| |
НАШ ЯЗЫК
Маловато масла и гуаши
Разгулялось Русью по холсту.
А слова приблудные, не наши,
Не стихи сулят, а суету.
В голосах нашествий и наречий
Мне всё чаще слышится – кирдык.
Самое больное из увечий,
Вырываемый родной язык.
Я поэт, а что народу толку,
Коль враги мне оказали честь;
Запретили выставлять на полку
Книг моих евангельскую весть.
Не судите, люди, что я много
На себя по-прежнему беру.
Всё-таки не более острога,
Что сколочен лире на миру.
Сохнут механические фразы,
Худо без воды у родника.
Всю Россию источили язвы
Воспалившегося языка.
8 августа 2017
КЛОНЫ
Любой актёр – заплата и прореха;
Всегда играет собственные боли.
И, как герой Борисова Олега,
Своим шаром он крутит карамболи.
До голоса суфлёра из кумирни,
Приказчика подземного чертога,
Которому безжалостно скормил он
Забывчивую душу скомороха.
Чумную цену заплатил за сцену
И беготню по скользкому экрану.
Ни одного не знаю Авиценну,
Кто б излечил пронзительную рану.
Не наложить ни крема и ни туши
Тут самому прожжённому гримёру.
Под масками шарахаются души,
Боясь закрыть последний выход в гору.
Болтаются, прикованные к блефу,
И за кулисами разводят сырость.
Как будто жизнь, приведшая к успеху,
Им тоже постановочно приснилась.
Актёров всех щекочут персонажи
Резиновыми пальчиками клона.
И не избавиться от этой блажи
До самого последнего поклона.
19 июля 2005
НАКАЗ АКАДЕМИКА
(Отрывок из романа в стихах
«Тарас и Прасковья»)
Пишу роман не из-за денег
И ухмыления хмырей.
Идею вбросил академик,
Редактор русских словарей.
Брат бабушки моей,
Дворянки,
По мглинской линии отца,
Что жизнь всю склеивает склянки
От заповедного словца.
Затёртого в руду веками
Изатаённого без льгот.
Когда-то батьку
Башмаками
Дед одарил в голодный год.
Засунув бойкую путёвку
Под грубо выкрашенный холст,
Ушёл родитель мой в Луговку
На свой учительский форпост.
Обычная тогда задача
Для гимназических фигур.
У этимолога на даче
Пытаюсь строить каламбур.
Косит учёный на манеры,
Малопонятная мне блажь.
Да не пошлёт же на галеры,
Внучатый всё-таки племяш.
Даёт последние советы
Член-корр.
И, в общем-то, сухарь.
Всё хорошо, коль сразу мэтры
В твой стиль закачивают пар.
Не деревенщина и олух,
Но ток пронизывает перст,
Когда беру С.Е. автограф,
Увековечивший сей текст.
Дед погружён в мои страницы,
Военной лиры письмена:
"Тебе придётся покориться
Идожидаться времена.
Пока, внучок, не поседеешь,
Руси ни капли не поймёшь.
Газета – лучший ежедневник,
Чтоб оперялась молодёжь.
Черкну в район
Ясно оконный
На вырост парочку замет.
Там умный, добрый
И посконный
Народ живёт две тыщи лет.
Иль двадцать две! Идут раскопки.
А апология эпох
Выносит всё подряд за скобки,
Что знал языческий их бог.
Езжай, приглядывайся, пробуй
Писать на собственный манер.
Спорь по возможности с Европой
И помни суть СССР.
Пройдёшь там университеты,
Закончишь параллельно вуз,
Получишь женские обеты
Идёрнешь истину за ус.
Ищи её в певучей гуще
И в хлопьях пены наверху.
Или под рюмку и закуску,
Когда вся жизнь как на духу.
Будь по возможности с народом
Своим, от кроны до комля.
Водись всё боле с хороводом
Из хаты, а не из Кремля.
Не жди удачливых мгновений,
В наш век мгновенны лишь суды.
Служенье муз, твердил нам гений,
Мирской не терпит суеты.
Я вижу тех, кто истязает
Твой дар, вознёсшийся в зенит.
А враг и не подозревает,
Что злом и будет знаменит!
Я не выдумываю, внучек,
Задатки мне твои ясны.
Давно лежит в кармане ключик
От поэтической весны».
2010
ДУГА
Со мной толкуют мужики,
Домой спеша с литовками.
Теперь, пожалуй, им с руки
Косить словами ловкими.
Два деда, звонких пятака,
Всю жизнь гулявших с девками,
Прозрели Русь через века
Весёлыми гляделками.
Чуть не с пелёнок я знаком
С породою великою,
Что зря не чешет языком,
Как бог лаптовый гилкою*.
Прямая речь их напоказ
И к спору – с изготовкою.
На всё имеет право бас,
С литовкой и винтовкою.
Полсотни сёл ему родня
И тыща вёрст подковою,
Как для каурого коня,
Что с ним спасал Московию.
Со мной толкуют мужики,
Кантуя кольца критики.
А конь глядит из-под дуги,
Как дед из-под политики.
23 января 2005
___
*В брянской деревне гилкою называли биту для игры в лапту.
Также говорят тут: «Гилы точит», то бишь, лясы. Пустословит.
ТРИПТИХ
1.Поезд на Донецк
Через поле, через лес,
Где мы майский жгли костёр,
По ночам шумел экспресс
В терриконовый простор.
Шёл из Орши на Донецк
Мимо русских деревень
В шубе смушковой певец
С оселедцем набекрень.
Мчали добрые сябры
Меж радимичей в хохлы.
Жадно нюхали бобры
Антрацитные дымы.
Над кудрявою рекой
Штык-ножом ярился пост.
За газетною строкой
Грохотал со мною мост.
По нему, купив в свой год,
Продырявленный билет,
Ехал, будто бы на фронт,
В армию в расцвете лет.
Обогрела Днепр и Буг
Миномётная заря.
Сели в скорый – я и друг;
Даже с виду – дембеля.
Во главе купе картуз,
Слева кучма, справа брыль.
Был в славянский наш Союз
Поезд вбит, как в рельс костыль.
Что попутчик, то сосед;
Грех дружить без бутыля.
И сиял зелёный свет
Ото льна до ковыля.
Как-то в Сочи в пору смут
В давке наций и имён
Объявили, что маршрут
Украиной отменён.
Сняли рельсы, вместо шпал
Лычки, звёзды и кордон.
Поезд крикнул и пропал
Между станций и икон.
31 мая-2 июня 2016
2. Кручина
Отлетел ломоть от каравая:
По лесам прошлась глухая дрожь.
Уголки России обкорнала
Сила тьмы, подсунувшая нож.
Видел я, как дёрнулась дорога
И согнулись старцами столбы.
Молния – небесная острога –
Пригвоздила косы и серпы.
Разбрелись досужие славяне,
Соблазнённые чужим крестом.
И сусеки хлебные в чулане
Плесневели в духе холостом.
Грохнуло с вершин предупрежденье
О несоответствии души,
Доброй изначально, наважденью,
Приласкавшему их барыши.
Завелась тяжёлая кручина,
Не пуская отсечённых в храм.
Видно, мало мы таких лечили
Русскими стихами по утрам.
Отлетел ломоть от каравая,
По лесам прошлась глухая дрожь.
Недозрелых сила покарала,
Отобрав и родину, и рожь.
6 июля 2007
3. Пограничные щи
Полсотни вёрст до Киевской Руси,
И столько же до белых башен Минска.
Хочу у земляков под тост спросить:
«С какими щами крашеная миска?»
Неужто дружбы сладкие горшки
Побили, будто в присказке, соседи.
Готовые как утром петушки
Подраться с перепугу на насесте.
Такая тишь и гладь небес и вод,
Пропитанная гречкой и медами.
Вздыхает разделённый наш народ
Своими пограничными садами.
А вместо жирных глиняных дорог
Гудящие ворота переправы.
И, как сапог, поскрипывает слог
На черепках муравленых державы.
Конечный лес, последнее шоссе
Под номером, ну, мистика, тринадцать.
Мы все тут на ничейной полосе
Обречены, как сердце, разрываться.
Полсотни вёрст до Киевской Руси,
И столько же до белых башен Минска.
Приходится народу колесить,
Пока со щами не остыла миска.
9 июля 2005
МГЛИН
Моя заслуга иль вина,
Сейчас уж точно не пойму.
Тогда всё было у Мглина,
Что светом отделяло тьму.
Святыми слыли простота
И одеяния мирян.
Как изумрудные врата,
Леса сияли у полян.
Клубился дым, как фимиам,
Для агнца храмом был сарай.
Не град, а рая филиал,
Хоть для иных и полный рай.
Влюбившись, жил на берегу,
Как вся родная сторона.
Я отражался на бегу
В Судынке, зеркале Мглина.
Увы, под грушею забор
Упал и провалился в печь.
И обо мне там разговор
Уж некому возжечь.
Булыжник, вдавленный до дна,
На улице всю ночь гремит.
Я был прохожим для Мглина,
Чем для него и знаменит.
28 апреля 2005
ПОСЁЛОК ПАТОКА
Средь красных яблок и старообрядцев,
Где грамоте учили Пугачёва,
Я не боялся ни в кого влюбляться
И оставаться с кем-то разлучённым.
А там кругом открытые девахи:
Бродили улкой ситцы и сатины.
Аж оживали буйные монахи,
Раскольники времён Екатерины.
Не верю я лукавым летописцам
Как прошлой, так и нынешней годины.
Сам вынужден был осенью скатиться
Антоновкою в эти палестины.
Уклад простой крахмального завода,
И девок местных сладкие уловки.
У колеса фортуны есть свобода,
Зависящая только от сноровки.
Нашлась одна, что чудо-волосами
Запутала все родинки и святцы.
И я бродил душевными лесами,
Забыв про удовольствия и танцы.
Там улицы принадлежат музею,
Ужившемуся рядом со скитами.
И светит сквозь шелка и бумазею
В толпе судьба, толкаясь локотками.
24 октября 2008
СОВПАДЕНИЯ
Не чтили отроки приметы,
Не зарубали их на лбах.
Как ордена и эполеты,
Горели пуговки рубах.
Мечты – не подвиги и бденье,
А отражённый тонкий мир,
Что любит Родину с рожденья,
Как величайшую из лир.
Из школ и разных академий,
Всё чаще лезли драчуны.
Вожди боятся совпадений,
А мы на них обречены.
Умели всё, чего хотели,
И рифмы вталкивали в стих
По воле высших совпадений
И по незнанию святых.
Сшибались воля и предвзятость,
И гром небесного перста.
Пока у пчёл бывает взяток,
Любая пасека пуста.
О церкви и не заикались,
И храма было не видать.
Туда, где мы почётно шлялись,
С трудом являлась благодать.
Невидимо сопровождала
Всех нас обилием примет,
Припрятав крохотный аржаник
В колосьях вытертых монет.
Не зная истины обозов,
Храня под фиброй скромный шик,
Мы у последних паровозов
Крутили красный кривошип.
Устав от рельсов и видений,
И дыр от пуговок рубах,
Узрели знаки совпадений
На полустанках и в умах.
18 июня 2007
ЛЕСТНИЦА
Мы в девяностых числились больными
И бесам дружно подставляли лестницу.
Теперь несём, стараясь быть иными,
По-прежнему всю ту же околесицу.
Я был тогда подобием фугаса
С начинкой из Бердяева и Герцена.
И с ног вождя поверженного класса
Пытался снегом смыть пороки Ельцина.
А несколько заблудших забулдыжек,
Быть может, членов неизвестной фракции,
Глядели, что на памятниках пишут,
И как потом история сбывается.
И впихивали в кейсы депутаты
Как будто бы в заветные тарелочки,
Заточенные с вечера цитаты,
Чтоб их вонзить с трибуны в наши темечки.
Обычные для той поры замашки
Для всех вождей: и с лысиной, и с патлами,
Когда они Россию без рубашки
Готовы были закопать лопатами.
За подвиг долго почитал я дерзость,
Стерев всю правду резкую про Ельцина.
Пока в душе уставшей не разверзлось
Всё то, что им и было покалечено.
Политики мечтают быть родными
Раз в год по отмороженному месяцу.
Лишь стали б лопухами мы хмельными
И бесам дружно подставляли лестницу.
4 июня 2007
|
ДЖИП
Породистый кудрявый господин,
Владелец навороченного джипа,
С сакральным номером ноль-ноль один
Являет всем законченного типа.
Не знаю кто он, бык или банкир,
Какие ныне представляет кланы.
И кто ему ту выписал папир,
Позволившую залезать в карманы.
Одно я знаю точно – это вор;
Гляди, народ, как фара, светит ряха.
И глянцевый асфальтовый колор
У джипа, будто чёрная рубаха.
Куда сегодня он направит скат,
Своим кого ударить хочет током.
Не губернатор и не депутат,
Вкруг обложивший родину оброком.
Возможно, он давно не человек,
А золотое лишь его лекало.
Обычный, в общем, гаджетопитек
Эпохи подрывного капитала.
Породистый безмолвный господин,
Под веками по острому алмазу.
По тротуару мчит ноль-ноль один
В последнюю общественную фазу.
11 августа 2017
МАКУХА
Ещё шумят оглохшие старухи
И бодрые, как чарки, старики.
Не отошли, похоже, от макухи,
Какою промышляли рыбаки.
Ловившие их помыслы и души
На самую опасную блесну.
И на земле высаживались кущи,
Цветущие в советскую весну.
Их сладкие плоды подчас горчили,
А временами были солоны.
И всё яснее виделись причины
Засевшей в душах внутренней войны.
О них ужасные бродили слухи
Под шепоток вдогонку: «Никому…»
Уж мчал народ за порцией макухи
По пятницам с авоськами в Москву.
Мы думали, что мелкие изъяны
Вдруг рассосутся сами по себе.
Пока от нас не отвалились страны
И мы застряли в собственной трубе.
Кому-то в радость, а кому-то в горе;
Присмотришься, одно оно на всех.
Растянутый от ми-фа и до до-ре,
Гармошек круто жалуется мех.
Опять краснеют от словес старухи
И бодрые белеют старики.
И кучами дымят из-под макухи
Вдоль наших рек блестящие мешки.
31 мая 2017
ДОРОГА
Николаю Иванову
Я иду, гуляют полы
На заманчивом ветру.
В честь угодника Николы
Сапогами камни тру.
Сорок первый гравий мелет,
Мой растоптанный размер.
Я не красный и не белый,
Просто русский офицер.
Да, в запасе. По России
Всё, что мой народ припас,
Проявляется, как сила,
В свой сбывающийся час.
Впереди моё селенье,
А за ним видна печаль.
Попрошу благословенья,
Вдруг и смилуется царь.
Поднимаюсь на пригорок;
Рощи встали, как щиты.
Я кому-то снова дорог,
Жизнь оставила следы.
Не пройти мне мимо Бога,
И, по-русски говоря:
Прямоезжая дорога
Тут проложена не зря.
19 сентября 2005
ФОТОГРАФИЯ ЗЕМЛЯКОВ
На всю родню славянскую похожие,
Стоят, смущаясь, бабы, мужики.
Такие молодые и пригожие,
Мои ещё живые земляки.
В потёртых кепках и жалких пиджачишках,
В широких юбках, кофтах и платках.
Сидит всё то, что после в девках и мальчишках
Останется в сияющих веках.
У них хватает радости и нежности,
И прочих чувств, присущих всей земле.
А главное на фото – безутешности
Нет и в помине – счастливы вполне.
Снимаются на память между дойками,
Как будто нет уже иных забот.
С их огородом, домом и постройками,
Ну, и любовью, коли повезёт.
Характеры видны на фотографии;
Кто прост и чист, а кто чуть-чуть хитёр.
Развозит их простые биографии
У прытких ног улёгшийся шофёр.
Он тут герой, и потому зафмермою
Ушла без всякого на задний план.
Её и так везде считают первою,
Поскольку партизанский ветеран.
Тогда вся жизнь казалась им цветочками,
Всё было трудно, просто и легко.
Не всеми сыновьями их и дочками
Усвоено то было молоко.
На всю окрестность сельскую похожие,
В лесу, где стадо, или у реки.
Такие молодые и пригожие,
Снимались для потомков земляки.
29 апреля 2017
РУССКИЕ ЛИЦА
Никуда не денусь от печали,
Что укрыла душу, как темница.
Как давно меня не навещали
Русские улыбчивые лица.
Из простой пристыженной деревни,
Породившей и хлеба и песни.
До сих пор приросшие к ним певни
Небогатые горланят вести.
Нелегко их повторять поэту;
Оттого так в городе томится
Тяга к иссекаемому свету,
Что когда-то излучали лица.
Победившие в бою германца,
Дерзко спорящие с полубогом.
Норовившие в престол обняться
С председателем или парторгом.
Ухитрявшиеся не напиться
Посреди сырого самогона.
Будто лычки, звёздная столица
Их смахнула с праздного погона.
Не крестьяне, а уже расстриги;
Прошлое под шинами пылится.
По равнине древней, как вериги,
Русские таскают свои лица.
Над распухшей мировой шарашкой
И страной, обиженной и сирой.
Не завидую я тем, кто Рашкой
Называет буйную Россию.
Никуда не денусь от печали;
Не заменит журавлей синица.
Что-то не на шутку замолчали
Русские напрягшиеся лица.
24 мая 2016
КЛИМАТИЧЕСКИЕ ВОЙНЫ
Живём как клоны, а вокруг циклоны
И пьют, и льют; с утра навеселе.
Уже вон климатические войны
Рванули крышу даже на Кремле.
Распутица и время-расторопа
Бурлит под затуманенную блажь.
Корсару уподобившись, Европа
Берёт тепло Руси на абордаж.
Горят леса, и города по пояс
Резиною влезают в буруны.
Настойчивее вздрагивает конус
На градуснике ядерном страны.
Как зря нас все считают дураками,
Что перстнями сверкают на печи.
Повелевать своими облаками
И нам совсем не в труд умеючи.
Погода что, поправим, если надо;
И для неё найдётся посошок.
Ни одного заветного таланта
Не растерял народ ни на вершок.
В урочный день сметает сенокосы
И пашет вовремя под зябь стерню.
А коль захочет, насланные грозы
Отправит вспять на ту же авеню.
Живём как клоны, а вокруг циклоны
И пьют, и льют, с утра навеселе.
Любые климатические войны
Начнутся и закончатся в селе.
15 июня 2017
БАБУШКА ПРАСКОВЬЯ
(Отрывок из поэмы
«Хаты и палаты»)
Читатель, не кривись, смотри,
Как нас учили, прямо в корень.
Губерний две, а то и три
Лет сорок ведают Прасковью.
Всех со времён святой войны
Она надеждой одаряла.
И по заветам старины
Народ от хвори исцеляла.
Живут в России ведуны
От чёрной силы и от Бога.
Одни глядятся в чугуны,
Другие в зеркало чертога.
Что выше вышнего блестит
Примером вечным для юдоли.
Сердечко наше золотит,
Но не садится на ладони.
Я сам, когда был млад и глуп,
И ждал от девы облегченья,
Ходил по выходным не в клуб,
А к бабкам слушать поученья.
У Паши павы на сносях
Искали весточки и лада.
Им открывалась в небесах
Фигура мужа и солдата.
В окопе милое лицо,
Крупицы пороха и пота.
Любовно пишет письмецо
Перед атакою пехота.
Иной добьётся человек
Под старость мрамора и бронзы.
Но и от звания калек
Не застрахованы те бонзы.
Когда в ушах у них ключи
Звенят уж от иного мира,
То обречённых шлют врачи
К Прасковье Селищской на милость.
И поднимает: то травой,
То неразгаданным отваром,
Качая доброй головой
Над меднолобым самоваром.
Молебен чтит и заговор
С упоминанием Царицы.
Его поют мне сих пор
У окон осенью синицы.
Хоть дом самой – не монастырь.
Не келья Сербской Параскевы.
Опустошается бутыль
С водой святою под распевы.
2008
БЕЛАЯ РОЩА
Умный взор имеет склонность
Изумлять седую бровь.
Нас уводит невесомость
Рощи в первую любовь.
Колкость ёлок, позолота
Вдоль аллеи-колеи.
Будто славная пехота,
Рок разносят муравьи.
Где ж мой путь? Они не в курсе;
Постою и присмотрюсь.
Чую в самом сладком чувстве
Горечь гибельных искусств.
Путь прохожего усеян
Говорливою листвой.
Под берёзовою сенью
Есть у каждого святой.
В роще души понимают,
Что живут промеж мессий.
И себя благословляют
Перекрестием лесин.
Держат небо, как стропила
В храме, маковки аллей.
Богатырские кропила,
Возносящие елей.
Роща речью-синевою
Прослезилась за селом.
Сок стекает к аналою,
Как нечаянный псалом.
Наша русская природность –
Дух крещёных белых рощ.
Тут любая безысходность
Проливается как дождь.
В край бы тот опять нагрянуть
И с корзиною грибов
Встретить лучшую, как память,
Не закатную любовь.
6 мая 2017
СЛЕЗА
Земля как Божья слеза
Загадкою из колодца.
Попробуй смахнуть – нельзя,
Вселенная распадётся.
Орбита затемнена
Сияющей силой злата.
Потрескивает стена
И на погосте лопата.
Начертан ей сладкий план,
И даже даны Заветы.
Хоть царствует тут обман,
Помноженный на обеты.
С душою и без души
Рассчитываем на милость.
Считаем себе гроши,
Никак не угомонились.
Люд, новое обретя,
Катится к старому пеклу.
В вулкане уже кутья
Варится по человеку.
Как жжётся колива рожь
И прочие чечевицы.
Под стон надевает ложь
Ежовые рукавицы.
Планета как слёзный блог,
Готовится к капремонту.
И только один лишь Бог
Вздохнёт и примет работу.
29-31 мая 2017
ПЛЕЯДЫ
Говорят, что русские с Плеяд;
Знаете, я в то охотно верю.
После всех немыслимых утрат,
Скормленных чудовищному зверю.
В небесах сияют Стожары,
Главное созвездие России.
Собирают люди до поры
Все свои рыдания и силы.
В золотой провинции Плеяд
Сами мы с пшеничными усами.
Засевает землю звездопад
Нашими родными небесами.
Потому и с вековых начал
Мы в своей душе всенепременны.
Сам Господь в колыске нас качал,
Чтоб не докатились до измены.
В небеса я впериваю взгляд,
Крест, при том показывая зверю.
Говорят, что русские с Плеяд,
Знаете, я в то охотно верю.
25 апреля 2017
ПАСТУХИ
Памяти Евдокима Русакова
Что за чудо – русские стихи,
Вековой России парапеты.
Если даже наши пастухи
Самые счастливые поэты.
По деревне стадо соберут,
Солнышко посадят на ладоши.
В рифму громко выскажется кнут,
Так что нив зарукоплещут ложи.
Тащат скороходы-сапоги
Вдоль хлебов волнующейся кромки.
Собирают пастухи стихи
В тёплые холщовые котомки.
Говорливый лес и водопой;
Соблазняют лешие и мавы.
А бурёнки волчьею тропой
Скачут, презирая волчьи нравы.
Как волхвы, плетутся пастухи,
Повторяя оберег-словечки.
Русские волшебные стихи,
Из котомки, будто бы из печки.
30 июля 2017
|
