11 марта замечательный прозаик и ответственный секретарь Приемной комиссии СП России Светлана Вьюгина встречает свой юбилей!
Секретариат правления Союза писателей России и редакция «Российского писателя» от всей души поздравляют Светлану Васильевну!
Желаем радости и света, благополучия и вдохновения!
БЕБЕКА И МЕМЕКА Солнечным летним утром шли по зелёному лугу Бебека и Мемека. Барашек и овечка дружили, можно сказать, с раннего детства, поскольку родились в один день.
ПАРИ В тринадцать лет все девчонки нашего 6-А повлюблялись в одноклассников. Просто эпидемия какая-то была. Мне тоже нравился один мальчишка, Юра Никитин, но он учился в 7-А и о моих чувствах не догадывался. Мы иногда стояли с ним в очереди за пирожками в буфете и болтали о разном. Один раз Никитин подал мне мяч, когда я играла в волейбол, и сказал с улыбкой, что, мол, роста маленького, а удар мощный. Я поразмышляла и решила, что это не просто тонкий комплимент, а нечто большее. Мне нравилось вечерами, перед сном, мысленно перебирать все Юркины знаки внимания. Мне казалось, что это так упоительно, любить. Ну, так вот. Как-то на перемене ко мне с самым торжественным видом подошёл наискромнейший мальчик из нашего класса – Вова Евграфов и, понизив голос, поинтересовался: – Надь, а Надь! А ты выбрала себе жертву? – Кровь чтобы пить, как вурдалак? – глупо захихикала я. Глупо, потому, что я поняла, о чём Евграфов спрашивает. – Нет, ну не жертву, мальчика, чтобы дружить… Это было неожиданно и честно. И я решила продолжить диалог. – Летом подумаю, сейчас неохота. Я не стала рассказывать о Юрке Никитине. Это была моя тайна… – Ну, так как? – настойчиво переспросил Евграфов. – Что мне надо делать? – я тоже понизила голос. Разговор принимал серьёзный оборот. – Влюбиться можно только в одноклассника! – Вот как?!– удручённо подумала я – Любить можно только одного! "Ну, это куда ни шло", – мелькнуло в моём смятенном сердце. – Если девочка бросает любимого, она должна купить большую плитку шоколада и отдать их брошенному… "Это по-взрослому", – сказала бы сегодня какая-нибудь смышленая девушка. А я просто протянула ладошку Евграфову, и мы торжественно пожали друг другу руки. Наш товарищ Юрка Курицкий разбил сцеплённые руки. Пари было заключено. По условиям пари я должна была проверять все Володькины диктанты, сочинения, контрольные, потому что училась прилично. Также отныне я поступала под защиту Евграфова. Ещё он предложил носить мой портфель, но я категорически отказалась, я тогда жила рядом со школой... Месяц я проверяла все тетрадки Володи. Потом мне надоела его безграмотность и я стала заниматься с ним русским после уроков. Я носила ему книги из домашней библиотеки и истово верила, что Евграфов вырвется в хорошисты. Учителя переглядывались. А я думала про себя злорадно: "Любовь и не то ещё может". Но в какой-то из дней я решила, что хватит, эксплуатацию – долой. К тому же Володька Евграфов выправил почти все отметки. И ему не надо было меня защищать, потому что на меня никто и не нападал. Да и я росла с братьями, и сама могла за себя постоять, а в кино я ходила с лучшей подругой – Любой Рыжей. К тому же учиться я стала хуже: видно меня отвлекала роль «мамочки» И потом у меня была тайна – Никитин. Я ждала подходящего случая, чтобы серьёзно поговорить с Евграфовым! Но жизнь сама всё расставила по местам. Нас с Евграфовым послали за скелетом. Милый такой скелет, сделанный из отполированных деревяшек и пластмассы, пылился в кабинете анатомии. Мы подхватили этого двухметрового забавного скелетика и потащили в класс. Мне достались та часть, где голова, а Володьке – ноги. Мы тащили его по длиннющему коридору, нескладные деревянные руки скелета свешивались на резиночках до полу, и мы совсем умаялись пока ввалились в классную комнату. На первой парте сидел Юрка Курицкий и Саша Бадзер, они, вальяжно развалившись, играли в крестики-нолики. – А помогли бы, товарищам, – прошипели мы, удручённые тяжёлой ношей. – Тили-тили тесто, жених и … – сладким голоском запел Курицкий Далее произошло то, чему объяснения до сих пор не нахожу. Я подняла скелетную руку и изо всех своих сил ударила ею Курицкого по щеке. Это была, с моей стороны, провокация, нечаянная, конечно. Но возмездие меня настигло мгновенно. Курицкий вцепился в руку скелету и оторвал её. Но этого ему показалось мало. Подбежав к открытому окну, он выбросил скелетную руку в окно. Спикировав с третьего этажа, оторванная муляжная рука мягко приземлилась в сугроб. Что тут началось. Мальчишки начали драться, а мы с Любой Рыжей побежали на улицу искать руку. Мы рылись в сугробе и проклинали мою обидчивость и нахальство, и вспыльчивость Юрки Курицкого. Наконец, вернулись с оторванной рукой и стали «спасать» Евграфова. При этом Любе разорвали её чудесный кружевной воротничок, а мне расцарапали щеку. Куча мала, прямо скажем, не девичье дело. Евграфову тоже досталось, как и мальчишкам, все потирали синяки. Но никто не канючил и не жаловался. Это была честная схватка. Единственной жертвой её стал разорванный скелет. Мы несколько секунд скорбно постояли над рассыпанными деревяшками, остатками учебного пособия. Но заканчивалась перемена. Надо было что-то решать. Побежали к добрейшей тёте Люсе, завхозу, и выпросили у неё мешок, куда и сложили порванный скелет. С уроков пришлось отпроситься. Дома помогла мама. Она зашила моей лучшей подруге воротничок, мне помазала зелёнкой щёку, Евграфову забинтовала руку. Больше всего возились со скелетом. К счастью папа знал анатомию, так как был врачом, хотя и ветеринарным, и он сложил нам кости скелета в правильной последовательности, а потом мама их как следует скрепила. Выяснив все волнительные обстоятельства дня и условия пари, папа, облегчённо вздохнув, сходил в магазин и купил нам, троим – мне, Любе Рыжей и Евграфову – по большой шоколадке. А мама напоила нас чаем. Засыпала я счастливая и умиротворённая. Я, наконец, повзрослела после этой потасовки. До окончания школы ни один мальчишка из нашего класса меня больше не пытался дразнить. Евграфов поступил в военное училище и стал настоящим Героем. С Любой Рыжей мы дружим по сей день. А следы Никитина затерялись в пространственно-временном космосе. Вот так и закончилась моя самая первая любовь. Вы скажете: странная? Так ведь она у каждого своя.
ТРИ АНГЕЛА Жили-были три мальчика – Иван, Махир и Дима. Учились они в разных школах, в разных городах. А вот летом встречались в старинной Обояни: там коротали свой век бабушка Вани и бабушки-дедушки Димы да Махира. Тёплые беззаботные дни ребята проводили в летних забавах: ловили пескарей, жгли костры, строили шалаши и запруды, плавали и загорали. Тут уж было не до книг, компьютеров и мобильников, да поисков покемонов. Реальная жизнь за городом, у реки, захватывала, она была полна неожиданностей и приключений. Взрослые с интересом поглядывали на дружных мальчишек, но в их развлечения не вмешивались. Местные любители рыбалки, случалось, жаловались: - Ваши сорванцы костёр не загасили, когда пескарей на огне пекли… - Своими сачками они вчера порвали наши лески… - Вся рыба в глубину от них сбегает… Бабушка Ивана, рассудительная Евдокия Ивановна, считала, что ангелы-хранители не дадут ребятам совсем уж пропасть. А рыбакам придётся потерпеть, мол, сами детьми были, что ли... Так бы всё и шло, как шло. И уехали бы ребята загоревшие, отдохнувшие, немного ошалевшие от летней вольницы (Дима – в сибирский город Кемерово, Махир – на берега Каспия), но как-то утром Ваня, старший из ребят по возрасту, стал их подбивать на лихую забаву: - На тарзанке надо напоследок полетать! - Может, со взрослыми? – предложил серьёзный, рассудительный Махир. - Уже темнеет, не сорвёмся ли? – буркнул Дима. И примирительно добавил: - Я-то плаваю хорошо. У меня разряд. А у вас? Но Иван, чуть прищурил глаза - и повёл ватагу к реке. Канат с узлом на конце был примотан к стволу огромной наклонённой к воде ивы. Первым ступил с обрыва старший Ваня. Тарзанка, сделав круг над водой, вернула его на берег. Потом, резко оттолкнувшись от земли, полетел над рекой Махир. А потом и Дима, самый младший, но умеющий отлично плавать. Никому из ребят не хотелось показать своих страхов. Летать над рекой, вцепившись в старый канат, было страшновато. Но Ивану не захотелось отступать. - Ещё разок прыгну и пойдём! – и он решительно шагнул к тарзанке. Канат понёсся над рекой и… тут случилось непредвиденное – узел, за который ухватился Ваня, развязался и выскользнул из рук. Мальчишка спикировал в бежавший под ним Псёл. На мгновение он погрузился в воду, но тотчас выпрыгнул, правда, к берегу повернуть не смог, течение поволокло его дальше. Махир прыгнул за ним, и вот уже их двоих понесла река. Дима, прозванный местными ребятами Профессором, побежал по берегу вдогонку, на ходу скидывая кроссовки и шорты. И вот он в воде. Мгновение - и ребята уже втроём, сцепившись руками, плывут вместе с рекой в неизвестность. - К берегу, к берегу ! - кричал Ваня. - Вместе, вместе, - приговаривал Махир. - Не робей… - почти захлёбывался Дима, но не выпускал руки друзей. - Почему, ну почему ребята не звали на помощь? – спрашивали потом, сойдясь на улице кружком, их родные. Да и у меня, честно сказать, нет на эти вопросы у ответа… Вы спросите, а что же сделали ангелы-хранители, чтобы спасти ребят?! А они посадили на берегу рыбаков, тех самых, чьи сачки мальчишки опрокидывали, играя в разбойников . Мгновение - и шест зацепил за рубашку одного… другого... Мальчишки лежали на тёплом берегу и не могли надышаться. Как хорошо кругом, как тихо! Какие участливые и совсем не строгие глаза у дядечек-рыбаков. - Дорогу домой найдёте, пацаны? - Да-да! – ребята бросились вверх по обрыву, удивляясь, как далеко уплыли от дома. Как же радостно было бежать по тёплой летней земле! Дома их уже искали. Кстати, место спасения, как я заметила - безлюдное , да и рыба сроду там не ловилась. Вот и задумаешься поневоле… * * * Прошло много лет. И вновь пересеклись пути давних друзей: На операционный стол к известным хирургам Дмитрию Николаевичу и Махиру Зиядовичу попал (примчала «скорая помощь») Иван Алексеевич, военный человек.
|
||||
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-" |
||||
|
||||