|
ЧЕРЁМУХА
Страстный и заледенелый,
Веющий из-за оград, –
Чувствую кипени белой
Нежный живой аромат.
Словно из Леты навстречу
Выплыли через года
Тихое простосердечье,
Девственность и чистота.
Вздрогнув, себя обнаружу
В давнем забытом краю…
Вечер. Черёмуха душу
Мне открывает свою.
В яви же или обмане,
Впрочем, – не всё ли равно, –
Сердце в хмельном океане
Канет на самое дно…
Светится крона, ярится,
Как белопенный прибой…
Дивная, не насладиться,
Не надышаться тобой!
АХ, МАЛАЯ ЭТА СИНИЦА!..
И вот – исполненье забытых до срока угроз:
Уж март на носу и, наверное, зима на прощанье
Нам дарит на память – безжалостный русский мороз
И стужу такую, что перехватило дыханье.
Старинные сосны, старинный покой сторожа,
Застыли недвижно, – и что им, заснеженным, снится?
И только одна во всём мире живая душа
Безмолвье тревожит – ах, малая эта синица!
Взлетит, непоседа, исчезнет, – хлопот полон рот,
И вновь замелькает в глуби ледяного просвета;
И льётся незримо, – не зная сама, что поёт
Во славу Господнего незаходящего Лета.
НА БОЖЬЕЙ ЛАДОНИ…
Водам иорданским причастье:
Душа ни жива, ни мертва…
Ах, это недолгое счастье
Крещения и Рождества,
Когда во Вселенной – ни вскрика,
Слеза на реснице дрожит,
И мир, – как открытая книга
На Божьей ладони лежит!
НО ДАРУЕТ ГОСПОДЬ…
Как безумная в пляске кружа, –
Стала плотью и перстью душа,
Камнем в бездну упала…
Кабы только тюрьма и сума, –
Да слепая безвидная тьма
Всё объяла.
Слышен где-то несчастного глас.
Ночь такая, что выколи глаз:
Ни свеченья,
Ни огня - над равниной, где русский погост.
Но дарует Господь покаянье и Пост
Для спасенья…
ПОЛЕ
За стеной буран иль свищет птица
Так, что и с ума легко сойти…
Что ж тебе не спится-не лежится,
Не живётся дома взаперти?
Говоришь: всему виною – горе,
Но в России горе – не беда.
До небес, гляди, простёрлось поле,
А над полем – русская звезда!..
Здравствуй, поле, – смертное раздолье,
Дольний зной и холод высоты,
Двуединство воли и неволи,
Двуединство счастья и беды!
НИЖЕ ТРАВЫ НА МОГИЛЕ
Меди пасхальная звень,
Красный трезвон над столицей!
О, незакатная сень
Длящейся дивной седмицы!
Гнёзда подъемлет вдали
К жизни воспрянувший тополь.
…Как мы с тобой забрели
В этот старинный некрополь?
Тихое пламя цветов,
Робких свечей трепетанье –
У основанья крестов,
Грозных столпов мирозданья.
И простирается мысль
В горнее, не надмевая.
Словно бы кто-то: смирись! –
Явственно повелевает, –
Те, кто однажды пришли
В мир, и великими были, –
Видишь, – здесь тише земли,
Ниже травы на могиле…
ЗВОНАРЬ
Туманится, слезится взор:
В распахнутости безначальной –
Какое небо и простор, –
Сияющий простор пасхальный!
И на ладони – вся Москва
В наитье голосов былинных!..
Что там за дивные слова
Таятся в медных исполинах!..
Путь крестный жертвенной Руси,
Ход крестный в шествии безмолвном.
Восстань, звонарь, и огласи
Отчизну радостным трезвоном!
Пусть мы гневили Божество,
И каялись, да вновь грешили, –
До воскресенья Твоего
Всё ж, слава Господу, дожили!
Восстань, звонарь, – твоя пора!
А он лишь горнему внимает,
И, звоны красные даря,
Как птиц, – их в небо выпускает!
КАК СВЕЧА НА БЕШЕНОМ ВЕТРУ
Свеж и зыбок аромат дыханья
Влажных роз, расцветших поутру…
Наша жизнь, все встречи-расставанья –
Как свеча на бешеном ветру.
Но, однако, над судьбой пропащей,
Над холодным перечнем утрат
Всё плывёт твой дивный и пьянящий,
Твой невозвратимый аромат,
Навевая, что за дальней далью,
До скончанья незакатных дней –
Мне твоей печалиться печалью,
Радоваться радостью твоей...
ГАСНЕТ ДНЕВНОЕ СВЕТИЛО…
Гаснет дневное светило,
Глухо рокочет прибой…
Как хорошо б это было –
Не расставаться с тобой.
О запредельном вещая,
О различимом едва, –
Море твои поглощает
И возвращает слова.
В диком и сумрачном блеске,
В счастья негаданный час,
Полнимся шумом вселенским,
Соединяющим нас…
В до основанья разбитом
Мире, гудящем огнём,
Встретились мы в позабытом,
Незаходящем былом...
МЫ, ЗА РУКИ ВЗЯВШИСЬ...
Осенние клонятся нивы,
Но горним садам не отцвесть.
Сегодня с тобою мы живы,
А завтра что будет - Бог весть.
От страстной беды не избавлю,
Терзая себя и виня,
Но только тебя не оставлю,
И ты - не оставишь меня.
Земную прорвав оболочку,
Свободен от мрачных тенет,
В какую-то страшную точку
Сужается режущий свет...
Как будто избывши неволю,
В недвижно-пустой окоём,
С тобою по минному полю
Мы, за руки взявшись, идем...
ВЬЮГА, ВЬЮГА…
Сквозь тоску и городскую вьюгу,
Утопая в снеговой пыли,
Наугад и друг навстречу другу
Мы в потоке нелюдимом шли.
В мирозданье заметённых улиц,
В снеговой пустыне, как в бреду,
На ходу столкнулись, разминулись.
…Оглянулись, на свою беду.
ВНЯТНО, КАК БЛАГОСЛОВЕНЬЕ...
Вьюги над нами кружили,-
Не схоронили живьём...
Столько с тобой пережили, -
Счастья ль не переживём?...
В мире воскресшем пахнуло
Свежею влагой ветвей,
Словно всего опахнуло
Тихой улыбкой твоей...
Эти покорные плечи
И дорогая рука!..
Снова в забытую вечность
Тая, плывут облака.
Слышу свеченье и пенье,
Вижу равнину и лес
Внятно, как благословенье
Вешней земли и небес.
ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО
Март снегом холодит виски,
Но солнце капли нижет.
И мы с тобою так близки,
Что не бывает ближе.
...И я почуял небеса,
Леса и без лукавства
Счастливые твои глаза
Как личное пространство.
В ТВОЙ СЧАСТЛИВЫЙ ПРАЗДНИК
...пока твоя рука в моей не оказалась
(из песни)
В твой счастливый праздник, в день рожденья,
В стороне от шума и гостей,
Робкое, как вздох, прикосновенье
Задержал в ладони я своей
Словно птицу, малую синицу, -
Обогрелась, осмелела, - ишь!..
И случилось, что должно случиться:
Из моей руки не улетишь!
ПОМНЮ
Я давней нашей тайны не нарушу,
Но в сердце грустный свиток разовью
Того, как ты младенческую душу
Мне без остатка вверила свою.
Проходит жизнь; мелькают дни и даты, –
Кладут на всё забвения печать…
Но помню дар твой, помню, что когда-то
Мне за него придётся отвечать…
УПОВАНЬЕ
Из напряжённого гула
Как пробуждённого зла,
Молния в небе блеснула, –
Испепелила дотла.
Сгинула, и мирозданье
Заволокло чернотой…
Милая, нет упованья
Ни на кого, ни на что…
Где-то бездомное лихо
Бродит, ища забытьё.
…Только на голос твой тихий.
…Светлое имя твоё.
|
БУДУЩЕЙ ЖИЗНИ ЯЗЫК…
Тает свеча восковая.
Прячется в тучи звезда.
Ветер шумит, не смолкая.
Старая дача – пуста.
Летние коротки ночи:
Вспыхнули – не уследишь!
Дождик о чём-то лопочет,
Ты что-то мне говоришь.
Сонного бора вещанье.
Птицы рассерженный крик…
Кто-то сказал, что молчанье –
Будущей жизни язык.
Даже не слушая, слышу…
Может быть, это – любовь,
Что созерцания выше,
И разуменья и слов?..
ОБРЕЗКА ПЛОДОВЫХ ДЕРЕВЬЕВ ВЕСНОЙ
1
Мой сад жизнестойкий!
Вот мы и перезимовали;
Весна наступила, и март на исходе,
И света
Всё больше и больше;
И ветер нежнее, –
Как будто
Девичье дыханье
Коснулось усталого сердца;
И солнцем прогретая,
Как-то невидимо, сразу
Земля обнажилась от всюду лежавшего снега
(в тени, за сараем, осталась лишь мёрзлая глыба);
И первые гости –
Грачи прилетели, – на кронах,
Пока ещё голых,
Они хлопотливо расселись;
За ними скворцы прилетели,
А вслед за скворцами, –
Насельник лесов просветлённых,
Не любящий тени, –
Воинственный зяблик – уже оглашает округу
Своей несмолкаемой,
Громкой раскатистой трелью.
2
Весна наступила, и света прибыток, и соки
Помалу восходят к ветвям от корней, пробуждённых
Теплом возвратившимся,
Что напояет живое…
3
Ах, сад мой утешитель!
Ныне, пока ещё почки
Не брызнули кипенью белой
На оживших ветках,
Ещё не набухли земною творящею силой,
Теперь уже самое время, –
Лишь спали морозы,
Мне солнечным днём одичавшим, тобою,
Заняться.
4
Важен подбор инструментов для должной обрезки:
Будем работать садовым ножом заострённым;
Можно работать и острой пилою садовой,
Но не строительной;
Для обрезанья высоких
Веток, которых с земли не достанешь пилою,
Нам пригодится старинный надёжный секатор.
Так или иначе, следует, выбрав, отсечь все
Ветки больные, нежизнеспособные, даже
Те, что широкую плодоносящую крону
Нам загущают и портят…
А самый обрез
Должен быть чистым и гладким,
И близким к стволу, без «пеньков».
После же варом,-
Варом садовым,
А коли у нас нету вара, –
Обыкновенной олифою всё «уврачуем», –
Эти живые некровоточащие срезы...
Знает хозяин, что щедро отблагодарит
Осенью сад за пригляд, и уход, и заботу…
Грустно глядеть, но в саду, к огорчению, вижу
Также деревья гнилые, трухлявые, и
Их не спасёт никакая обрезка,
И только
Острый топор – их удел незавидный,
Смешенье
И разложение с сорной травой на задворках,
За ограждением плодоносящего сада.
5
Господи Боже,
Ведь есть и над нами Садовник,
Зрящий с недрёманной ревностью за чистотою,
Плодоношением – Им насаждённого сада.
Далее – даже подумать и вымолвить страшно…
Из святителя Игнатия БРЯНЧАНИНОВА
ДРЕВО ЗИМОЮ ПРЕД ОКНАМИ КЕЛЛИИ
Близ келлии моей, под зимней твердью,
Всё вижу, хоть прошло немало лет,
Нагое древо, – как жестокой смертью
Разоблачённый начисто скелет.
Всё было так вокруг мертво и пусто,
Так чуждо всё – за что я ни возьмись.
Но заточенье изощряет чувство,
Уединенье изощряет мысль.
В далёком далеке валы метались,
Катились, всё сметая, на корму.
А в келье морем помыслы вздымались
И приближались к сердцу моему.
Отчаяньем, тоской, дыханьем Зева
Уж душу накрывал девятый вал,
И как Иона из китова чрева, –
Из чрева ада я к Тебе воззвал…
А Господу покорно, как и прежде,
Безжизненное, в ледяной глуши,
Стояло древо, даруя надежду
На обновленье страждущей души.
ГОЛОС ИЗ ВЕЧНОСТИ
(Дума на могиле)
Тускнело солнце, уходя из виду…
С душой собрата чувствуя родство,
В кругу семейном, после панихиды,
Стояли на могиле мы его.
Клубясь, душистый ладан растворялся,
И воздух освящал, непреходящ.
И долго – плач молчанием сменялся,
Молчанье – долго обращалось в плач.
Каким-то чудным вдохновеньем свыше,
До слуха доходящие едва,
Покойного слова я вдруг услышал,
Отдельные, но внятные слова:
– Отец мой, мать моя, супруга, сёстры,
Отсюда, где ни сына, ни жены, –
Я чувствую, как глубоко и остро
Сердца родных печалью пронзены…
– Молитвы там, – здесь помощи рука мне.
Так что же вы с поникшей головой
Стоите над могильным хладным камнем,
Что сделался мне стражей гробовой?..
– Смирившись на земле, на небе емлю
Дары того, кто милосерд и благ.
Душа бессмертна, а в родную землю
Вернётся тело, превратившись в прах…
– Бог милосерд безмерно, бесконечно,
Но на смиренных только лишь воззрит.
Прислушайтесь, как с глазу на глаз вечность
С пришедшими здесь ясно говорит!..
–Что наши дни, мой брат? – лишь дуновенье,
Дыханье ветерка над полем ржи.
Земная жизнь подобна сновиденью,
И потому беспечным всем скажи:
Есть бедственная вечность, тьма и бремя
Беды, где жжёт огонь, неугасим.
…Что в Богом лишь назначенное время,
Безмолвные, предстанем мы пред ним.
КОВЧЕГ
Вводя в искус незрелые умы
И тайные к ним намечая тропы,
Идут на нас войною волны тьмы
Духовной – как во времена потопа.
Свирепые, – то в брег гранитный бьют,
То отойдут, и в озлобленье, снова –
Почти высот небесных достают,
Всю поглотить Вселенную готовы.
Когда у нас беда – направим бег,
Отеческому повинуясь зову
В противящийся воле волн Ковчег, –
В спасительную храмину Христову.
И пусть волна о борт надёжный бьёт,
Неся к обетованному нас брегу, –
Не устрашить ей верных, – чьи своё
Спасение доверили Ковчегу…
Держись Его и Господу внемли,
Лишь только здесь ты обретёшь спасенье:
На дно пучины идут корабли,
Проточенные ядом лжеученья.
ЛАДОГА
…Готов бы всю жизнь я, счастливый, взирать
На царственной Ладоги водную гладь,
Когда она в сонном величии спит
И, твердь отражая, на солнце блестит.
Но люба душе и другая пора,
Когда на бездонном просторе ветра
Звучат, как божественной мощи псалмы,
Громадные передвигая холмы…
И благостен – свыше пролившийся свет,
И в мире – лишь только лазоревый цвет,
И в Божию вечность катятся валы
Дробящиеся, – серебристо-белы.
…И мир поднебесный, и воды в огне –
Как одушевлённые видятся мне.
ДВА МОРЯ
1
Кончаясь за гранью и твердью земной,
Безбрежное море шумит предо мной, –
Порою мятежное, ярое, но
В полдневном покое прекрасно оно;
Какой-то сокрытою тайною вод
К себе непреклонно и властно влечёт.
О, так глубока эта смертная гладь,
Что мысль не могу от неё оторвать,
И, чуя с творением Божьим родство,-
Насыщу ли взгляд созерцаньем его!
У самого моря, Владыко, мой скит,
Поставлен Твоею рукою, стоит.
2
Страша, приближается вечность. И нам
По бурным житейского моря волнам
Сквозь бури и грозы приходится плыть, –
Лишь только б на берег спасенья ступить.
Пусть тщетно добычу ждёт жадное дно:
Нам странствие по морю – Свыше дано.
3
О щепка, носимая штормом, – смирись:
Нагим ты когда-то пришёл в эту жизнь,
И так же бесследно уйдёшь из неё
Нагим, даже тело оставив своё… |