Галина Раднаева не вошла, а ворвалась в родную поэзию. Раньше, в предыдущие десятилетия, так же смело открыли в неё дверь молодые лирики Жамсо Тумунов и Цэдэн Галсанов, Дамба Жалсараев и Алексей Бадаев, Николай Дамдинов и Дондок Улзытуев, Даши Дамбаев и Мэлс Самбуев. Но то были мужчины, им сам Бог велел с юной отвагой начинать творческий путь. А здесь впервые в бурятской литературе сильный и целеустремлённый характер показала молодая поэтесса:
        
                     Нет, время, в мире я не гость,
                     Коль с нежностью и верой женской
                     По-своему
                                           землицы горсть
                     Возделала во мгле вселенской.

                     Мне жизнь отмеряло не ты.
                     Травинка малая в щебёнке
                     Её продолжит,
                                                и черты
                     Мои останутся в ребёнке.

                     И от напастей вновь и вновь
                     Не ты,
                                  а я тебя спасала.
                     Мою пылающую кровь,
                     А не тебя земля впитала.

                     От вечных мыслей,
                                                         как волдырь,
                     Мой мозг.
                                       Опять взлетаю в стремя.
                     Идёшь?!
                                     Но я твой поводырь,
                     Бессмертное, лихое время.

Это строки из первой  переведённой на русский язык и вышедшей в московском издательстве «Современник» книги  «Белый месяц». Стихотворения для этого сборника Галина Раднаева выбрала из трех своих книг, выпущенных к тому времени на родном языке.

Вот они-то и создали автору репутацию поэтической «звездочки». Лирическая героиня очаровывала эмоциональностью и свежестью чувств.

На родине Галины Раднаевой, в Джидинском районе Бурятии, читатели запомнили её имя намного раньше. Начиная с пятого класса, она печатала свои стихи в местной газете, а перед поступлением в Московский Литературный институт имени Горького – и в республиканской газете «Буряад Унэн»,  журнале «Байгал». За первые книжные публикации на родном языке поэтесса получила премию комсомола Бурятии.

Что же нового внесла Галина Раднаева в национальную лирику? Это разговор особый.

Мир родного дома стал сегодня для поэта иным. Он, конечно, включает и тепло родительского очага, и милые приметы быта, и все его устои, освящённые традициями, обычаями, культурой народа. Но он изменился, этот мир. Он включает сегодня такие  открывшиеся небесные выси, земные широты, новые знания, что поэт, вглядывающийся в него, обязан быть и философом, и знатоком сущего, и провидцем будущего. Разве не подтверждают это строки из книги Галины Раднаевой «Белый месяц»:
        
                          Я поняла,
                                             что это всё во мне:
                          и к западу кочующие гунны,
                          и волны,
                                           что, как сабли, при луне
                          блестят
                                       и плачут, как седые струны.

                          И лунный календарь их был моим.
                          Сквозняк тысячелетий в доме дует.
                           И горькая,
                                              как над похлёбкой дым,
                           Душа не снится нам, а существует.

Да, конечно, земной уголок, где стоит отчий дом, идёт дым из трубы, пасутся овцы, где ещё не заросла тропа матери, – воспевали многие поэты. Но ведь есть и дух родины, то высшее начало, что воспитало твою душу, подсказало, каковы твои земные богатства. И это неосязаемое, но самое дорогое сокровище открыла в своей лирике Галина Раднаева:
        
                           Не зная то,
                                                что сказки всех старух
                           Берут начало в красоте,
                                                                      что рядом,
                           Пошла искать я богатырский дух
                           Сородичей по стольным чьим-то градам.

                           Но ухо к сердцу Азии прижав,
                           Я слышала не стук её сердечка,
                           А то,
                                     как над седою тишью трав
                           Позвякивает на коне уздечка.
                           ………………………………….
                           Дань уваженья тысячам обличий
                           Мной отдана,
                                                  и не один закон
                           Чужих людей исполнен,
                                                                     и обычай
                           Заморских стран был тоже мной почтён.

                           Но чем была почтительнее с ними,
                           Чем больше  слов их узнавала я,
                           Тем громче я твоё простое имя
                           Во сне шептала,
                                                       родина моя!

                           И веселилась меж друзей не раз,
                           Как будто костерок среди улуса,
                           Но только слёз не вытирала с глаз,
                           Впервой поняв святейший смысл их вкуса.

                          Так обрела я родину мою,
                          Что началась когда-то с колыбели.
                          Обняв колени,
                                                      тихо я пою
                          Здесь,
                                      где мои сородичи сидели…

Такие признания звучали бы в русле сказанного другими лириками, если бы перед нами не был человек философского склада, не только  усвоивший книжные знания, но и научившийся слышать голос «мыслящей» природы, воспринявший неписанные откровения народного духа. Надеюсь, что строфы, которые будут приведены ниже, докажут: автор изданных в Москве вслед за первой  книгой сборников стихотворений и поэм «Огонь в очаге», «Пробуждение», наделён этим даром:

                                      НАЧАЛО ВЕСНЫ

                         Последний снег и ноздреват, и взрыт.
                         Я слышу,
                                            как ручей вовсю ликует
                         Лишь потому,
                                                    что, как дитя, навзрыд
                         Снег по зиме и плачет, и тоскует.

                         Дыхание весны пью, как вино.
                         Распустится багульник – и тебе я,
                         Алея, как и он,
                                                     как он, робея,
                         Скажу,
                                       что я люблю тебя давно.

                         Наверное, ко мне-то ты привык.
                         Но уж такого ты не слышал сроду,
                         Когда на человеческий язык –
                         Язык любви – переведу природу.

                         Тебя тогда любовью поражу,
                         Когда я,
                                        как художник, без опаски
                         С лица весны сорву вдруг паранджу,
                         Хотя бы в долг взяв у природы краски.

Поэтесса может, как пролог к целому свитку признаний, предуведомить читателя:

                          А я сама,
                                            как речка иль ковыль,
                          Беру начало от самой природы.

И тогда уже естественней и понятней будут звучать строки Г.Раднаевой о тревоге за крохотную дочку или боль за уходящую любовь, или скорбь в связи с кончиной старого близкого человека. Ведь природа эти чувства уже переживала многократно:

                           В проталины – следы от детских пальцев –
                           Протискивая луч, как нить в иглу,
                           Опять луна,                                                     
                                                 древнейший из скитальцев,
                           Прокладывает путь свой по стеклу.

                           И вот не спим, ребёнок мой и я.
                           И девочка,
                                                что так с природой слитна,
                           Не зная этой тайны бытия,
                           Так благодарна ей и любопытна.

                           Сегодня у меня она царица.
                           Но ведь поймёт из опыта и книг,
                           Что вся она не больше,
                                                                     чем частица
                           Природы.
                                               Что с ней будет в этот миг!

Лирическая героиня Галины Раднаевой способна жить только в этом многоголосом, откликающемся на её зов, целительном царстве родной земли. И пишет-то поэтесса под диктовку этой «царицы», и образная сила стихов – от неё. Послушайте:

                            Всю ночь, побледнев от отваги,
                            Под пляску снежинок опять
                            Над листиком белой бумаги
                            Сидела, не думая спать.

                             Писала о силе,
                                                        что миром
                             По всей пограничной меже
                             Хлеб вырастит,
                                                         счастье даст сирым.
                             Растила ж!  Давала уже.

                             С остатками ночи во взоре
                             К окну подхожу,
                                                            а на нем
                             Бушует пшеничное море,
                             Горя золотистым огнем.

                             И дышат морозом воочью
                             Колосья с рассветных полей,
                             Что были прошедшею ночью
                             Всего лишь мечтою моей…

Мне кажется, энергичный, бесстрашный лирический характер поэтессы наиболее ярко выразился в её поэмах «Пробуждение», «Огонь в очаге», «Полёт лебедей» и других. Их мощная сила – в утверждении добра и справедливости, стойкости и надёжности, неубывающей любви и нежности. Чеканные мудрые строки Галины Раднаевой запомнит любой читатель, поживший и юный:

                              Мир любит и тоскует в ритме стука
                              Сердечного.
                                                     И если в мире есть
                               И до сих пор возвышенная мука,
                               То, значит, в сердце до сих пор есть честь.

                               И мужественней этой чистой муки,
                               Как ни ищи, не сыщешь и вовек.
                               Не зря земле,
                                                        как девушке,
                                                                                и руку,
                                И сердце предлагает человек.

В последние годы Галина Раднаева отдала много времени занятию поистине грандиозному и подвижническому: объехала с диктофоном все села своего родного района, записала от старожилов улигеры, предания, песни, благопожелания, частушки, поговорки, присказки и опубликовала их в пяти томах. Это огромное духовное богатство одной из национальных ветвей бурят – сартулов  легло в сокровищницу народного творчества и уже будет храниться в памяти поколений вечно. Другая, тоже большая и бескорыстная работа, которую выполнила Галина Жигмытовна, – обработала, придала живой литературный блеск интереснейшим воспоминаниям и дневниковым записям супруги писателя Даширабдана Батожабая Лхамасу Батуевны. Мемуары, в которых воссоздана литературная жизнь Бурятии во второй половине двадцатого века, изданы в двух томах.

Но, как и раньше, рождаются новые стихи. Они вошли в  сборник 2013 года  «Эхо времён».

…Родник поэзии есть чудо. Галина Раднаева причастна к этому чуду. Пусть сегодня у неё рядом с поэтическими есть другие заботы, другие замыслы. Но созданное за предыдущие десятилетия – это такой родник, который всегда останется чистым и свежим. Он омывает души тысяч читателей. Поэтесса и сама с  радостью видит это:

                             Здесь чуда нет.
                                                        Подумаешь, родник.
                            Но струи пели так светло и нежно,
                            Что в самый первый миг я неизбежно
                            По голосу узнала: мой двойник.

                            Поёт родник.
                                                    Дыханье затаю.
                            Я так боюсь движеньем или звуком
                            Порвать,
                                             как струнку,
                                                                   тонкую струю.
                            Зачем же мне ко всем земным разлукам
                            Вновь прибавлять ещё одну.
                                                                                Мою!

Вверх

Комментариев: