|
1 апреля, который натужно пытаются сделать днём дурака, а уже мало кому смешно - не стало Евгения Евтушенко. Неповторимый русский, а больше - советский поэт, который так ярко начинал...
Сразу вспомнились строки рано ушедшего поэта Николая Дмитриева:
Говорю как старый почитатель,
Но ушедший в мир иных страстей:
Мы в него влюблялись по цитатам
Из больших ругательных статей…
Я постарше Коли и влюбился не в цитаты, а в живые стихи Евтушенко, услышанные со сцены зала им. Чайковского году в 1961-м. Мать моего друга Бори Духона – Любовь Самуиловна могла достать билеты на любой концерт-спектакль, и мы пошли на гремевшего поэта. Евгений вышел в голубом, невиданном тогда костюме, с причёской-чёлкой (калипсо называлась) и – заворожил, позвал в поэтические дали:
Давай поедем вниз по Волге,
А может быть – по Ангаре.
Давай поверим, как помолвке,
В дороге встреченной заре…
Наизусть помню более полвека!
Он был до перестройки самым издаваемым поэтом (потом его по тиражам обошёл Николай Рубцов, а сегодня – и Иосиф Бродский), собирал стадионы, был всесоюзно известен. Кстати, чего он потом на Бродском зациклился и перед Соломоном Волковым в телепрограмме изливался, выясняя отношения с заокеанским идолом? – убейте не пойму… Ведь это – САМ Евтушенко. Разве антипод мог написать, как выдохнуть:
Мы – русские. Мы – дети Волги,
Для нас значения полны
Её медлительные волны,
Тяжёлые, как валуны…
Потрясающе!
Более раннее высказывание Евтушенко я взял эпиграфом к честной книге о Бродском «Вечный… скиталец»: «Бродский — великий маргинал, а маргинал не может быть национальным поэтом. Сколько у меня стихов о том, что придет мальчик и скажет новые слова. А пришел весь изломанный Бродский». Как точно! Вообще, русскую поэзию он трепетно любил – больше зарубежных вариаций… Мне нравится фото с вологодским поэтом Виктором Коротаевым – искренний порыв обнять собрата!
При победе буржуазной демократии в нем вдруг проснулась жажда власти, он захватил печать и должность в покинутом партийными функционерами Союзе писателей СССР. Много вреда причинил, способствуя вместе с Юрием Черниченко и Михаилом Шатровым расколу творческого союза. Потом стал призывать объединиться в один Союз с единым Литфондом. Калейдоскоп… Но сегодня - не об его пестроте. Царствие небесное.
Помню, однажды молодые и горячие поэты стали упрекать истинного лирика Владимира Соколова, почему он так нежно относится к Евтушенко: «Ну, ведь мало уже что осталось – исписался, не исповедуется, а приспосабливается». Владимир Николаевич потупил свой печальный взгляд и вздохнул:
- Женя – моя слабость…
При самом сложном отношении к Евгению Александровичу все, кому дорога поэзия, понимают, что Евтушенко – наша слабость и сила, бесславное время и литературная слава. Хорошим ли гражданином он был – покажут, по завету Гёте, будущие эпохи. Для нашей – он стал эхом. Спасибо и прощай… |
|