Болдинское лето

Именно Достоевский, если не изменяет память, сказал: проживи Пушкин ещё десять-двадцать лет, и не было бы разделения русского общества на западников и славянофилов. Мысль верна настолько, что даже не важно, насколько она верна. Пушкин без своей родины, всё равно что «Доктор Живаго», снятый в Голливуде. Много снега, шампанского и рысаков. Иногда даже красиво. Но умирать за это не хочется. Вообще умирать не хочется. А он умер…

Представить себе Пушкина с «конвертом» в кармане нельзя. С бутылкой старого доброго Бордо можно, с красавицей – не вопрос. Но ворёнком… позвольте! Да, писал стишки. Иногда даже непечатно и не для печати. Но ничего нечистого с именем Пушкина не рифмуется. Потому что «господин». Да, и прививку русской литературе, даже самой лапотной и посконной, «господскую» сделал. Никогда по передним не ходила. Ну или почти не ходила. Гордая была…

Пережила и «братишек» и «братанов». А братство, нормальное, человеческое – Александр Сергеевич ей обещал. «И гордый внук славян… И друг степей калмык…» Этим и живы до сих.

Говорить о Пушкине много – некрасиво. Это всё равно, что говорить, какая красивая у тебя родина, мать, жена. Занятие для профессиональных воров и политиков. Просто есть такая мера длины или глубины – один Пушкин. Глубина погружения – 150 метров . Или один Пушкин. И если мы вынырнем – то благодаря ему. А не потому, что продули балласт…

Как сказал Блок: «Я художник, следовательно, не либерал. Объяснять это считаю излишним».

А после Блока были Ремарки, Гамсуны и Томасы Манны. И все они считали «излишним» объяснять, что они художники, и, следовательно… И понятно, что за всем за этим маячил человек, застреленный на Чёрной речке…

Это так… Неизымаемые мысли... А что важно в нынешнем торжестве – так это то, что за 210 лет мы так и не стали пушкиными, Гоголь оказался плохим Нострадамусом. Больше того, Ходасевич, призывавший «аукаться именем Пушкина в наступающей тьме» 1917 года, сегодня вновь может быть услышан. Нами, уже пережившими 1991-93 гг. и переживающими теперь ещё кое-что.

Поэтому дважды молодцы болдинцы. Конечно, совхоз «Пушкинский» звучит не совсем по-пушкински, но традиция пушкинских праздников жива. Это видно по реакции зала на стихи. ЦДЛ не всегда может похвастать такой публикой. Как сказали устроители, это результат десятилетия пушкинских праздников в Болдине. И в это веришь. Потому что сам по себе растёт только сорняк. Всё остальное – выращивают. В том числе и культуру. На нижегородчине это понимают.

В этом году гостями Пушкинского праздника в Болдине были москвичи Евгений Нефёдов, Семён Шуртаков, Елена Пиетиляйнен (Петрозаводск), Сергей Котькало, Юрий Орлов (Иваново), Марина Ганичева, Роман Сенчин, ваш покорный слуга. Посмотрели в лица земляков и (очень может быть) потомков поэта. Есть что-то лёгкое в явлении Пушкина городу и миру. Для нас, мрачноватых и серьёзных. Недаром и Блок в своей последней речи говорил о «весёлом имени Пушкина». И время, когда Пушкин собирает нас своим именем – тоже весёлое и лёгкое. «Зелёными святками» зовут на Руси канун Троицы. Время его появления на свет. Время недолгого северного лета. Время пушкинской ясности и простоты. Наше время.

Алексей ШОРОХОВ

Вернуться на главную