2 мая замечательный русский поэт Ольга Козловцева отмечает свой юбилей!
Секретариат правления Союза писателей России и редакция "Российского писателя" от всей души поздравляют Ольгу Васильевну!
Желаем крепкого здоровья, удачи и радости, вдохновения и новых поэтических строк!

Ольга КОЗЛОВЦЕВА (г.Ряжск)

ПРИВКУС ДЕТСТВА

 

***
Слава Богу за всё!
За нетленность заката,
За рассвет, что надежду
Вселяет в сердца
И за то, что на свет
Родилась я когда-то,
И за то, что согрета
Любовью Творца!

***
Я расскажу все с самого начала,
С того, как появилась я на свет,
Как я от возмущенья закричала,
Узнав, что пуповины больше нет.
Потом меня запеленали больно –
Ни ручкой и ни ножкой не крути, –
И лишь тогда вздохнула я спокойно,
Когда прижалась к маминой груди.
А после – ночи с белою луною
И ласковым созвездием Тельца,
И мама, как святая, надо мною
С пленительною кротостью лица,
И первые шаги по половицам,
И дальняя дорога в интернат...
Не надо было в мае мне родиться,
Но в этом ведь никто не виноват.
А потому я маету приемлю,
И с непокорной правдою в груди
Корнями я держусь за эту землю,
И не сломаешь – сколько ни руби.

ИНТЕРНАТСКОЕ ДЕТСТВО
1
Цветные байковые платья,
По счету – ровно двадцать пять,
Висят на стульях у кроватей,
Пока хозяйки крепко спят.
Что снится нам в мороз и стужу:
Далекий дом, подруга, мать?
Я сна чужого не нарушу,
А свой смогу ли рассказать?
Картина трепетно знакома –
Сундук на кухне у печи,
В углу старинная икона
И блеск мерцающей свечи.
Играет розовое пламя,
Тепло стекает на ладонь,
А мы сидим, прижавшись к маме,
И смотрим с грустью на огонь.
Мы отдаемся безраздельно
Мечте незыблемой, одной –
Продлить на целую неделю
Короткий этот выходной.
…Давно живем не в интернате,
И снятся нам другие сны –
Цветные байковые платья
И дом, в котором мы росли.

2
Встречала детство по одежке
И провожала по уму.
В чем сомневалась хоть немножко,
Сегодня, может, не приму.
Пусть не просила Христа ради,
Но знала цену и рублю…
Мы дружно жили в интернате,
Где всех считали за родню.                   
Где было все: надежда, вера,
А жизнь давала свой урок –
Ботинки странного размера
К ноге привязывал шнурок.
Смотрели, будто на картины,
На городскую суету,
Чужие сладкие витрины
Мы обходили за версту.
И были все мы так похожи
На инкубаторских цыплят…
Но почему же все дороже
Мне с каждым годом интернат?

ВОН ИНКУБАТОРСКИХ ВЕДУТ!
Я помню, как шагали с песнями,
И были все мы на виду.
Кричали вслед ребята местные:
– Вон инкубаторских ведут!

На нас показывали пальцами,
А мы в ответ им – языки.
Готовы были и подраться мы,
Но лишь сжимали кулаки.

И так под взглядами-иголками
Шагали мы плечом к плечу
По улице Максима Горького
До памятника Ильичу.

Там, как по щучьему велению,
Мы дружно становились в ряд.
А пацаны кричали Ленину:
– Вон интернатские стоят!

ПРИВКУС ДЕТСТВА
А годы что?
С них взятки гладки.
Бегут, торопятся вперед,
Но привкус детства горько-сладкий
Покоя сердцу не дает.
Все чаще стала возвращаться
Я в глубину минувших лет,
Как будто в детстве скрылось счастье,
Как будто рядом счастья нет.
А там соседка тетя Валя
Опять выходит на крыльцо –
Глаза прикрыла, подставляя
Лучу весеннему лицо.
Ласкает солнце ей веснушки
От подбородка и до лба,
И с молоком большая кружка
Прижалась накрепко к губам.
Не раз подобную картину
Я наблюдала из окна.
Лишь занавеску отодвину –
Изба соседская видна.
Ах, если б знала тетя Валя,
Что я не сплю в такую рань –
Простую воду наливаю
В большую кружку прямо всклянь.
И пью на пару с ней, вприглядку,
И молока вкусней вода…
Тот привкус детства горько-сладкий
Со мной остался навсегда.

ЗОЛОТИСТЫЙ ФАНТИК
Я мечтала с детских лет:
С первой же получки
Накуплю себе конфет –
Леденцы, тянучки,
Карамель и трюфеля,
Чтоб в ассортименте,
Все потрачу, до рубля,
На капризы эти.
Я наемся от души,
Побываю в сказке.
И за годом год спешил
К радостной развязке.
А когда пришла пора
Сладкого обеда,
Я уже зарок дала
И не ем конфеты:
От таких шикарных блюд
Стану я толстушкой,
И, конечно, засмеют
Стройные подружки.
Я узнала про белок
И про углеводы,
Завязала поясок
И гонюсь за модой.
Может, я и не модель,
Но размеры – близко,
И запретна мне теперь
Вкусная ириска.
Я оставила мечту,
Села на диету,
Не растаяло во рту
Даже полконфеты.
Только снится по ночам
Золотистый фантик –
Словно детство сгоряча
Дергает за бантик.

ДОРОЖНЫЙ МАСТЕР
Мне восемнадцать только справили,
А я в начальниках уже.
Дорожным мастером направили,
Вся жизнь теперь – на вираже!
А Сапожок – поселок маленький,
Где по походке знают всех.
Я той весной в подшитых валенках
Месила там апрельский снег.
Мой первый день рабочий, помнится,
Прошел, не как учили нас.
Шофер небрежно бросил: «Школьница»,
И резко надавил на газ.
– Твоя контора там, курносая,
Где в поле крашеный вагон,
А рядом, вишь, щебенка в конусах,
И я возить ее должон.
И громко выдохнул: «Причалили,
Григорий, слышишь, выходи!
Привез я новую начальницу,
Давай, скаватор заводи!»
Григорий выполз из вагончика:
В одной руке пустой стакан,
В другой – кусок сухого пончика,
Глядит, как будто истукан.
Я брови черные нахмурила
(Да он, похоже, пропитой):
И ну орать, как злая фурия:
– Я вам тут мастер или кто?
За Гришей дверь тихонько скрипнула,
Как будто испарился он,
А я ему вдогонку крикнула:
– Теперь у нас сухой закон!
«Сухой закон» – на стенке крашеной
Я нацарапала пять раз,
И тут водитель ошарашенный
Залез под старенький КамАЗ.

МОЯ ДЕРЕВНЯ
Мне снова даль березовая снится,
Земли моей распахнутый простор,
Где облаков седая вереница
Уверенно плывет за косогор,
Где ивушка, зеленая русалка,
Из-за реки кивает головой,
А я стою – ни гостья, ни хозяйка,
В родной деревне – житель городской.

***
Полжизни я уже в пути.
Рассветов встретила немало.
Сказали мне: «Себя найди»,
А я себя и не теряла.
Прошедших лет календари
Храню в потрепанных котомках.
Не надо мне чужой зари –
Горит свеча моя в потемках.

***
Нет, не пытайтесь вы меня понять:
Сама себя понять была бы рада,
Седых волос окрашенная прядь –
Души моей метущейся бравада…
Меня не надо дергать за рукав,
Мне не страшны любые пересуды,
И далеко не ангельский мой нрав
В угоду людям укрощать не буду.
Всего на час в чужую шкуру влезть –
Страшнее, чем порвать стихов тетради.
Хочу остаться той, какая есть,
И быть собой на общем маскараде.
И пусть из нас сегодня каждый прав,
Но я чужие мысли не смакую:
Меня не надо дергать за рукав –
Прошу любить и жаловать такую.

***
Обо мне слагают небылицы.
Постоянно слышу там и тут:
То меня сосватают в столице,
То в деревне замуж отдадут.

То меня лелеют, то порочат,
А порой завидуют всерьез –
То судьбу счастливую пророчат,
То готовят маленький курьез.

Не боюсь ни слухов, ни наветов
И скажу читателям одно:
Не судите женщину-поэта,
Коль понять ее не суждено.

***
Я же знаю, ты же знаешь –
Никогда моим не станешь
Ни на час, ни на мгновенье,
Дай нам, Господи, терпенья.
Дай нам силы, чтоб смириться…
Я как будто в небе птица,
Ты как будто голубь в клетке –
Под крылом чужие метки.
Нам в одну не сбиться стаю,
Ты же знаешь, я же знаю…

***
Господи!
Пошли любовь взаимную,
На любовь меня благослови.
Может быть,
                  сама я позавидую
Этой удивительной любви.
И тебе молиться
                    пуще прежнего
Стану от зари и до зари.
Господи!
Мы в этом мире грешники,
А любовь святую подари!

***
Благо это или наказание,
Или просто озаренья миг –
Обрекая душу на стенания,
Возводить
          над пьедесталом стих?
В грешный ли,
        в святой момент наития
Я нема, незряча и глуха.
Я в плену великого события –
Таинства рождения стиха.

***
Мой мир ничтожен и убог
В огромном мире, необъятном,
Где судят ложно и превратно,
Где молвят всуе слово Бог.

Где все смешалось – тьма и свет,
Грехопадение и святость,
Добро и зло, печаль и радость,
Покой и суета сует.

А может, вновь распяв Христа,
Несемся в бездну преисподней?
Взываю к милости Господней:
Не дай погибнуть без Креста!

НА ЗАБЫТОМ КЛАДБИЩЕ
На кладбище
                  таинственно и пусто.
Какая здесь от века тишина,
Как все вокруг невыразимо грустно –
Среди крестов бреду лишь я одна.
Родные мне или совсем чужие,
Тень каждого оплакала бы я:
Вы тоже на земле когда-то жили,
Скорбит,
               скорбит о вас душа моя.
Но кто я здесь?
          Случайный лишь прохожий,
Чья жизнь
               мечтами светлыми полна.
Был день на удивление погожий,
А синь небес
                       казалась мне темна.
Молитвенно стояла и молчала,
В раздумья глубоко погружена,
И чудилось, 
                 сквозь слезы различала
Всю жизнь –
              и без конца, и без начала –
Среди покоя вечного и сна.

ДРУГ
Он был толпою заклеймен
И был поруган,
Но каждый в грудь стучал, что он
Ему был другом.
Он показался вам другим
За той чертою,
Когда сумели и враги
Признать героя.
Но что ж не жал он ваших рук,
И был в опале,
Когда забвенью все вокруг
Его предали:
Вы перед ним глухую дверь
Закрыли плотно,
И клясться в верности теперь
Грешно и подло.
А честь, что выше всяких сил,
И жизни стоит.
Он всех друзей своих простил
За той чертою.

ОБИДА
Обида, что камень,
Обида, что лед –
И взгляд неприкаян,
И голос не тот.
Просвета не видно,
На сердце темно –
Задавит обида,
Затянет на дно,
Задушит, загложет,
Загубит, спалит…
Храни меня, Боже,
От горьких обид!
Покуда не поздно –
Помилуйте всех.
Прощение – воздух,
Прощение – свет.
Оно очищает
И душу, и плоть,
Недаром прощает
Грехи нам Господь.

ДИАЛОГ С ТЕНЬЮ
Ко многому душа моя готова.
Сегодня взгляд и пристален, и строг.
К закату день склоняется, и снова
Я начинаю с тенью диалог:
 – О, тень моя!
                 Ты ближе всех на свете,
Ты неотступно следуешь за мной.
Легко ли тенью быть моей,
                                       ответь мне,
И почему ты чаще – за спиной?
Она пожала острыми плечами:
– Хотелось быть и ярче, и длинней,
При свете дня меня не замечали,
И лишь с заходом солнца я видней.
С тобою претерпела я не мало
И столько же готова претерпеть:
Ты падала – тебя я поднимала,
Но к звездам не давала улететь.
Стоишь сегодня, как на пьедестале,
Не знаешь только истины одной:
Однажды поменяемся местами –
И ты тогда последуешь за мной.

КТО В ОТВЕТЕ ЗА НАРОД?
Дед Андрей и бабка Люба
Толковали у ворот:
– А скажи-ка мне, голуба,
Кто в ответе за народ?
Призадумалась старуха:
– Говорят, что сельсовет».
– Доверяй помене слухам:
На него надежи нет.
– Кто ж тогда на самом деле?
Может, новый депутат,
Тот, кому на той неделе
Мы вручили наш мандат?
– Депутат в районном центре,
Там сидит большая власть,
На тридцатом километре,
Тяжело туда попасть.
– Кто ж поможет нам, касатик,
Если вдруг придет беда?
– Полагаю, что спасатель
Вызывается тогда.
– Ну и выдумал! Спасатель…
Он кому-нибудь знаком?
Это бывший председатель?
Иль профком, или партком?
– Ишь ты, вспомнила! В колхозах
Лучше было в тыщу раз.
А сейчас народ бесхозный.
Нет ответчика за нас.

СВЕТОМ ЗАЛИТЫЙ ПРУД*
Где рассыпало небо
На поля изумруд,
Зорька бросила невод
В тихо дремлющий пруд.
Солнце на воду светит,
Улыбаясь слегка,
И запутался ветер
В кружевах лозняка.
Снова я отдыхаю                                                 
В заповедной тиши,
И о прошлом вздыхают
Вслед за мной камыши.
Мне светло и привольно
На родном бережке,
Гладят легкие волны
Каждый след на песке.
С тем же юным кокетством
Здесь кувшинки цветут…
Море нашего детства –
Светом залитый пруд.
__________________
* Пруд находится недалеко от села Еголдаево
   Ряжского района.

***
Мост над железной дорогой
Юность напомнил мою.
Я задержусь ненадолго,
Молча на нем постою.

Сердцу все так же отрадно
Слышать гудки поездов.
Сколько на мост и обратно
Сделано было шагов!

– Это в полжизни длиною, –
Кто-то тихонько сказал.
Словно считал их со мною
Наш опустевший вокзал.

Поезд со свистом промчится,
Ветром попутным гоним.
Хочется вольною птицей
Мне улететь вслед за ним.

В поисках истины маюсь,
В жизни одна суета –
То ли на мост поднимаюсь,
То ли спускаюсь с моста.

СЧАСТЬЕ
Все в этом мире в Божьей власти,
Один Господь хозяин нам.
Моей семье послал Он счастье –
Три килограмма тридцать грамм.
И нам великой самой мерой
Измерить счастье суждено.
В нем всё: любовь, надежда, вера
Слилось в дыхание одно.
В нем столько нежности и силы!
В нем неба свет и свет Земли...
И в честь епископа – Василий –
Мы счастью имя нарекли.
Рязанский наш первосвятитель,
Не отведи очей своих!
Святой небесный покровитель,
Храни дитя от бед земных!
Я славлю Бога всей душою
По вечерам и по утрам
За счастье самое большое –
Три килограмма тридцать грамм!

***
За что
             дарует мне Всевышний
На протяженье многих лет
По вечерам и сон, и крышу,
А по утрам и свет, и хлеб?
Ведь я уверена, что в этом
Моей заслуги вовсе нет.
За что? –
        не будет мне ответа.
Но для чего? –
                  ищу ответ.

Ольга Козловцева родилась и живет в городе Ряжске. Член Союза писателей России. Автор четырех поэтических сборников. Публиковалась в «Литературной газете», в газете «Московский железнодорожник», в журналах «Наш современник», «Молодая гвардия» и других изданиях. Руководитель литературного объединения «Вдохновение» Ряжского района.

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную