В Совете по литературной критике Союза писателей России

ПРИГЛАШЕНИЕ К РАЗГОВОРУ

БЫТИЙНОЕ ЗЕРКАЛО РУССКОЙ ЖИЗНИ

Круглый стол Совета по критике СП России

В мае 2014 года решением секретариата Правления Союза писателей России был создан Совет по литературной критике. Председателем избран литературный критик Вячеслав Лютый (Воронеж). В Совет вошли известные литературоведы, поэты и писатели – Виктор Бараков (Вологда), Светлана Замлелова (Сергиев Посад), Юрий Павлов (Краснодар), Нина Ягодинцева (Челябинск).

В июне состоялся заочный круглый стол Совета, посвященный восприятию сегодняшней литературы. В самом общем смысле тему этого обсуждения можно обозначить как «Бытийное зеркало русской жизни».

Сегодня, когда литературное пространство до предела политизировано последними событиями, связанными с Украиной, собственно проза и поэзия как будто отошли на второй план. Накал эмоций требует произведений соответствующего темперамента и тематики, но мы хорошо знаем, что важнее художественная углубленность и зрелая мысль автора, нежели внешние признаки реальности, которая встает за литературной строкой.

В этой связи возникают вопросы, которые могут занимать не только писателя, но и критика:

1. Какие темы и коллизии наиболее важны для нашей прозы и поэзии сегодня, в середине 2014 года?
2. Какие проблемы занимают сердце современника, который понимает себя русским человеком?
3. Чего не хватает в нашей литературе, что позволило бы считать ее бытийным зеркалом русской жизни?
4. Каким должен быть характер сегодняшнего литературного героя и как в нем могут быть соединены изъяны и достоинства, чтобы он обладал притягательностью и не был плоской фигурой?
5. К чему подвигает писателя нынешнее «многослойное» время: отразить его гротескно – или дать абрис реальной жизни, обращаться к уму читателя – или к его сердцу?
6. Интеллектуальна ли сегодняшняя русская проза, достаточно ли она выразительна для того, чтобы сохранив отпечаток времени, не утратить живой жизни своих героев?
7. Насколько современная поэзия отражает облик эпохи – как в публицистическом отношении, так и в художественно-бытийном, «обобщающим» происходящее со всеми нами и страной?
8. Возможно ли соединение в единый литературный поток художественных произведений, созданных почвенными авторами и либеральными, насколько кардинальны различия в изначальных авторских установках и позволит ли русскому читателю быстротекущее время воспринимать эти различные углы зрения как полноту происходящего – в истории, в семье, на войне, в любви?
9. Существуют как мрачные суждения о литературе нынешнего времени, так и вполне оптимистичные: одни говорят, что она в упадке и надеются на будущее возрождение русской художественности, другие уверяют, что мы находимся в зоне литературного цветения – какие имена и произведения дают нам основания для взвешенного суждения о литературе последнего периода?

Начатый Н. Ягодинцевой, С. Замлеловой, В. Бараковым и В. Лютым разговор продолжают писатели Андрей Тимофеев и Андрей Смолин.

Редакция "Российского писателя" рассчитывает, что и другие наши коллеги присоединятся к предложенному Советом по литературной критике важному разговору, ответят на все или на часть вопросов. Присылать по адресу: sp@rospisatel.ru

 

Предыдущие материалы круглого стола:

Нина ЯГОДИНЦЕВА: "В основе писательского служения, на мой взгляд, всегда лежит любовь"
Светлана ЗАМЛЕЛОВА: "Хорошая русская литература – это не обязательно «почвенничество»"
Виктор БАРАКОВ: "Происходящее с нашей литературой – лишь часть общего либерального плана"
Вячеслав ЛЮТЫЙ: "Если мы говорим о бытии в литературе, то непременно должны подразумевать жизнь человеческого духа"

 

Андрей ТИМОФЕЕВ, прозаик, критик  

1. Какие темы и коллизии наиболее важны для нашей прозы и поэзии сегодня, в середине 2014 года?

Настоящий писатель не может находиться в стороне от жизни своего народа, не может заниматься отвлечённым «эстетствованием» в то время как рядом гибнут люди. И в середине 2014 года нет и не может быть для нас ничего более важного, чем продолжающееся кровопролитие на Украине, когда рука не поднимается писать ни о чём больше. Другое дело, что любое важное событие должно быть переработано в душе писателя и осмыслено. Мало просто написать о происходящем, отследить канву, даже нарисовать живые портреты участников событий и других наших современников. Важно вскрыть глубинные причины разворачивающейся трагедии. А для этого, безусловно, нужно время.

Впрочем, есть в литературе примеры полного невнимания к жизни своей страны, какого-то потрясающего равнодушия (самый известный и очевидный пример, пожалуй, – «Алые паруса» Александра Грина, написанные в разгар Гражданской войны), но это лишь обнажает внутреннюю чёрствость автора, что не может не сказываться и на объективной художественной ценности его произведений.

2. Какие проблемы занимают сердце современника, который понимает себя русским человеком?

Лично для меня самая важная проблема сегодняшнего дня – ощущение какой-то чрезвычайной раздробленности в русском обществе, особенно это заметно по молодым людям. Начало этой раздробленности было положено ещё два с половиной года назад на антиправительственных митингах, продолжением послужила история со скандальной выходкой в Храме Христа Спасителя, но тогда было хотя бы понятно, по какому шву происходит разрыв (отношение к власти; вера или неверие). В последнее же время исчезли всякие оттенков, мнения вылились в грубую форму лозунгов и штампов и отстаиваются с потрясающей жестокостью. Даже вера, общая живая вера зачастую не позволяет людям сойтись на чём-нибудь, так что кажется, что души этих людей сделаны из разного материала – так страшно различие между ними!

Повторяю, я говорю здесь именно о текущем моменте – а вообще, конечно, многие проблемы остаются вечными.

Ещё одна важная проблема, на мой взгляд, – осмысление советского периода в жизни нашей страны. Казалось бы, прошло время однозначных оценок и теперь мы уже можем воспринять этот период во всей полноте, во всей его сложностей. С одной стороны – тысячи новомучеников, пострадавшей от безбожной власти, с другой – великая Победа, святая для любого русского человека. И это ведь не просто исторический вопрос! В осмыслении недавнего прошлого – ключ к будущему. Потому что для современных молодых людей будущее – первостепенно. Для их отцов и дедов в 90-ые годы произошла трагедия, которую они с трудом преодолели (или не смогли преодолеть), а современные молодые люди не знают горечи поражения. Именно им очищать наше общество от либерального угара и строить сильную страну, в которой любовь к Родине и живая вера будут сочетаться неразрывно.

Это, конечно, во многом желаемое, а не действительное. Но надо же представлять, к чему стремиться, пусть это даже будут почти несбыточные мечты!

3. Чего не хватает в нашей литературе, что позволило бы считать ее  бытийным  зеркалом русской жизни?

Критик Андрей Рудалёв в своей работе «В поисках нового позитива» ( Урал», 2007, №2) так говорит о современной литературе: «аутичная, самозамкнутая, амбициозная, плотоядная, где зачастую персонифицируется лишь я-голос писателя, а все остальное лишь декорации, которые нужны лишь до времени». Мне кажется, он прав, и современным авторам нужно начинать с внимательного взгляда на своих героев, с попытки полюбить кого-то кроме себя. А вместе с любовью придёт и бытийность, потому что путь к глубине осознания жизни, к её бытийному смыслу, лежит исключительно через любовь .

4. Каким должен быть характер сегодняшнего литературного героя и как в нем могут быть соединены изъяны и достоинства, чтобы он обладал притягательностью и не был плоской фигурой?

Вопрос о соотношения условности и непосредственности настоящей жизни в литературе всегда был достаточно сложен. Есть писатели и критики с обострённым чувством непосредственности, которые чураются любой тенденциозности, видя в ней мертвечину; есть другие, для которых обосновать и доказать свою точку зрения гораздо важнее, чем выразить жизнь в её подлинном движении. Для меня ярким примером этой альтернативы в русской прозе являются фигуры Николая Дорошенко и Александра Проханова. У одного – прозрачная непосредственность, у другого – авторитарный образ автора, поражающий читателя мощью своих убеждений.

Тем не менее, в современной литературе вряд ли возможна проза, совершенно свободная от идейных убеждений – слишком велико напряжение общественных противоречий. Но такая идейность должна органично входить в текст, ни в коем случае не подменяя подлинность жизни мёртвой схемой. Тогда мы могли бы говорить о феномене живой тенденциозности. Впрочем, я не могу назвать в современном литературном процессе авторов, у которых это получилось бы в полной мере.

5. К чему подвигает писателя нынешнее «многослойное» время: отразить его гротескно – или дать абрис реальной жизни, обращаться к уму читателя – или к его сердцу?

На мой взгляд, противоречия между гротескным и реалистическим изображениями действительности не существует. И то, и другое ничего не стоит без бытийного фундамента: гротескное изображение превращается в литературную игру (пресловутый постмодернизм), реалистическое изображение – в серые бытовые зарисовки. Достаточно назвать имена Виктора Пелевина и Романа Сенчина, ярких представителей каждой из этих двух крайностей – но ни у одного из них нет той самой бытийности.

Способ изображения действительности (гротескный или реалистический) каждый автор выбирает сам – этот выбор органически вытекает из внутренних свойств личности писателя и почти не зависит от времени, в котором писатель живёт и которое изображает.

6. Интеллектуальна ли сегодняшняя русская проза, достаточно ли она выразительна для того, чтобы сохранив отпечаток времени, не утратить живой жизни своих героев?

Современная литература излишне интеллектуальна в том, что касается внешней рассудочной мыслительности, и недостаточно интеллектуальна в том, что касается мысли внутренней. Интеллектуальность ведь заключается не в количестве знаний и не в умении блеснуть ими.

Для меня лично образцом подлинной интеллектуальности являются повести Валентина Распутина. Приведу лишь один пример – описание развития отношений главного героя повести «Пожар» и его жены Алёны. В простоте слов там столько мудрости и знания жизни, но знания не отвлечённого, а конкретного и глубокого. Целая система отношений между мужчиной и женщиной – можно целую психологическую статью написать на материале нескольких только абзацев!

8. Возможно ли соединение в единый литературный поток художественных произведений, созданных почвенными авторами и либеральными, насколько кардинальны различия в изначальных авторских установках и позволит ли русскому читателю быстротекущее время воспринимать эти различные углы зрения как полноту происходящего – в истории, в семье, на войне, в любви?

На первый взгляд, кажется, что сила художественного произведения не должна зависеть от взглядов автора. Однако (может быть, и к нашей радости!) опыт говорит о другом. Почему же условно «почвенная» литература в лучших своих представителях гораздо сильнее «либеральной»? Попытаюсь высказать свою точку зрения, не претендуя однако на абсолютную правоту.

Есть два понимания «свободы»: внутреннее и внешнее. Внутренняя свобода это возможность не творить грех, не быть во власти страстей. Об этой свободе нам говорит истинное христианство, жажда этой свободы корениться в вековой жизни народа, и потому почвенники пытаются говорить именно на её языке, проникая вглубь. Либеральные же авторы слишком увлечены свободой внешней, много времени уделяя вещам поверхностным, заботливо оберегая свою (яко бы такую важную!) личность от посягательств других. В этом, на мой взгляд, и состоит разница между этими двумя направлениями.

Впрочем, бывает, что настоящий талант преодолевает узость собственных убеждений художественным чутьём, и потому нет никакого принципиального препятствия к соединению произведений авторов разных направлений «в единый литературный поток». Только попадать в этот поток авторы должны не 50 на 50 из каждого направления, а в зависимости от художественной силы своих произведений. И здесь первенство чудесным образом будет за почвенниками.

И правильно!

9. Существуют как мрачные суждения о литературе нынешнего времени, так и вполне оптимистичные: одни говорят, что она в упадке и надеются на будущее возрождение русской художественности, другие уверяют, что мы находимся в зоне литературного цветения – какие имена и произведения дают нам основания для взвешенного суждения о литературе последнего периода?

Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 год замечает, что в последние сорок лет большинство критиков в начале любого отчёта о состоянии современной литературы употребляют на разные лады одну и ту же фразу: «в наше время, когда литература в таком упадке» или «в наше литературное безвременье», или «странствуя в пустынях русской словесности» и т.д. Тогда как именно в эти сорок лет явились последние произведения Пушкина, были Гоголь, Лермонтов, Островский, Тургенев, Гончаров (да и сам Достоевский и Толстой). Поэтому к любым крайне положительным или крайне отрицательным оценкам критиков нужно относиться с долей скепсиса или даже иронии.

Среди современных писателей могу выделить Василия Килякова, Алексея Иванова, Алексея Варламова, Николая Дорошенко, Василия Дворцова, впрочем, это далеко не полный список. Что же касается литературных «звёзд», таких как Захар Прилепин и Сергей Шаргунов, то, на мой взгляд, современной критике ещё предстоит разобраться с ними. Безусловно, это авторы талантливые, хотя и переоценённые.

Среди дебютов в «толстых» журналах за последний год отметил бы рассказы Константина Куприянова («Москва») и Елены Тулушевой («Наш современник»). В них есть потенциал, и я верю, что эти начинающие прозаики в будущем могут стать замечательными писателями.

 

Андрей СМОЛИН, критик (Вологда)

1. Какие темы и коллизии наиболее важны для нашей прозы и поэзии сегодня, в середине 2014 года?

Ну, вопрос, мягко говоря, задан лукаво. Что значит «в середине 2014 года»? А почему не в начале 2014 года или к концу 2014 года? А тема-то одна – Украина! Если мы не сможем или не захотим осмыслить уроки украинского «бунта», то можно не сомневаться, что очень скоро и Россию ждёт что-то подобное. Можно спрятать голову в песок и сказать себе: нас это не касается. Ещё как касается! Нам на практике показали, как можно природное национальное чувство, присущее любому патриоту своей страны, преобразовать в нетерпимость и злобу. Это не происходило в одночасье. Потребовались годы целенаправленного труда, чтобы из истинных украинцев, в сущности, добрых и покладистых людей, создать передовой отряд нацизма. Тут были все средства хороши, прежде всего - идеологические. Что проще: а давайте перекроим историю, литературу, философию, этику поведения. И получим от всего тот «суржик»-суррогат истории, философии. литературы, которым забьём головы людям. И ведь повелись на это украинцы! (При этом большинство из них знает русский язык!) Да, где границы национального и интернационального? Мы сегодня (сейчас!) сможем ответить на этот вопрос? А ответ хотелось бы получить именно сегодня, чтобы завтра понять: как жить дальше… Конечно, читатели «РП» знают ответ на этот вопрос. А вот наши сограждане знают? Есть сомнения на этот счёт, и пребольшие!

2. Какие проблемы занимают сердце современника, который понимает себя русским человеком?

Проблема-то одна: как понимать сегодня себя русским человеком? Тысячелетия русский человек был крестьянином. Но сегодня крестьян осталось 10 процентов от населения страны. Насильно согнанные в города, мы оторвались от земли, от природы. Есть, правда, скрепа, которая делает нас русскими – это наш великий русский язык. Но, положа руку на сердце, сможем ли мы сказать, что русский язык нынче используется в том размахе и объёме, который есть в его запасниках. Похоже, что 1000-2000 русских слов стали нормой для нашего современника. Остальное выключено из активного бытового употребления. Мы же видим, как на глазах исчезает великолепный русский читатель, которым мы гордились весь двадцатый век. Нет его. То есть литература не находит выхода, она не востребована. А ведь национальная литература – это тот стержень, на который наматывается основа личности человека. Русского человека! Когда мы читали «Повесть о настоящем человеке», пусть и написанной человеком другой крови, мы всё равно хотели стали русскими! Разве не так!

3. Чего не хватает в нашей литературе, что позволило бы считать ее  бытийным  зеркалом русской жизни?

На мой взгляд, ей не хватает какого-то умственного начала! Русского философичности, наверное. «Бытиё определяет…» Что-то в этом смысле. Наша литература нового времени слишком созерцательна. Нет в ней позыва к борьбе, к преодолению сложностей жизни. Впрочем, сама жизнь не требует такого преодоления. Символ нашего времени – «офисный планктон», который живя одним днём, в ус не дует, что Земля скоро исчерпает свои возможности, что нефть и газ закончатся быстрее, чем мы их разведаем. Слишком многие из нас хотят быть вечно молодыми, не желая понимать, что жизнь имеет свои пределы. А литература в том направлении не бьёт тревогу, она тащится в обозе жизни.

4. Каким должен быть характер сегодняшнего литературного героя и как в нем могут быть соединены изъяны и достоинства, чтобы он обладал притягательностью и не был плоской фигурой?

А что - характер? Разве это главное? На мой взгляд, движение литературы определяет типажность героя. А мы достигли какой-то унифицированной формы бытия человека, что «типажей» уже и не видно. 19 век искал в русской литературе хотя бы «лишнего человека» или «маленького героя», а разве сейчас такие есть? Теперь все «большие»! «Гиганты мысли и демократии». Заметьте, что «особое мнение» или «личный взгляд» стали преобладать в наших умах. Мы не стремимся к пониманию сути событий, к сути человека, а ищем то, чего в природе общества нет. И нам навязываются именно эти «особые мнения», а не правду жизни. Возможна ли нынче «Как закалялась сталь»? Ответьте себе на этот вопрос и увидите, что такой вопрос кажется донельзя неуместным в наше время. Ну и откуда тогда возьмутся « характеры»? То-то и оно…

5. К чему подвигает писателя нынешнее «многослойное» время: отразить его гротескно – или дать абрис реальной жизни, обращаться к уму читателя – или к его сердцу?

Русская литература (в широко тиражируемых произведениях) так уже завязла в гротеске и иронии, что сама не знает выхода из тупика. Беда-то в том, что реализм, как метод отражения жизни, нынче мало кому доступен. Это такой ком проблем, что даже сильному уму его не поднять. Нужен сверхталант! Гений! Вот. Если кто-то сегодня может назвать гения из живущих писателей, то есть надежда, что русская литература найдёт выход из тупика. А соединение ума и сердечности – есть – Разум! Не нами сказано, но это истина.

6. Интеллектуальна ли сегодняшняя русская проза, достаточно ли она выразительна для того, чтобы сохранив отпечаток времени, не утратить живой жизни своих героев?

Что-то по этому поводу сказано выше. Нет, не интеллектуальна, слишком однобока…

7. Насколько современная поэзия отражает облик эпохи – как в публицистическом отношении, так и в художественно-бытийном, «обобщающим» происходящее со всеми нами и страной?

Да, поэзия отражает. Именно – поэзия. На самом деле, это и есть природа поэзии. Мы здесь тоже не найдём гениев. Но… Есть очень сильные таланты. Скажем, Светлана Сырнева. Её поэзии как раз присуща та русская философичность, которой ныне не хватает прозе. У неё есть и та амбивалентность «лирического героя», который часто стоит выше быта, сегодняшнего времяпрепровождения. Он духовен, умён. Хотя он – наш современник, то есть какие-то пороки нашего времени и ему присущи. Или – Юрий Перминов. Иногда поразительно как поэт в бытийном течении жизни находит высоты поэзии. Его герои взяты из глубин жизни, это самые простые люди, но поэт их превозносит до духовных личностей! И поэту веришь. Есть и сильная поэтическая публицистика, понятно. Николай Зиновьев, Марина Струкова… Это русские поэты, что тут ещё скажешь.

8. Возможно ли соединение в единый литературный поток художественных произведений, созданных почвенными авторами и либеральными, насколько кардинальны различия в изначальных авторских установках и позволит ли русскому читателю быстротекущее время воспринимать эти различные углы зрения как полноту происходящего – в истории, в семье, на войне, в любви?

Нет, такое соединение не возможно. Прежде всего – мировоззренчески. Те, кто знают, например, поэзию либералов, понимают, что это эгоцентричная поэзия, там нет боли за русский народ, за его будущее. Это кальки с Бродского. Даже интонационно, даже в стиховых конструкциях. А это – тупик. Собственно, и проза «либерального» крыла давно исчерпала себя. Это осколки западной литературы, привнесённые в литературу русскую. Русская поэзия и проза намного шире и богаче.

9. Существуют как мрачные суждения о литературе нынешнего времени, так и вполне оптимистичные: одни говорят, что она в упадке и надеются на будущее возрождение русской художественности, другие уверяют, что мы находимся в зоне литературного цветения – какие имена и произведения дают нам основания для взвешенного суждения о литературе последнего периода?

Конечно, русская литература попала под гигантский пресс. Прежде всего, экономический. По нынешним ценам купить книгу нельзя. Тиражи журналов мизерные. Ну и понятно, что влияние литературы схлопнулось до истинных фанатов. В этом обществе перспектив у любой литературы нет. Но как бы дожить до лучших времён…

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную