Александр ТИХОНОВ (Тара, Омской обл.)

НЕСЧАСТЛИВЫЙ ХРАМ. ХРОНИКА РЕСТАВРАЦИИ

 

О стену горох

Спасский кафедральный собор города Тары –  «белый фрегат», выполненный в стиле сибирского барокко два с половиной века назад, – старейшее каменное строение на территории современной Омской области, уникальный объект культурного наследия федерального значения. Он – святыня и символ постоянства для Тары в изменчивом мире.

И вот в 2015 г. начались масштабные ремонтно-реставрационные работы, которым были рады все без исключения жители города. Опытные реставраторы, Министерство культуры области и федеральный Минкульт в качестве контролирующих органов, принадлежность к федеральному проекту партии власти под громким названием «Историческая память» – всё указывало на то, что к работе привлечены исключительные профессионалы и волноваться не о чем.

В феврале 2016 г. реставраторы убрали сетку, ограждающую верх храмовой части. Историки и краеведы были шокированы произведёнными изменениями. Между тем реставраторы уверяли, что оригинальные восьмерики оказались слишком ветхими, и пришлось возводить новодел, который они обязательно приведут в полное соответствие оригиналу.

8 апреля 2016 г. по инициативе краеведа А.А. Аскаленко состоялось открытое собрание тарской районной общественной организации «Историко-краеведческий центр «Тарский уезд». Краевед продемонстрировал свыше сотни фотографий разных лет, ясно свидетельствующих о несоответствии новодела оригинальным восьмерикам. Присутствовавший на заседании общественной организации представитель реставраторов сообщил, что виновник нарушений вовсе не он, а прежняя организация, осуществлявшая работы на объекте, ныне к реставрации храма отношения не имеющая.

12 апреля 2016 г.  в Таре побывал заведующий сектором археологии Омского филиала Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской Академии наук С.Ф Татауров. 11 мая он отправил письмо министру культуры Омской области В.П. Лопухину о том, что строители уничтожили культурный слой у храма на месте фундамента вновь строящейся лестницы на глубину 1,5 м (всего толщина культурного слоя 2 м), и выразил мнение о необходимости доисследования дна котлована и его стенок. Письменного ответа археолог не получил.

В апреле общественниками были направлены обращения Президенту Российской Федерации, в Министерство культуры РФ, Министерство культуры Омской области, администрацию Тарского муниципального района, депутату Госдумы С.А. Попову (куратору проекта), в Общероссийский народный фронт, где содержались материалы об искажении вида восьмериков храмовой части и о вновь строящейся наружной двухмаршевой каменной лестнице на второй этаж. Однотипные отписки вроде «собору возвращают исторический облик» – вот и всё, чего удалось добиться.

В апреле краеведы обратились за помощью к члену Совета Федерации от партии «Единая Россия» А.И. Голушко, который, в свою очередь, попросил председателя Омского отделения Всероссийского общества охраны памятников Н.П. Шалмина выехать в Тару и проверить информацию о нарушениях в ходе ремонтно-реставрационных работ. Шалмин побывал в Таре и 7 июня отправил письмо министру культуры Омской области, в котором сообщил, что информация краеведов относительно завершения храмовой части подтверждается, «реализованная строительная часть не соответствует ни проекту, ни оригиналу. В дополнение к несоответствию проекта, изменены и общие пропорции. Исправить ситуацию накладными декоративными элементами не удастся. Считаем необходимым воссоздание исходного вида собора, что потребует внесения соответствующих изменений в проектную документацию и демонтажа выполненных строительных объемов, а именно: главы, верхнего барабана собора, купола и части восьмерика». Казалось бы, мнение специалиста, подкреплённое поддержкой члена Совета Федерации от правящей партии могло повлиять на ситуацию. Не повлияло.   

Лишь в конце июля на объекте состоялось совещание с участием представителей партии власти, министерств культуры России и Омской области, где на доводы тарских общественников о нарушениях получили ответ, мол, Татаурову лишь бы подольше копать, а с Шалминым ещё разберёмся. Реставраторам тут же сообщили, чтобы продолжали работы. И плевать на мнение компетентных людей.

«Видишь пандус», – покидая прихрамовую территорию, кивнул представитель реставрирующей организации. Представитель Минкульта кивнул. «Восемнадцатый век», – сообщил первый, и оба, смеясь, вышли за ворота.

Поняв, что отныне помощи от власти, игнорирующей доводы специалистов, ждать не имеет смысла, общественники отправили информацию о выявленных нарушениях в различные средства массовой информации, общественным деятелям и учёным.

В июле газета «Омское время» опубликовала мою статью «Несчастливый храм», а в августе в журнале «Бизнес-курс» вышел материал «Кто защитит охраняемый законом памятник?» А. Пантелеева, а ранее несколько статей С. Алфёрова о проблемах реставрации опубликовала газета «Тарское Прииртышья». Партия власти приняла замечания общественников на свой счёт, дескать, перед выборами решили испортить имидж единороссов в регионе. По крайней мере, искать политическую подоплёку в деятельности краеведов, историков, археологов и журналистов оказалось гораздо легче, чем принять одно-единственное волевое решение.

Однако, куда бы ни писали общественники, какие бы доводы ни приводили, все их прошения заворачивали на региональный уровень, откуда шли «гладенькие и сладенькие» отписки, де, «собору возвращают исторический облик».

День сладких речей

Открытие отреставрированного храма, состоявшееся в рамках «празднования» так называемого «дня партии «Единая Россия», стало примером грамотной PR-кампании. Депутаты и сенаторы поочерёдно выходили к микрофону и  рассказывали, как долго и трудно шла реставрация  в рамках проекта «Историческая память».

«…важной задачей как органов государственной власти и местного самоуправления, так и жителей, – вещал ведущий, – является задача обеспечения бережного отношения к святыням».

Присутствовавшие на мероприятии общественники и краеведы слушали выступления чиновников с некоторым недоумением. С одной стороны, политики добились выделения из Федерального бюджета средств на  реставрацию храма и по праву этим гордятся,  но с другой – допущен ряд ошибок в процессе реставрации, на что «радетели за историческую память» закрыли глаза, желая накануне выборов быть на коне. Видимо, гораздо проще оказалось замолчать нарушения, чем помочь разобраться и восстановить истинный облик храма.

К микрофону вышла прихожанка и, как по писаному, сообщила: «На протяжении двух лет велось это строительство. Не было никаких нареканий со стороны жителей Тары. Но в последнее время, перед выборами в Госдуму, в прессе стали появляться статьи о том, что строительство идёт с какими-то там нарушениями. Но мы этого не видим, мы считаем и уверены в том, что все какие-то если дополнения идут, то это всё во благо нас, во благо нашего народа…».

Сильно, патетично. Между тем, данное выступление ярко характеризует степень понимания (точнее – непонимания) людьми, отождествляющими себя со всем «населением Тары», происходящих на объекте перемен. «Не было никаких нареканий со стороны жители Тары», – заявила прихожанка. Нет же, были и нарекания, и письма в соответствующие инстанции, и безуспешные попытки добиться правды. Начиная с апреля, когда сняли защитную сетку и явственно стали видны нарушения, общественники звонили «во все колокола».

Мешок на голову

Видимо, почувствовав возможные проблемы, гении реставрации подстраховались, найдя в лице прихожан Тарской епархии «народное мнение». Сделано это было предельно просто: людям внушили, дескать, «атеист» Анатолий Аскаленко связался с коммунистом Денисенко (О.И. Денисенко, в ту пору Заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции)  и занимается совместной борьбой против веры, подрывает авторитет правящей партии, выделившей деньги на реставрационные работы. Словом, вредные и злющие заговорщики, а иже с ними краеведы – лишь пакостят, а все их благие намерения – фикция. Эта мысль была озвучена на собрании прихожан в стенах Вознесенско-Иннокентьевского храма перед проповедью 6 сентября минувшего года. Заранее был составлен документ, в котором вышеописанные мысли преподнесены как «Проект решения собрания о реставрации Спасского собора г. Тары». Прихожан огорошили: злодеи покусились на храм, вы согласны с нами? Кто же не согласится, когда мысль об этом произносится в храме?  А на вопрос, что делать с Аскаленко, из числа прихожан послышалось страшное: мешок ему на голову и всего делов. Прихожане, присутствовавшие на этом мероприятии, рассказавшие о случившемся, пребывали в шоке от подобного «зомбирования» и по сути развязывания травли, осуществляющейся явно с подачи людей компетентных, при молчаливом согласии церкви.

В последующие дни в социальных сетях («Вконтакте» и «Одноклассники»), в группах «Север Омской области», до захлеба пропагандирующих правящую партию (дело ведь было накануне выборов) появилось письмо следующего содержания: «Внимание, друзья! В нашу группу поступила просьба проинформировать как можно большее количество верующих людей о том, что в Омской области идёт притеснение Православных Храмов со стороны коммунистов. А именно, представитель атеистического мировоззрения Аскаленко А.А. и представитель коммунистического мировоззрения Денисенко О.И. стали активно распространять негативное отношение по поводу реставрации Спасского кафедрального собора города Тары, выдавая своё частное неприязненное мнение за мнение общественности...».

Здесь необходимо заметить, что Анатолий Аскаленко принимает активное участие в сохранении историко-культурного наследия Тарского Прииртышья, на собственные средства издаёт литературно-краеведческий альманах «Машина времени. Фактъ» (в настоящее время выпущено 5 номеров), в котором опубликованы материалы, направленные на то, чтобы донести до читателя информацию, в том числе и об истории тарских храмов. В частности, в третьем номере альманаха впервые опубликовано единственное сохранившееся подробное изображение Казанской церкви. Кроме того, Аскаленко помогает интересующимся своей родословной тарчанам. История некоторых фамилий прослежена вплоть до XV в. Совместно с Тарской епархией ведётся работа над важным для исторического города проектом по созданию мемориального комплекса на месте разрушенного Тихвинского кладбища и Тихвинской церкви, в которой А.А. Аскаленко также принимает активное участие.

 Это тот атеист, который борется с церковью и которому нужно надеть на голову мешок?

Ситуация с храмом очень ярко высветила важную проблему – православных тарчан так и норовят использовать в качестве щита для защиты своих политических, экономических и иных шкурно-личных интересов, вывернуть доводы краеведов и представить их некомпетентными и глубоко порочными врагами веры. Защитная реакция, ничего не поделаешь. Ловчее всех мимикрируют те, кто носит самую улыбчивую маску. Но стоит посмотреть на сотворённое с храмом – и маски слетают.

Бабушки и памятник культурного наследия

Я надеюсь, что в действиях прихожан не было злого умысла и резкие высказывания – лишь результат незнания реальной ситуации. Надеюсь, ведь с некоторыми из них я подолгу разговаривал о зачитанном «Проекте решения…», и люди обрушивались с яростными упрёками на Аскаленко, краеведов и всех, кто «мешает бабушкам с больными ногами» подниматься на второй этаж для молитвы.

Именно удобство прихожан – главный аргумент в спорах о пристраиваемой к храму лестнице. Краеведы говорят: вы понимаете, что корёжат памятник, которому два с половиной века? В ответ «глухой телефон» отвечает: зато бабушкам будет удобнее подниматься на второй этаж храма. Замечательно! С такой логикой давайте пристроим к кремлёвской стене лестницу, чтобы бабушкам было удобнее подниматься? К тому же слова «вера» и «удобство» весьма странно смотрятся по соседству, не находите?

Удобством бабушек можно оправдать многое, успокоить совесть, дескать, всё ради них. Но закон в данном случае чётко регламентирует обязанности владельца и пользователя объекта культурного наследия.

Вот выдержка из статьи 47.3. Федерального закона N 73-ФЗ «Требования к содержанию и использованию объекта культурного наследия, включенного в реестр, выявленного объекта культурного наследия» (введена Федеральным законом от 22.10.2014 N 315-ФЗ):

1. При содержании и использовании объекта культурного наследия, включенного в реестр, выявленного объекта культурного наследия в целях поддержания в надлежащем техническом состоянии без ухудшения физического состояния и (или) изменения предмета охраны данного объекта культурного наследия лица, указанные в пункте 11 статьи 47.6 настоящего Федерального закона, лицо, которому земельный участок, в границах которого располагается объект археологического наследия, принадлежит на праве собственности или ином вещном праве, обязаны:
 1) осуществлять расходы на содержание объекта культурного наследия и поддержание его в надлежащем техническом, санитарном и противопожарном состоянии;
 2) не проводить работы, изменяющие предмет охраны объекта культурного наследия либо ухудшающие условия, необходимые для сохранности объекта культурного наследия;
 3) не проводить работы, изменяющие облик, объемно-планировочные и конструктивные решения и структуры, интерьер объекта культурного наследия, включенного в реестр, в случае, если предмет охраны объекта культурного наследия не определен;
 4) обеспечивать сохранность и неизменность облика выявленного объекта культурного наследия».
Можно услышать упрёк, что краеведы, думая о стенах, забывают о душе. Но так как в стенах Спасского храма на протяжении столетий нашими предками совершались богослужения, сохранение этих стен и бережное к ним отношение – православный и гражданский долг жителей Тары.

Последняя инстанция

К осени стало понятно, что на областном уровне правды добиться не удастся, а компетентные органы региона ограничатся лишь отписками вместо того, чтобы досконально разобраться в ситуации и объективно оценить обстановку. Тогда краеведами и общественниками, в числе которых работники культуры и образования, почётные жители города Тары, депутаты Тарского городского Совета, члены Союза писателей России было составлено коллективное обращение в Генеральную прокуратуру Российской Федерации. В нём подробно изложили имеющиеся данные о нарушениях законодательства при проведении реставрационных работ на Спасском кафедральном соборе.

«Во первых строках своего письма» начальник отдела по надзору за исполнением законов в сфере обеспечения правопорядка, защиты интересов государства и общества Е.А. Григорьева сообщила, что, проведя с 7 по 11 ноября внеплановую проверку, «фактов несоответствия выполненных работ проектной документации, не установлено».

Стоит вчитаться в присланный документ и количество вопросов множится. Тут и ссылка на документы, в которых Министерство культуры региона, по сути, подтверждает, что нынешнее состояние храма – результат работы по одобренному ими проекту, и отсутствие внятных ответов на вопрос, осуществлялся ли промежуточный контроль в период между принятием решения о замене восьмериков и ноябрьской «внезапной проверкой»? Ведь получается, что в течение года работы производились на виду у Министерства культуры области.

Одной из претензий авторов обращения было разрушение главки с обоими восьмериками над главным куполом и создание на её месте новодела, не соответствующего пропорциям оригинала. Представитель Генеральной прокуратуры поясняет: «…обнаружено аварийное состояние кирпичной кладки восьмерика и двух барабанов над храмовой частью объекта культурного наследия. В связи с опасностью обрушения принято решение о демонтаже восьмерика с последующим воссозданием исторически точной копии». Формулировка «исторически точной копии» должна подразумевать восстановление восьмериков идентичных разобранным, детально повторяющих оригинал. Фотоматериалы, представленные в Генеральную прокуратуру общественниками, свидетельствуют об обратном. Также о неточности новодела и недостаточных предварительных работах сообщают компетентные специалисты: Н.П. Шалмин  и С.Ф Татауров.

Однако в ответе Генпрокуратуры значится: «Общая высота и толщина двусоставного барабана были изготовлены по размеру разобранного». Неужто организация, предоставившая расчеты о соответствии размеров оригинала и новодела, ввела их в заблуждение?

О неполноте, более того – несостоятельности изыскательских работ, предшествующих началу реставрации, свидетельствует молчаливый запрет группе археолога С.Ф. Татаурова проводить полноценные археологические изыскания у стен Спасского храма, ограничив исследователей шурфованием в довольно малом квадрате. Письмо министру культуры области, написанное разгневанным археологом, чью работу фактически сорвали, до сих пор без ответа.

Вместо того, чтобы проводить археологические раскопки по периметру храма, открывая участки культурного слоя, ограничились несколькими шурфами, ближайший из которых был на расстоянии около десяти метров от запроектированной лестницы, а в котловане под фундамент лестницы обнаружили строительный мусор в виде кусочков кирпичей, деревянных щепок и тут же заявили неугомонным общественникам, дескать, на этом месте и была лестница. Действительно, зачем нужны изыскания, если обломки кирпичей – железобетонное доказательство! Вот только специалисты, присутствовавшие на вскрытии фундаментов прочих тарских храмов, убеждены, что осколки кирпичей и раствора, найденные в мизерном количестве, никак не могут быть фундаментом лестницы. Существовала ли лестница в реальности? На это нам был дан весьма уклончивый ответ: нашли кирпичи, это и есть фундамент, значит, лестница была здесь. Браво, господа, вы не хуже Генриха Шлимана, который  где бы ни начинал копать, всюду, найдя камень, вопил, что обнаружил Трою! «Фундамент» Трои он всё-таки нашел, перелопатив немалые площади, а вот реставраторы, похоже, ничего не обнаружили. В ответе Генеральной прокуратуры сообщается, что «всход запроектирован с учетом исторических аналогов, время строительства которых соответствует времени строительства объекта культурного наследия». Там же значится «проектной документацией, прошедшей историко-культурную экспертизу, предусмотрено восстановление наружной лестницы». Получается, у схожих храмов, построенных в одну пору со Спасским, лестница наличествует и её можно смело вносить в проект, представляя аналоги в качестве единственного аргумента. Вопрос прежний: была ли на этом месте лестница?

В ту же копилку другой факт: краеведы в своём обращении сообщили, что имело место уничтожение старинной фрески, однако, Генпрокуратура, ссылаясь на областной Минкульт, сообщила, что «при разработке проектной документации и производстве работ следов фрески обнаружено не было». Как теперь быть с наличием свидетелей её былого существования, готовых это подтвердить, с фото- видеоматериалами?

О прочих претензиях общественников, определённых в ответном письме как «иные доводы», Генеральная прокуратура и вовсе сообщила, что в ходе проведённой проверки они «также не нашли своего подтверждения». Вот только предоставленные в Генпрокуратуру фотоматериалы, комментарии специалистов и иные данные противоречат такому выводу. Хочется спросить начальника отдела «по надзору…»: «Вы видели эти фотоматериалы? Если да, то почему они не интерпретированы, почему явные факты нарушений, зафиксированные на предоставленных фотоматериалах, «не нашли своего подтверждения»? Эй, есть там кто-нибудь?..». 

Тишина. Глухо и пусто. Как же мерзко от всего, что происходит вокруг! Люди, как вы вообще можете жить в  состоянии почти скотского безразличия к своему городу? Тишина...

p.s.: Накануне отправки этого материала в редакцию жители города сообщили, что на пристроенной лестнице появились заметные трещины.  Крайняя фотография сделана тем же вечером.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Перечень выявленных видимых нарушений (лето-осень 2016 г.), предоставленный краеведами:

  1. Пристроена массивная двухмаршевая закрытая кирпичными стенами наружная лестница, которой раньше не было. Большой вес пристройки изменит напряжения в грунтах и может вызвать их подвижки, которые приведут к ускоренному разрушению здания церкви.
  2. Снесены два барабана и купол-луковка на храмовой части. Вместе с ними уничтожена существовавшая под записью 1990-х годов старинная фреска. Вновь возведённые восьмерики не соответствуют оригиналу. Недостаточные исследования памятника перед разработкой проекта реставрации сделали это возможным.
  3. Срублена выступавшая часть цоколя вровень со стеной у вновь устраиваемого теплового узла, уменьшена площадь горизонтального сечения стены.
  4. У свода окна в южной стене пристройки сбиты выступы замковых камней и, исходя из «эстетических» соображений «реставраторов» о красоте памятника (!), вокруг проёма сооружены декоративные элементы, которых раньше не было.
  5. Строители предложили «удачный» вариант создания системы пожаротушения – разместить трубы для подключения пожарных машин в существующих газоходах внутри стен. Но к ним нужно добраться, значит, опять придется долбить несущие стены.
  6. Проёмы имеют разный размер, и ранее окна отличались по размеру. При современной «реставрации» установлены деревянные окна одинакового размера. Искажён внешний вид фасадов.
  7. Пробит проем в несущей стене северного фасада колокольни в тепловой узел, размещаемый в помещении под вновь строящейся наружной лестницей, что изменяет конструкцию здания и ослабляет несущую способность стены.
  8. Пробита штроба в наружной стене колокольни для прокладки труб отопления от теплового узла на второй этаж – уменьшена площадь горизонтального сечения стены. В случае протечек и испарений в тепловом узле и штробе стена колокольни будет ускоренно разрушаться.
  9. Выполнены самовольные элементы декора(лепнина), которой раньше не было, (был тёсанный кирпич в массиве кладки).
  10. Заложено кирпичом существовавшее всегда расширение проёма в колокольне, служившее для установки большого колокола.
  11. На звоннице колокольни убраны существовавшие ранее деревянные ограждения проёмов и установлены металлические.
  12. Изменён рисунок переплётов окон на южном фасаде трапезной в сравнении с известным по фото 1980-х гг.
  13. Возведены два не существовавших ранее балкона, на южном и северном фасаде храмовой части (с плитами разной (!) толщины).
  14. Вызывает сомнение предусмотренный проектом объём кирпичной кладки с устройством металлической сетки – 1020,52 м2 (в таблице общих объёмов реставрационных работ по внутренним помещениям собора на листе проекта, датированном июлем 2015 г.), а также объём демонтируемых декоративных выступов на фасадах (на листах проекта выделено красным).Сплошная разборка не производилась, восстанавливались отдельные участки с заменой частично разрушенных кирпичей. Какая часть предусмотренного проектом демонтажа оплачивается, или вся, неизвестно.
  15. На работы по вновь возводимой и никогда не существовавшей наружной двухмаршевой лестнице с кирпичными стенами наверняка применены расценки на реставрацию, а не на новое строительство
  16. Проектом предусматривалась замена стропильной системы на всех перекрытиях собора; скорее всего она не заменялась.

Тихонов Александр Александрович родился в 1990 г. в п. Большеречье Омской области. Работает заведующим научно-краеведческим центром им. А.А. Жирова в Тарской центральной районной библиотеке (г. Тара). Стихи и проза публиковались в журналах «Наш современник», «Рома-газета», «Подъём» и др. Автор книги стихов «Облачный парус» (Омск, 2014), романа «Охота на зверя» (Москва: АСТ, 2016), соавтор научно-популярной книги «Сила Сибири. История Омского края» (Омск, 2016). Лауреат всероссийской литературной премии: им. М.Ю. Лермонтова, региональной литературной премии им. Ф.М. Достоевского (Омск, 2015). Кандидат в члены Союза писателей России.

 

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную