Наталья ТЕРЁХИНА, преподаватель ГБОУ СПО «Старицкий колледж» (Тверская область, г. Старица)
Чтобы земля не стала адом

(Своеобразие стилистики в  новелле Н.Иванова «Засечная черта»)

Небольшие по объему новеллы Н.Ф. Иванова  говорят читателю о многом, они  настолько глубоки,  что порой охватывают не один временной пласт и касаются сразу  нескольких проблем.

Глубина и содержательность повествования достигается благодаря мастерскому использованию разнообразных приемов стилистики на всех уровнях текста.

«Засечная черта» - насквозь метафорическое произведение.  Метафорой является уже само  название. «ЗасЕЧнаяЧЕрта» -  при помощи ассонанса и аллитерации усиливается внимание к символическому значению словосочетания, к выявлению его глубинных смыслов. Почему такой заголовок?  Не «Граница», не «Рубеж».  «Засечная черта» -  историзм.  Былинной  стариной веет и от древнего названия города Брянска – Дебрянск, а в отдельных эпизодах  (например, в описании бури)  с использованием   олицетворений , постоянных эпитетов (   «Зашелестела  в голос трава у колен. Ветер от дубков, легко разогнавшись по чистому полю, упруго ударил в спины…», «Унялась у ног омытая трава. И  солнце вновь заластилось с неба…»)  явно прослеживаются  традиции  фольклора,  древнерусской литературы,  возникают  ассоциации со «Словом о полку Игореве».  И представляется   сеча (а что ЗА СЕЧЕЙ?) с половцами или печенегами, слышится звон мечей,  посвист стрел, плачь русских женщин  по  погибшим. Всего несколько деталей отсылают нас к  далекому прошлому не случайно. В новелле происходит концентрация времени –  в небольшом тексте вспоминается и Киевская Русь, и  мираж Первой мировой , и Великая Отечественная, и Афганистан, Чечня, Цхинвал. И вот теперь Донбасс. Эти события, нынешние  и уже далекие,  являются трагедией  для народов, потому что несут страдания, смерть, боль.  Совмещая временные пласты, автор   воплощает  идейный замысел:  война – это преступление. «Засечная черта», так же, как и другие  произведения  Н.Ф. Иванова, имеет антивоенную направленность,  проникнута  гуманистическим пафосом.  В течение  тысячелетий  проливались реки крови –  неужели  в  21 веке нельзя победить войну?

Словосочетание – историзм не только отсылает нас к прошлому.  «Засечная черта»  - это еще и граница между миром живых и миром  мертвых, между жизнью и смертью. Поэтому в новелле  используется  мотив смерти буквально с первой главки: «… боль могла…  сорваться  с крутых склонов, свалиться  с искореженных пролетов…, … навеки остаться  на родной земле под наспех сколоченным крестом…  горела… в Металлисте…  превращалась в черные кровавые сгустки в Радужном…».  Всего лишь  в нескольких абзацах  автор создает обобщенную картину человеческого страдания, используя развернутую метафору. Насыщаемая конкретными деталями, метафора, как снежный ком, разрастается до планетарных размеров, сравнивается  с  миражом Первой мировой войны, адом, потерявшей рассудок землей (вспомним Л.Н. Толстого:  «…война есть сумасшествие…»). Средством экспрессии служит здесь и антитеза:  «рождалась под минами в поселке Мирном…, насыщалась слезами в городе Счастье…, уродовалась в Роскошном…, плавилась в Снежном…» . Мотив смерти продолжает  гибель ветерана  Федора, который поехал на похороны своего бывшего командира. (Ехал  отдать последний поклон, а теперь и по нему будут справлять печальную тризну). А действие второй и четвертой  главок  происходит  на  деревенском  кладбище – именно  отсюда грозная военная техника, начиненная смертоносными снарядами,  хорошо просматривается  для украинской стороны.  Здесь, среди  могильных крестов,  каждый понимает, как  хрупка  жизнь  и не защитят ее даже стальные БМП,  снабженные новейшими пулеметами и пушками.Несколько раз сравнивается  бронеколонна  с журавлиным клином  («… начала выстраиваться журавлиным клином остальная  «гусянка».  Не закурлыкала – ревела моторами на грешной земле…»  - конечно,   вспоминаются знакомые  строки Расула  Гамзатова.  Или: «Поэтому и замерли на сельском   кладбище БМП, по-китайски прищуривая от пыли глаза – триплексы. Целые и невредимые...»    Парцелляция   усиливает ощущение хрупкости жизни – пока целые и невредимые и слава Богу…  Но российская армия  стоит на страже мира, на страже жизни. Не случайно   автор называет   технику   любовно  «гусянка»  -  деревенским покоем,   домашним уютом,  босоногим детством  веет от этого слова.  Полковник – уралец не хочет нарушать покой не только живых, но и мертвых – несмотря на выгодную в военном отношении позицию, он уводит броню от кладбища,  тем самым  еще раз подчеркивается мысль о том, что война настолько чудовищна и противоестественна, что неприемлема даже в царстве вечного сна.

Марш тяжелой техники называется  танцем:  «…танцуйте, мужики….танцуйте без устали, с полной отдачей, пусть даже ради других – как только и может русский солдат.»   Ради других воевать, только защищать, а не захватывать и уничтожать невинных  -  это то, что отличает  воина нашей армии  всех эпох.  Добры,  миролюбивы, самоотверженны  не только русские богатыри, но и ополченцы, врачи: берут на довольствие черепашку из разрушенного детского садика,  закрывают своими телами малышей в реанимации…

Вот она, грань, «засечная черта», отделяющая человеческое от  звериного,  людей от нелюдей. И проходит эта грань через души людей. Только любовь, милосердие, доброта, совесть позволяют человеку называться человеком. Тот, кто  посылает на стариков и детей «градины» от «града», «нурсы» с МиГов и «Сушек», кто превращает людей в «стеклянных ежиков» и наслаждается картиной ужасающего зрелища, кто «вспарывает крыши школ и детских садиков»  недостоин человеческого звания, как недостоин его и тот, кто равнодушно  допускает ад на земле.  Не может быть чужой боли, чужого  страдания.  В заключительной  главке безымянная боль получает имя – это имя Степана, Коляна, автора, которые переживают смерть односельчанина.  Мы понимаем, почему умирает Федор,  последний сельский  партизан. Оказывается,  не предать память  о Великой Победе советского народа, быть верным  своим идеалам, не отказаться от Родины равносильно  подвигу.   Он,  ветеран  Великой Отечественной,   погибает от рук фашистов  не в 1941-ом,  а  летом  2014 года . «На пиджаке висели колодки от медалей, но без самих кругляшей. На правой стороне, где по праздникам всегда красовался орден Отечественной войны, зияла рваная дыра.»   Эпитет «рваная» вызывает ассоциации с  рваной  раной, оказавшаяся смертельной для  героя. «Рваная дыра» - это и черная дыра фашизма, угрожающая вновь человечеству.  В этой черной дыре навсегда может исчезнуть планета.

Метафоричен образ урагана, налетевшего со стороны Украины (американским словом  «торнадо» называет  его автор).  Можно приводить бесконечное количество  тропов, используемых в новелле. Именно благодаря им в совокупности с другими средствами выразительности (инверсией, парцелляцией, градацией, так любимыми писателем) и создается глубинное содержательное поле.

Сложную роль играет в новелле и звукопись.  Как правило, это слово используют, когда говорят  о поэзии. И это не случайно. «Стилистическая «активность» фоники зависит от эмоциональной окраски речи. Для того чтобы звуковая сторона речи стала заметной, необходимо отчетливое выделение слов при чтении и подчеркивание выразительных звуков; это требует особой интонации, возможной лишь в поэзии и высокоэмоциональной прозе», - утверждает лингвист Голуб И.Б.

Проза Н.Ф. Иванова  - тот редкий пример высокоэмоционального творчества, когда  звукопись используется автором во множественном своем функционале.

Как правило,  одна из важнейших  функций  звукописи – создание звуковых образов.

Новелла имеет антивоенную направленность, одним из персонажей является обобщенный образ боли, страдания человеческого, которое  представляет собой  следствие военной агрессии, поэтому в произведении присутствует и образ войны, в создании которого используется  звукопись.

Уже в начале текста « пеРеваливала…  Рваное…  чеРезкосоГоРы, Глотала  с  теРРиконов и собиРала  для пРопитания …  сРедиЗГоревшей на полях БРонетехники… нехитРымскаРБом … ГоРела днём и ночью в Металлисте. УРоДовалась в Роскошном, пРевРащалась в чёРныекРовавыеЗГустки в РаДужном…  аРтиллеРиисеРеБРистымикоРшунами…  « ГРаДины" от "ГРаДа" сРеЗалиБРитвойДеРевья»  и т.д. аллитерация звуков  Р , ГР, БР,ЗГ (звонкие Г, Б,З  усиливают  звучание  грубого громкого Р) передает рев мотов танков и БМП, отдаленный грохот орудий, разрывы снарядов. Аллитерация шипящих и свистящих:  «иЗ Сот СШипеним… нурСы  С единСтвенным Желанием - доказать Свою … необХодимоСть, Своё умение…  крыШи Школ и детСких Садиков…» помогает услышать страшный  свист снарядов и пуль.   Аллитерация сочетается здесь с ассонансом  О и редуцированным ослабленным О –А : «бОль …   Она …свОЁрванОЕ, длиннОЕтелО через кОсОгОры, глОтала …  с террикОнОв и сОбирала … кОлОски …  на пОляхбрОнетехники…   в ночи начинЁнныефОсфоромбОмбы…»,  при помощи которых  как будто бы сквозь залпы артиллерии  до нас доносятся крики и стоны  раненых, плачь по погибшим.  Все это звуки войны.

Для создания этого образа используются и  фоновые повторы, которые можно рассматривать как внутреннюю рифму в прозаическом тексте:  «МИРаж…МИРовой», «ИСтончалаСь, ИСЧезала»…, «МИНы…в МИРНом» « СВЕТ, как в СВЕТличном»… «соЖЖЁНных в Доме профсоюзов гороЖАН»…« на БРОне...  БРРР. БОйтесь…». Таким образом, можно говорить о некоторой ритмизации прозы Н.Ф. Иванова, что достигается и на лексическом уровне благодаря  рефрену (эпизоду с названием танцев), используемому во второй и четвертой главках  произведения. Ритмизация, как правило,  помимо смысловой нагрузки, выполняет важную задачу - усиливает внимание к звуку, делает его более выпуклым и ярким.

Есть и еще одна функция  звукописи: вызывать незвуковые представления,  едва уловимые ассоциации.  В первой части предложения  «Она  иСпоСледних Сил таЩила Себя на коСтылях,..»  свистящие и шипящие  не только передают прерывистое дыхание  изможденного, измотанного  дорогой и испытаниями старика или инвалида, но и помогают представить дорогу с тянущейся вереницей   несчастных.  Во второй части  « её …  несЛисПеЛенатой на руках»  звуки Л, П вызывают ассоциации с медленным  покачиванием младенца,  подчеркивают осторожность и плавность  движений.

Фоника выполняет и экспрессивную функцию: передаёт  крайнее волнение, ощущение трагизма происходящего  персонажами, например:  «СтеПанСЛОвнотОжеПРОсилПРОщения  у ПОкойного за все  СПОры и насмешки…  А может, и за НЕвоЛьныйБЕЛыйфЛаг перед теми, кто убиЛ Фёдора Максимовича три дня назад…»   Или:  «УНЯлась  У НОгОМытая трава.» -  звуковой повтор помогает почувствовать состояние очищения, осветления души, глубокий вздох после искреннего рыдания. Или: « А вот МЫ ВЫстоялИ! И НИкого НЕсдалИ...» - здесь  повтор усиливает  чувство  гордости, удовлетворения стойкостью героев и автора.

Важна звукопись и в композиции произведения.  Смысловые отрезки фразы звучат одинаково, отделяя части сложного целого. В новелле можно заметить некоторую закономерность: В сложных предложениях и даже абзацах  происходит   гармонизация звонкими и Р,  сменяющаяся  по контрасту  тихими и плавными Л,П:  например:  «БРела, текла по юго-востоку укРаинская боль - немая, но оттого Легко Переводимая на Любые языки мира». Или: «ТеРРитоРияНовоРоссии, пРи… исходе битвы уже обозначенная истоРией как Донецкая и Луганская НаРодные Республики, могла показаться адом, выжженной, потеРявшей Рассудок землей. МогЛа, если бы не опоЛченец "МотоРоЛЛа", ЛомавшийПЛоскогубцамигиПс на своей пРавой Руке, - Ради фРонтовой свадьбы,...» Такое чередование тоже способствует созданию  ритма повествования.

Звук участвует не только в построении фразы, но и композиции  всей новеллы. Показательна в этом отношении концовка: «НО, милый, — тРОНулОРлика Палаш». Здесь гармонизированные ассонанс и аллитерация возвращают нас к началу новеллы: «В РОссию текла бОль», замыкается звуковое кольцо, и, вместе с тем продолжает развитие образ дороги, по которой брела боль, двигались БМП, везла печальный груз лошадь, понукаемая Степаном и Николаем. Таким образом возникает кольцевая структура произведения, создаваемая фоническими  и лексическими средствами.

Печальное движение продолжается («текла» -  «но», «тронул»), и мы понимаем: где – то далеко, в столицах, политики решают судьбы народов,  а здесь, в обычном селе ,надежно стоят у своей «засечной черты»  русские мужики, мечтающие о том, чтобы эта немыслимая боль стала последней.

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную