Эмма МЕНЬШИКОВА

ПИСАТЕЛЬСКИЙ ДНЕВНИК
<<< Предыдущие записи         Следующие записи>>>

6 июня 2012 г .

ЯВЛЕНИЕ ПУШКИНА

– Едут и едут… – недоумевала женщина, основательно усевшаяся в плохоньком автобусике, ехавшем из Пушкинских Гор в Псков. – А чего там делать, в этом Михайловском? Ну, чего там делать!?..

 

Уже на всё идут местные власти – и на Псковщине, и у нас, в Липецкой области, где каждый год в добровском селе Коренёвщино – материнской прародине поэта – тоже устраиваются пушкинские праздники, – чтобы привлечь народ к культурному времяпрепровождению. И ремесленные ярмарки организуют, и книги с картинами продают, и пирожками торгуют, и даже шашлыки жарят: ешьте, гости дорогие, не скучайте.

Ан, нет, скучают. Тогда нате вам пожалуйста ещё: и песни бардовские, и пляски народные, и хоры с ансамблями, и детские выступления. Уже поэты псковские сетуют: у нас если поэтический праздник или фестиваль – так обязательно с музыкой! Этак мы совсем вкус, слух, чутьё к слову отобьём, облегчая, упрощая его восприятие.

Чиновники уверены: не котируется слово. Впрочем, для этого в государстве и сделано, и делается очень много, сверхмного. Поздно, видимо, сетовать. А по-честному, никто и не сетует.

Просто проводят раз в год Пушкинский праздник – и всё. Собираются с духом, с деньгами, местных поэтов и энтузиастов подключают, московских приглашают, сцену оформляют, поляну подстригают. Как-нибудь да будет. Никогда так не было, чтобы не было никак: меткое английское выражение для сегодняшней русской жизни.

Нет, я не хочу сказать, что в Пушкинских Горах Пушкинский праздник проходит кое-как. Люди готовились: и сцену устроили, и огромную культурную программу на всю первую неделю июня организовали. Но надо было видеть, сколько народу прибыло на праздничную поляну, чтобы послушать стихи…

В тот самый час тишины, в который, по замыслу организаторов, на поляне не должно было звучать ничего, кроме стихов, ничего и не звучало. Даже стихи. Их читали, но они не звучали. Почему – не знаю. Может, вступительных слов было больше, чем поэтических. А может, слишком монотонным, невыразительным было само чтение. А может, микрофон плохо работал. А может, слушать было некому.

Под это «незвучание» мы с Аллой Линевой, еще одной липецкой поэтессой, с которой мы дружим много лет и с которой уже в третий раз побывали в Святогорье, и покидали 2 июня эти святые пушкинские места.

Прикипели мы к ним душой – и при первой возможности рвемся в этот неблизкий для нас край, чтобы дышать и не надышаться молитвенным воздухом, смотреть и не насмотреться на изумительные акварельные пейзажи, слушать и не наслушаться шепота трав и щебета птиц, стоять и не настояться у стен Святогорского Свято-Успенского монастыря, где похоронен Пушкин, уже почти двести лет скрепляющий русскую литературу, русский язык, русский народ своим гениальным словом...

Вышло так, что нам пришлось раньше всех покинуть праздничную поляну в Михайловском, где происходили основные действа главного поэтического фестиваля страны. С сумками наперевес мы вышагивали через лес к шоссе, где нас ждал таксист, чтобы отвезти на Пушкиногорский автовокзал. И правды ради надо сказать, что навстречу нам шли и шли люди, направлявшиеся в Михайловское.

Так, может, не большая это беда, что не услышали они известных российских поэтов, приехавших почитать им стихи? Может, важнее то, что народ-таки прибывал, что ехали-таки в Михайловское почитатели Пушкина, что находились еще люди, отложившие в первые выходные июня все свои дела и рванувшие на праздничные мероприятия по поводу Пушкинского дня рождения? Тем более что стихи там должны были звучать не только в час тишины, но и в продолжение всего дня, пусть даже и под гитару, и на фоне песен и плясок, и просто под житейский разговор…

Главное, что там БЫЛО ЧТО ДЕЛАТЬ тем, кто благоговеет перед именем Пушкина, перед его стихами, перед его личностью, перед поэзией вообще. Впрочем, там и без праздника есть что делать приезжающим из самых отдаленных уголков России и мира. Трудно даже представить, чем бы там хотела заняться женщина из пушкиногорского автобуса, которой в Михайловском ну просто нечего делать…

К примеру, уже тринадцать лет едут в заповедник участники Пушкинских встреч, организуемых псковским энтузиастом и руководителем тамошней поэтической студии Владимиром Шульцем с помощью регионального отделения Союза писателей России.

Каждый год он рассылает пригласительные письма в разные города и веси не только в писательские организации, но и в учреждения, способствующие распространению Пушкинского слова «по всей Руси великой»: литературные клубы, объединения, библиотеки, музеи, театры. И в мае уже традиционно собирается группа в несколько десятков человек, которые вновь и вновь идут на поклон к могиле Пушкина у стен монастыря, посещают Михайловское, Тригорское, гуляют по тамошним аллеям и паркам.

На этот раз в связи с тем, что шульцевская Пушкинская встреча была включена в программу официального празднования Пушкинского дня и поэтому усечена во времени, многого мы лишились: экскурсии по Пскову, похода в Петровское, на Савкину Горку, в Бугрово с его мельницей, крестьянскими избами и живописным трактиром. Зато как всегда каждый вечер до глубокой ночи мы читали и читали стихи и, чего греха таить, пели песни. И времени нам не хватало! А кому-то здесь нечего делать…

Свое творчество – кроме нас, липецких поэтесс – представляли поэты из Смоленска, Перми, Ленинградской, Псковской и Томской областей. А утро второго июня началось для всех заупокойной литией в монастыре, куда прибыл и автобус с поэтами от Союза писателей России.

Из них мы были знакомы с Александром Керданом, узнали Владимира Кострова и ринулись на радостях обниматься с Игорем Тюленевым. Тот наверняка долго не мог понять, кто перед ним, ибо уставшие и закутанные в шарфы и капюшоны, мы представляли из себя по меньшей мере странное зрелище. У меня даже есть подозрение, что узнал он нас только после того, как уже в автобусе, следовавшем в Михайловское, Алла подарила ему свою книгу…

Рассказывать о том, что мы видели и слышали в Михайловском, зряшное дело: вот где лучше один раз побывать самим, чем сто раз довольствоваться описаниями других. Это всё равно что прильнуть к духовному источнику – из него напитаешься сам, но вряд ли утолишь духовную жажду ближнего, даже если он будет внимательно читать или слушать тебя…

Приветствуя участников Пушкинской встречи в Пскове, Валентин Курбатов посетовал, что на смену временам, когда 60-70 тысяч людей по пять часов слушали стихи в день Пушкинского рождения, пришли иные времена, когда поэты и слушатели помещаются на одной сцене, при этом первых больше, чем вторых. А когда мы сами убедились, что он недалёк от истины в этом плане, стало ещё горше.

Однако в последние годы, убеждают нас организаторы Пушкинского праздника, люди потянулись к Пушкину и к поэзии. Слава Богу, видимо, наелись до отвала той злополучной колбасы, которою нас так прельщали устроители новой жизни и новой России...

Колбасы теперь вдосталь, а спасаться пойдём к Пушкину. Сохраняя по мере возможностей Михайловское и окрестные места, государство и служители заповедника делают большое дело. Они сберегают источник, из которого черпаешь любовь и вдохновение, русскость свою и человечность поддерживаешь, душу укрепляешь.

Однако сила Пушкинского гения столь велика, что если даже исчезнут видимые знаки его присутствия здесь, этой силы не убудет. Всё на этой земле пропитано Пушкиным, живительное его воздействие чувствуешь на каждом шагу.

Так что суть не в памятниках, хотя возле них душа, как рамка в руках экстрасенса, начинает вибрировать, трепетать от близости чего-то сверхъестественного, невозможного, благодатного. Суть в собственной душе, которая отзывается или не отзывается на слово, вмещающее в себя всё, и в высшем своем значении – Бога…

Кстати, переступая порог пушкинского дома в Михайловском, ловила себя на мысли, что хочется перекреститься – как в храме. А в храм ведь тоже ходят немногие. Хотя живут с верою в душе – почти все.

Так и с Пушкиным: к нему, в эту поэтическую Мекку, святую поэтическую землю (не случайно, совсем не случайно его могила у стен собора!) тоже выбираются не многие. Но живут с Пушкиным в душе – почти все. Главное, чтобы был этот храм, это поклонное место, эта чудодейственная икона, чтобы было куда приложиться.

- Не волнуйтесь, - успокоил нас таксист. – Весь наш поселок только Пушкиным и спасается. Заповедник – это наша работа, наша жизнь. Пока он есть – есть и экскурсанты, и туристы. Работники культуры, сферы обслуживания, рукомесленники, таксисты, – все на заповеднике держатся. Так что и нам его держать. Иначе жизнь здесь замрет…

Вот и думай, кто кого спасает. Кстати, в Михайловском прозвучало, что всего по России Пушкиным кормятся около миллиона человек: переводчики, издатели, иллюстраторы, художники, сотрудники музеев и заповедников, обслуживающий персонал, производители всяческой продукции с пушкинской символикой и так далее. Так что поэт не только духовно окормляет Россию, но и многих питает хлебом насущным. Есть ли ещё где-нибудь в мире такое явление, как Пушкин? Вряд ли…


Комментариев:

Вернуться на главную