РОДНИК
Давным-давно все это было,
Но вдруг пришло издалека:
Рябина красная рябила
У голубого родника.

И день звенящий шел на убыль,
А мы притихли оттого,
Что пили воду – губы в губы –
Из отраженья своего.

С годами память не остыла,
Хоть мы расстались навсегда,
И обжигает с прежней силой
Та родниковая вода.

Когда слабее станет биться
Больное сердце поутру –
Я к роднику приду напиться
И с чистой совестью умру...

СИРЕНЬ
Со школой спеша на свиданье,
Я вспомнил, как в центре села
У этого старого зданья
Сирень молодая цвела.

Себе, да и людям на радость
Томилась, как майский рассвет,
Ломилась за прутья ограды,
Как будто просилась в букет.

И люди недолго давали
Бушующим гроздьям висеть,
И так ее всю обломали,
Что не на что было смотреть.

Букеты несли на погосты,
На свадьбы спешили нести.
Казалось – сирени той просто
Теперь ни за что не цвести.

Потом я был в город отпущен,
Уехал... Вернулся в село...
И вижу, что гуще и пуще
Сиренью весь двор замело.

И я не совсем понимаю,
Какой она мощью полна?! –
Чем больше ломают, тем в мае
Сильней расцветает она!..

* * *
                          М.Д. Львову
Поэты фронтового поколения,
Спасавшие страну от покорения,
Писавшие не строки мимолетные,
А огненные строчки пулеметные, -
Себя пред вашим голосом уверенным
Я чувствую солдатом необстрелянным,
А перед вашей нежностью и кротостью
Стою я с восхищением и робостью.

Поэты фронтового поколения,
Вы жили все по Божьему велению,
Вам пелось нелегко и песня – с горестью,
И стали на земле для нас вы совестью.
Привычна вам вполне судьба походная,
Изношена давно шинель пехотная,
Но не забыты – нет! – бои, сражения:
Гремят они в стихах, как продолжение.

Поэты фронтового поколения,
Я думаю о вас не без волнения,
О том, что на земле вы все не вечные,
Но людям и себе, и долгу верные.
О, если бы в строю одном сомкнулись вы –
Плечом к плечу легко вы прикоснулись бы,
Но строй разомкнут ваш – ждет обновления,
Осталось от полка – лишь отделение.

Поэты фронтового поколения,
Мы ваше молодое пополнение,
Не нюхавшее пороху военного,
Не знавшее потери сокровенного.
Мы зла и горя мало в жизни вынесли,
Но на крови погибших все мы выросли,
И держим мы всегда на вас равнение,
Поэты фронтового поколения.

* * *
Все будет, конечно, как надо.
И все-таки жаль мне, когда
Уходят деревья из сада,
Уходят от нас навсегда.

Печально стою у ограды.
И кажется мне, что сейчас
Совсем не деревья из сада,
А люди уходят от нас...
1979

* * *
                          Памяти матери
Мне темь глаза открыла шире,
И разглядел я в темноте,
Как мало места в этом мире
Сердечности и теплоте.

Лишь неба снежного безлунье,
Да одинокая ветла.
Лишь улиц шумное безлюдье,
Да перестылые ветра.

Смотрю в себя, а тьма - не тает,
И в ней теряет день следы.
И ночи явно не хватает
Одной единственной звезды.

Одной звезды, чей свет, как пенье
Ржаного стебля на меже,
Чтоб наступило потепленье
И просветленье на душе.
1979

* * *
Зреют яблоки в Короче,
Август – надо понимать!
Вкусен воздух... А короче –
По округе благодать.

Пестротою поражая,
На подпорках – целый сад.
От богатства урожая
Ветки, бедные, трещат.

Чуть не лопаясь от сока,
Налитые все подряд,
Желтобоко, краснобоко,
Ярко яблоки горят.

Рви плоды все без разбора,
И запретный – тоже рви.
Нет здесь яблока раздора,
Все тут яблоки любви!

* * *
Поссорились... Обиде нет предела.
Молчанье наступает, а за ним
Проходят дни и, может быть, недели,
Но мы друг другу - нет! - не позвоним.

Как глупо все - мы с болью отмечаем,
Не спим ночами, бредим от тоски,
И раздраженно в трубку отвечаем
На разные нежданные звонки.

Но вдруг поймем - нет выхода из круга.
И набираем через много лет
Одновременно номера друг друга,
А нам гудки короткие в ответ...

* * *
Наверно, я мало успею,
А надо бы много успеть:
Пройти бы тропою своею,
Суметь бы по-своему спеть.
В безвестность слова мои канут,
Нет веры в их надобность вновь,
Но в будущем, может, проглянут
Надежда из них и любовь.
Успеть бы сказать их... Успеть бы
Дать песне и крылья, и высь.
... От мига рожденья до смерти
Всего-то и времени – жизнь!..

ПОСВЯЩЕНИЕ
От бед и невзгод,
    От печали и горести,
             От гиблых дорог,
От мутности вод,
         От обмана и подлости –
             Храни тебя Бог!

От льстивых невежд,
      Промеж нас коих – заросли,
             В ком верный подвох,
От смерти надежд,
       От корысти и зависти –
             Храни тебя Бог!

От правды кривой,
    От души обезболенной,
             От мира – у ног,
И даже порой
      От себя обездоленной
             Храни тебя Бог!..
1993

* * *
Покоряет любовь не силою –
Добротою берет в кольцо.
Ты однажды придешь красивая
И собою заполнишь все.

Ты придешь, чтоб тебя запомнили,
Ясным солнышком в вышине.
И в пространстве, тобой заполненном,
Не останется места мне...

* * *
Кипит, бунтует, бесится
        Огонь в крови.
Я был ступенькой лестницы
        Твоей любви.

Ступенькой быть не стыдно мне -
        Ступай, изволь,
Хоть, в общем, и обидная
        Такая роль.

Нет, не создам затора я,
        Я рад и так,
Что был твоей опорою
        Один хоть шаг.

Кто ждет тебя несведущий? -
        С ним не скупись.
И на ступеньке следующей
        Не оступись.

Вся боль во мне не вместится,
        Не хватит сил.
Я был ступенькой лестницы,
        Я все же был...

* * *
В мире опять крушенье,
В мире опять разлад.
Вижу снегов круженье,
Падающих наугад.

Небо вдруг омрачилось –
Кто же тому виной?
Что-то с землей случилось.
Что-то стряслось со мной.

Рушится мирозданье,
Нам обещая взамен
Вечное ожиданье
Радостных перемен...

* * *
Белым снегом заметелило мой сад,
На рябинах красны солнышки висят.
Ветр поземкою сечёт по городьбе,
Шелестит, как шустрый веник, по избе.

В том знакомом незнакомом мне саду
По тропинке безоглядно я бреду.
Хрупок лёд, как будто весь он из слюды,
Засыпает снег вослед мои следы.

И бреду я, и бреду я наугад.
Белым снегом заметелило мой сад.
Не заметил, как добрёл я до седин,
Как погасли красны солнышки рябин...

* * *
Опять зима завьюжила,
Опять в моем окне
По стеклам выткал кружева
Мороз, как по канве.

Опять поземка мается,
То злит, а то смешит.
И все вокруг меняется,
И все вокруг спешит.

На стенке старый маятник
Отсчитывает дни.
А память меня манит все
На прошлые огни,

Уже почти потухшие
За временем былым,
Но так же непослушные
С бездумьем молодым.

И хоть следы потеряны –
Я сквозь снега бегу.
... Мне все забыть хотелось бы,
Да только не могу.

* * *
То дожди по селу, то морозы,
То ветра тополя оголят.
Как рассветы, светлеют березы,
Как закаты, рябины горят.

Никуда не уеду отсюда.
Дом построю, фасадом к заре.
От простуды лечить себя буду
В русской бане на дальнем дворе.

Отвергая и леность, и лживость,
Прошлой жизни следы замету.
И для пользы нехитрую живность
Я в хозяйстве своем заведу.

Навсегда откажусь от халтуры,
Чтоб себя и людей не смешить,
Только буду, как все, в дом культуры
На заезжих артистов спешить.

Подпишусь я для роста сознанья –
Тут попробуй, поди, откажись! –
На районные наши изданья
И, конечно, на «Сельскую жизнь».

Подружусь с огородною соткой –
Урожайностью радует пусть!
И какой-нибудь местной красоткой
Не на шутку, ей-ей, увлекусь.

Протопчу все тропиночки детства,
Загрущу ни с того, ни с сего.
И почувствую, что – наконец-то! –
Обретаю себя самого.

* * *
Еще леса листву не сбросили,
Когда внезапно в сентябре
Дороги тонко подморозило
На затухающей заре.

Огнем рябиновым подсвечена
Озябших веток худоба.
Как ты, погода, переменчива,
Как ты изменчива, судьба.

Мне не постичь твои превратности,
В тебе нет веры ни на грош:
Еще вчера сулила радости,
Уже сегодня грусть несешь.

Я не страшусь морозов осени,
Что крепнут, ветрами дыша,
Пока леса листву не сбросили,
Пока жива моя душа...

ДЯДЯ ВАНЯ
В родном селе – к чему названье,
Ведь я храню его в душе,
Живет садовник дядя Ваня –
Давно на пенсии уже.

Он не всегда как надо выбрит,
Зато с соседями в ладу.
Любил по молодости выпить
И спать под яблоней в саду.

Всегда уважит – не откажет.
... И вот опять я с ним стою
И жду, когда же он расскажет
Про грусть нехитрую свою.

А было все не так уж грустно.
В давно запамятном году
Крепчала хрусткая капуста
И зрели яблоки в саду.

Росли арбузы... Мы же дети,
Желаньем лакомства полны,
Тянули их к себе за плети
Неописуемой длины.

И пацанячью ту атаку,
Как мог, дядь Ваня отражал,
Но, как мне помнится, собаку
Всегда на привязи держал.

Прицел один – к чему детали?! –
Чтоб застращать нас на века,
Вслед брызги соли вылетали
Из пасти злой дробовика.

Трехпалый свист! – аж глохнут уши.
... И вот я думаю с тоской
Про эти «яблони и груши»,
И про «туманы над рекой».

И стало явственно виднее,
Что сад, как чуб мой, поредел.
И стал намного я беднее,
Что дядя Ваня не у дел.

Навстречу мне идут селяне
И я навстречу им иду.
Вот только жаль, что дядя Ваня
Не спит под яблоней в саду...

* * *
                          Наде
Как осенних полей зеленя,
Как весеннего леса одежда,
Две надежды теперь у меня:
Это – Ты и на Бога надежда.

Ты умеешь, как солнце, светить,
Уповать в милосердье глубоком.
Вас мне очень легко совместить,
Так как все мы здесь ходим под Богом.

Я бегу за тобой по следам.
Ну, а если порой и обижу –
Я твоей доброты не предам,
Я твоей красоты не унижу.

Мне душою к тебе не остыть,
Так что это пускай не тревожит.
То, что ты мне сумеешь простить –
Бог простить мне, конечно, не сможет.

Все святое в себе сохраня,
Ты живешь и не знаешь: как прежде –
Две надежды теперь у меня,
И никак мне нельзя без надежды...

* * *
Лайнер выгнул упруго спину,
Застоялся – на взлет пора.
В Домодедово ливень хлынул,
И на нет вдруг сошла жара.

Чемодан на платформу вынес
И до нитки в момент промок.
Под зонтами здесь остров вырос,
Как палаточный городок.

А гроза в небесах крепчает,
И грозою я опьянен.
Лишь одно чуть-чуть огорчает:
Будет снова рейс отменен.

Тут хоть сетуй, а хоть не сетуй,
Но напрасно себя не зли.
Ведь и так уже в жизни этой
Отменили все, что могли.

Что придумать еще нелепей?
Жив пока – и Бога моли.
Чтобы я не мечтал о небе,
Подрубили крылья мои.

Только я все равно не сгину,
Ливень схлынет, гроза пройдет.
Лайнер выгнул упруго спину –
Это значит, что будет взлёт.

* * *
По метрикам я - сын земли кубанской,
А по корням отцовским, по нутру:
Я – веточка березки таволжанской,
Сосновая хвоиночка в бору.

Мне не ходить дорогою чужою,
Своя тропинка все-таки милей.
Где б ни был я - всегда живу душою
На родине, на отчине моей.

Пускай другим ни холодно, ни жарко,
Чья жизнь летит, как по ветру листва.
Ты не суди их строго, Таволжанка,
Иванов тех, не помнящих родства.

Не слушай ты насмешки их и хохот,
Чтоб чистоты своей не замарать.
Хоть без тебя прожить они и смогут,
Но без тебя не смогут умирать...

* * *
- Отчего листва почернела
Ранним летом в родном краю?
- Стая воронов прилетела
В соловьиную рощу мою.

- Отчего на все, что есть, стороны
Смолкла музыка певчих птиц?
- Если б каркали меньше вoроны —
Песни птиц не знали б границ.

- Как вернуть нам певцов пропавших
В онемевшую синеву?
- Скоро роща с ветвей уставших
Сбросит воронов, как листву...
1997

* * *
                          ...Вновь я посетил...
                                              А.С.Пушкин

Себя к минувшему ревнуя,
В лесах михайловских живу я.
Вновь, посетив Его края,
В трёх соснах заблудился я.

Передо мной лугов просторы,
А за спиной – Святые Горы.
И, разгоняя грусть-печаль,
Цветёт по склонам иван-чай.

И думал я, ступая в Сороть:
Причины нет эпохи ссорить,
Когда в Тригорском в ясный день
Мелькнет вдруг пушкинская тень.

Над городищем, над осокой
Его душа парит высоко.
И, пробивая толщу дней,
Души касается моей.

И я спешу к нему сквозь время:
- Встречай, Поэт, младое племя...
И долго-долго мне в ответ
Сияет солнца добрый свет...
1999

* * *
Чист родник до донышка,
Что наполнен всклень.
Для меня ты – солнышко
В хмурый день.

Нет с тобою сокола-
Как ни погляжу,
Лишь вокруг да около
Я хожу.

Без тебя, красивая,
Не живу и дня.
Знаю: любишь, милая,
Не меня.

Нет тебе и горюшка,
Что хожу, как тень.
Для меня ж ты – солнышко
В хмурый день.

ПЛАКУЧАЯ ИВА
И снова я вспомнил родимый свой дом,
Где детство промчалось счастливо,
Где рядом с березкой под нашим окном
Смеялась плакучая ива.

Текли надо мною и дни, и года,
Как речки вода говорливо.
И детство, и юность ушли навсегда -
Осталась плакучая ива.

Теперь этой ивы давно уже нет,
Но в памяти вижу, как диво:
Сквозь годы печалей, сомнений и бед
Смеется плакучая ива.

ШИНЕЛЬ
(из поэмы «Баян»)
Мне про отца, я помню, часто,
Шутя, рассказывала мать,
Как безуспешно обучался
Он на гармонике играть.
Мы беднотой в деревне слыли:
Ни кур в сарае, ни свиней,
И все, чем мы богаты были, -
Отца солдатская шинель.
Была она незапыленной -
Ворсинка каждая видна.
Была она такой суконной,
Какого нет сейчас сукна.
Мать на нее и не дышала
(Сейчас смешно и говорить):
Отцу шинельку разрешала
Она по праздникам носить.
И вот однажды с другом Костей,
Хитро отделавшись от дел,
Отец пошел к кому-то в гости,
Шинель заветную надев.
Он из гостей вернулся рано -
Но был уж вечер на селе,
Нельзя сказать, что был он пьяным,
Но все-таки навеселе.
Мать у ворот его встречала,
Поземка улицу мела.
С трудом отца она узнала,
А как узнала - обмерла.
Он шел белеющей дорожкой,
Шел без шинели, в пиджаке,
И за ремень держал гармошку,
Стуча басами по ноге.
И чтоб смелей казаться, громко
Тогда он матери сказал:
- Хоть расстреляй меня, на хромку
Шинель, как видишь, променял.

2
Мать опечалилась сначала,
Но хоть ругай, хоть не ругай,
Она, в конце концов, сказала:
- Ну ладно, шут с тобой, играй!
В соседний хутор потихоньку
В неделю раз отец мой шел,
За четверть с гаком самогонки
Он там учителя нашел.
Когда ж бутыль уже до днища
За труд учитель осушил,
Сказал отцу: "Тебе, дружище,
Медведь на ухо наступил".
Отцу б расстроиться, но батя
И тут по-своему решил:
Свою гармонь он продал брату
И шубу матери пошил.
Но мать опять в пальтишке сером
Его встречала у крыльца,
И музыкальная карьера
На том закончилась отца...

* * *
Уныло в роще стало,
Все холодней ветра.
Листва летит устало
Погреться у костра.

Всё! – песня лета спета,
Крепчает дней вино.
На небе - много света,
А в рощице – темно.

От грома тучи в страхе,
Когда в овал дупла,
Блеснувшая во мраке,
Вонзается стрела…

* * *
Как чу́дно музыка звучала!
Скользили яхты по волнам,
А мы беспечно и счастливо
Брели по мокрому песку.
И это было лишь начало
Пути грядущего, что нам
Пройти хотелось так красиво,
Печаль отбросив и тоску.

И вот года прошли… И что же? –
Мы стали строже и мудрей,
Но по песку, по кромке моря,
Вослед за нами юность мчит.
Мы понимаем, что негоже
Её забыть, простившись с ней,
И в нас опять, былому вторя,
Всё та же музыка звучит…

* * *
Руками землю обнимая,
На берегу реки лежу,
Ещё совсем не понимая,
Чем я на свете дорожу.

А солнце плавает в затоне,
Скользит лучами по песку.
И я ловлю в свои ладони
Неуловимую тоску…

* * *
Не спрашивай – куда? Не спрашивай – зачем? –
                         Я еду завтра.
Билет мне заказал весёлый казначей –
                         Порыв внезапный.
Стремленья таковы, что мне без головы
                         Легко остаться.
Позволь… Позвольте «ты» перевести на «вы»
                         На стрелках станций.
Крушенье сладких слов – крушение основ
                         Безумной связи.
Позвольте укатить от ваших слёз и снов
                         Мне восвояси, -
В чужие города, желанные сейчас,
                         Судьбой рискуя!
Скажите: в добрый час! Пускай, теряя вас,
                         Себя найду я.
И чувства отыщу, и ими возмещу
                         Былую верность.
И будничное «ты» вам снова возвращу –
                         Куда я денусь!

Из новых стихов
Россия - 90-е
Баян. Лирический дневник
Венок сонетов
Из новых стихов
Читая пословицы Даля
Поле русской славы
Венок Пушкину