"Слово о Законе и Благодати" Митрополита Иллариона Киевского профессор Литературного института им. М.Горького, доктор филологических наук Александр Ужанков называет "краеугольным камнем всей древнерусской словесности".

Несмотря на глубокий историософский подтекст, "Слово" в филологических ВУЗах в советские годы даже не изучалось, а ведь именно в этом памятнике заложена глубокая национальная идея: хранить православие как свод моральных правил до Страшного Суда.

Недавно в Центральном Доме Литераторов прошла презентация книги профессора А.Н.Ужанкова "Слово о Законе и Благодати и другие творения митрополита Иллариона Киевского", (М, "Академика", 2014). Книга представляет собой публикацию древнерусского оригинала, и параллельный подстрочный перевод на современный русский язык, сделанный А.Н. Ужанковым, жесткий переплет красиво иллюстрирован. Текст "Слова" предваряют научные статьи Александра Николаевича: о времени написания "Слова", о жанре "Слова", о месте и времени первого прочтения "Слова", об авторской идее "Слова".

Отличительной особенностью перевода проф. А.Н. Ужанкова, является наглядное практическое применение авторской теории "стадиального развития древнерусской литературы", в котором представлено скачкообразное развитие жанров и формаций от XI до первой трети XVIII века. По мнению проф. А.Н.Ужанкова, на этом историческом отрезке, существует пять этапов эволюции мировоззрения древнерусских писателей. Напомним, что практически все древнерусские литературные труды, (летописи, агиография, житийная литература и др.) создавались в монастырях, монахами, поэтому важно проникнуть в мышление древнерусского автора, его понимание мироустройства. Для советской школы литературоведения подобный подход не был характерен: все памятники древнерусской словесности, интерпретировали в духе современности, смешивая фольклорные, атеистические и сакральные символы в один ряд. Между тем, по мнению проф. А.Н.Ужанкова, именно скачкообразно меняющееся из века в век мировоззрение монаха, и определило смену жанров и художественные образы, движение от летописей к русской бытовой повести, от агиографии к публицистике, от "Слова" к беллетристике и приключенческой повести. Качественный переход в сознании древнерусских писателей от созерцания мира к его пониманию и осмыслению, отразился в трансформации объема и структуры произведений, поэтических метафор и сакральных символов.

Таким образом, анализировать "Слово о Законе и Благодати" следует с мировоззренческой позиции монаха XI века, когда жил Киевский Митрополит Илларионом, а не с точки зрения мышления мирского человека XX - XXI века, что, к сожалению, доминировало в исследовательской традиции наших медиевистов.

Пытаясь исправить эту базовую установку советского литературоведения, проф. А.Н.Ужанков рассказал, как начинал работать над "Словом". "К изучению этого памятника древнерусской словесности, - вспоминает А.Н.Ужанков, - меня подтолкнул замечательный русский философ Алексей Гулыгин, в 1980-е годы, побывав в Германии у профессора Мюллера, он с удивлением обнаружил, что в Европе гораздо активнее интересуются древнерусской словесностью, чем мы сами". Даже в академическом труде 1978 года, вышедшем под редакцией Д.Лихачева, и собравшем многие замечательные древнерусские тексты, "Слова о Законе и Благодати" не оказалось.

Философ Алексей Васильевич Гулыгин в 1986 году обратился к Александру Николаевичу Ужанкову перевести "Слово" Митрополита Иллариона для издательства "Московский Рабочий", для готовящейся серии "Философское наследие". Работа над анализом "Слова" началась с установления датировки произведения, созданного Илларионом, современником знаменитого князя Киевского Ярослава Мудрого. Датировка написания "Слова" была установлена, обнаружились и другие любопытные факты.

Однако, "Московский Рабочий", несмотря на приближающуюся круглую дату- 1000 летие Крещения Руси, так и не рискнул опубликовать "Слово". Позже предпринимался еще ряд попыток издать "Слово", но, все они остались благими намерениями.

Чем объясняется такая боязнь издателей перед публикацией "Слова" Иллариона, даже в годы "перестройки" и "гласности"? Александр Ужанков подчеркивает остроту проблематики "Слова", конфликт национальных интересов, это "Ветхозаветный" и "Новозаветный" миры, обладающие разными системами ценностей, и оказавшиеся в "Слове" в противостоянии.

В самом деле, Митрополит Илларион, рассуждая о грехопадении Иудеи, произносит немало резких слов в адрес еврейского народа, например: "Христа прославляем, а иудеи проклинаемы, народы приведены к Господу, а иудеи им отринуты". (...) "Как сказал Господь устами пророка Малахии: "нет у меня потребности в сынах Израилевых, и жертвы из их рук не приму". Одновременно, Илларион возвеличивает русский народ: "Не в худой ведь, и неведомой земле владычествовали (русские князья), но в Русской, которая известна и слышима во всех четырех концах света!". Уже в первых строчках "Слова" Митрополит Илларион заявляет, что это "Слово о Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине Иисуса..." и о том, "как Закон отошел... ". Очевидно, что подобные строки, а, особенно в годы расцвета ельцинской "семибанкирщины" и появления клана олигархов (Абрамович, Березовский. Гусинский и др), приближенные к Кремлю издатели и журналисты, могли объявить "антисемитскими".

Лишь в 1999 году была издана маленькая брошюра, за деньги самого исследователя, попавшая, тем не менее, в крупнейшие библиотеки мира. После этого, конечно же, работа над загадками "Слова" продолжалась, а перевод совершенствовался. И вот, на днях вышло из типографии долгожданное издание, в котором объединены "Слово" Митрополита Иллариона (в оригинале и переводе), Молитва Митрополита Иллариона Киевского и его же Исповедание Веры. Кроме того, в книгу включены научные статьи, исследующие проблематику, жанровую специфику и датировку "Слова", и развернутый комментарий к тексту А.Н.Ужанкова. Таким образом, выход в свет этого издания становится целым событием в среде медиевистов, историков, филологов.

Именно "Слово" Иллариона позволяет, по мнению А.Н.Ужанкова представить себе место славянской культуры в глобальном историческом процессе. Когда Илларион работал над "Словом", он не был еще Митрополитом, но, даже будучи Пресвитером, обладал глобальным мышлением и пониманием мировых процессов, отразив его в "Слове". Мышление монаха XI века эсхатологично, ведущей религиозной темой было ожидание Страшного Суда. Опираясь на возраст Христа, и библейскую легенду о Сатане, пребывающем 1000 лет в аду, монахи объявили, что Страшный Суд случится в 1038 году, да еще на Киеву Пасху, т.е. день, когда с Пасхой совпадает Благовещение. Все простые люди с трепетом ждали Конца света, Киевская Русь жила в тревоге. Именно Илларион сумел доказать, что ожидаемого Конца Света в ближайшее время не предвидится, и, напротив, русскую землю ждет развитие и процветание . Он доказывает, что в расчете Пасхалей, следует уточнить, что есть мартовское, а есть сентябрьское летоисчисление, и при таком уточнении получается, что Благовещение все же предшествует Пасхе, что добрый знак для Руси, она расцветет, и никакого Конца Света не будет.

После этого тезиса Илларион пытается осмыслить место России в мировой истории, в контексте развертывания божественного промысла в пространстве и времени. Возникает необходимость осмысления путей двух избранных народов - израильского и русского . Израильский народ стал "избранным" для особой миссии, - дать человечеству 10 ветхозаветных Заповедей. Но важно понимать, что эти заповеди (не убий, не укради, возлюби ближнего своего как самого себя итп) не ведут ко спасению души, а лишь уберегают от греха. Только лишь приход Христа с каноном Нового Завета сделал возможным спасение души.

Отметим, что иудеи нарушили закон Моисея, сотворили Золотого Тельца, и стали поклоняться ему, нарушив сразу несколько заповедей, начиная с "не сотвори себе кумира". И тогда, Бог увидев, и ужаснувшись, как "избранный народ" все больше увязает в грехах, послал сына своего, - Христа, чтобы тот своей мученической смертью искупил грехи и этого и других народов, и, одновременно, установил новые жизненные каноны, - не Закона, а Благодати, каноны новой морали, основывающейся на духовной системе ценностей, личном самоконтроле и совести. Словами Иллариона: "Ибо иудейство иссякло, и закон отошел". Христианство - наднациональная религия, в отличие от национальной религии, иудаизма, ведь "Ветхий Завет" был сконцентрирован на одном народе, и на этом факте Митрополит Илларион особо акцентирует внимание. Будучи русским по духу, Илларион пишет, что иудеи были рассеяны по всей земле, "ибо иудейство с тех пор погибло, и закон за ним, как вечерняя заря, погас. И рассеяны были иудеи по странам - дабы не в купе все зло пребывало!".

Фактически перед нами конфликт изворотливой и формальной общественной "морали" и индивидуально- личностной нравственности. Процитируем весьма красноречивый эпизод "Слова", в котором говорится. чем именно формальный "Закон" отличается от свода внутренних нравственных правил, которые определяют человеческую личность, и ее развитие, и ее судьбу, а также путь нации.

"Иудеи при свече Закона делали свое утверждение.

Христиане же при солнце Благодати свое спасение созидают.

Так иудейство тенью и Законом (само)утверждалось, а не спасалось,

Христиане же истиной и Благодатью не утверждаются, но спасаются.

У иудеев (само)утверждение, а у христиан - спасение,

Поскольку самоутверждение в этом мире есть, а спасение- в будущем веке,

То иудеи о земном радеют, а христиане же - о сущем на небесах.

И потому самоутверждение иудейское ограничено было по ревности их,

И не распространилось на другие народы, а лишь в одной Иудеи пребывало.

Христианское же спасение - благо и щедро простирается во все края земные!"

Век Благодари, - это век Христа, эпоха распространения Нового Завета и новых личностных ценностей, в которым Золотому Тельцу нет места, и для развития которых нужен новый и молодой народ. "Ибо подобало Благодати и Истине в новых людях воссиять!". На смену одному избранному народу, иудейскому, приходит другой избранный народ, русский. "Ибо не вливают новое вино в старые меха, старые меха прорвутся и вино прольется", - Илларион цитирует Новый Завет.

Почему же роль нового избранного народа предназначена русским, а не эллинам, создавшие на древнегреческом языке основу Нового Завета? Но греки, - язычники, а значит, это "старые меха". Почему не Византия с Константинополем станет центром христианства, а Русь? Илларион пишет так: "придут новые римляне, разрушат Новый Рим", ("Вторым Римом" считался Константинополь, так названный в 381 году на втором Вселенском соборе), и это падение Нового Рима действительно произойдет в 1202 -1204 годах.

Илларион, вспоминая о Первом Риме, где родился Христос, и о втором Риме - Константинополе, фактически обозначает концепцию "Москва - третий Рим" за много лет до того, как эта концепция станет реальностью. Илларион фактически предвидит гибель Византии, ведь Константинополь-Стамбул падет от Османской империи в 1453 году. Он видит будущее православия именно в России! Таким образом, Илларион предсказывает развитие важнейших исторических вех и событий!

Не эллины, не греки становятся хранителями Благодати, то есть, морали Нового Завета, а русские, потому что на Руси уже появляются летописи . И русские летописцы уже активно подхватывают культурную традицию православной культуры. Илларион чувствует это. Вначале, конечно, на его глазах создаются лишь небольшие летописные своды. Но тенденция к летописному жанру как монументальному осмыслению истории, уже очевидна. И если "Слово о Законе и Благодати" это лишь декларация, пролог к действию, то "Поветь временных лет", которую создает в XII веке в Киево-Печерской Лавре монах Нестор, это уже масштабное осмысление русской истории, как истории особого народа. Княжеская вера, как подчеркивает Нестор, - мирское служению Богу, что должно выражаться в защите земли и защите народа, миссия которого в сохранении православной веры до Страшного Суда. Однако, как подчеркивается в летописи, княжеское служение Богу нередко и нарушается. И за это князья несут определенные наказания, что передано в "Повести временных лет" эсхатологической символикой. Итак, Илларион впервые пытается сформулировать национальную идею земной миссии русского народа . "Слово", - самое раннее древнерусское произведение , известное нам, поражающее глубиной философской мысли.

Главное отличие образов "Закона" от "Благодати" у Иллариона в том, что закон служит для оправдания, а благодать - для спасения . Эту идею Илларион продолжит и в других своих работах, например, в "Молитве" он скажет: "хотя и достойных дел не имеем, но по великой милости твоей спаси нас, ибо мы народ Твой". При этом, Илларион подчеркивает, что "Бог есть любовь", и что многие дары Бог посылает не по делам нашим, а против их. Более сильного образа любви, которую Бог посылает людям, даже невзирая на их прегрешения, трудно найти во всей древнерусской словесности.