Вряд ли ещё сыщется писатель, который бы так много ездил по России, а главное, так тепло, занимательно и в то же время со знанием дела рассказавший об этом! И всё это успел, сумел и оставил нам Михаил Михайлович Пришвин. И не удивительно, что его рассказы о природе и «братьях наших меньших» одинаково интересны и детям, и взрослым. А весь секрет в замечательном языке его произведений, которому он учился у простых людей, хранящих волшебство русской речи, - и на севере нашей страны, в Карелии, и в средней полосе, которую он, кажется, исходил и вдоль, и поперёк не только как журналист и писатель, но и самый заядлый охотник. И Крым, и Урал, и Дальний Восток – всё ложилось в копилку его удивительной прозы.

Родившись в 1873 году в небогатой купеческой семье на Орловщине близь Ельца, подросший Миша Пришвин учился, как положено, в гимназии, однако уже в 4 классе умудрился крепко поссориться с преподавателем и был отчислен. Спустя годы этот самый учитель, а именно известный писатель и философ Василий Васильевич Розанов стал близким другом и единомышленником бывшего строптивого ученика, который уже тогда был влюблён в географию и, вероятно, отстаивал на неё свою точку зрения. И имел на это право, ведь его сознательная жизнь «стартовала» с побега в неизведанные страны. Вместе с тремя гимназистами он сделал такую попытку, но беглецов скоро вернули куда надо, и край непуганых птиц остался в мечтах. Но спустя годы у писателя Пришвина выходит первая его книга «В краю непуганых птиц» по следам уже взрослого, настоящего, путешествия.

Но это будет потом, а пока – учёба в гимназии, далее переезд к дяде и - Тюменское реальное училище и, наконец, Рижский политехникум, где Михаил получал агрономические знания. И первый его серьёзный «писательский» труд выразился в книге о картофеле.

Однако жажда более глубоких и широких знаний привела его в Германию, где он вплотную занялся философией, учась в Лейпцигском университете. Так агроном и географ по юношескому призванию исподволь прокладывал свою дорогу к собственным художественным книгам. И, как почти у любого русского писателя, у него складывалась очень живописная биография. Михаил Михайлович в зрелые свои годы увлекался музыкой, краеведением, позднее прикипел к фотографии (снимал свою любимую природу), служил секретарём у крупного петербургского чиновника, много лет сотрудничал как журналист с главными газетами страны, был преподавателем русского языка, в первую мировую войну даже побывал санитаром. Недолго, но участвовал в рискованной деятельности марксистских кружков и потому на собственном примере узнал, что такое одиночная камера. Однако вскоре главным его делом становится журналистика и родственная ей писательская работа.

Первый рассказ «Сашок» прозаик Пришвин опубликовал в 1906 году. Но ещё не скоро литературные круги приняли его в свои строгие и тесные ряды. Не случайно даже первые книги Михаила Михайловича то и дело относили то к науке, то к журналистике. К примеру, за ту самую – ««В краю непуганых птиц», в 1910 году он был избран действительным членом императорского Географического общества. И позднее вспоминал: «Я же мало-помалу осознал свой путь и начал культивировать географический очерк, превращая его в литературный жанр». Одна за другой из-под его пера выходят книги: «За волшебным колобком», «У стен града невидимого», и читателю становится понятно, что это книги настоящего писателя, да ещё и в чём-то сказочника, хотя в них совсем не много придуманного. Просто редко кому удавалось столько увидеть и узнать при встречах с самой что ни на есть живой природой. В его рассказах зверюшки или птички – те же дети, а дети так похожи на этих, наивных до поры, зверюшек.

В рассказе «Ребята и утята» это особенно наглядно. «Они (дети) как будто даже и обрадовались моему приказанию и побежали с утятами на холм. Мать отлетела немного и, когда ребята ушли, бросилась спасать своих сыновей и дочерей. По-своему она им что-то быстро сказала и побежала к овсяному полю. За ней побежали утята – пять штук. И так по овсяному полю, в обход деревни, семья продолжала свое путешествие к озеру».

Первозданный, образный язык Пришвина, несущий теплоту и любовь автора к родной природе во всех её проявлениях, по-прежнему делает его произведения современными и желанными для читателя, в том числе юного, который в последние годы волею судьбы всё больше отдаляется от земли – с её ручьями, перелесками, солнечными лужайками. А в прозе писателя – не только картины любимой им природы, но и ненавязчивые уроки зоркости и мудрости, которые, конечно же, в своё время отзовутся в жизни читающего.

Замечательный пример этому – рассказ «Лесной хозяин» о том, как автор встретил в лесу перед самым дождём двух детей и предложил вместе переждать ненастье в шалаше. «Наступила такая тишина, было такое напряжение в ожидании первых капель, что, казалось, каждый листик, каждая хвоинка силилась быть первой и поймать первую каплю дождя. И так стало в лесу, будто каждая мельчайшая сущность получила свое собственное, отдельное выражение». Нет, не напрасно когда-то в Лейпциге он тратил время на изучение философии! И вот как он продолжает рассказ: «Невозможно передать прелести пребывания в лесу под елкой во время теплого летнего дождя. Хохлатый рябчик, гонимый дождем, ворвался в середину нашей густой елки и уселся над самым шалашом. Совсем на виду под веточкой устроился зяблик. Ежик пришел. Проковылял мимо заяц. И долго дождик шептал и шептал что-то нашей елке. И мы долго сидели, и всё было так, будто настоящий хозяин лесов каждому из нас отдельно шептал, шептал, шептал…»

Действительно, редко кто в русской литературе с такой любовью писал о вполне обычных, кажется, вещах.

Ещё одна важная страница творчества Пришвина – его дневники, в которых творческий ум автора умеет выделить из повседневного главное, дать всему несуетную и глубокую оценку, подвигнуть читателя на размышления о жизни и месте каждого из нас в ней. «Наверное, это вышло по литературной наивности (я не литератор), что я главные силы свои писателя тратил на писание дневников», — признавался Пришвин в последние годы жизни. Однако многие строки уже давно стали цитатами, в которых зрелое и точное слово художника соединилось с мудростью и проницательностью много повидавшего человека. В дневнике можно было сказать то, что жёстко каралось официальной властью, будучи напечатанным где-либо.

«Народ, плененный своим собственным правительством, – возможно ли это?».

«... кое-что я ненавижу смертельно в создавшемся новом и больше всего ненавижу газету Правду как олицетворение самой наглой лжи, какая когда-либо была на земле». За такие слова тогда можно было и поплатиться многим. Тем более что это были не случайные выводы.

Приняв революцию (как многие писатели поначалу) с немалой долей романтического оптимизма, Михаил Пришвин вскоре разглядел огромную опасность для страны разрушительного на тот период пути, в том числе на примере судеб творческой интеллигенции.

И, конечно, большое место в дневниках занимали размышления о душе человека, о месте каждого в этом мире - обращённые и к нам, живущим в XXI веке.

«Мир на земле возможен лишь при каком-то гармоническом соотношении души с разумом. Господство же разума приводит к голой технике и к войне».

«Бойся думать без участия сердца».

«У каждого из нас есть два невольных греха: первый, это когда мы проходим мимо большого человека, считая его за маленького. А второй - когда маленького принимаем за большого».

Пришвин уверен, что очень многое в жизни зависит от самого человека, его отношении к людям и событиям. «Дурное заранее видит в других дурное и этим самым провоцирует в них в самом деле дурное... Заражение дурным идет само собою очень легко. Заражение хорошим возможно лишь трудом и работой над собой, когда мы активно не даем себе видеть в других дурное и обращаем внимание только на хорошее».

И рядом - совсем живая картинка:

«Всем научились пользоваться люди, только не научились пользоваться свободой. Может быть, бороться с нуждой и крайней необходимостью гораздо легче, чем со свободой. В нужде люди закаляются и живут мечтой о свободе. Но вот приходит свобода, и люди не знают, что с ней делать». Похоже, и рядом с нами сегодня немало таких людей.

А это – замечательная поддержка не только нашим «зелёным», но и всем, кому не безразлична судьба отечества.

«Охранять природу - значит охранять Родину».

Непростая жизнь тех лет заставляла задумываться об отношениях власти и общества. И об этом Пришвин мог сказать просто и ясно:

«И автомобиль, и хорошая квартира в каменном доме хороши сами по себе, и против этого ничего невозможно сказать. Плохо только, когда ездишь на машине, то отвыкаешь понимать пешехода, а когда живешь в каменном доме, не чувствуешь, как живут в деревянном».

Будучи поэтом в прозе, Михаил Михайлович не мог не подчеркнуть: «Можно людей разделить на тех, кто смотрит постоянно на небо, кто иногда поглядывает, и кто никогда на него не обращает никакого внимания». В нескольких словах – целая жизненная философия.

Одно из лучших произведений Пришвина - повесть «Женьшень» (первоначальное название «Корень жизни»), написанная в 1932 году, в которой Михаил Михайлович сумел талантливо соединить реальную жизнь с романтикой, реалистические картины наполнить волшебством сказочных. Природа в ней становится полноценным героем в истории любви главного героя. Не случайно Михаил Шолохов в письме актрисе Гринёвой писал: «Читали ли Вы его «Корень жизни»? Если нет, – очень советую: прочтите! Такая светлая, мудрая... прозрачность, как вода в роднике. Я недавно прочитал и до нынешнего дня на сердце тепло. Хорошему слову радуешься ведь, как хорошему человеку».

Искренним вниманием читателей разного возраста всегда пользовались сказка-быль «Кладовая солнца», повесть-сказка «Корабельная чаща», роман-сказка «Осударева дорога». Иначе и быть не могло, судя по словам Алексея Максимовича Горького в письме к писателю: «Я думаю, что такого природолюба, такого проницательного знатока природы и чистейшего поэта ее, как Вы, Михаил Михайлович, в нашей литературе – не было... Ни у кого... не находил я все охватывающей, пронзительной и ликующей любви к земле нашей, ко всему ее живому и якобы смертному... Все у Вас сливается в единый поток живого, все осмыслено умным Вашим сердцем...»

По мнению учёных, творческое наследие Михаила Михайловича ещё плохо изучено, в том числе такая его книга, как «Глаза земли», в которой жизненный и писательский опыт позволил ему говорить о многих вещах в том числе с точки зрения философа, что необходимо понимать сегодня и всегда любому, живущему на этой земле. К примеру:

«Талант – это способность делать больше, чем нужно только себе, и счастье не в том, что у тебя есть какой-то талант, а в том, что ты сам нашел его в себе и стал им управлять, как человек управляет природой».

«В здоровье рождается радость жизни и может дойти до поэзии».

«Мне хочется им сказать, что здоровье человека не в сердце, не в почках, не в корнях, не в листве или в спине... Но самая суть чисто человеческого здоровья - это когда его неудержимо тянет сказать что-то хорошее другому человеку, как будто это даже закон: раз мне - то должно быть и всем хорошо!»

Он очень дорожил своей внутренней свободой, и, как ни странно, несмотря на более чем сложные времена, чаще всего ему это удавалось. Когда редакция одной важной газеты попросила написать отзыв об очередном выступлении Сталина, он попросил жену ответить, что муж на охоте и связи с ним нет. И действительно, ведь о сотовых телефонах тогда даже не слышали.

Свою бесконечную любовь к родной земле, размышления о природе как основе всего живущего, в том числе духовного, Пришвин выразил в сказке-романе «Осударева дорога», материалом для которого послужило строительство Беломоро-Балтийского канала. Морская вода становится одним из главных героев, живым существом, в вековую жизнь которого вторгается решительный и прямолинейный человек без тени сомнения, как и подобало тогда строителю новой жизни в стране. Книга эта – предупреждение живущим ныне всё с той же уверенностью царя природы, той самой, у которой свои законы бытия. Осталось только почаще открывать страницы книг этого мудрого и чуткого ко всему живому замечательного

писателя Михаила Михайловича Пришвина.

Вверх

Комментариев: