| |
***
Мы только выучились жить
И от судьбы не ждать подвоха.
Пока мы вышли покурить,
Сменились ветер и эпоха.
Мы дверь толкнули в темноту
И думали, нам чёрт не страшен,
Входя в страну уже не ту,
Совсем не ту. Совсем не нашу.
И долго привыкали к ней
Душой озябшей и ослепшей,
Не узнавая и теней
Вчерашней жизни, нами певшей.
Всё стёрлось, всё сошло на нет
В игре летящей вихрем пыли.
И нас окликнул только Свет.
Свет, о котором мы забыли.
Лишь он не признает Игры,
Не предаёт, не убывает
И нежно льётся изнутри
Во мрак, что лжёт и убивает…
ДРУГУ
Сад подрублен, садовник подкуплен,
И земная колеблется ось.
Голос друга чуть тлеет, обуглен:
«Мы не стали. Нам не удалось».
Не спеши. Не погаснет лампада,
Если веришь в добро, как дитя.
Неспроста эти пальцы, коль надо,
Разгибают подкову шутя.
Хоть измена у нас в обороне,
И стаканами хлещем враньё,
Те, за морем, нас рано хоронят,
Да и местное лжёт вороньё.
Всё ходили путями глухими,
Но пока на плечах голова,
Мы – упрямцы с корнями живыми,
Что вцепились в родные слова.
Всё сильнее земное вращенье,
Ближе края смертельный оскал.
Мы настанем. И будет Прощенье
Всем, кто верил, любил и искал.
***
Срубили дерево, что пело
Меня встречая на тропе.
Его обрубленное тело
Едва виднеется в траве.
Остался пень.
И он от страха
Разбитых губ не разожмёт.
Понадобится – станет плахой,
Но никогда не запоёт.
***
Слепые лётчики заходят в самолёт
И говорят: «Всё будет так, как надо».
Слепые лётчики салон обводят взглядом
Невидящим и говорят: «Полёт
Пройдёт по новой, радостной орбите,
Тот, кто поверит, счастье обретёт».
И хочется быстрей отсюда выйти,
Но самолёт уже идёт на взлёт.
ПОКОЛЕНИЕ НОЛЬ
Поколение ноль
Приближается к смерти,
Возлюбив свою боль,
Словно деньги в конверте.
Выпив столько вины
Под раздачу Отчизны,
Что уже не нужны
Плачи и укоризны.
Нас сломали два раза,
Мы — дважды пути,
Наши мёртвые фразы
Надгробьем легли.
На губах — пыль и соль.
Ветер носит враньё.
Поколение ноль
Отыграло своё.
***
Вода небесная светла.
И ты, шепча: «За что мне это?»
В неё впадаешь, словно лето
И пруд, и поле, и ветла.
Судьба пока не догнала.
Она ещё тебя стреножит
Когда-нибудь. Но позже, позже.
Вода небесная светла.
Всё ранящее растворилось,
О что так долго сердце билось,
Как бабочка о край стекла.
Вода небесная светла.
Мир не затем, чтоб стать увечным,
Но быть светящимся и вечным,
Раз выдохнуть душа смогла:
«Вода небесная светла!»
***
Всё. Прощай, чужая роль!
Здравствуй, жизнь в морозном блеске!
Эти солнечные всплески
Называются Люболь.
На куски – сомнений тучи,
Мёртвой логики каркас,
Как струна, остра, певуча
Нить, связующая нас.
Всё равно никто не знает,
Что там после – рай иль ад,
Или просто ночь глухая,
Или вечный листопад.
Знаю только, что, касаясь
Рук твоих и губ твоих,
Я дарю Вселенной завязь
Вспышек солнечных благих.
СОН
Когда сомкнётся холода кольцо
И завьюжит — не выйти на крыльцо,
Уснут земля в снегу, вода в оковах.
Когда сомкнётся холода кольцо,
Я буду вспоминать твоё лицо,
Волос траву и голос родниковый.
Ты мне не дашь застыть, окостенеть,
Ты будешь так в душе моей звенеть,
Что станет жарко и утихнет вьюга.
Пусть мы на разных берегах реки,
Солжёт, кто скажет: «Как они близки!»
Мы не близки — мы проросли друг в друга.
Здесь на далёком мёртвом берегу
Я от безумств усердно берегу
И лёгкие, и печень, и аорту.
Вокруг обманно-мёртвые слова
И рифмы, как пароль: трава — мертва,
Чтоб знали: я — как все, такой же мёртвый.
Но ты толкнёшься вдруг, и я смогу,
Смеясь, остановиться на бегу
И ощутить: растёт в гортани слово.
Я оживу на несколько минут,
И все меня с опаской обойдут,
Издалека почувствовав живого.
***
...И стала тишина навесом.
И нас укрыл безлистый лес.
И отдаленный ночи всплеск.
И птичий взгляд звезды над лесом.
И ночи медленной река
Всё приближалась, все густела.
И мы вошли, в руке рука,
В её мерцающее тело.
Сожми ладонь. Нам по пути
С рекою ночи, полной жажды,
Пусть дважды не дано войти
И выйти не дано однажды.
Ведь ночь — река, а не глоток
Расплавленного солнцем снега.
Сожми ладонь. Ночной поток
Впадает в утреннее небо…
***
Душа твоя певчая долго ждала этой встречи.
Душа твоя певчая чудом звала эти плечи,
Глаза и ресницы, и тонкие чуткие пальцы,
Коснуться которых ей было ещё не дано.
Ты думала, это услада, а это мученье.
Ты думала, это прохлада, а это безумье —
Двух певчих ладоней последнее прикосновенье…
Быть певчей и ловчей душе ни одной не дано.
***
Пойми меня хоть раз,
Ведь стоит постараться.
Слова одни у нас,
Но трудно докричаться.
Не долетает крик,
И шепот тает снова.
Несложен мой язык.
Скажи на нём хоть слово! ***
Ночная улица поката,
Как будто падает куда.
Ну да. Я был на ней когда-то.
Да, был. В давнишние года.
Цвела сирень. Фонтаны били,
Разбрызгивая синеву.
Мы были. Помнишь, точно были,
И не во сне, а наяву.
Ты помнишь? Главное, что помнишь,
Всё остальное – ерунда.
А что нам в помощь, что нам в помощь?
Лишь крест, надежда и звезда. |
***
Какой ещё ты ищешь воли?
Ведь в мире, где добро и зло
Срослись, как тело и крыло,
Её не может быть без боли.
Ты пролетаешь наугад
Сквозь чей-то удивлённый взгляд,
Летишь сквозь тело и сквозь душу,
В который раз даря и руша.
Там все сомкнётся, все срастётся,
Переиначится потом.
Улыбка криком обернётся,
А горечь прорастёт цветком.
Вглядись: на небе нет созвездий,
Что ты прошёл, прожёг насквозь.
Опомнись! Ухватись за ось,
Как колесо, что с пользой ездит.
...И сделал он кругов без счёта,
И униженья, и почёта,
Тоски и радости земной,
Дрожь крыльев пряча за спиной.
И жил одним: лишь взмах — и мимо
Застывших дней, домов, дорог...
Как сладко, как непоправимо
Земля уходит из-под ног...
***
Осенним вечером дождливым
В круговращении природы
Легко грустить и быть счастливым.
Плывут дома, как пароходы.
Плывёт куда-то всё на свете:
Плывут диваны и торшеры,
Влюблённые, отцы и дети,
Старушки и эрдельтерьеры.
А дождь идёт, смывая с улиц
Тоску камней и страх утраты.
Как хорошо идти, сутулясь,
По мокрым улицам куда-то.
Пройти через притихший скверик,
Дойти до шумного вокзала,
Решить, что все начнёшь сначала
И даже этому поверить...
***
О чём ты плакала тогда,
Среди весны, на старой даче?
О том, что будет все иначе,
Когда настанет Никогда?
Ещё не падала с небес
Усталая, слепая влага.
И у травы была отвага
Расти и превращаться в лес.
Ещё звенели провода,
И всё вокруг цвело и пело.
Что знала ты? О чем жалела?
Я не узнаю никогда.
Я целовал твои глаза.
Потом искал ключи и спички.
Мы спали, сидя в электричке.
Молчанье в город увозя.
Навстречу мчались поезда,
Попасть пытаясь в Навсегда...
***
Что тебе подарить в ответ
На любви лепет?
У меня ничего нет.
Только слов трепет.
Будет день до конца спет,
Надо лишь посметь.
Ведь у нас ничего нет,
Только жизнь и смерть.
***
Ты вся навстречу, словно дождь.
Ты улыбнешься, проходя,
И по душе моей скользнёшь
Хмельною свежестью дождя.
Да будет радостен твой путь
По невесомому лучу!
Мы встретимся когда-нибудь:
В жару я ветром прилечу.
Кто сердцем тронул эту нить
Дождя, полёта и пути,
Тот знает, что дождю – дарить,
Душе – любить, траве – расти...
***
Я шёл. Зима. И дерево стояло
Так просто, ни о чём, врастая в высь.
Подрагивали ветки, их качало
От ветра. И сказал я: «Оглянись,
Куда идёшь ты, одинокий странник,
Изведавший измену бытия?
Ты не поверишь, но ведь ты избранник,
Как дерево и как душа твоя».
***
Куда-нибудь, где музыка играет,
И разговор продлится до утра.
Куда-нибудь, где двери открывают,
И где добра не ищут от добра.
Куда-нибудь, где до рассвета можно
Уткнуться в голос, исповедь, плечо,
Где немота, забыв про осторожность,
Всю ночь поёт, не ведая о чём...
***
Ты касаешься взглядом меня
Осторожно, как пробуют воду
И случайный напев, и свободу
Не скрывать потайного огня,
Что расцвёл посредине зимы,
В глубине ледяной немоты.
Подожди, скоро будем на «ты».
Потерпи, скоро будем на «мы».
Скоро будем. Настанем. Начнёмся.
И оглянемся вдруг. И очнёмся.
И увидим, что даже зимой
Возвращаются реки домой.
***
Уйдёшь и дверь закроешь виновато.
Ну что ты, что ты? В чём тебя винить?
Она нам неподвластна, эта нить,
Ведущая откуда-то куда-то...
Был миг: слились волшебно даль и близь,
Двойным друг к другу нас толкнуло светом,
И нити, показалось нам, срослись...
Пересеклись — спасибо и на этом!
Я для тебя останусь братом, другом,
Кем ты захочешь, только удержись
Над тянущим к себе смертельным кругом,
Где зрители в бинокль глядят на жизнь...
***
Замираю на пороге,
Пью, прошедшее рубя,
Ощущение дороги,
Уводящей от себя.
Уведи меня, дорога,
Вспоминать, упав в траву,
Ощущение порога,
За которым я живу.
***
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса.
Павел Коган
И выйти из игры. И быть нигде.
Подобно с неба льющейся воде,
Которая летит, себя не помня,
Влекома притяжением Земли,
Чтоб снегом стать. А прошлое — вдали,
Во тьме ответов, в казематах комнат.
Как тяжко тратить силу до поры,
Душой врастая в правила игры
В кровоточащем теле лабиринта,
И двигаться назад, идя вперёд,
Пока мираж движенья не взорвёт
Бесхитростный мотив о людях Флинта,
О дальнем море и о парусах,
О том, что есть ещё песок в часах,
В пороховницах — порох, в небе — птицы.
А мы ногами робко ищем дно,
И наш полет ещё внутри таится.
Мы всё куда-то жаждем возвратиться,
Когда нам возродиться лишь дано...
***
Нежное небо. Полоска заката.
Рыже-лимонная тянется нить.
Странно представить, что жил здесь когда-то.
Странно представить, что буду не жить.
Что перестану любить и касаться
Всей этой нежности. Просто уйду
В тёмное небо. Чтоб где-то остаться,
Будто ребёнку в детском саду.
Мама, отец – где вы, где вы, родные?
Смотришь в окно, ничего не любя.
Думаешь, завтра опять выходные,
И ни к кому не отправят тебя.
Из новых стихов |
Валерий Адольфович Кремер родился в 1954 году в Саратове. Окончил филологический факультет СГУ. Служил в армии, работал учителем в сельской школе, корреспондентом в различных газетах г. Саратова. 