Николай ИВАНОВ
КОД ПАМЯТИ
Мы носили ордена своих отцов

Картинка из детства: мы, четверо братьев, делим меж собой награды родителей. Играем в войну, и потому каждому хочется иметь на груди настоящие боевые ордена и медали.

Старшие привинчивают к рубашкам ордена «Отечественной войны» и Красной Звезды. Мне достаются медали. Выше всех вешаю «Партизану Отечественной войны» – это мамина. Выше всех, потому что знаю – она боевая. Ниже – юбилейные и трудовые. Когда все расходятся, цепляю еще одну награду. Но так, чтобы не была особо видна, не читалась, чтобы только блестела со стороны – запамятовал, но или «Медаль материнства», или «Мать-героиня»…

Друзья поглядывают на нас с плохо скрытым восхищением – в селе столько наград на одну семью больше ни у кого нет. А ордена и медали родителей на нашей груди вольно иль невольно, но уже тогда поднимали на определенную высоту даже в игрушечной войне, не позволяли трусить, малодушничать, предавать. К биографии родителей словно можно было прислониться как к чему-то сильному, основательному, несокрушимому. И самим ощущать себя сильными, непобедимыми. Это как код генетической памяти…

Мама в 41-ом вместе со своим отцом ушла в партизаны. Когда говорят, что Москву спасли сибирские дивизии, она улыбается, потому что врага в Подмосковье, на подступах к столице, останавливали и они в Брянских лесах, подрывая эшелоны, минируя дороги, оттягивая на себя полки и дивизии вермахта. Ей было восемнадцать, когда каратели окружили их отряд имени Руднева. Ее отец, комиссар отряда Григорий Зюкин, повел партизан на прорыв, а матери доверил раненых и послал пробираться через болота совсем в другой стороне. Она вывела восемь человек, за что впоследствии получила орден Красной Звезды. А дедушка погиб – пуля попала в шею, когда он поднимал бойцов в атаку и кричал «Ура». Словно пытались враги заглушить, прервать, опрокинуть этот клич, ведущий к победе, к доблести и мужеству, оставить его навсегда средь брянских буреломов. Чтобы сгнил, истлел, испарился, исчез навсегда. Но в атаку на врага поднимались не одни комиссары…

После войны мама найдет в лесу его останки, перевезет их в родную деревню. И поставят ему всем миром памятник. И уже я веду к родному обелиску своего внука – чтобы помнил, чтобы тоже мог прислониться к истории своих предков, к истории страны, чтобы напитался силой и славой Отечества, был сильным, не трусил, не малодушничал, не предавал…

Отец, пережив оккупацию, в 43-ем пошел на фронт. 3-й Белорусский. Стал сержантом, командиром пулеметного расчета «Максим». Во время штурма Кенигсберга был тяжело ранен в ногу. Очнулся ночью – кто-то лизал ему лицо. Оказалась санитарная собачка с красными крестом, повязанным на боку. Перевалился на волокушу, в которую она была запряжена, и пришел в сознание уже в госпитале. После войны возглавлял Совет ветеранов села, каждый год покупал серебрянку и красил ею памятник погибшим односельчанам. Но самое высшее признание его авторитета среди людей – то, что тридцать лет избирали председателем ревизионной комиссии. На общественных началах. Знали – у Федора Агапьевича из общих колхозных закромов зернышка не пропадет. Он и маму однажды выгнал из дома, когда она взяла на складе в карман семечек, чтобы передать мне в Афганистан – отнеси обратно. Если надо – купим.

Два года назад, подкошенный болезнью, он вдруг вспомнил фронтовой эпизод с ранением. Как раз наступал год собаки, и он говорил с надеждой: «Собачка вытащила меня на фронте, авось вытащит и сейчас». А если уж умирать, то хотел после шестого числа – чтобы успеть получить пенсию. Чтобы нам, детям, было не так накладно его хоронить. Такие они, наши старики. А оградку на его могиле мы покрасили в голубой цвет. Вокруг почему-то все в черный красили, а мы нашли голубую краску, которой все время был выкрашен наш деревенский родительский дом – и сделали так.

В каждой семье есть свои предания и легенды, передаваемые из поколения в поколение. Говорят, что в нашем роду некогда носилась фамилия Охрименковы. Но однажды молодица, у которой муж ушел служить в армию на двадцать пять лет, родила мальчика. От кого – неизвестно. И хранилась эта тайна до тех пор, пока выросший парень сам не был призван в солдаты. И тогда местный священник сказал: «Отечеству солдаты должны служить под своей фамилией. Иванов». Так пошел наш род.

В каждой семье есть и даты, которые особо значимы в роду. Но, наверное, наряду с Новым годом, особо чтимы всеми День памяти 22 июня и День Победы. Нет, проявились в последнее время те, кто ставит под сомнение значимость и величие советского народа в борьбе с фашизмом. Появились и недоумки, которые вскидывают в нацистском приветствии руку. Нашлись даже те, кто поддерживает гробокопателей из ближнего зарубежья, оправдывая это замшелой борьбой со сталинизмом, рвением за чистоту демократии.

Но, как океан абсорбирует грязь, перемелет Россия и эту напасть. Потому что у нас есть великая история. Потому что у нас были и есть великие наши старики – родители-фронтовики. Потому что однажды и мы носили на груди их ордена и обязательно передадим это ощущение гордости и собственной значимости тем, кто идет следом…

Вернуться на главную