Известный писатель Андрей Тимофеев опубликовал в «Фейсбуке» материал о проблемах литературной критики. Остановлюсь на одной цитате из его статьи: «Что такое объективность для критики? Нет, это не идеология и не мораль (мостик от объективности к тоталитаризму иные люди строят так лихо, что невольно завидуешь их простодушной уверенности). Это понимание того, что существуют в литературе явления более или менее значительные и степень этой значительности не зависит от личных пристрастий».

Сразу возникает вопрос: что здесь вкладывается в понятие «значительность»? Скорее всего, имеется в виду важность поднятой в книге темы для значительного большинства российского общества.  Значит, и в вопросах идеологии и морали автор тоже должен отображать самые «болевые точки» в духовном состоянии значительного большинства. А для этого нужна решительность и смелость!  Для общества, где господствуют незатейливая идеология потребительства, принципиальный философский анализ всех социальных явлений неизбежно должен закончится разоблачением примитивности целей существования российских элит и тех граждан, которые вольно или невольно стали участниками (или узниками) глобальных потребительских стандартов. А на этот подвиг – пока мало кто способен. 

В древние времена «из Рима философов изгоняли дважды. Один раз при императоре Нероне, другой раз при Домициане.»  (1) 

Оба императора считали самым лучшим социальным устройством для руководимого ими народа – бездуховное общество потребления. Главное, чтобы сластолюбцы и эгоисты не ставили перед властью трудных духовных вопросов о высоком предназначении человека, чтобы большинство было занято добыванием хлеба насущного и развлечениями.  

В 21-м веке снова правит бал - меняла и лавочник! Основной массе практичной «рыночной» публики мыслители не нужны. Для них создаются центры развлечений, печатаются книги – для увеселительного чтения! 

Как правило, многие наши писатели и публицисты, позиционирующие себя объективными исследователями, обсуждая общие цели развития российского общества, принципиально отличаются друг от друга по своей философии. Но эту свою разность они везде маскируют и за редким исключением, вообще не касаются судьбоносных вопросов бытия.  И это не случайно, ибо философия, как вечная основа культуры – предмет строгий и принципиальный и, если вспомнить Пастернака, не «читки требует с актёра», а полного откровения: что для тебя есть истина, которую ты считаешь истиной объединяющей, для всех? Какой путь к гармонии человеческого существования ты проповедуешь?

Для этой цели берутся совсем другие сюжеты.  Например, представляющий наше молодое талантливое поколение литераторов, писатель Андрей Тимофеев  в повести «Навстречу» решил  показать «путь героя к осознанию своей причастности к Богу» (2)

Российским читателям, которые еще не потеряли надежды обрести в душе благодать, как дар нашего небесного Спасителя, важен описанный в повести опыт преображения обычного человека, «перемещение его внутреннего мира в православные координаты» (3)

Но в наше время даже среди самых талантливых литераторов, очень немного желающих браться за большие темы и пытаться добыть новое знание, очень полезное для совершенствования мировоззрения. Пишут о том, что ближе, проще и за что не будут изгнаны современными Неронами и Домицианами.

Вот, например, молодой сибирский писатель Андрей Антипин опубликовал в журнале «Сибирь» рассказы из своей книги миниатюр «Живые листья». Зарисовки быта сибиряков интересны. Но больше все меня поразил рассказ о наводнении на реке Лене: в нём писатель подробно перечислил, что тащили на крыши своих домов жители деревни, а про  то, как бабушки спасали свои домашние иконы - не сказал ни слова! В деревне такого быть не может. Я сам много лет жил на севере Иркутской области, то есть в тех же самых местах, которые описывает автор. Уже в «рыночные» времена много раз летал по работе в далекие сёла и посёлки у берегов Лены. Убеждён, что не могут спасаться от наводнения наши дорогие бабушки, не подняв на крыши своих домов дорогие им лики святых или образ Иисуса Христа. Но такой мы народ. Если писатель от Бога по своим способностям, но почему-то с атеистическим уклоном, может и не оказаться места верующим бабушкам места среди его героев, если прозаик из раскулаченных, как наш земляк – великий писатель Виктор Астафьев - сельским беднякам в его творениях несдобровать! Любое отличие в социуме, в убеждениях - сразу влечёт отторжение. Подобные крайности исключают социальное сотрудничество по решению самых важных задач, которые стоят на повестке дня всей страны.   

То же самое наблюдается в российской литературной критике. Вместо принципиального разговора почти везде ждёт  игра самолюбий, вкусовщина, и групповщина с домашней, для внутреннего пользования, эстетикой. А у  литераторов либеральной ориентации еще и какими-то, отдающими холодком русофобии, «этическими» понятиями. Вот, например, как большой либерал и не очень большой писатель Дмитрий Быков изощрялся в либеральном еженедельнике «Профиль» (2015 г.№2) по поводу истинных патриотов нашей страны: «Славянофилы никогда не были слишком русскими. Им это было незачем. Главное, что готовы порвать за Отчизну»

Без опоры на принципиально верные для большинства понятия  общество не может развиваться гармонично и целенаправленно. Даже авторы либерального направления начали это понимать. Вот что утверждает Виктор Кривулин: «С начала двадцатого века центр общественных противоречий переместился из области борьбы классов в область противоречий между личностью и государством. Но в ХХ -м веке это явление временное.  Нужны общеобязательные нормы в жизни и в искусстве. Господствующее государство отвечает тенденциям истории» (3)

О том, что мы не умеем отделять главного от второстепенного, показывает наше отношение к опыту советского прошлого. Устоялось мнение, что советскую систему развалила советская номенклатура. А откуда она взялась? В большинстве случаев номенклатура образовалась из тщеславных эгоцентристов, которые ради карьеры изо всех сил играли социально значимую роль и изображали из себя коммунистов по убеждениям. Им даже удобны были многие достижения социализма, но своё «я» у них всегда было на первом месте.

Наверно, по этой причине мы всегда боялись открыто обсудить жгучую проблему преобладания в наших натурах никак не подходящих к справедливому обществу качеств и мыслительных установок. Мы не знали, как подступиться к этому «тонкому» предмету. Отдельные мыслители, как например, М.П. Лобанов, которые пробовали, но встречали бешеное сопротивление эгоистического сектора.

Со своей испорченной со времён Адама природой - всегда пытался человек улучшать общество  с помощью коллективистских идей, но пытался строить новую жизнь всё с тем же внутренним багажом гордыни и себялюбия. И во все годы советской власти эгоцентрист и себялюбец выскакивал на волю во многих поступках советских людей, как чёрт из табакерки. И весь коллективизм безжалостно разрушал.

Смотрю старые фильмы с грустной улыбкой. Вот мы видим домработницу у советского служащего. Вот «элитный» высотный дом в столице и «элитные» автомобили. Играющую в советских комедиях уборщиц, актрису Любовь Орлову муж-режиссёр часто посылал в Париж, чтобы она могла одеваться по самым лучшим европейским стандартам. Чёрточки эстетики и морали потребительского общества то тут, то там возникали и утверждались в нашей повседневности.

Надо было понимать, что одного обобществления собственности мало для торжества справедливости.  Сфера услуг, торговля, дефицит для номенклатуры - всё это непрерывно рождало потребительские привычки, и совсем не коллективистские отношения между людьми.  Эти явления надо было видеть, осуждать и  и что-то им противопоставлять. Но разговор на подобную тему никто не даже не начинал. Много лет работая в партийной печати, я регулярно читал их. Авторы статей - спецы по идеологическим вопросам, десятилетиями топтались на месте, то есть, как все мы сейчас, обсуждали текущие частности и чисто косметические средства. В нашей «буче - боевой, кипучей», в когда-то созидательной по духу партии, нельзя было предложить что-то конструктивное. Не осмеливались теоретики замахнуться на уже устоявшуюся систему блата, кумовства и прочих безобразий.   

Как благие, неисполнимые пожелания читаешь сейчас исследования современных авторов о тех временах. Лев Данилкин писал: «Смысл его, Ленина, деятельности - изменить среду таким образом, чтобы она порождала больше Иванов Бабушкиных, чем Шариковых. И чтобы осуществить это, он предлагал постепенную, на протяжении нескольких поколений, работу» (4)

Однако, в реальные дела воплотилась лишь очень небольшая часть преобразований. Уж, если хотел Ленин создавать новых бабушкиных с помощью новой среды, то и создавать саму эту образцовую среду надо было действительно справедливую по духу и форме, с учетом менталитета большинства населения России. Большевик Иван Бабушкин был достойным представителем русского пролетариата, коллективистом. Он – потомок России еще той – православной, патриархальной с её крестьянскими общинами...

Уж если «преобразовывать среду» в целях улучшения качеств российского гражданина, то делать это так, чтобы в сознании людей постепенно, год за годом, становились руководством к действию идеи коллективизма. Чтобы новый строй утвердился в нашей стране на долгие времена, надо было наши национальные особенности приспосабливать к новым реалиям.

... На самом же деле «среду изменяли» под «троцких», мечтавших создать новую культуру без духовного наследия царской России с её «иконами и тараканами» (как оскорбительно писал сам Л.Троцкий - Председатель революционного комитета в период Октябрьской революции 1917-года).

 В.В. Кожинов в своей книге «История Руси и русского слова» поведал много грустных страниц о том, как при Советах осуществлялась «тоталитарная программа уничтожения основ русской культуры» (5) Великий критик в своей книге рассказывает про настоящие «погромы», которые устраивали органы власти в научно-исследовательских институтах. Сколько талантливых учёных пострадало в те мрачные времена.

Маргиналы во власти были уверены, что если «забыть про нашу православную основу, про русский цивилизационный код» и многое другое, то создавать новую культуру будет намного легче. Да, легче, но без обращения к национальной основе народа, это будет временное искусственное мероприятие, или говоря словами из Нового завета - дом, построенный на песке.

В интернете есть запись воспоминания одной из советских актрис: «Чем дольше живешь, тем более ясно осознаешь, каким необыкновенным и великим образовательным, научным, культурным явлением в мире стала наша советская цивилизация. Сколько всего поистине прекрасного было создано! Какая литература, какие гениальные песни, какие изумительные фильмы... Честное слово, глядя из теперешней реальности, я думаю: да в каком же сказочном государстве мы жили!

Да, всё это было. И одновременно, современник тех славных лет  священник Варнава с горечью писал о том, что: «позднесталинская и постсталинская элита стала стихийно организовывать «под себя» не только теневой рынок экономических услуг, дефицитных товаров и возможностей, но и сегменты рынка развлечений, в частности секс-индустрии» (6)

В литературе, в искусстве произошла странная метаморфоза: дети и внуки тех маргиналов, которых увлёкли в революцию большевики, занимаясь творчеством в духе социалистического реализма, вдруг ужасно заскучали по творческой свободе, что (как вскоре выяснилось) означало постепенный возврат к потребительским и бездуховным ценностям. В период создания нового государства оказалось, что воспитатели из них плохие, потому - что они не понимали своих «учеников» с русским менталитетом. Да и мыслили они другими категориями, несовместимыми с коллективизмом.

Вообще, когда вся их столичная тусовка повернула в сторону не созидательной, а потребительской свободы и демократии, стало ясно, что зря их отцы и деды так старались победить своих классовых врагов. Всё вернули они во круги своя.

Социализм в этом смысле был обречён остаться только ярким и поучительным социальным экспериментом, и уроком на будущее.

Но не видно, чтобы «урок» пошёл кому-нибудь впрок! Если взглянуть на якобы «рыночную» суету наших дней, с удивлением убеждаешься в её легковесности и философской невнятности! И кривим мы душой, лукавим и претворяемся потому, что если соберутся вместе потребитель и коллективист обсуждать вопрос общих целей, и каждый предложит то, что заведомо не может быть принято другой стороной, то либералы со своими всесильными финансовыми возможностями «продавят» любой свой проект. И их не волнует то,  что его не примет другая, значительная часть общества.

А значит и некоторые наши русские писатели выход начинают видеть в том, чтобы русская литературы либералам начала уступать и тем самым, может быть, тоже стала частью тотального, не терпящего любой иной позиции, либерального проекта.

… Эстетику и мораль вообще исключили из краеугольных духовных установок, превратив их в «вольную игру» фантазии автора с целью привлечь внимание. Критик Валерия Пустовая в одной из своих статей утверждала, что «свобода - то, что мы сами выбираем, не соглашаясь на заготовленные обществом роли и проекты».

В журнале «Новый мир» приходилось читать мнение критика Галины Юзефович о том, что «не осталось этих самых вещей, о которых все и так знают», что «все знают про что-то своё» (7)

И в тех же либеральных журналах «оплакивается» результат такого разобщения творческой интеллигенции.  Отмечается кризисное настроение современной литературы, по видимости, разочаровавшейся в вечных ценностях и самой себе, как отражение внутреннего духовного упадка самих литераторов. 

Этот упадок неизбежен. Как может «свободный творец» предложить обществу что-нибудь творчески-созидательное, если он будет игнорировать ценности самого общества. Если не будет упорно искать, что этому обществу нужно для развития. Социологи утверждают: «взаимоотношения в любом обществе зависят от системы представлений данного общества, то есть от ментальности не меньше, чем от экономических фактов». (8) Но у нас во многих СМИ тиражируется только ругательства либералов по поводу качеств того народа, среди которого ему приходится жить. Соберётся такой либерал, например, писатель Владимир Шаров, порассуждать о поведении русских в их историческом прошлом и выходит у него несуразность и карикатура. Потому что везде он использует идеологический «инструментарий» западноевропейского типа.  Например, он считает, что последние поражения Царской России объясняются тем, что «выдохлось, сделалось неспособным к экспансии само православие» (9)

Видно, что автор не понимает самой сути христианства, его духовного наполнения. Зато «бедные» европейцы, у него только защищались от экспансии русских и, «защищаясь», наносили им поражение. Вот загадка школьникам и студентам: приснились, что ли нашим предкам армады завоевателей, регулярно нападавших на нашу страну?

Еще в 2012-м году Виталий Аверьянов писал: «историческое достоинство племени состоит в его силе для борьбы за свой духовный тип» (10) Только б знать, что это за «тип». Давно пора, честно обсудить, и договорится по национальному вопросу. Хорошо сказано «русскость - сознательно выбранная система ценностей и угол зрения. (11) Но правящая верхушка об этом договариваться не хочет договариваться. И о её позиции можно догадываться только по пошлым «ток-шоу» и передачам, которые пропагандируют ценности, к русской и российской культуре отношения не имеющие.

Может, пора литературным критикам сделать беспощадный философский анализ литературных текстов на языке, понятном для «значительного большинства». Надо определиться: на каком мировоззренческом фундаменте стоит то или иное культурное явление. Ведь если судить по тому, как стремительно убывает число книжных магазинов, как наша страна из самой читающей сползает на нижние строчки статистик, то можно сделать вывод, что читателей уже научить различать тех, кто работает только на себя или на своё маргинальное сообщество, а кто продолжает великие традиции русских писателей прошлого и потому из книжного рынка изъят.

Когда на телеканале «Культура» запустили передачу «Агора», казалось, мы нашли место для полезной дискуссии. Однако, через несколько месяцев просмотров стало ясно, что на передачу приглашают, в основном, «своих».  Либеральный дух пронизывает почти каждое выступление под чутким руководством Швыдкого.

Много лукавства и вранья в попытках либеральных критиков представить дело так, что любое художественное произведение –это «дело вкуса». Ведь никто не будет спорить, что вкус определяется тем, что читателю роднее. Более то, у каждого народа своя эстетика. Например, зритель, воспитанный русской культурой, с восхищением пишет о великих картинах Михаила Нестерова, другой писатель, ныне почивший в бозе, Андрей Синявский (Терц) в романе «Спокойной ночи» пишет, как видит, а видит он так, что лучше бы ему в своё время жить подальше от России. «Блаженный Павлик Морозов ходил среди нас живцом, подобно бесплотному отроку с юродской картины Нестерова. Блудливая улыбочка святости плачет, скисая, на страдальческих губах»   

Эти разные эстетические представления, неуважительное отношение к религии коренного народа России, разводят нас по разным углам, вызывают протест и возмущение. После событий 90-х годов, больше тридцати лет читаю книги и журналы либералов и убеждаюсь: художественный «вкус» у них всегда один. Название ему «русофобия». Вот, например, на «Эхо Москвы» в 2016-м году писатель Дмитрий Быков заявляет, что поэт Кушнер «решил отказаться от русской поэтической традиции нытья». А вот еще один «перл». А литератор Алексей Кубрик в том же 2016-м году в журнале «Лиtеrrатура» писал, что наш великий поэт Есенин «спонсирует алкоголизм.»  И родившийся в России, а потом ставший британцем Исайя Берлин, тоже описывает поэта читающим стихи «на манер заунывных лирических арий из опер Чайковского.»

О чём с ними можно договориться? Ну, не слышат они живой души нашей русской музыке, не воспринимают нашу поэзию как достойный уважения человеческий образ! 

При этом, все делают вид, что в современной России есть некий общий литературный процесс. И даже А.Тимофеев  в уже цитированной статье мечтает о появлении внутри этого процеса «литературы первого ряда».

Литературным критикам пора сказать своё веское слово о том, что объединяющим общество свойством обладает только правда и честность намерений.

В статье Андрея Тимофеева, есть удачное определение, что критика есть инструмент познания для всего социума: «… Такая задача подразумевает наличие в социуме категорий целого (например, национального целого). Самопознание возможно там, где есть определенный сознающий, где есть нечто сцепляющее в одно.

Во-вторых, чтобы перейти на этот уровень, нужна определенная степень личностной и мировоззренческой зрелости. Готово ли сообщество критиков выйти за рамки сугубо профессиональной деятельности, не сваливаясь при этом в риторику или идеологию, — вопрос риторический».

Я не могу сказать, что подразумевает А. Тимофеев под «идеологией», в которую нельзя «сваливаться», но я привык знать, что великую русскую литературу всегда отличала идеология созидания, основанная не на маргинальных, а на общих для народа и народов ценностях.

Приложение:

1) Н.И.Ульянов. «Русские философы (конец 19-го,   
середина 20-го века», М, издательство «Книжная палата»,1996 г. Стр.16
2) В.Лютый, журнал «Берега»,2019 г, № 1.
3) там же.  
4)журнал «Профиль», 2015 г. № 2.
3) журнал «Новый мир»,2018 г, № 8, стр. 171.
4) Лев Данилкин.» Владимир Ленин» главы из книги. «Новый мир»,2017 г. № 3.стр.29
5) В. В. Кожинов «История Руси и русского слова», стр.198          
6) «Записные книжки эпископа Варнавы(Беляева) 1950-1960 Издательство «Христианская библиотека», «Нижний Новгород», 210
7) «Новый мир»,2017, № 2. Стр.230
8) А.Н.Сухов.» Реальная социальная психология», Москва, 2004 г, стр.85
9) В.  Шаров «Искушение революцией (русская верховная власть) М. Arsis Books>2009 г, стр. 27
10) В.Аверьянов. журнал «Москва»,2012 г.стр.181
11) «Народы перед зеркалом», редакция журнала «Дружба народов»  Культурная революция 2014.  Стр.190

Вверх

Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев: