали выпускать журнал «О, русская земля!» для детей с подзаголовком «Русские писатели о нашей Родине» и в том же году объявили первый конкурс «Гренадеры, вперед!», который был посвящен 60-летию Победы в Великой Отечественной войне .

Ряд регионов провели аналогичные конкурсы и выслали нам для опубликования в журнале лучшие работы. Перечислю героев, хоть и не обязательных к упоминанию, но, тем не менее, желательных: святые Сергий Радонежский и Серафим Саровский, Даша Севастопольская и доктор Гааз, Ушаков и Нахимов, Болотов и Мичурин, Пирогов и Павус, Суворов и Кутузов, Некрасов и Хомяков, Достоевский и Шолохов, Ушинский и Аксаков, святая Елизавета Федоровна и святитель Лука Войно-Ясенецкий, Макаренко и Сухомлинский, а также сегодняшние герои – писатели Валентин Распутин и Василий Белов. Все эти люди самых разных профессий радели за добро. В рамках конкурса «Спешите делать добро» – песни и стихи о добрых делах, снятые фильмы, экспедиции под названием «Мой край родимый полон добрых дел», слово о добрых людях, об их подвигах, о подвижниках милосердия, также рисунки, поделки, рассказы, семейные фотографии и многое другое.

* * *

Что же связывает в единый, неразрывный узел творческие ипостаси В. Ганичева-писателя, историка, публициста, общественного деятеля, просветителя? По-моему, ответ может быть только один: неподверженный коррозии его государственнический стержень. Всё многожанровое и многопроблемное творчество В. Ганичева направлено на утверждение национального и межконфессионального консенсуса в Российском государстве как единой, с тысячелетними корнями православной державы. Этот стержень неистребим. Даже либерально мыслящие граждане, как бы сильно не раздражала их ярко выраженная национально-патриотическая пламенность В. Ганичева, вынуждены признать: без общенационального консенсуса не может быть стабильного государства, у России были, есть и будут свои базовые интересы, благодаря сохранению которых Россия как государство неуничтожима.

...«На свете счастья нет, но есть покой и воля». В духе высоких устремлений и философских раздумий великого Пушкина «о родине и о себе» написаны строки поэта В. Кострова, вынесенные в эпиграф к данной статье и, как мне представляется, сущностно выражающие пафос и творческую устремленность Валерия Ганичева в строго определенном эстетическом азимуте – «Вперед, к Пушкину!»

Писателю исполняется 75. Как утверждают пожившие на свете люди, это совсем не старость, это возраст, когда приобретен бесценный, огромный жизненный и творческий опыт, когда можно (но надо ли?) подводить итоги содеянному, но еще больше хочется промыслительно воздействовать на духовное становление людей в родном Отечестве, выразить то, что пока в глубокой тайне хранит, но жаждет выплеснуть на бумагу страждущая высокого полета душа. А душа, известно, с годами не стареет, только молодеет!.

Пожелаем и мы выдающемуся писателю Земли Русской, яркому публицисту, просветителю, крупнейшему общественному деятелю Валерию Николаевичу Ганичеву высокого гражданского полета и неувядающей молодости души!

Владимир Юдин, доктор филологических наук, профессор Тверского государственного университета, депутат Законодательного Собрания Тверской области