Если бы конкурс носил имя, скажем, моего доброго знакомого, московского поэта Леши Ефимова («Ефимов» в пер. с греч. – «благодушный»), или его тезки, нецензурного поэта Алексея Добрякова, то результаты конкурса, наверное, были бы совершенно иными. Но, как всем заинтересованным лицам известно, конкурс носит имя донбасского поэта Павла Беспощадного. И это в корне меняет дело: осененные таким именем, члены жюри никак не могли себе позволить чего-либо похожего на комплиментарность, благодушие, кумовство и всякие другие личные отношения. Споры были жаркие. Если мнения членов жюри не совпадали, то они, пытаясь донести до коллег уникальность и неповторимость именно «своего» кандидата, начинали зачитывать вслух лучшие, на их взгляд, строчки, строфы, а то и – полностью – стихотворение «приглянувшегося» им поэта (причем, старались читать «с выражением», компенсируя дрожью в голосе всякие авторские огрехи и непроговариваемости)… И вдруг, в самый разгар дебатов, все, как-то одновременно, осознали, что ситуация складывается достаточно эксклюзивная: в нашем рабочем «шорт-листе» оказались исключительно одни женщины. То есть в этой жаркой битве «мужские» стихи как-то даже и не обсуждались. «Нет-нет, этого допустить нельзя! – воскликнул самый пугливый из нас, - ведь все однозначно скажут, мол, «конечно же, а что вы еще хотели – ведь в составе жюри были одни мужчины!» Придя в себя и осознав всю «ненормальность» и опасность создавшегося положения, все бросились искать чоловіка. После долгих и неоднозначных поисков, после зачитываний (с еще бóльшим «выражением») «мужских» стихов, после мощнейших аргументов («Издано более чем 50 книг!..» «Доктор!..» «Ректор!..» «Классный парень!..» …), все, пряча друг от друга глаза, вынуждены были признать, что отступать некуда. Что мы не можем себе позволить втягивать в наш «шорт-лист» поэта откровенно за штаны (даже если они камуфляжно-героические). «Да и потом, - чуть осмелев сказали мы друг другу, - что мы из этого устраиваем себе проблему? Пусть это будет проблемой их – мужских поэтов, то есть поэтов-мужчин. Может быть, результаты нашего конкурса как-то заставят их встряхнуться, остановиться на всём своем победительном скаку, и, может, задумается лихой мужской поэт, что иногда даже удачные строчки теряются в бойком многословии, в необязательности… Задумается о том, что есть такие вещи, как самоконтроль, способность к отбору, к отсеиванию… О том, что и неплохие в общем, по мысли, строфы могут быть подпорчены малоинтересной рифмой: «…от помощи гуманитарной …и дальше в том же духе, такая же «свечка-гречка»… И может, вспомнит он, наш мужской поэт, о том, что фельетонно-газетное рифмованное остроумие и высокая лирика – совсем не одно и то же… «…Мой вопрос нескончаемо горек, «…Где жвачкой чавкает Аляска – Грусть тоска по п о э з и и… Хотя у этого же автора (Юрий Серб) есть действительно хорошие строфы, например в стихотворении «Душа славянская»: «…Хорошо мне жилось Можно же – без хакамад?... Конечно же, тут нужно признать – мужчины изначально были поставлены в более сложные условия: конкурс-то тематически больше женский: шахтерский Донбасс, война и т.д. А если серьезно – это ведь просто парадокс какой-то: говоря о войне, мужчины не находят слов единственных, проникновенных, таких, от которых дыхание бы перехватило (тех слов, которые органично и просто находят женщины), нет – они говорят о ней словами общими, плакатными, скучными: «…Кто- то руки греет на нашем горе, «…Тебя убаюкала вечность. «Вновь бесноватость назначает встречу. Вот – из почти запредельного: «Брат на брата, кум на свата, А тут уже – и без «почти»: «Украина, Русь и Белоруссия, Вот, автор, живет – казалось бы! – в Луганске. То есть знает о войне не «по рассказам очевидцев». Откуда же такая констатационно-отстраненная интонация? – «…Миной лежит убитый. Нас не поймёт иноземец – И ведь правда: «иноземец» не понял ничего про нас, и дал на Международном турнире в Дюссельдорфе автору этих стихов Марку Некрасовскому звание лауреата (вот, уж – что немцу хорошо…) Можно сказать: знаете что, товарищ автор статьи, давайте, будем экономить время читателя и поговорим об истинной поэзии… Зачем говорить об очевидных не-стихах? «Я не верю, что это традиция: «Душу рвут рыданья матери А это что-то из разряда «садо-барто» : «Это чьи ребята ноги? Понимаю, что – кощунство, но ничего не могу с собой поделать, – сразу в голове крутится : Я не верю, что Марк живет в одном городе с Еленой Заславской. Ну, ладно. Не так уж всё и мрачно в этом полуспящем мужском царстве. Вот, например, точные (хоть и не без плакатности), уверенные строчки: «…Стоп! Мы с Державой не простились. Но перст Господний русских учит, Но в целом автор (в этой подборке) – слишком рассудителен, слишком филологичен, и это оказывает ему (в нашем случае) плохую услугу: лишает читателя эффекта ощущения непосредственного авторского участия в событии. Я совсем не имею в виду, что автор должен быть обязательно ополченцем, сидеть в окопах, нет, конечно же, – вот, Лясковская, она – не в окопах, не в ополчении, в Москве сидит, сына воспитывает, книжки православные пишет. Но война проходит через ее сердце. Она – непосредственный участник. А у С. Тюленева война проходит через его мозг. Что тоже неплохо. Но для меня, читателя – мало. Такой, как бы, умный взгляд со стороны. Есть хорошие строки и строфы у Владимира Карлова: «…Тёмной улицей пустынной, «…В распахнувшейся солнечной проруби, Но таких строк у него, к огромному сожалению, мало, в целом, тоже – «правильные» стихи, штампы… Обаятельное стихотворение у Михаила Афонина «Я старый окопный, потрёпанный кот….» хоть и не спасло всю его подборку, но, тем не менее, автор запомнился, и хочется еще чего-нибудь такого от него дождаться… Запоминается и Александр Тихонов: «Отражение сущего, маленький ветхий мирок. «Проносятся тучи над Ошею. «…Прощай, Атлантида… Один у обрыва стою. Достойно, внятно, и культура стиха – налицо, и темы понятные, «мои», но… Но – на «женской половине» интересней. Вот – просто хорошее стихотворение Александра Товберга: *** Смерть в окошко постучится, Камуфляж овечий сбросив, Жалко, что одно – на подборку. Предполагается, что на поэтический конкурс (да еще не какой-то там рядовой, а связанный с сегодняшним Донбассом) все русскоязычные лирики должны прислать свои лучшие стихи… Когда человеку грустно, когда он остается один, а за окном – непроглядная ночь и далекие звезды, рука человека сама тянется к книжной полке, чтобы достать маленькую книжечку своего любимого поэта, и книжица эта сама раскрывается на одних и тех же страницах, и человек в сотый раз перечитывает строки, которые он давно уже знает наизусть… И слезы наворачиваются на его глаза, и появляется желание вскочить и сделать что-нибудь, или жизнь, хотя бы, заново начать… Ох, как хочется подсмотреть – что же он такое – из своего самого сокровенного! – сейчас перечитывает?.. Да вот что: «Мой рай, мой край. Об этот край суровый Он перечитывает стихи Владимира Скобцова. Нашего именитого и любимого на Донбассе (и не только) барда. Ну, пошутили и хватит. На самом деле у Володи есть ч т о читать и перечитывать: «Ты покури, а я прикрою, Есть. «Только этого мало». А чего много? – А много (в этой подборке) барабанного, газетного, плакатного, общего, не совсем живого: «Звенит натянутой струной Оп! – случайно на возражение нарвался, - я говорю «не совсем живой», а Володя возражает, «живой», говорит, я. Ладно. Спасибо. Возможно, что я и неправ. Вот строфа, и впрямь, поживее: «В который век в рассветной мгле Но ведь я сам много раз слушал, как Володя поет эти слова, и у меня не возникало при этом вопросов, мне – в общем – всё, как бы, нравилось? Стоп. Мы же только что оговорили: рука в ночи достает с полки маленькую книжицу любимой лирики, а не целого буйноволосого барда с гитарой. И если начинаешь вслушиваться без «звона натянутой струны» во все эти, вроде бы, правильные слова, возникают вопросы к стилистике, к смыслам и т.д. К русскому языку. «…От страсти лечь под сильного, Первая же строчка меня смутила и обескуражила: «…От страсти лечь под сильного.» («Задумался Илья и говорит: "Алеша, пойди-ка, посыпь этого петуха мелом…"». Эпос). «Ой, Господь, храни меня! Ой, Господь, за мной – глаз да глаз! Ой, боюсь! За себя, Господь боюсь: токо ты отвернешься от меня, я – прыг! – и уже лежу под сильным: такая она, Господь, страсть. И такой он – сильный…» Может, следующая строка будет полегче (в смысле смысла)… «…От власти шестерни». То есть – Ты храни меня, Господь, Озадачился Господь: А если просто сказать, то тут банальный случай неточного словоупотребления. Под гитару – проходит. «В крепкий узел судьба наша свита …Долго я пытался распутать этот «узел», чтобы освободить глубоко спрятанный в нем смысл. Безуспешно. «Незваным гостем в дом родной Володя, товарищ мой звонкострунный, ответь мне - что это??? Даже «сладкая человечина» в следующей строке, подкрепленная железной «покупательной способностью» рефрена «Скажи спасибо, что живой.» - не спасает положения: я снова возвращаюсь к «порядку», кот. «уже грядет», к «незваному гостю», пытаясь дорасти до этих строк, до этих «откровений», увидеть в них наконец то, что – наверное – от меня ускользает… Да, пожалуй, я чего-то сильно не понимаю, а это вот и есть в ы с о к а я л и р и ка… Сейчас скажу о сделанных мной – для себя – открытиях. Первое открытие: поэт Юрий Макусинский. В з р о с л ы е стихи, нет в них инфантильно-самодеятельной бойкости (нахрапистости), в отличие от многих других, присланных на этот конкурс, стихов. Прочел подборку – получил удовольствие, как после беседы с интересным мне человеком. «Молитва ополченца» и другие. Не цитирую – откройте и прочтите. Второе открытие: поэт Юрий Беридзе. Я знаю его стихи давно, в каком-то смысле мы даже с ним земляки, есть вещи и уголки на этой земле, которые нас связывают… Но – к стыду своему – я не нашел – раньше – времени вчитаться в этого поэта, вслушаться. Буду наверстывать… Спасы на крови На серой ткани мешковин, Вихрастый хлопчик не встаёт, до каменеющих в слезах Затишье Мы пили затишье - в три горла, взахлёб, Но это - когда-то, потом, не сейчас... рукаст, громогласен, но нынче - осип Напомнило военные стихи Иосифа Уткина. Третье открытие: Вадим Степанцов. Мой товарищ по литинституту, мой добрый знакомый по жизни, спутник по ночным прогулкам-загулам в переулках Москвы, по хмельным – до утра – джем-сейшнам Тифлиса, по шараханьям «меж готикой и ренессансом» Мюнхена… Всегда (мне так казалось), о чем бы он ни писал, какой бы свой период он ни переживал, в каком бы жанре ни самовыражался – всегда ему удавалось сохранять маску иронично-циничного, провокационно-эпатажного, умного, рассчитывающего все риски и просчитывающего все реакции, поэта с широким диапазоном: от клоуна в балагане – до проповедника на амвоне (с одинаковым успехом). Впервые, может быть, я услышал, что у Вадимаб ь е т с я сердце. И что оно – может болеть. И что болеть оно может – у меня и у него – об одном и том же: «…Суровый край, величественный край, «…Вокзальчик поселковый за Окой, Я вырву гланды этой вот рукой Ну, а теперь – на женскую половину! Ирина Древицкая «…Обречённо акации мокнут, Мне тревожно и больно, и даже (из «Донецкой осени-2014») Хорошие, добротные, крепко сбитые стихи, с интересно найденным образом («тополь-старик в камуфляже»), с настоящей – неподдельной – болью… и все же это – стихи учительницы, а мне, в это непростое время, уже недостаточно правильной рассудительности, мне нужны стихи другие, пусть не такие гладко-выстроенные, пусть с ломающимся ритмом и с неровной, обрывающейся строкой, короче – стихи, в которых бился бы живой, обнаженный нерв, в которых слышался бы не размеренный счет метронома, а – биение живого человеческого сердца… Редким хорошим ПРОСТЫМ, беспафосным строчкам – «…Не могут воспринять войну – трудно прорваться сквозь, вроде, правильные, но штампованные газетные обороты: «…Заложники чужой игры, Как жутко, что на брата брат Есть, конечно, и на этой половине «мужские» стихи, то есть – не уступающие по количеству общих слов, штампов и плакатности стихам авторов-мужчин: «…И полетел коричневой чумою «Не стреляй в нас, солдат! Не стреляй! Понятен мотив, понятен посыл, возразить нечего, всё правильно, только к поэзии этот текст отношения, на мой субъективный взгляд, не имеет. И, боюсь, что и солдата, к которому обращается автор, такие стихи (сомневаюсь, что его остановят вообще какие-либо стихи, но уж эти-то точно) не остановят. Из этой же серии «мужских» стихов: «…Пока роятся факелы в ночи, Но у последнего автора – у О.Старушко – сквозь непростой синтаксис, сквозь нагромождение не очень укладывающихся в одну строку слов, всё же, пробивается что-то настоящее – настоящая жизнь, настоящая боль, настоящая война, как, например, в стихотворении о пятилетнем мужчине, рассаживающем по игрушечным машинкам «бойовиков»… или в ее «эскизе» про донецкий аэропорт: «возглас “Вставайте!..”, с которым Прокофьев берёт аккорд, Просты и щемящи строчки Локтионовой: Никто не знает «Небо – оно без края. Ветер. Какой здесь ветер! «…Стала вдруг сутулой спина. Открытием стала для меня и давняя моя знакомая, Лада Пузыревская. Очень сильная, на мой взгляд, основательная подборка, в каждое стихотворение которой хочется вслушиваться… горловка Я уже цитировал где-то в ФБ эти строки Влады Абаимовой: «…Когда умру, тогда узнаю, А эти – не цитировал: «…Когда на костях не мешает плясать И я сразу поверил, что это – правда. И что стыдно «после второго травня», и что вообще всё, о чем она пишет – правда. Со станции Шевченко «Со станции Шевченко Никогда раньше я не читал стихи Анны Долгаревой. С самых первых строк – сжалось и дрогнуло что-то внутри. «…Его звали Максим Мне потом говорили тихо: Ее звали Наташа Ее звали Рая Это фрагмент. А стихи про Серегу водопроводчика – сами прочитайте. Стихи Елены Заславской я знаю уже… можно сказать, давно: уж с больше года… Вроде, открытия быть не должно, но оно и тут было. Каждый раз, когда я ее читаю – открываю Лену для себя заново. Не буду цитировать ставшие уже хрестоматийными (во всяком случае, на Донбассе) стихи про «этих русских мальчиков», или про «Вот я иду по полю минному И рву ромашки с незабудками…», а – обезоруживающе простые, безыскусные строчки: «На Саур-Могиле Земли нет в мире краше. В качестве примечания. Удивительно то, что стихи последних двух поэтов – Анны Долгаревой и Елены Заславской, вроде бы, не должны мне – по определению – понравиться. Потому что я – в принципе – таких стихов не люблю. Для меня такие стихи – как бы и не стихи. Я ретроград, традиционалист, люблю если и не совсем точную, то уж четкую рифму. Не люблю «бесформенность». В общем долго я могу перечислять, что люблю и чего не люблю. Вот, всё, что «не люблю» - есть в стихах этих двух поэтов. Но, кроме всего этого, в них еще есть ЖИЗНЬ и ПРАВДА. И – как это для меня самогó ни странно – ПОЭЗИЯ. Во всяком случае, дыхание ее я почувствовал на своей щеке, когда читал эти «непричесанные» стихи. Тот случай, когда победителя (читай: победительниц) не судят. Они меня победили. К слову, о победительницах. Должен сказать, что я опасался, когда жюри собралось на финальное обсуждение, что придется спорить, убеждать, отстаивать. И всё, действительно, оказалось непросто. И споры, и разногласия – были. Только не по первым трем местам. С ними сразу всем всё было ясно. С ними было как в самые черные времена «застоя»: сразу и единогласно. За что я очень признателен всем членам жюри. А сейчас – напоследок и с радостью – о безусловной (для меня) победительнице. Я вообще ни в чем – по жизни – ни разу не объективен. Но в данном случае я субъективен как никогда. И не потому, что название одного из ее стихотворений в этой подборке полностью совпадает с подписью под этим текстом (ну, или не только потому). С первой строки этих – донбасских – стихов Наташи Лясковской – «а вдруг это не я убита под Донецком…» - я (сколько бы раз их не перечитывал) плáчу. Возраст, конечно. Раньше меня так было не прошибить. «…в чистом поле братья сходятся бьются досмерти как водится «…а знаешь брат когда б я там была то тоже бы себя не берегла
А теперь, скажу, наконец, самое главное. Больше уже не могу сдерживаться. Действительно, накипело. Поздравляю всех – победителей, участников, членов жюри, организатов-спонсоров, «Петербургскую – конечно же! – газету», родственников победителей, поклонников, рядового читателя Дмитрия Эдуардовича Дезорцева и весь трудящийся и воюющий Донбасс с этим самым настоящим Праздником – с объявлением лауреатов и победителей поэтического конкурса имени Павла Беспощадного «Донбасс никто не ставил на колени»! |