Антонина СЫТНИКОВА (Орёл)

ПЛАЧ С ДНЕПРОВСКИХ БЕРЕГОВ

(Из новых стихов)

Закончился високосный 2020 год. Год, который сломал все планы, думаю, не только мои. Я собиралась побывать в этом году в бунинских местах. Уже договорилась с родственниками во Франции и на Украине о помощи в осуществлении своих замыслов. Увы, грянул коронавирус, и я провела этот год практически под домашним арестом. Но, чтобы не до конца подчиняться обстоятельствам, предлагаю читателям впечатления от предыдущих путешествий.

В ДОРОГЕ
Очарованное безмолвие
Серебристо-белых полей,
Набегают пригорки волнами,
Тянут лёгкой позёмки шлейф.

Вдаль посмотришь, и вдруг поверится –
Пух из ангельского крыла.
В это время когда-то первенца
Богородица родила.

О, свобода, любовь, печаль моя,
Как близки вы в такие дни!
Устремляется вдаль венчальная
Величавая песнь равнин.

В СОБОРЕ СВЯТОГО ПАВЛА В ЛОНДОНЕ
Под куполом великого собора,
Где властный ветер яростен и туг,
Вдаль раздвигая рамки кругозора,
Простор земной захватывает дух.

А главный архитектор мира – Время
Сплавляет в тигле жизней колорит.
Для Рима гордого пустое бремя –
Был вытеснен отсюда древний бритт.

Лондиниума чёткие границы
Легионеры размечали тут.
И той поры печать – стена хранится
И права римского статут.

Но у развития свои барьеры.
И рухнул Рим, наверно, неспроста.
Не эти ль самые легионеры
Стояли у распятия Христа?

***
Домов ухоженная сытость,
Газонов стриженый уют,
Благополучная закрытость
В туманы спрятанном краю.

Здесь даже голуби другие –
Откормленные каплуны.
Наотмашь бьют дожди тугие
Всех виноватых без вины.

И плачет в садике берёза.
О чём? Неужто о Руси?
Летят с ветвей дождинки-слёзы,
И шёпот: «Господи, спаси…»

Теряется в невнятном шуме
Сплошного колкого дождя.
Стихия водная бушует,
Невольно душу бередя.

И проступает смутной тенью
Тернистый путь моей страны,
И затаённое смятенье
Ползёт из вещей глубины.

В незримый ряд встают вопросы.
Ищи ответы – не найдёшь.
А за окном берёзки косы
Полощет беспощадный дождь.

Полощут столь же беспощадно
Россию в мире там и тут,
И обвинения нещадно
Клеймом калёным душу жгут.

Но где-то теплится лампада
Молитвой вечной о Руси,
И, как высокая награда,
Приходит – Господи, спаси

Страну мою от злых наветов.
Её ли в том сейчас вина,
Что вновь на грани тьмы и света
В который раз стоит она.

* * *
Над Ла-Маншем тучи стаей,
Дождь промозглый моросит,
И в тумане зыбком тает
След доверчивой Руси.

Распахнулась, побежала
С верой в правду и любовь,
На отравленное жало
В темноте наткнулась вновь.

Пошатнулась, устояла,
Ураганный ветер лют.
Оглянулась – бед немало
Православный вынес люд.

То ли стон, то ли молитва
Сорвались в глухом бреду.
Титаническая битва –
Где, когда, в каком году? –

Навалилась, и конца ей
Не увидеть. Мир суров.
Только в небе чуть мерцает
Богородичный покров.

* * *
Так хочется верить, что может быть снова,
Когда-нибудь снова приеду туда,
Где от вдохновения ветра шального
На мыс Белый нос налетает вода.

Украсив себя перламутром роскошным,
Опять проявляет извечную суть,
Закручена вниз буруном суматошным
Старается сразу в пролив ускользнуть.

Чтоб, в целое слившись с опаловым небом,
К английскому берегу страстно припасть.
Подобно неистовым водным набегам
Владела людьми вековечная страсть.

И воды пролива стремились разрезать,
Не раз и не два, те, кто дерзок и смел,
С той самой поры, когда Гай Юлий Цезарь
Впервые когда-то Ла-Манш  одолел.

Лишь в веке двадцатом поставлена точка,
Пред дерзостью мысли бессильна вода,
В тоннеле глубоком теперь днём и ночью
От берега к берегу мчат поезда.

ДИЖОН (ПО СЛЕДАМ СОВЫ)
                     Сова – символ города, и все
                      экскурсионные маршруты
                      отмечены указателями, ведущими
                      к барельефу совы на одном из домов

Ну как мне вырваться из плена
Следов оставленных совой –
Средневековья феномена
На мозаичной мостовой.

Влекут загадочные стрелки
В какой-то странный древний мир,
Где в ряд стоят дома-фахверки*
И во дворе звучит клавир.

А флаги улицы Свободы
Бессменный праздник создают.
Накрапы лёгкой непогоды
Не отменяют тот уют,

Что покорил мне сердце сразу.
И я во времени плыву
И, отключив на время разум,
Ищу на улицах сову.

Теряясь в сумраке туманном,
По кругу – новые следы.
И так легко прослыть гурманом
В краю изысканной еды.

В кафэшке тихой и опрятной
Хлеб-соль чарующей земли.
К улиток порции изрядной
Здесь подают бокал Шабли.
_________________
*фахверк – каркасная конструкция дома

* * *
О, сколько песен спето о Париже!
Разносится над всей планетой звон.
Париж, Париж!.. И что же я тут вижу –
Мигранты, пыль, от грязной Сены вонь.

И крысы поразительно большие
На променад выходят не спеша.
Они ль цивилизации вершина?! –
Заходится от ужаса душа.

И толпы разноликих экскурсантов,
Имеющих отменный аппетит.
Со скоростью напористых десантов
Готовы артефакты поглотить

Собора Нотр-Дам, полей и Лувра,
И прочих нашумевших модных мест,
В которых сохраняется фактура,
А дух, увы, уже давно исчез.

Над ценностями главными когда-то,
Определявшими и путь и цель,
Теперь витают тени халифата,
Разруха и раздор глядят в прицел.

И демонстрируя былую гордость,
О прошлом помня и его любя,
Живёт под гнётом современный город –
Париж, поработивший сам себя.

* * *
Прости, Париж, но Лилль понравился мне больше,
Он бережёт свою нордическую суть,
Когда другие под напором разных новшеств
Готовы в этих новшествах тонуть.

У Лилля есть характер и свои устои.
И, вынеся былых завоеваний груз,
Он изобилен, щедр и внутренне спокоен.
Фламандец в древности, ну а сейчас – француз.

И департамент Нор-Па-де-Кале гордится
По праву тем, какую он играет роль
Во Франции, в Европе… Что в его столице
Родился Шарль Андре Жозеф Мари де Голль.

Чтоб, напитавшись сразу атмосферой Лилля,
Достоинство его хранить в себе всегда.
Для Франции любимой не жалеть усилий,
И уберечь её от жгучего стыда.

Эмблемой стать борьбы и стойкости французов,
Стереть покорности бесславную печать,
И Францию однажды наравне с Союзом
Короной доблестной победы увенчать.

АПРЕЛЬ В ДЕНЖИ-АН-ВУАЖ
В России снег и холод, пишешь ты,
Ломают все намеченные планы.
А здесь давно магнолии цветы
Пьют по утрам осевшие туманы.

И ароматом сладостным пьянят,
К подножьям гор припавшую округу,
И травы изумрудные манят
К альпийскому ухоженному лугу.

Из облаков выныривает вдруг
Двойная радуга над быстрой Роной,
А ветер свеж и радостно-упруг,
Играет пышной невысокой кроной.

Случайно обрывает лепестки
И засыпает землю нежным снегом,
И без ресниц забавные цветки
Таращатся испуганно с побегов.

Возможно, их пугают холода
В далёкой и загадочной России,
Где много-много снега и всегда
Земля подолгу спит в анестезии.

И даже пробудившись после сна,
Ворочается, сразу не вставая.
Но как же притягательна она!
Её просторы… Тайна вековая…

* * *
Бегут деревья за окном вагона,
Сжимает сердце острая печаль,
И серая распластанность перрона
Неумолимо ускользает вдаль.
Сквозь стук колёс размеренно унылый
Летит к окну зелёная звезда,
А в памяти встаёт и то, что было,
И то, чего не будет никогда.

ПЛАЧ С ДНЕПРОВСКИХ БЕРЕГОВ
Бузиной зарос мой любимый сад,
Хмель забвения во дворе,
И колодец наш мне совсем не рад,
Ключевой воды не подаст в ведре.

Чтобы свежую и кристальную
В дом родительский принести,
Насмотреться всласть в гладь зеркальную,
И любимому протянуть в горсти.

Но как быть теперь, если дома нет,
Не увидела даже стен.
От фундамента лишь неясный след,
Да и тот попал в повилики плен.

Одна печь стоит посреди двора,
Смотрит истово на восток.
Только долго ли? Из её нутра
Уже лезет вверх бузины росток.

Я к родителям на погост пойду,
В пояс низко им поклонюсь.
Не сумели мы отвести беду,
Убивают вновь здесь большую Русь.

Гаснет исподволь свет сознания,
Свой язык теперь стал чужим,
И в кликушеских заклинаниях
Уж который год полстраны блажит.

«Не Россия мы!», «Мы не русские!» –
Гвалт из каждого «утюга».
Оплетает мир ложь стоустая,
Но как прежде всё ещё дорога

Украина-Русь заболевшая,
И любовь моя и печаль.
Измордована вдосыть лешими,
Мне другой является по ночам.

Там баюкает синь прозрачная
Желтизну купав на пруду.
И гнездо таит щель чердачная,
Где птенцы голодные ждут еду.

Может ласточки мне дадут совет,
Как избавиться от вины,
Распахнуть окно утром в Божий свет,
Если дома нет, впрочем, нет страны,

Что дарила всем ширь безбрежную
И безмерную глубину.
Сердце полнится грустной нежностью –
Не забыть ушедшее, не вернуть.

Скоро стану здесь я чужой совсем,
Если только – веря судьбе –
Украина, заново обрусев.
Не осилит путь, путь к самой себе.

***
Ну, здравствуй, Харьков. Я рада встрече,
А ты, скажи мне, ей тоже рад?
Тогда зачем же, как можно крепче,
Ты вяжешь сети сплошных преград.

Здесь моя юность живёт как прежде
В тенистом парке и на Сумской*,
И вновь девчонкой в цветной одежде
Вдруг исчезает в толпе людской.

А пограничник своим «допросом»
Отрезать хочет от жизни часть,
Угрюмо ставит силки вопросов,
Я усмиряю рассудком страсть.

Внутри клокочет негодованье,
Но улыбаюсь – «держу лицо».
В душе, на «мове» национальной
Кляну безбожно всех подлецов.

Разъединило страну на части
Однажды разных мастей жульё,
Плодов Майдана ползёт ненастье
И сеет морок и забытьё.

Змеёй кусачей лежит граница,
Без церемоний не перейти.
Хочу вздремнуть я – пускай приснится,
Что больше нет мне преград в пути.
*улица Сумская в Харькове

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную