| |
***
Доллары и евро – оккупанты,
А рубли с копейками – рабы.
Есть ли у России варианты
Перемены курса и судьбы?
Есть, конечно, но сначала надо
Победить в отчизне вражью рать.
Никогда у нас не будет лада,
Если оккупантов не изгнать.
***
Не верьте глупым кривотолкам,
Бегущим к нам кривой трусцой –
Не притвориться зайцу волком,
А волку серому – овцой.
Не притвориться добрым злюке
И щедрым жадному скупцу,
Ужом – отъявленной гадюке
И славным мудрецом глупцу.
Всех выдаст тайная натура,
Ухмылка на чужом лице...
Ах как к лицу овечья шкура
Не освежёванной овце!
***
Не теряйте, люди, осторожности –
Жизнь горазда не шутя грозить.
Всё возможно в нашей невозможности,
Даже то, что не вообразить.
Берегите души бесшабашные
От внезапных молний бытия.
В жизни чудеса бывают страшные –
Мало ли, коню под хвост шлея.
Так взбрыкнёт обыденность привычная,
Что вовеки не собрать костей.
Видимо, вчера судьба владычная
На бровях вернулась из гостей.
И с похмелья бьёт хрусталь реальности...
Кто ей что-то может возразить?
Всё возможно в нашей ненормальности,
Даже то, что не вообразить.
ВЫСОКАЯ ЦЕНА
В этой жизни всё имеет цену,
И за всё приходится платить –
За любовь, за счастье, за измену,
За позор – его не отменить.
За обман – вдвойне, за правду – тоже,
Втрое – за ворованый уют.
Хорошо ещё дадут по роже,
А из пистолета не добьют.
Как всегда, внезапно и некстати
На квитках незримых в пол-листа
Свыше предъявляются к оплате
За грехи и радости счета.
И не жди, что вдруг объявят скидки –
Сметы утверждаются судьбой.
Чем заплатишь – золотые слитки
Сами не находятся собой.
***
Плетень, дорога под уклон,
Два ряда изб, колодец древний,
Берёзы, не жалея крон,
Шумят над вымершей деревней.
Рябит унылый листопад,
Свистит на ёлке рябчик смелый...
Когда ещё пойдут на лад
Дела в глуши осиротелой!
***
Бессмертный с голодухи не помрёт,
Лишь сильно исхудает, бедолага.
Вот он и прёт. Куда он хмуро прёт?
Несчастья ради или ради блага?
Не ест, не пьёт... Горит безумный взор
Неистовством и не людским расчётом.
Он выиграл у смерти вечный спор,
Но жизни проиграл с разгромным счётом.
Возвёл судьбу, как замок на песке,
Отсчитывает мрачно век за веком.
И мается душа его в тоске:
Как снова стать обычным человеком?!
ПОСТЕЛЬНЫЙ РЕЖИМ
Жизнь, как орбиту над Землёй, плету
К невидимой в туманах века цели.
Но сердце вдруг сорвётся на лету,
И немочь прикуёт меня к постели.
Я попрошу окно не закрывать –
Я ж задохнусь от ласковой неволи.
Бывает, и больничная кровать
Взлетает к звёздам на пределе воли.
Бывает, боль возносит до мечты,
До непонятных, яростных прозрений.
Как же нужна прозрачность высоты
Для этих неожиданных мгновений!
И зря планета плачет и скорбит
По тем, кто вырывается из плена.
Ведь не затем же сходим мы с орбит,
Чтобы ломало нас через колено.
КОМПЬЮВЕК
Символы и буквы на клавиатуре
Значат то, что значат, но поди узнай,
Что за предпочтенья, хитрости и бури
В электронных схемах плещут через край.
Вот нажмёшь однажды клавишу случайно –
И на мониторе XXI-й век
Выложит обиду, вызревшую тайно
В недрах интерфейса – думай человек.
А чего там думать? Есть перезагрузка.
CTRL, ALT, DELETE – «глюки» пропадут.
Говорят, мы мыслим клипово и узко...
Век такой – геномы, роботы, фастфуд...
БЕЗДНА ОГНЯ
На Солнце призвездиться не дано нам –
В его живом огне опоры нет.
Вот и теснимся по земным законам
На третьей из его восьми планет.
Мы впитываем свет его нейтронный,
Ко лбу приставив козырьком ладонь.
Кому он нужен, кроме нас, бездонный,
Необъяснимый солнечный огонь?
***
В радиоактивном мраке
Не проехать не пройти.
Только звёзды, словно знаки
На неведомом пути.
Мёртвый вакуум и стужа,
Глыбы камня, горы льда.
Всё это летит к тому же
Ниоткуда в никуда.
Но подобно птицам к гнёздам,
Чтоб на Солнце не сгореть,
Всё равно придётся к звёздам
Человечеству лететь.
На космическом ковчеге
У галактик на виду
Мы прорвём в крутом разбеге
Агрессивную среду.
И однажды на изломе
Световых надежд и лет
Тихо встретим в новом доме
Солнца нового рассвет.
***
Не кончится, наверно, никогда
Широкая дорога в никуда.
Проносятся века и звёзды мимо.
И не свернуть с неё через кювет –
Других-то всё равно просёлков нет.
И мы по ней идём невозвратимо.
Мы верим, что куда-нибудь придём.
Вот кончится ещё один подъём –
И благодатью освятится местность...
Но впереди, в безлюдной пустоте,
Лишь кто-то незнакомый на кресте
И вязкая живая неизвестнось.
БЛАГОРАЗУМИЕ
Благоразумие – созданье осторожное,
С оглядкой ходит и вполглаза спит.
Уж очень время ныне выдалось тревожное:
То террористы, то дефолт, то СПИД...
К благоразумию пора бы нам прислушаться.
Но в бок толкает нас неистребимый риск.
И небоскрёбы, троны, судьбы, страны рушатся
Под сладострастный репортёрский визг.
К чему мы рвёмся, обходя благоразумие?
К потерям и открытиям – каким?
Мы превращаться с юных лет в живые мумии
Всю жизнь благоразумно не хотим.
И погибаем, пропадаем в битвах без вести,
Дожить не успевая до конца.
Не рождены мы для смирения и трезвости,
Для тихого и красного словца.
***
Вот крутая гора. Обойти её, что ли?
Разве ты не умён? Разве ты альпинист?
А на самой вершине Господь на престоле,
И подъём бесконечен и свят, но тернист.
Ты в глубоком раздумье стоишь у подножья,
И тропа начинается прямо у ног.
Если слаб, да поможет тебе воля Божья,
Если веришь, дойдёшь. И храни тебя Бог.
***
Происходит затмение веры,
Как затмение солнца. Темно.
Всепланетной войны изуверы
Лезут в душу, как воры в окно.
Сколько лжи, сколько грязи и крови!
Сколько хищных, безжалостных глаз!
В каждой позе, улыбке и слове
Извращённая тьма напоказ.
Похотливое, жадное время,
Лицемерная мудрость витий.
Бес долбит нас и в сердце, и в темя:
Укради, обмани и убий!
И не видно конца этой битве
Тьмы со светом, добра с вечным злом...
Я спасаюсь в стихах и в молитве –
Сочиняю свой личный псалом.
***
Погибаешь без надежды на спасение...
И зачем ты дал надежде умереть?
Ты забыл в тоске про Божье Вознесение
И уже готов в аду огнём гореть.
Ты забыл, что нет короче расстояния
Между Богом и тобой – не разделить.
Умоли Творца слезами покаяния
Навсегда твою надежду воскресить.
***
Проси прощения у Бога,
А лёгкой смерти не проси.
Пусть до конца твоя дорога
Дойдёт, как должно на Руси.
И пусть до старости молиться,
Бессмертьем ладанным дыша,
Взлетая, словно голубица,
Не устаёт твоя душа.
И Бог простит и с благодатью
Тебя отпустит в вечный путь.
И ты пойдёшь со светлой ратью,
Чтоб к сонму райскому примкнуть.
***
Гнев отцовский противопоказан,
Если от любви на сердце боль.
Блудный сын прощён, а не наказан.
В этом вся библейской притчи соль.
Бог простит... Церковные ступени
Ждут, когда падёшь ты на колени.
***
Господи, давай без лишних слов –
Лишь молитвы, сжатые до сути!
Распоследний из Твоих рабов,
Я готов к молитвенной минуте.
А Твоей минуте нет конца –
Вечность впереди для разговора
Вовсе не для красного словца,
А чтоб мне не сгинуть без призора.
***
Время торопится к лету.
Надо и мне поспешить.
Ангел, шепни по секрету,
Сколько осталось мне жить?
Ангел торопится к храму –
Не обернулся ко мне.
Может, пошлёт телеграмму
В вещем предутреннем сне?
БЕЗДЕЛЬНИК
Однажды человека
Случайно создал труд.
С того смурного века
Всесилен он и крут.
С тех пор он не бездельник –
Творения венец.
И пахарь он, и мельник,
И пекарь, и кузнец...
Как будто кем-то нанят –
В работе круглый год.
С тех пор он вечно занят,
Ведь дел невпроворот.
А если б не дорвался
Однажды до труда,
Он так бы и остался
Приматом навсегда.
***
Прогресс, темны его дела.
Искривлены земные оси.
– Эй, ведьма, где твоя метла?
– А я теперь – на пылесосе...
***
В последний раз курю я сигарету,
Затягиваюсь – аж глаза на лоб.
Ведь курева в аду в продаже нету,
Да и «бычок» никто не бросит в гроб.
***
Напряжены электросети –
Под током каждый столб и дом.
Нам нужен свет на этом свете,
Ведь тьма кромешная на том.
***
Жестоко поплатился Ахиллес
За то, что не берёг свою пяту.
Он мчался всем смертям наперерез,
Пересекал опасную черту.
Он думал, что бессмертен, он грозил
Самой судьбе отвагой и мечом.
Он повергал героев и верзил...
А впрочем, он не думал ни о чём.
Не знал он, что и храбрая душа
Раз в жизни добирается до пят,
И вот лежит во прахе, не дыша,
Тридцатое столетие подряд.
БРЕХУН И БУКА
Конечно, весёлый брехун
Безвредней угрюмого буки.
К тому же он врёт не с трибун,
А просто, спасаясь от скуки.
Он верит тому, что плетёт,
Хохочет над глупой остротой.
Его торопливый полёт
Не вызван сердечной заботой.
А бука глядит в глубину,
Он знает такое, что сроду
Постичь не дано брехуну
В любую земную погоду.
Он ведает, строг и суров,
Причины утрат и напастей
И корни не сказанных слов,
И горькую сладость несчастий.
|
***
Белая ворона на снегу –
Надо же как замаскировалась.
Верно, от погони оторвалась
И сидит, бедняга, ни гу-гу.
Видно, гнала серая родня
Из гнездовья странную ворону,
За порханье не по эталону,
За окрас сомнительный браня.
Вот и вертит белой головой,
Пряча меж сугробов втихомолку,
Как в стогу ненужную иголку,
Белизну свою и гонор свой.
Ничего, изменится окрас –
На помойках быстро станет серым.
Дайте срок, ещё крутым примером
Будет, серокрылая, для нас.
***
Сколько хищников в мире людей!
Вот и ты тоже не травоядный.
Всем известно, что ты не злодей,
Но любитель жаркого изрядный.
А под водочку съешь и быка,
Обглодав его бедные кости.
Слава богу, не видно пока
В сытом взгляде твоём жадной злости.
Впрочем, стоит ли верить глазам –
Что ты смачно грызёшь за обедом?..
Не соседа ли? Что ж, он и сам
Был до этого дня людоедом.
***
Шарят по старицам бредни,
Жадно раззявив мотню.
Щуку поймали намедни –
Серого волка родню.
В ёлках мелькая химерой,
Встречь комариной пурги
Скачет по берегу серый,
Тайный волшебник тайги.
Съёжилось наполовину
Древних заклятий родство.
Так и уходит в трясину
Сказочное колдовство.
***
Гляди, какая клетка – золотая.
В ней соловей. Конечно, золотой.
Он счастлив, над насестиком взлетая,
Он щёлкает, ну прямо как живой.
Искусная работа! Блещут перья
На бесподобных крыльях соловья.
Видать, старался тут не подмастерье,
А виртуоз волшебного литья.
Рассчитаны коленца в механизме,
Подогнаны певучие свистки,
И солнце преломляется, как в призме,
В смарагдах глаз, дробится на куски.
Затейлива искусственная птаха,
Затейлив механический мотив –
Ни грусти в нём, ни скорби в нём, ни страха,
Он даже в чём-то, кажется, правдив.
А я смотрю и слушаю тоскливо,
Ведь в кузнях мастера железных дел
Мастачат для сердечного мотива
Стальную клетку, чтоб не улетел.
***
Сколько подлогов в людской суете!
Дьявол ли так развлекается?
А важной персону делают те,
Кто перед ней пресмыкается.
Как превозносит бездарных владык
Льстивое их окружение,
Словно вручает бессрочный ярлык,
Как в старину, на княжение!
Ишь, извиваются, словно ужи,
Метят персону убожеством...
Боже меня сохрани в мире лжи
Петь дифирамбы ничтожествам!
***
Мы часто рискуем своей головой,
Общественной грезя вершиной.
Так кошки и мышки играют с судьбой.
Понятное дело, с мышиной.
***
Не сплелось и не связалось
Что-то важное в судьбе –
То ли нежность, то ли жалость,
То ли песня при ходьбе.
То ли повело основу
Плывунами перемен,
То ли спьяну верность слову
Потерялась среди стен.
Стены стонут в полумраке,
Стены ходят ходуном,
Вон кому-то в глупой драке
Душу ставят кверху дном.
Обхожу людскую злобу,
Жмусь поближе к фонарям.
По зыбучему сугробу
Пру к не запертым дверям.
И нужна всего лишь малость –
Твёрдость в жизни и в ходьбе,
Чтоб сплелось и чтоб связалось
Что-то важное в судьбе.
АВАРИЯ
Летим по жизенным отрезкам,
Взлетаем на дыбы,
И вдруг со скрежетом и треском –
Авария судьбы.
Ломаясь, сыплются детали,
Заклёпки и болты.
Всё вроде бы из прочной стали,
А вот поди же ты.
Должно быть, груз противоречий
Превысил меру сил.
И фактор сей нечеловечий
Никто не осудил.
***
И вот он, жизни край! Стою,
Покачиваясь, словно пьяный.
Ещё плывёт по бытию
Над кромкой дней закат багряный.
Ещё слыхать вечерних птиц,
И голоса соседей внятны,
И мысли рвутся из границ,
И чувства в сердце необъятны.
Но сожжены дотла мосты,
И пройден путь бесповоротный.
Всего лишь шаг до пустоты,
И ветерок в лицо – бесплотный.
ВИСОКОСНЫЙ ГОД
В Москву я еду, или в Питер,
Или в какой-то край иной,
Ночь напролёт горит Юпитер
В февральском небе надо мной.
Гудит железная дорога,
Летят огни в безлюдной мгле.
Что он высматривает строго
На нашей северной земле?
Уж не меня ли ищет грозно
В вагоне сонном № 5?
Я сплю, а за окном морозно
И неприветливо опять.
А за окном под небом стылым
Леса в снегу, в снегу поля.
И ветер змеем чернокрылым
Летит по следу февраля...
Так что тебе, Юпитер, надо?
Ведь ты уже давно не бог,
А тепловозная бригада
Доставит нас до места в срок.
И лишь одно чуть-чуть тревожит,
Во сне всплывая, словно тень –
Всё в феврале случиться может
В двадцать девятый лишний день.
ОТСТАЛИ
1.
Твердят нам, что мы устарели немного,
Что там, где месили мы вечную грязь,
Сверкает ровнейшим асфальтом дорога
И розы цветут, холодов не боясь,
А мы поседели в романтике смелой,
И трудно нам дело найти по судьбе,
И незачем песне хрипеть огрубелой
В уже не понятной нам, странной борьбе.
Вот мы ковыляем, подобно калекам,
По чистым панелям нелепо скользя,
И больно нам, что за неведомым веком
Угнаться минувшему веку нельзя.
2.
Бестолковые дети эпохи,
Прозевали мы свой поворот.
Не ушли ни в бомжи, ни в пройдохи,
Не ушли ни в верхи, ни в народ.
Не вписались ни в куплю-продажу,
Ни во власть, ни в крутой криминал.
Тянем по бездорожью поклажу –
Нас двадцатый ещё запрягал.
А по трассам летят иномарки,
А по офисам клерки сидят
И на нас, как слепцы на помарки,
С неизбывной досадой глядят.
Мы нелепы на фоне их гонки,
Мы отстали везде и во всём.
И ревут в иномарках колонки...
Пусть грохочут – мы перенесём.
СТАЛЬНАЯ ДВЕРЬ
В эпоху поражений и потерь,
Когда судьба безрадостна и нища,
Должна хранить и душу, и жилище
Надёжно бронированная дверь.
Вот выйдешь из себя в недобрый день,
Уйдёшь из дома, чтоб остыть немного,
А в это время, не стесняясь Бога,
Утащит подлый вор всё, что не лень.
Вернёшься, а уют привычный пуст –
Ни радости, ни света, ни одежды,
Лишь тень любви, и веры, и надежды
Там, в уголке, где пыльный сумрак густ.
И снова нужно будет собирать
Уверенность, покой, мечту и смелость,
А всем вокруг с улыбкой жалкой врать,
Что всё это в наличии имелось.
Нет, лучше пусть хранит дверная сталь
Твои секреты от лихих людишек –
Когда в душе накопится излишек,
Ты сам раздашь своих стихов хрусталь.
***
– Тик-не так, тик-не так... – врут часы
На стене над моей головой.
Я из чёрной своей полосы
Выбираюсь седой, но живой.
Врут часы – не попасть бы впросак!
Уж не время ли рвётся по шву?
Тик-не-так... Кто же ведает, как?
Вот и я мудрецом не слыву.
Отсчитали часы много лет,
Но, как видно, их счёт – невпопад.
Мне уже дарит радость рассвет,
И почти не печалит закат.
Снова хочется за горизонт –
Недоступное время познать.
А часы надо срочно в ремонт,
Чтобы к истине не опоздать.
***
Стыдно на рассвете дрыхнуть!
Надо собираться в путь:
Сквозь огонь пройти – не вспыхнуть,
Под водой не утонуть
И от медных труб, пьянея,
Подвиг свой не прозевать...
Только ночи всё длиннее –
Надо затемно вставать.
ШОРОХ ПЕСКА
Этот шорох мгновений в воронках судьбы –
Как в песочных часах. Всё быстрее и суше.
Громче крика в тиши, громче грома стрельбы –
Разрывает в клочки наши тихие души.
Что нас ждёт? Мы готовы уже ко всему.
И Земля – как песчинка в песчаном потоке.
И Вселенная мчится в бездонную тьму.
И бессмысленны проки, уроки и сроки.
И не знает никто, долго ль длится наш путь
В этой вечности, крохотной, словно мгновенье.
Не пора ль мироздание перевернуть,
Чтоб связались разъятые шорохом звенья?
***
Как радостно у мира на виду
На льдистом пике жизни вдохновенной
Открыть себя, как новую звезду
В глубинах поэтической вселенной.
И встроиться в созвездие Весов
Среди светил больших и своенравных,
И в гомоне вселенских голосов
Не затеряться, зазвучать на равных.
И вдруг понять, что смысл судьбы в другом,
Что незачем со звёздами тягаться,
Что надо к людям, словно гостем в дом,
Прийти в стихах и навсегда остаться.
***
Вы не знаете меня.
И не надо.
Не гожусь я для огня
И парада.
Не гожусь для пышных сцен
И застолий.
Вырос я из ваших стен
И раздолий.
Я до Неба достаю
Мыслью встречной –
Восседаю на краю
Жизни вечной.
***
Живу, в подробности вникая,
И верю, даже на мели,
Душа моя одна такая
На всей Земле и вне Земли.
И повторить её не сможет
Никто, нигде и никогда.
Ни смерть её не уничтожит,
Ни агрессивная среда.
И что ей жизни скоротечность,
И что ей мелочи судьбы!
Она спокойно смотрит в вечность
Поверх смиренья и борьбы.
***
Всегда открыты кассы бытия,
Кассиры не дадут живым отчаяться.
Билетов на тот свет – через края,
Но и на этот тоже не кончаются. |
