ЭВОЛЮЦИЯ
В галактике нашей туманной
Земля только-только роди́лась.
Варился бульон океана
И лава из трещин змеилась.
Вулканы швырялись камнями
И пепел запудривал дали.
Первичные реки с ручьями
Первичную почву ласкали.
И пусто там было, и дико...
Лишь чавкало где-то болото.
Ни звука, ни тени, ни крика,
Ни трепета птичьего взлёта...
Текли времена величаво.
Вокруг - вековое молчанье...
Вулканам наскучила лава,
А лаве - своё же ворчанье.
И стал остывать постепенно,
Утих океан первобытный.
А воздух стал более ценный,
Усердно дождями промытый.
Вот тут-то явилась живая,
весёлая, шустрая клетка.
"Неужто одна я такая?
Ах где ты, сосед, иль соседка?
Хочу познакомиться лично!
Ой, не к кому в гости проситься???
Одной мне бродить неприлично!"
И клетка решила делиться...
Одной стало вовсе не скучно
Смотреть на завалы и щели,
Считать метеоры поштучно.
Шли клетки и песенку пели.
Пришли к океану, нырнули,
И заново стали делиться.
И плавали,и не тонули,
И было им где веселиться,
Творить динозавров и мошек,
И птиц в разноцветии перьев,
Рыбёшек, лягушек и кошек,
И целые рощи деревьев...
Мы тоже - продукт их деленья.
И помнить должны, как однажды
В густом океане-варенье
Делились две клетки отважно.
ТУМАН. БАБЬЕ ЛЕТО.
Из белёсой завесы безмолвным виденьем,
Незаметно раздвинув ветвями туман,
К неприметной реке с говорливым теченьем
Придвигается тенью лесной великан.
Еле вырвалось солнце из зАвеси плотной.
И роса - не роса, индевелый налёт.
Разбегаясь по взлётной площадке болотной,
Журавли отправляются в долгий полёт.
И туман, за широкие крылья хватаясь,
На пласты расползаясь, взвивается вверх.
С улетающим на зиму клином прощаясь,
Солнце в небе парит, словно огненный стерх.
И растаял туман невесомый и бледный,
Возвратив медноцветие лесу с лихвой.
Лету бабьему рад одуванчик последний,
Чуть качает седою своей головой…
ОСЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ.
По небу разлилась лиловая тушь,
Попрятались звезды, боясь непогоды
Выстукивал дождь по поверхностям луж
Осенним ночам посвященные оды.
И вязь из мерцающих зыбких кругов
Покрыла всю водную гладь письменами
В них прятался шепот несказанных слов
И чувств отголоски, казавшихся снами.
Осенняя сеялась с неба печаль
По лужам ночным торопясь пузырями.
И стало ушедшего лета так жаль...
И призрак Зимы уже встал за дверями...
СУДЬБА.
Вздымает крылья надо мной
Судьба - изменчивая птица.
То цвета тучи грозовой,
То словно белый снег искрится.
То, оттолкнувшись, налегке,
Взмывает радостная в небо,
То - обрывается в пике,
Из бытия ныряя в небыль.
Парить бы ей, забыв про страх,
Орлом, в потоках восходящих,
Не падать с ужасом в ветрах,
В порывах, гибельно свистящих.
Так нет! Ей скучно! Не по ней
Скользить средь благостных видений.
Она, дитя ночей и дней,
ЖИВЁТ средь взлётов и падений,
Летит, кружится надо мной,
Свой путь начертанный свершая.
Нет, не хочу Судьбы иной!
Она МОЯ, а не чужая...
ПЕЧАЛЬНАЯ СТРАНА.
Моей стране печали не избыть -
Печаль её настояна веками ...
От жизни нашей впору волком выть,
Иль заливаться горькими слезами.
Седеет лес березовый к зиме,
А меж стволов не видно просветленья...
Мы ВСЕ когда-то жили, как в семье,
На касты не делилось населенье.
Мою страну порвали на куски
Те, кто усвоил: РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ.
А в деревнях крест накрест, в две доски,
В домах забиты окна. Слово "здравствуй"
Не слышат сотни мёртвых деревень,
Где меж домов - лишь ветер, да безмолвье.
Страны моей измученная тень
Стоит у сёл забытых в изголовье...
Чуть постоит, и дальше снова в путь
Сквозь времена, как по пескам зыбучим.
Ах, не пропасть бы ей, не утонуть,
Не оступиться в пропасть с дикой кручи...
Куда идти? И что за проводник
Ведёт её во тьме по бездорожью?
БУРЬЯН на пашне к осени поник.
А было время - пашня спела рожью...
И, пряча в сердце вечную печаль,
Бредёт страна моя старушкой босой
По слякоти дорог российских вдаль,
Забыв накрыть платком седые косы.
ВАЛЬКИРИЯ
Посвящается моему однокласснику, упрямому мечтателю и яхтсмену, Сергею Жукову, в одиночку проплывшему два океана на маленькой восьмиметровой яхте по имени "Валькирия"
Дремала, как вулкана дымный кратер,
В душе Серёги давняя мечта.
В судьбе его невидимый фарватер
Проложен был с рожденья, неспроста.
Он долго шёл к своей заветной цели,
Ломая зубы, грыз гранит наук.
И вот стоит на привязи у мели
"Валькирия", дитя трудов и мук,
Мечта яхтсмена - яхта в восемь метров.
Красуется округлостью бортов.
Ещё не отдана на волю ветров,
Еще не увидавшая китов.
Но вот свершилось! Волны океана,
Катясь степенно, плещутся о борт.
За плотной дымкой сизого тумана
Неторопливо исчезает порт...
Пустилась яхта в путь без сожаленья,
Держа по ветру стройный острый нос,
Скользила ночью невесомой тенью,
И стал ей другом гордый альбатрос.
Плечами в купол неба упираясь,
Бросал её с ладони на ладонь,
Бесстрашью лёгкой щепки удивляясь,
Властитель вод Великий Посейдон.
И плыл Серёга! Превратившись в ветер,
Поднятый парус полнила Мечта,
И как фонтан искрился на рассвете
Могучий выдох встречного кита... | ПОБЕГ
Грозный Рим, Древний Рим расцветал как цветок.
Легионы солдат саранчою
Шли на запад, на север, на юг, на восток,
Сея горе и смерть за собою.
Сотни тысяч рабов...Бесконечный их стон
Не дано было слышать владыкам.
Души сильных тверды, словно мрамор колонн -
Не пробить их ни стоном, ни криком.
Этот сказ мой пойдёт о спартанцах двоих.
Оба клейма носили на теле,
На плантациях сил не жалели своих,
Но мечтать о свободе посмели.
Слово "Родина" тысячам снилось в ночи,
В шлейфе дождика, в саване снега...
Но, живи и безмолвствуй, и цепи влачи...
Но спартанцы дождались побега.
Может птица ночная страдальцев вела,
Указала дорогу на волю?
И в надежде душа раскрывала крыла,
Расставаясь с тоскою и болью...
Древний Рим, Грозный Рим, самомненье побед.
Раб - скотина для тех, кто на троне.
Но и ей не позволят бежать! И вослед
Сотня всадников скачет в погоню.
...Эхо горное в страхе стучало: "Беда!",
Перестуки копыт повторяя.
И один из друзей взвыл как волк, навсегда
Веру в близость спасенья теряя.
Но товарищ шептал: "Не спеши умирать.
Ты беги! Поиграю я с ними.
Отвлеку от тебя эту хищную рать.
Ты же - в Спарту вернись невредимым.
Только слово мне дай: тех рабов, что имел
Ты в дому, в мастерской, или в поле,
Возвратившись, и вспомнив наш горький удел,
Ты немедля отпустишь на волю."
Трус кивнул торопливо своей головой
И, с невиданной ранее прытью,
Побежал среди скал по тропинке глухой,
Бросив друга в недавнем укрытьи.
И дошёл он до Спарты, и слабой рукой
Постучался в большие ворота.
И родные, омыв его светлой слезой,
Окружили теплом и заботой.
Что до слова ему? Позабыл он давно
О торжественно данном обете.
Свёл клеймо он со лба, и шальное вино
Подавал ему раб, битый плетью...
...А товарищ его, отвлекая врагов,
Не сумел стать невидимой тенью.
По дорожным камням, среди цепких кустов
Волокли его ночью к селенью.
И хозяин хотел знать, где скрылся второй,
И метался костёр в диком танце.
Но молчал раб и гордо повёл головой.
Умирал он - как должно спартанцу...
Он жалел об одном: что погибнет как раб,
Заклеймённый, закованный в цепи,
Не увидит рассвет, не дождётся утра...
Видно, Боги могучие слепы.
Только храброе сердце не знало оков...
Ну а спасшийся жил потихоньку,
И все клейма, что ставил он сам на рабов
На его поместились душонке...
В НАДЁЖНЫХ ОБЪЯТЬЯХ
По синему небу, от края до края,
Плыл облака белого призрачный чёлн.
Под небом - озёрные волны, играя,
Ласкали ладошками пенистых волн
Крутой бережок, равномерным движеньем
Рождая морщинки песчаного дна.
Тростник шелестел. Его тихое пенье
Парило в безветрии тёплого дня.
А только вчера, потемнев под ветрами,
Сердитое озеро хмурило лоб,
И билось о берег, кипя бурунами,
Плескалось, бранилось, рыдало взахлёб...
Да только семейные ссоры не вечны.
И вновь безмятежен небесный альков.
И озеру снова легко и беспечно
В надёжных объятьях своих берегов...
МОЙ СОН
Быть может, всё это странно,
Но вижу я часто сон.
Как возле реки туманной,
Под звёзд неумолчный звон,
Встречает индейский лагерь
Восход молодой луны.
И плачет койот в овраге,
И шорохи трав слышны.
Пасутся тихонько кони,
Искрясь в голубых лучах.
А рядом на страже воин
С высоким копьём в руках.
Здесь в душах людей — свобода,
Здесь подвиг — закон сердец,
Здесь гордость — черта народа,
А труса здесь ждёт конец.
Быть может, всё это странно,
Но тянет меня туда,
В тот лагерь в плаще тумана,
Исчезнувший навсегда...
ОДУВАНЧИК
Назло ветрам, нахальный и упорный,
Пушистый, как цыплёнок золотой,
Растёт цветок простой и беспризорный,
Сияя мягкой скромной красотой.
Он не сравним с красой изящной розы,
Клеймён навеки славой сорняка.
Жуют его пасущиеся козы,
Набив досы́та круглые бока.
Ему подарит материнской ласки,
Лучом погладив, солнышко, с утра.
Уставши за день, он смыкает глазки,
Когда ночная близится пора,
Чтоб распуститься снова на рассвете...
А поседев, однажды, от невзгод,
Он подставляет голову под ветер,
И провожает семечки в полёт.
Срываясь с места с лёгкостью небрежной,
Частичку сердца отчего забрав,
Кружит десант над полем белоснежный,
Что б прорасти, упав средь буйных трав.
Вперёд! Вперёд! Настало ваше время!
Вцепившись крепко в невесомый пух,
Летит по свету молодое племя,
Неся в пространство бесшабашный дух...
НЕБЕСНЫЕ СТИХИ
Взмыв в небо дружно на заре,
Земную прозу отрицая,
Летает стая сизарей,
На солнце крыльями мерцая.
Четверостишьям-облакам
Всё не находит места ветер,
Придирчивый к своим стихам
Поэт небесный. По примете
Сегодня ясный будет день.
Разлилось солнце над холмами,
И трав узорчатая тень
Покрыла землю кружевами.
Дрожат росинки на траве,
Стихи небесные читая.
Отдельной строчкой в синеве
Кружит в полёте птичья стая...
|