Дмитрий БЛЫНСКИЙ
ЗДРАВСТВУЙТЕ!
С ним я подружился знойным летом —
В дни, когда у деда был подпаском,
В дни, когда не думал быть поэтом,
Зная мир по бабушкиным сказкам.
— Здравствуйте! —
Негромким этим словом
Деда я приветствовал вначале,
Я его произносил коровам,
Но они, как дед, всегда молчали.
А когда я в луг шагал с обедом,
Кто-то крикнул мне в ответ:
— Здорово! —
Я любил свой кнут, сплетённый дедом,
Но ещё сильнее это слово.
Я любил сидеть с кнутом у вяза
Перед стадом, за селом заречным,
Повторяя за день по три раза
«Здравствуйте» одним и тем же встречным.
Нравилось, как сумрачные лица
Озарялись весело при этом.
Разве мог тогда я не влюбиться
В слово, переполненное светом!
«Здравствуйте!» —
Всю жизнь свою желаю
Повторять я это слово всюду.
Буду счастлив, если, умирая,
Я сказать «прощайте» позабуду.
* * *
Май уходит тихо, и куда ты
Взгляд свой перед вечером ни кинь:
У ручья стоят полынь да мята,
А за ними – мята да полынь.
Май в зелёных травах, как в сорочке,
Он плывёт, подобно кораблю.
Я их не люблю поодиночке,
Я, как в жизни, вместе их люблю.
Я иду по солнечной долине,
И, влюбленный в эти травы, я
Сладость мяты с горечью полыни
Жадно пью, как солнце – из ручья.
Потому и в песне долю нашу
Не перечерню и не прикрашу.
ПЕСНЯ О ВСТРЕЧНОМ
Б. Корнилову
Был ясным день, а за глухой решёткою,
Где прятался во тьме сырой подвал,
Поэту жизнь, скупую и короткую,
Палач, допрос не кончив,
Оборвал.
Зачем кончать, зачем? О чём допрашивать,
Коль маршалам и тем пощады нет?
А тут поэт,
Поэт не мира нашего,
Как говорил донос, не наш поэт.
А на привалах и в часы походные
Летели, голос обретя едва,
Слова, что всюду значились
«Народные»,
Не знающие автора слова.
|
МУЖЧИНА ПЛАЧЕТ…
Георгию Спасову
Ест племянник мой яблоко всласть
И, сжимая, боится — уронит.
А народу вокруг на перроне —
Даже яблоку негде упасть.
Поезд прибыл в Москву из Софии
С ветеранами прошлой войны.
И болгарские речи слышны,
И цветы пламенеют живые.
Машет, машет племянник рукой,
Не поймёт он, что это всё значит:
— Посмотри-ка, мужчина, а плачет,
И к тому же огромный такой…
В первый раз он увидел объятья,
Перевитые руки мужчин:
Житель Плевны и наш смолянин
Обнялись, как законные братья.
Как ему объяснить на вокзале
Про какую-то ту войну,
Где им пальцы рубили в плену
И на спинах слова вырезали.
Где, забыв, что такое слеза,
Лишь сдвигали от мук они брови,
И дымились рубахи от крови,
И горели сухие глаза.
* * *
По-бабьи на людях бедовы,
А дома по-бабьи грустны
Мои деревенские вдовы,
Что любят рассказывать сны.
А в снах —
беспокойные страхи
Являются, горе тая, —
К ним сходят мужья с фотографий,
Совсем молодые мужья.
Седыми ночами им снится,
Что встретиться вновь суждено,
А каждому —
только под тридцать,
А каждой —
за сорок давно... |