|
ПЕРВЫЙ БОЙ
(Рассказ начальника заставы) …От взрыва оглох
Искорёженный воздух,
И падали в небо
Обломки ветвей…
И капли смолы,
Будто ржавые слёзы,
Стекали и стыли
На битом стекле…
Застава дымилась,
Солдаты припав
К изодранной в клочья земле
Цепенели…
И я, задыхаясь,
Им крикнул: – « Вставать!
И к бою! И к бою…
Скорее! Скорее…»
Я шёл в этом крике,
В крови и огне,
И каждая ветка
Взывала к отмщенью,
Когда по своей
Обожжённой земле
Я вышел с бойцами
Навстречу сраженью
Я видел,
Как первый фашистский солдат
Упал,
Натолкнувшись на первую пулю….
Я долго кричал,
Задыхаясь: –« Ура…»
Когда их атака
Огнём захлебнулась…
И вот я вернулся
К заставе своей
Застава теперь
На не нашей земле…
МАРШЕВАЯ РОТА Земля безжалостно нагая
Железом и огнём измята.
Который день по ней шагают
Идущие на фронт солдаты.
И ни полслова, даже звука
Не нарушают ритм движения.
У них одна теперь наука - Уничтожение
Тех, кто посмел огнём и кровью
Залить великую страну...
И в этом высший долг сыновний
Их, уходящих на войну...
КОНТРАТАКА ПОД ПРОХОРОВКОЙ
Пехотинцам армии генерала Жадова
Война… Отечество… атака... Рывок последний на врага... И осени густая слякоть,
и подмосковные снега —
уже история... Но поле
опять встает перед судьбой,
и подает команду:
— «К бою!»,— комбат, который принял бой еще в июне, у границы...
И вот с тех пор бои, бои...
За златоглавую столицу, За Сталинград, за неба синь... А новобранцам бой неведом. Они не знают, что по чем. Но командир кричит:
— «Победа
За нами!
Родину спасем!» И поднимает дух атаки Солдат в июльские поля, А впереди грохочут траки, И танки по хлебам пылят... Идут железные лавины, и плавит землю шквал огня, комбат уже прошит навылет, но бой остановить нельзя... И те, которые по полю идут в стремительном броске, последнюю исполнят волю от гибели на волоске...
МОНОЛОГ ПАВШЕГО НА ТАНКОВОМ ПОЛЕ
Последний раз иду в атаку
Я по обугленной земле,
Последний раз с паучьим знаком
Кресты сияют на броне.
С гранатами под траки брошусь
И остановиться броня,
И будет длиться день хороший
И пули падать в зеленя.
Враг остановится атакой
В которую идут друзья,
А надо мной повиснут траки
И будет плавиться броня,
И я смещаюсь с чернозёмом,
С землёй обугленной своей,
И стану полем возле дома,
Где захлебнётся соловей,
Который пел нам в дни былые
О пробуждавшейся любви...
Но помните, мои родные -
Я пал, чтоб пели соловьи
Над этой курскою землёю,
Где суждено им петь века...
А мы сравняемся с травою
Под тихий шёпот ветерка.
СОСЕДКА
Вдовам павших солдат Пришлось ей трудно — пять детей...
Кругом война, обугленные хаты,
И тысячи невидимых смертей,
И тысячи неслышимых проклятий
В ее груди слились в единый стон
И камнем в горле сдавленно застыли...
А стаи черные ворон
Над миром все кружили и кружили...
И умерла, казалось, вмиг душа,
И вместе с ней заглохло все живое,
Когда потом пришло оно, шурша,
Письмо последнее, чужое...
И даже крикнуть не хватило сил,
Пошла, шатаясь, подгибались ноги,
И свет померк, и стал не мил,
И чуть не задохнулась на пороге...
Но только пятеро стояло по углам
Немых вопросов с впалыми глазами,
И надо было жить назло смертям
И горе выплакать незримыми слезами.
ВОЙНА
Братья работали дружно, уверенно,
Землю пахали не хуже других.
Сколько тогда было ими засеяно,
Сколько же пашен взрыли плуги?..
Дядя Максим, и Иван, — трактористы,
Крепкие, сбитые, как на подбор.
Дядя Иван был еще гармонистом,-
Как заиграет, — в сердце задор…
Любо послушать, как пели гармони;
В майские ночи, под свист соловьев;
И, хоть с натуги, ломило ладони,
К чёрту усталость, — сердце поёт!
И хороводы, и песни, и клики,-
Буйная ночь после стольких трудов!
В жилах кипела - сила великая.
И на полях поднималась новь...
Жизнь набирала новую силу,
Новые шли, над землей, времена:
Сеяли, жали, и травы косили, -
Но, словно, гром среди неба: «Война..»
Старший, Максим, на войне и - остался,
Дядя Иван, — тот, пришел без руки...
Род человеческий, наш продолжался;
Жил на земле, всем смертям вопреки…
Дядя Василий, мира дождался,
Вот и впрягался в любую работу;
Меньший, Стефан, до войны не добрался -
Только, семь лет ему выпало флота...
У КОНТОРЫ
Крепкие встали столбы у дороги,
И загудели на них провода.
А у конторы - жителей много,-
Что их согнало, собрало сюда?..
Мартовским снегом ведет меня мама;
Люди стоят у столба полукругом,
Думают, мыслят чего-то упрямо,
Молча глядят в репродуктор округлый...
Что - то он скажет еще этим людям?
Траурно льется музыки медь!
«Сталина с нами больше не будет...»
Только и смог инвалид прохрипеть...
«Как же без Сталина?
Что будем делать...»
«То, что и делали — сеять да жать!»
«Ну, а если война, то - победу
Сможем ли снова мы одержать?»
«Вот, о победе, это не знаю.
Твердая тут пригодилась рука...»
«Снега-то сколько...
Знать, к урожаю...»
«С хлебом-то выдюжим, наверняка!»
«Да и без хлеба русские люди -
Сроду привычны к напасти всякой...»
« — Сталина с нами больше не будет».
« — Ну, да и ладно, нечего плакать.
Столько народу легло на дорогах
Этой проклятой, страшной войны;
Если б не встали мы на подмогу —
Что бы осталось от нашей страны...»
«Все мы солдаты, ежели надо,
Нынче работаем,- завтра в огонь;
Я, вот, сказал бы всем этим гадам —
Нашего люда, лучше не тронь...»
|
* * *
Отболевшие раны земли
По весне открывают овраги,
И сухие трещат ковыли
Под напором бунтующей влаги.
Оседает в провалы земля,
Обнажаются красные глины,
И подолгу, подолгу болят
Эти раны глубинные...
Вот воронка от взрыва видна,
Вот окопов жестокие шрамы,
У изгибов овражного дна
От фугаски огромная яма...
В ней клокочет и бьётся вода,
Вымывая осколки наружу...
Здесь такая гудела страда,
Здесь такое гремело оружие,
Что и нынче внезапная дрожь
Пол земле пробегает упрямо...
Ты, весна, этих ран не тревожь,
Боль жива в затянувшихся ямах...
НА ТРЁХ ПОЛЯХ ЕДИНОЙ СЛАВЫ
На Прохоровском
Взметнулись танки
в мертвой схватке.
Металл поднялся на металл...
А дома плакали солдатки,
И голос матерей витал...
За сыновей своих
российских
Они молились в этот день...
И на холмах,
курганах скифских
Легла божественная тень...
Их танки стали,
танки стали
Всего лишь на какой-то миг,*
А наши шили, сверкая сталью,
Благословленные твоим
Покровом светлым,
Богоматерь,
И содрогалась вся земля
И в душах зрело не проклятие,
А вера светлая в Тебя...
И, осененные покровом,
Они стояли насмерть там,
Где было сказано то слово,
Остановившее металл...
И эти бурые громады
Из прущих по полю «Пантер»,
И «Тигров» не были преградой
Ни нашим танкам, ни Тебе...
Благословляя их устало
В огонь идущих сыновей,
Ты души павших принимала
В святое воинство к себе...
Архистратиг всех сил небесных
Их строил в новые ряды,
Чтоб души,
к жизни той воскресшие,
Стояли у святых твердынь...
* По свидетельству очевидцев над скоплением немецких танков прошёл короткий электромагнитный импульс.
На Бородинском Седой фельдмаршал
и Наполеон
В тот летний день
Пришли к Бородино.
Легло меж ними
Поле русской славы…
И грянул бой жестокий
и кровавый... Стояли насмерть
русские солдаты,
Но этот бой
вели аристократы...
Седой фельдмаршал и Наполеон,
Не видя боя,
слыша только звон,
Вели игру
В великих полководцев,
И копоть боя
закрывала солнце...
А эти «пешки» —
русские солдаты,
Свой долг в бою
исполнив свято,
Остались в той земле навечно
В сердцах
с свинцовою картечью...
Их тысячи
остались в тех полях
И с той поры
святая та земля...
А там, где были
ставки полководцев,
Орлы и ныне
закрывают солнце...
Потешные кричат:
— Будь славен император!..
Но поле свято...
поле свято,
В нем предков дух,
В нем дух солдата,
Остановивший супостата.
На Куликовом И снова скачет Пересвет
На поединок...
тьма и свет
Сейчас сойдутся в страшной сече...
Но Пересвета путь
далече...
Он скачет к нам
через года,
А впереди
опять Орда...
Но только ратники ли мы
Перед приходом
новой тьмы? ...
Прохоровка – Бородино – Куликово поле
ПАВШИМ ЗА РОДИНУ
Убитый
никогда не побежден!
Живые
побежденными бывают.
Зловещий отсвет
вражеских знамен
Погибший воин
кровью отмывает.
Упавший на колени —
это трус,
Но павший воин
трусости не знает,
И та земля,
что отдана ему,
В душе его свободною сияет.
Ведь в душу он врага
не допустил,
Хотя над телом
танки грохотали.
О, сколько, сколько
дорогих могил,
Поныне нашу землю
охраняют!
И светятся над ними огоньки
Солдат,
упавших на траву июля.
То душ их бесконечные полки
За нашу землю
с тьмою зла воюют... |