Алексей Ивакин - абсолютно творческая личность. И связано это даже не с тем объемом написанного и изданного, а с глубоким, качественным отношением к творческому процессу. В своей работе он - творец! Когда создает и пересоздает действительность в своих повестях и рассказах, когда извлекает из архивов и земли документы и артефакты прошлого, чтобы сделать из них осязаемое настоящее. В творческом азарте он готов охватить практически весь спектр изящной словесности, все жанровые диапазоны - стихи и проза, научные трактаты и документалистика, реализм и фантастика, альтистория и пародия на нее, да и просто пародия. Такая хорошая жадность к работе. Но, при кажущейся всеядности, есть у Ивакина внутри стержень, организующий и характеризующий его как личность, определяющий главное в творчестве и в нем самом.

Мировоззрение Алексея Ивакина формировалось в рушащемся на рубеже 80-90-х годов Советском Союзе - территориально и идейно. Школьника, затем студента-историка Кировского пединститута накрыло волной перемен, оказавшейся больше и сильней, чем возможности отдельного индивидуума. Кого-то эта волна ломала, кого-то заставляла приспосабливаться и выносила на гребень, большинство - несло по течению. И лишь немногие из его поколения находили в себе силы для иного, перпендикулярного взгляда на происходящее в стране и со страной. Себя сегодняшнего Алексей Ивакин нашел в поисковом отряде. Перпендикулярность взгляда обрела осмысленную ясность - он осознал себя советским человеком. Наследником страны, которой уже не было на географической карте, но оставалась в памяти и сознании ее граждан. Гражданство это не давало никаких преференций и больше напоминало последний рубеж. Без возможности отступления. Из заросших окопов Волховского фронта с останками солдат Ивакин поднимал себя. Так непохожего на большинство сверстников. И тема Великой Отечественной станет узловой, определив основу его творчества и его лучшие произведения - повести "Мы погибнем вчера" и "Блокадный ноктюрн", сборник рассказов "Я живу в ту войну", роман "Десантура".

Художественной задачей этих произведений было соединение распавшейся, да нет - разрубленной! - связи времен между эпохами и поколениями. Поколение девяностых оказалось "лишенным родства" с историей своего народа. Смена идеологем перевернула взгляд на прошлое, особенно - на недавнее прошлое. Одни клише сменялись другими, перечеркивая устойчивые представления и порождая ценностный релятивизм. И кто теперь эти незахороненные и без вести пропавшие той далекой войны - герои или жертвы? Для Ивакина здесь нет никакой дилеммы - это НАШИ! Свои! Те, кого он не бросит и не предаст! Эта определенность стала его нравственной и идейной платформой как человека и писателя. Она же задала и контуры художественной формы его произведений - реалистическую реконструкцию истории. Но он воспроизводит не столько детали быта, амуниции, расположения частей, сколько дух человека того времени. Самый скользкий момент! В эпоху перемен и смены знамен. Ивакин демонстрирует предельный исторический буквализм - его победа под красным флагом. Поколение победителей просто не могло духовно быть слабее побежденных. Это альфа и омега его художественной идеологии, методологическая основа. Отсюда просто не могло не быть и сравнения двух поколений - сороковых и девяностых. Для зримости, тактильной осязаемости потребовалось художественное допущение с попадальчеством на ту войну нашего современника ("Мы погибнем вчера"). И не для того, чтобы давать советы Сталину, а ощутить, прочувствовать цену Победы. Когда платить приходится собственной жизнью. Готовностью расстаться с ней в любой момент. И без гарантии на аплодисменты. Именно эта готовность и стала для писателя основным критерием оценки уже своего поколения. И по нравственной цельности, по духовному наполнению комсомольцы сороковых оказываются гораздо "круче" обладателей навороченных мобильников и пользователей интернета. Потому что одни победили, а другие... Нет, у Ивакина нет ни лакировки, ни окраса в черно-белые тона. И люди сороковых у него разные, и наши современники при случае тоже могут. Вот только критическая масса готовности к самоотдаче тогда - выше! И тем она ценней - как способ жить! Не умирать, а именно наполненно жить - каждой минутой и мгновением!

В поисковых рассказах "Я живу в ту войну" наши современники обретают полноту и осмысленность жизни, поднимая из земли мертвых. Возвращая их имена. Это тяжело и мучительно, но перед глазами пример, делающий все их переживания лишь бледной тенью перед судьбой без вести павших. Уроки наглядной истории страшно далеки от идеализма, но возвращают к идеалу, к стремлению высоты, к пониманию подлинных смыслов. К цепкому, трезвому взгляду на настоящее.

Роман "Десантура" посвящен истории Демянской десантной операции. Но, композиционно, выстроен он в диалоговой форме, реконструируя события вокруг протокола допроса пленного командира десантной бригады немецким офицером. Образ подполковника Тарасова - несомненная творческая удача автора. Потому что в нем он подошел к русскому национальному характеру. К тому феномену, от которого своих соотечественников предостерегал Бисмарк. Коллективным героем романа стала та общность, рожденная от сплава русского и советского, объединяющая все социальные и возрастные группы. Так традиционно происходило на Руси перед лицом великого нашествия, когда на кону стояла жизнь народа. И война, битва была продолжением труда. Только с большей самоотдачей. И общая, родовая жизнь для каждого бойца ценилась гораздо выше собственной. Так и выковался в истории феномен "русского чуда". Где можно победить в войне и проиграть мир. Потому что к отдельному человеку продолжали относится по принципу - "бабы еще нарожают". Потому что после победы та общность всегда давала трещину, разводя победителей по разным социальным этажам и различным же интересам. А энтузиастам-поисковикам на свой страх и риск до сих пор приходится собирать забытые кости.

Реконструкция опыта прошлого подвергает соблазну реконструкции настоящего - испытать историю условным наклонением. И Ивакин с удовольствием уступает искушению, принимая участия в альтисторическом проекте "7 дней в июне". Там можно погонять Гота с Гудерианом, в очередной виртуальный раз переиграть сорок первый... Но даже в игре у него получается - пусть немного! - заглянуть в своего современника. Или ткнуть его носом в придорожную грязь.

Алексей Ивакин - еще очень молодой писатель. И очень перспективный. В нем есть очевидный талант беллетриста. Но когда он в своих рассказах реконструирует человеческую душу - её боль и страдания, её неочевидный мучительный выбор, то понимаешь, что это первая ступень по дороге в большую Литературу.