|
***
Не вспомнишь века Золотого
В эпохе трудной и скупой –
Сегодня умирает слово,
Развоплощённое толпой.
Оно уже подобно вещи
И продаётся наразвес,
И ни к чему – твой голос вещий
И жизнь на краешке небес.
От прежнего мироустройства
Остался только в книгах след.
Но не читает книг потомство
И друга в поколенье нет.
И остаются только звёзды,
Земная призрачная твердь,
Ворованный небесный воздух,
Желанье жить, стремленье петь.
Когда-нибудь ты станешь мифом.
Среди вранья и воронья
Прольётся соловьиным мигом
Вся жизнь, а с нею – песнь твоя.
***
На клочке бумаги без помарок
Пишет он волшебные стихи –
Непонятный, сумрачный подарок
За его проступки и грехи.
Что бы ни случилось в эту осень:
Кутежи, дуэли, снегопад –
Музыка его уже не бросит,
Все слова до Бога долетят,
Как снежинки в хаосе метели,
Как искринки заревой свечи.
Вот и жизнь прошла на самом деле.
Но не плачь, а слушай и молчи:
Смерть лишь сон, и долго не продлится,
Кончится когда-нибудь она,
И душа, таинственная птица,
Снова будет жить и петь вольна.
* * *
Кому ты пишешь то,
О чём ты пишешь?
Перу, бумаге, ветру и дождю…
Погаснет дождь.
И на земле – всё тише.
Ты ждёшь ещё
У неба на виду.
Ты медлишь, медлишь
И, лицом вжимаясь
В большую гладь оконного стекла,
Как будто бы пока
Не понимаешь,
Зачем тебя дорога позвала.
А там, в окне, распахнутые ветки
И гнёзда птиц, погибших и живых,
И облака, и клёны-однолетки,
Переплетенье листьев и травы.
И чешуя реки огромной медной,
За горизонтом потерявшей хвост.
И огонёк кометы заповедной,
Которая не гаснет среди звёзд.
Ты нужен им.
Они в тебя глядятся
Заворожённо – в зеркало своё.
Они твоей стихией насладятся –
И ты опять уйдёшь в небытие.
…Но остаются ручка и бумага.
И старый стол. И книга на столе.
Ты в ней живёшь, и в ней – твоя отвага
Бессмертным быть на тающей земле.
* * *
Поэзия чистой воды
И света, и первого снега –
Прозрачней, чем вольные льды,
Синее, чем синее небо.
Скажи-ка, куда мне расти,
К чему мне душой прилепиться?
Свети, отвечает, свети
На души, сердца и на лица.
И связь между светом и тьмой,
Как связь меж волною и брегом,
Не кончится вместе с тобой,
Не стает весною со снегом.
***
Сквозь влажный обморок листвы –
Шаги, шаги, шаги.
Шуршат оранжево кусты
Рябины и ольхи.
Там вспыхнет, рядом подмигнёт
Искринкой дождевой,
И не кончается полёт,
Задуманный листвой.
Земли покатой мокрый бок
Касается небес,
И смотрит изумлённый Бог
На ярко-красный лес.
Неуловима красота –
Она сотворена
На краткий миг из тайны тайн
В былые времена.
Беспомощна её душа,
Как веточка, тонка,
И дождь ложится не дыша
В резную тьму листка.
И человек, что здесь прошёл,
Выходит сам не свой
В мерцающий туманом дол,
В поля с ночной травой.
***
Прохудилось мартовское небо.
Звёзды тонко смотрятся в прорехи –
Звёзды цвета зелени и снега,
Цвета слёз и золотого смеха.
Маленькую площадь освещают,
Памятник, влюблённых на скамейках,
Заинтересованы вещами
И людьми, и даже травкой мелкой.
И пока темнеют переулки
И грачи кричат над парком «Липки»,
Звёздный луч выходит на прогулки,
Воздухом стремительным облитый.
Как прекрасна улица ночная
В час весны: небес лучится смальта,
И фонарь печалится, сияя
В серебре щербатого асфальта.
Драгоценный свет лежит на лицах,
Но тревога проблеснёт порою:
Громче и ясней, чем плачут птицы,
Пахнет родиной – землёй сырою.
***
Когда связь времени с пространством распадётся
И я к тебе вернусь в свет детства своего,
Тогда взойдёт заря, возрадуется солнце,
И яблоня вздохнёт прозрачною листвой.
И ветвь её в окно, как прежде, постучится,
И впустим мы её – цветёт, белым-бела,
Роняет лепестки на книжные страницы,
На деревянный пол и краешек стола.
Светает дачный рай. Домишки угловаты –
Подростками глядят, печальны и смешны.
А в небе облака лежат, что комья ваты –
Их вынимала ты из тёплых рам весны.
Спит ветер, но едва заметно дуновенье –
Пушинка пролетит, и голос задрожит.
И яблоня моя, и мира сотворенье –
Из кипенных цветов, из песенки без лжи.
Мы набело живём, о будущем не зная.
Но больше нет смертей, и горя, и беды.
Все наши дни теперь легки, как птичья стая,
Прозрачны, как зрачок на капельке воды.
***
Остановиться на минуту
На остановке угловой –
И отклониться от маршрута,
Увидеть птиц над головой –
Стрижей, что ножницами режут
Лоскут из тонкой бирюзы
И позабыть про шум и скрежет
Трамвая – в шелесте слезы.
Глаза не закрывать от света,
Пусть мысли и слова текут.
Взять чистый лист – от неба это
Неровный, призрачный лоскут.
***
Эта лестница ведёт меня туда,
Где одни стрижи и провода,
Где дома растениям сродни,
Где стоим мы с бабушкой одни.
То ль пролёт ажурный, то ли мост
Звёзд крылатых, белых летних звёзд…
На земле одной остаться нелегко.
Помаши прощально мне рукой
Да на повороте погоди.
Сердце – чёрный стриж – кричит в груди,
Лето всё мгновенней и синей,
Точно тень на лестнице теней.
***
Берёзы дымчатые ветви
На фоне краткого заката
Подрагивали безответно,
И воздух пах прозрачной мятой.
И время встало на мгновенье
На цыпочки, заката мимо,
Чтоб ощутить стихотворенье –
Творенье музыки незримой.
И этот двор пятиэтажки,
Качелей скрип и крик стрижиный
Существовали всё отважней
И жили всё неудержимей.
Склонялись плавные берёзы,
И травы заплетали косы,
И полог неба, смутно розов,
Вдруг обнажал томящий космос.
* * *
С чердака художнику виднее
Город, опоясанный рекой,
Белый снег и чёрная аллея,
Уличный обманчивый покой.
Ах, какие площади и башни,
Чёрные кошмарные дворы!
Узкий дом, задумчивый и страшный,
Держит на весу свои миры –
Окна с безысходностью квартиры,
Птичий гомон, музыку судьбы.
Эти жизни, как победы Пирра,
На полшага только от беды.
Задержать его едва ль возможно,
Раз – и тает на ладони снег.
Но берёт свой карандаш художник,
Маленький прозрачный человек.
Сквозь него пропущено пространство
Горечи, надежды и любви,
Городское снежное убранство,
Чёрный парк в рябиновой крови.
Воздух неба, серые просторы
Арендует он, пока живой.
Но рисует он безумный город,
Город, опоясанный рекой.
***
Пока мы говорили, выпал снег.
Я приоткрыла дверь, и вот внезапно
Блеснула белизна, и белизне
Судьба досталась – не дожить до завтра.
Не тяжкий рок, а просто малый срок
Отпущен золотому первоснежью.
Снег чист и нежен, хоть бери перо,
Рисуй сурово иль пиши небрежно, –
Ведь он растает ночью всё равно,
И я уйду, ты в доме свет потушишь,
Но светлый след протянется за мной,
Объединяя судьбы, сны и души.
|
***
То ливень, то светлая вьюга
Из золота и серебра.
От них замирает округа,
В суровом старенье мудра.
Идут ей зима или осень,
Но только щемящей весной
Так невыносимо возносит
Она небосвод над собой.
Как будто бы мир накренился,
Как белый большой пароход –
Живым океаном открылся
Простор, что над нами плывёт.
И облако – белою чайкой,
И тонкий дымок от костра –
Все рвутся отсюда печально,
Такая приспела пора.
Пора уходить и влюбляться
В сиянье дорожных огней.
Давно разучилась прощаться,
И как попрощаться мне с ней –
Окраиной крепкой, корнями
Заботливо вросшей в меня?
Обнимет густыми дворами,
Косынкой взмахнёт – небесами,
Отпустит, в любви не виня.
***
И всё же прекрасна дорога
Вечерняя, только взгляни:
Туманы холодного лога,
Деревни протяжной огни.
Прекрасны стрижиные крики
В отъявленной вышине –
И облака легкие лики,
Плывущие в сердце ко мне.
Как мало уже для покоя
И воли мне нужно, когда
Щебечут деревья листвою
И молча сияет вода –
Не Лета, а долгое лето,
Колчан аполлоновых стрел.
Быть ветром и пристальным светом
Ужели возможен удел?
РЕКА
Ветер дышит в твоей груди,
Чуть колышет ресниц осоку,
Сны прозрачные бередит
На волне высоко-высоко.
Ты – река. Ты течёшь туда,
Где, не зная тихого брода,
Разливается синь-вода –
Неприкаянная свобода.
Глубока душа, глубока.
Ей не скучно с самой собою.
И любовь её, как река,
Обнимает тебя любовью.
В свет прозрачный погружена,
На просторе или в затоне –
Громких чаек твердишь имена,
Держишь парусник на ладони.
***
Август пахнет поздними цветами,
Сладкий воздух льётся через край.
Там, за голубыми облаками,
Прячется неутолимый рай.
Оттого, что в нём родные живы,
Оттого, что в нём любовь жива,
Становлюсь я тихой и счастливой,
Напеваю светлые слова.
Песенка послушна и понятна,
Ангельская дудочка в горсти.
На тропинке солнечные пятна
Могут прямо в небо увести.
Летней Летой дышит край песчаный.
Плавится алмазная волна,
И белеет парус, словно чайка.
...Я на берегу стою одна.
***
Внутри меня рождается река.
Течёт она мгновенья и века.
Крылаты волны – чайки тяжелы.
И облака встают из волглой мглы.
Пылай, река – и душу сохрани
Все долгие, томительные дни.
Когда я стану тем, чем я была, –
Чиста дотла, от света тяжела,
Тогда любовь пройдёт, и смерть пройдёт –
Так сходит с лёгкой Волги зимний лёд.
ОГОНЬ И СВЕТ
Но есть любовь – уменье быть там, где
Ты нужен, как волна большой воде,
Плод – яблоне и пенье – соловью.
Когда я прорастаю жизнь твою.
Когда прикосновение к руке
Равно ветрам и пламени в реке –
Как феникс, воскресает синева,
Перетекая медленно в слова.
Есть я и ты в словесной глубине,
Как в сердце Бога, на одной волне,
Нет прошлого – и будущего нет.
Но есть река и сад, огонь и свет.
РОМАНС О ЛЕТЕ
Вот оно, лето с пронзительным зноем,
К небу прибитое тысячей звёзд, –
Синее небо с каймою цветною,
Белое облако с горечью слёз.
Клонятся ветки от звонкого ветра,
Бьются в окно, шелестя и шепча:
Вот оно, это законное лето,
Теплится, словно большая свеча.
Но отжелтеет полоска заката,
Еле видны в полутьме фонари.
Вот оно, лето, что было когда-то,
Искорка Божья у сердца внутри.
Если мы любим друг друга, как прежде,
Если мы дарим друг другу тепло,
То поживём ещё в тайной надежде:
Вот оно, лето. Ещё не прошло.
***
Дом переполнила осень.
Светится янтарём.
Не умирали мы вовсе.
И никогда не умрём.
Плачут грачиные стаи –
Там, за прозрачностью стен.
Я ни за что не узнаю,
Кто я тебе и зачем.
Только бы рядом и рядом,
Взглядом, печальным дождём,
Облаком, городом, садом,
И – не просить ни о чём.
***
Чёрное платье с белыми кружевами –
Радость быть прежней,
такой же, как я была,
Помнила школу, облако в светлой гамме,
Чайку над Волгой – тонкие два крыла.
Зренье бесценно.
Смотри, как лоза над оградой
Ловко взбегает по красной кирпичной стене.
Золотом светится спелая кисть винограда.
Ставни открыты в простом деревянном окне.
Я не жила здесь,
но что же безудержно манит
В улицы эти, бегущие мимо реки?
Запах воды – или красные звёзды герани?
Чайки на волнах качаются, как поплавки.
***
Снова веет печальной весною,
Если кружат по ветру грачи –
Над обрывистой голубизною
Крик их чёрным полотна строчит.
Удивляться уже не пристало
Этим слабым, болезненным дням,
Волнам волжским литого металла,
Розоватым фонарным огням.
Застилается зренье слезою,
Разбегаются тонко лучи
Над рекою широкой такою,
И стремительный воздух горчит,
И дыханье – светлей и короче,
Словно память впускает в себя
Мудрой юности страстные ночи –
Всех других и нежней, и жесточе.
...Невозможно прожить, не любя.
***
Что в будущем? А в будущем – весна,
И даль прекрасна, хоть и не ясна.
Синее – шапки гор, черней – долины.
И солнце смотрит на меня в упор,
И нежит небо ветер журавлиный.
Почти ручные, вкруг меня грачи,
И голуби воркуют и пируют,
По грунту пробираются ручьи,
Капель на талой крыше озорует.
И все они – о будущем, о том,
Что жизнь моя – нелепа и печальна,
Душа не заживает под бинтом
Снегов последних, но дрожит ручьями.
Ещё я по окраине пройдусь,
Но в поле отдалённое не выйду.
Когда меня ледком поранит грусть,
Когда мне больно, не подам я виду.
***
Запах сырого снега кружит мне голову,
Словно весна проступила среди января.
Ветер с полей раздаётся – волнующий колокол,
С воздухом дальним целуясь и говоря.
Травы чуть слышно растут
В неопознанном будущем,
Опередив ожидания влажной земли.
Снова большая дорога осилит идущего,
Горы лежат – некрасиво большие кули.
Что там, вдали?
Что случайно срастётся со мною,
Как с берегами – река
И с печалью – луна?
Небо посыпано звёздами, словно мукою.
Только полоска зари – зелена, зелена.
***
Я жизнь свою тихонько приручаю:
Смотри, сегодня наступил сентябрь,
И небо золотое, цвета чая,
И ты прекрасна, в сумерках светя.
Пиши, пиши письмо своё живое.
Листай, листай немолчный листопад.
Лишь кажется, что нас всего лишь двое -
До отклика, до эха, до звонка.
И трубку телефона прижимая
К губам – и утешение шепча,
Ты всё ещё нужна, моя родная,
Упрямая. Живи себе, звуча
Как музыка... Быть может, пригодишься
Тому, кто жаждет слова твоего.
Будь рядом с ним – и ты не будешь лишней.
Живи, живи – и больше ничего. |
