КАК В ПРОШЛОМ ЖИЛИ БУДУЩИМ

Когда-то давно, когда деревья были большие, а мы, наоборот, маленькие, - о будущем говорили и думали очень много. И мы, дети, тоже не стояли в стороне, размышляли о будущем: кто кем станет, что вообще будет, когда вырастем, станут ли обычным делом космические полёты… Мечты о будущем были делом не только личным, но и общественным. Мечтать – полагалось. С тех дальних времён в моей памяти заблудился отрывок из какого-то стихотворения: «Ребята любят светлый класс,/ где учатся, читают/ и где с вожатыми подчас / о будущем мечтают». То есть мечтают не абы как, а под руководством старших товарищей. Значит, представление о будущем считалось делом важным, существенным. А ещё мы пели хором: «Пускай подростки пока мы и мечтатели,/ юных школьников семья, /но мы грядущего создатели –/ помните, друзья!»

Помню, в четвёртом классе по истории мы в трёх учебных четвертях проходили про прошлое, а по весне, в четвёртой четверти, - про будущее. То были брежневские времена, но в школе ещё господствовали оптимистические хрущёвские идеи – коммунизм к 80-му году, невиданное изобилие «материальных и духовных благ», во что взрослые, скорее всего, уже не слишком верили, во всяком случае, в отношении сроков. Брежневские времена, самые спокойные и изобильные в советской истории, стали временем массового скепсиса и безверия.

Но будущее, безусловно, существовало в сознании людей. О нём постоянно говорили, думали – на всех уровнях. Госплан строил планы, трудящиеся их изучали, конкретизировали применительно к своей организации, учреждению, заводу, школе. Пятилетние планы развития народного хозяйства можно было купить повсюду в виде брошюрки за 10 копеек. В 8-м классе мы изучали их по географии. Тогда у нас была экономическая география СССР – ну и изучали то, что есть, и одновременно, то, что будет создано и построено в очередной пятилетке. И семьи строили планы: служебного роста, переезда на новую квартиру, окончания вуза. Помню, я ещё училась классе в 7-м - 8-м классе, а мама с меня требовала ответа: в какой вуз я пойду учиться? И ругала меня, не знающую, за легкомыслие. Многие – знали. Свекровь моя рассказывала: она с 8-го класса точно знала: она должна получить золотую медаль, приехать в Москву и поступить в такой-то вуз. Не все были столь целеустремлённые, но и в нашем поколении такие водились: моя приятельница с 6-го класса знала, что хочет стать судьёй. И стала! Ровно в 26 лет (по закону разрешается с 25-ти). (Правда потом, в новой России, она уже не работала, но это другая история).

Все люди, вся жизнь, сколь я себе представляю, были устремлены в будущее. Советские люди словно бы отчасти жили в нём – ну, примерно так, как сегодня участники исторических реконструкций (я знаю таких) живут в значительной мере в прошлом. Во всяком случае, для советский людей будущее обладало высочайшей степенью реальности. Уж как ни стебались в Перестройку над пресловутой «уверенностью в завтрашнем дне», а она - была, и не только и не столько в смысле пенсий или там низкой квартплаты, а в чём-то гораздо более значительном. Это значительное состояло в принципиальном НАЛИЧИИ этого самого будущего. Оно – было. Дальнейшее показало, что так бывает далеко не всегда.

Люди жили отчасти в будущем, и этим объясняется некоторое равнодушие к деталям быта, к условиям жизни в настоящем, совершенно не понятное современным людям, живущим строго в сегодняшнем дне и живущими именно этими деталями быта. Нам, нынешним, с сегодняшним нашим чувством жизни, кажется, что не имея достаточного выбора сортов колбасы (или – о ужас! – просто колбасы), или зимних сапог, или материалов для ремонта – те давние «совки» должны были только молча страдать от отсутствия вожделенных благ. А они – не страдали, а как-то даже не замечали недостатка. Есть – радовались, а нет – ну и ладно, есть вещи поважнее. Русские люди вообще не мастера выстраивать быт (ох, не мастера!), а тут соединилось несколько факторов: русская отвлечённость от мелочей, жизнь в будущем, неповоротливость плановой экономики… Надо ли удивляться, что быт советских людей был даже не столько беден, сколь нелеп и не организован.

Откуда это взялось – жизнь в будущем? Это фундаментальное свойство социалистической религии. Социализм и дальнейший коммунизм как высшая фаза социализма – всё это, безусловно, религия, вера. Ну ладно – идеология: помесь философии и религии.

Так вот Будущее в социалистической религии обладало сакральным смыслом: оно заменяло Рай, присущий религиям обычным. Поскольку в социалистической религии не было предусмотрено ничего потустороннего, не было жизни вечной, а умирая – человек переставал жить, так сказать, полностью и окончательно – требовалось что-то для замены, для компенсации потерянного Рая. Этим Раем коммунистической веры стало Будущее. Будущее – это нечто сказочно прекрасное. Ради него можно и нужно страдать, жертвовать, ну или, как минимум, упорно трудиться.

Своей жизнью человек служит будущему, он, маленький, запечатлевается и воплощается в этом большом и вечном – в будущем. Будущее – не что-то фатальное, оно самым непосредственным образом зависит от наших усилий, мы его – строим. Образ стройки в коммунистической вере тоже обладал сакральным смыслом: строили коммунизм, был такой термин – советское строительство. Это вовсе не стройка домов, а разработка и воплощение государственного аппарата и его органов.

Сакрализация будущего – не изобретение социалистической религии. Это восходит к оптимистической философии Просвещения с его центральной идеей прогресса. Универсальное благо прогресса – это ведь тоже далеко не эмпирический факт, а скорее вера. Что жизнь в целом улучшается по мере поступательного движения науки, техники, каких-то организационных изобретений – всё это далеко не доказанный факт. Побочные факторы каждого крупного усовершенствования столь велики, что заставляют сомневаться в благотворности самого усовершенствования. С прогрессом жизнь становится всё более усовершенствованной и всё менее подходящей для жизни, и дальновидные люди ужаснулись прогрессу ещё на рубеже 18 и 19 века. Но так или иначе философия Просвещения, лежащая в фундаменте коммунистической веры, приписывает прогрессу и соответственно будущему прямо-таки божественные свойства. О каждом деятеле прошлого или настоящего, о каждом явлении вообще - было принято устанавливать: прогрессивно оно или не прогрессивно. Прогрессивный – это было универсальной похвалой. Но опять таки – это выдумали не большевики, это прямиком «приехало» из философии Просвещения. Чернышевский, горячий адепт этой философии, писал в забытой ныне книге «Что делать?»: «…будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в неё из будущего. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее все, что можете перенести». Это знаменитый «Четвёртый сон Веры Павловны», излагающий в концентрированном виде социалистические мечты автора. Заметьте: будущее – по определению неизмеримо лучше настоящего. А кто это доказал, из чего это следует? Никто и ни из чего! Это – вера. Та самая вера, что, как сказано, движет горами. Символ веры – слова Маяковского: «Отечество славлю, которое есть, / Но трижды — которое будет».

Социалистическая вера в будущее, свойственная нашему народу в прошлом, создавала гигантскую «тягу». Она давала возможность без уныния пережить «временные трудности», которых в избытке выпало на долю прошлых поколений. Но это была не просто некая социальная анестезия – это был движок, создававший сильную тягу. Люди трудились ради будущего, ради детей – личных и ещё более – коллективных. Их жизнь была больше, длиннее, обширнее и значительнее краткого мига физического существования. Именно поэтому удались и гигантские стройки, и победа в Великой Отечественной войне, ныне объявленная «нашим всем» по отсутствию иных зримых достижений.

Именно поэтому сегодня, при объективно гигантских деньгах и современной технике никто и не мыслит взяться за дела, которые повседневно делались отцами и дедами: сил нет, движок заржавел. Один блогер рассказывает: «У меня один знакомый препод в университете решил приколоться, дал курсовую студентам-экономистам - составить инвестиционный проект строительства СШГЭС, БАМа, атомного ледокольного флота, Норильского меткомбината, Камского автозавода, как будто бы их нет, но надо построить в сегодняшних условиях. Он сам потом офигел, изучив порядка 20 работ своих студентиков. Ни одному из них даже в голову не пришло, что такие масштабные проекты возможно осуществить за счет внутренних резервов (и это в условиях нефтяной халявы, когда баррель за сотку!), а уж сроки окупаемости проектов вообще получились какими-то фантастическими. Например, один будущий рулевой экономики новой России (кстати, закончил вуз с красным дипломом) пришел к выводу о том, что если СШГЭС построить сегодня, то окупаемость проекта будет достигнута через 60 лет. Даже если допустить, что он ошибся вдвое, и окупятся затраты всего лишь через 30 лет, все равно очевидно, что подобный прожект сегодня нереализуем в принципе. Никто не будет вкладывать деньги в затею с таким сроком окупаемости, если можно дать взятку, кому следует, отмутить землю возле оживленной трассы, построить там гипермаркет и отбить баблозатраты через 2-3 года”.



В Перестройку стала популярной мысль, что-де большевики обещали счастье в будущем, да ничего не дали, обманули народ. Это рассуждение не принимает во внимание, что Будущее было Раем коммунистической религии, а вовсе не только обещанием в житейском, политическом или паче того граждански-правовом смысле. Коммунистическая религия, помещая Рай в будущее, оказывалась в невыгодном положении по сравнению с традиционными религиями, помещающими его туда, откуда никто не возвращался. Но, с другой стороны, Рай, находящийся «по эту сторону», создавал едва ли не бОльшую тягу, чем идея загробного воздаяния.

Вообще, обсуждение любой религии с позиции атеизма – всегда приводит к изумлению: как в эту муру можно верить и даже умирать ради этого? Прочтите Библию глазами атеиста, просто как текст прочтите – и такая мысль вам гарантирована. Для атеиста священное писание ничем не отличается от историй про Бабу Ягу и Кощея Бессмертного. Сила религии – в вере её адептов. Более того, религия только и существует постольку, поскольку в неё верят. А верят, как и любят, всегда «просто так», ни за что. Вернее, потому, что предмет веры, как и любви, затронул какие-то тайные струны души, но в этом крайне мало или вовсе нет рационального, рассудочного.

Кризис коммунистической религии «светлого будущего» вступил в клиническую фазу в 70-е годы (доклиническая стадия началась несколько раньше). Любопытно, что ослабление и потеря веры, кризис такого жизнеощущения, о котором я писала, наступивший в 70-е годы, выразился в бешеной популярности песни из фильма «Земля Санникова»:

Призрачно всё в этом мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись,
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь.

Помню, мы в стройотряде горланили эту песню хором, хотя для хорового исполнения она вроде бы не приспособлена.

За прошедшие двадцать пять лет произошло множество изменений, среди которых главнейшее – радикальная смена жизнеощущения. Люди не просто перестали жить будущим: само будущее – исчезло. Жизнь стала плоской, словно средневековая картинка, нарисованная тогда, когда ещё не умели изображать перспективу.

КАК В НАСТОЯЩЕМ ЖИВУТ НАСТОЯЩИМ

Наше поколение пережило революцию не только политическую, экономическую и социальную – оно пережило революцию … даже не знаю, как её назвать, - может быть, религиозно-психологическую. Изменился самый характер базовых верований, стало другим господствующее чувство жизни. Когда я читаю о недавнем прошлом или, паче того, пытаюсь «поговорить о старине» с моими молодыми друзьями – очень часто ничего не выходит именно по этой причине: «совки» ощущали жизнь иначе, чем принято нынче. Именно поэтому подавляющее большинство сочинений о советской жизни, даже и субъективно добросовестных, т.е. не отстаивающих какую-то наперёд заданную партийную или корпоративную точку зрения, как-то бьют мимо цели, чего-то в них всегда не хватает, они оставляют впечатление недопустимо огрублённых и тривиальных. Вполне вероятно, что не хватает именно этого – способности показать иное жизнеощущение, которое, вполне возможно, является базисом всех «базисов», и именно из него объясняется экономика, политика и всё прочее. Впрочем, это лишь предположение.

А вот исчезновение будущего из господствующего мироощущения – это уже не предположение, а факт. Господствующее чувство жизни стало плоским, свелось к сегодняшнему дню. Ходовая философия объявляет такое положение самым что ни на есть правильным и желательным. Называется это дело – «жить в отрезке сегодняшнего дня» - не печалясь о прошлом и не заморачиваясь будущим. Именно к такому образу мысли призывают нынешние учителя мудрости и успеха, даже семинары проводятся – как именно «жить в отрезке сегодняшнего дня». Самое главное, учит современная мудрость, - это то, что происходит с тобой сейчас, в данную минуту. Надо уметь наслаждаться каждым мгновением жизни, потому что нет ничего ценнее, чем сегодняшний день. Критерием любого жизненного выбора, от малого до крупного, является ответ на вопрос: меня это радует? Всё должно радовать – от прикольных шнурков до лекции в вузе. Не радует? Немедленно бросить! Получать удовольствие постепенно превращается в некий нравственный императив современного человека. И это непосредственно вытекает из жизни в отрезке сегодняшнего дня. Огромное значение сегодня приобретает вид из окна, он порой повышает стоимость квартиры в полтора раза. Даже место в кафе, где ты проведёшь максимум полчаса, многие выбирает серьёзно и придирчиво: радует? Не радует?

Само по себе это на первый взгляд безобидно и вроде бы не вызывает возражения: да, надо наслаждаться, надо радоваться – что в этом плохого?

Однако в этой мотыльковой философии есть большой подвох. Жизнь строго в настоящем исключает любое большое достижение. Потому что для любого большого достижения приходится жертвовать сегодняшними радостями ради завтрашних или даже – о ужас! – послезавтрашних. А самые большие достижения – художественные, научные - вообще обращены к вечности, к абсолюту. Поразительное падение мастерства, умелости, искусности во всех видах искусства, которое мы наблюдаем в последние десятилетие, как мне кажется, объясняется именно культом сегодняшней радости. Чтобы по-настоящему учиться и научиться чему-то – надо иметь будущее. Настоящее приобретение мастерства требует определённого аскетизма, подчинения своей жизни этому обучению. Такое обучение по существу вещей обращено к будущему. И оно, это будущее, должно быть настолько реальным, чтобы оправдать отказ от сегодняшней радости ради завтрашней. Сегодня никто не вкладывается в серьёзное, многолетнее обучение чему бы то ни было. Так – настрополился слегка – и порядок. Надо ведь удовольствие получать! Конечно, обучение интересному для тебя делу – может доставлять удовольствие, но невозможно, чтобы это удовольствие было ежеминутным и неизменным. Иногда приходится делат сиюминутно неприятное – вот это современные люди умеют всё хуже и хуже.

Поскольку будущего нет – предвидеть, получается, нечего и соответственно вкладывать силы и средства в будущее – тоже не надо. Оно и проще как-то, больше достанется дню сегодняшнему. А проблемы будем решать «по мере возникновения» - такая сложилась современная формула.

Любопытно, что будущее отсутствует и в сознании отдельного маленького человека, и в государственном мышлении – ровно в той же мере. Нашумевшая книжка «Конец истории» - квинтэссенция подобного жизнеощущения. Мы в России в этом смысле вполне встроились в мировой тренд. С какой злобой в Перестройку у нас проклинали Госплан – не просто центральное ведомство, но и своеобразный символ социалистической экономики. Но не только! Госплан – это зримое воплощение жизни в будущем и будущим, формирования будущего. Зато теперь у нас вместо планов - фантазии в виде дорожных карт, концепций и прочих плодов необузданной социальной мечтательности. В них нет увязки с др. планами, поиска ресурсов и, главное, нет поиска главного звена. Даже внутри себя эти концепции чрезвычайно противоречивы. Но никто об этом не заботится: будущего ведь всё равно нет.

А поскольку его нет – сегодняшнее поведение в высшей степени рационально и логично. В чём оно состоит – современное поведение? В проедании ресурса. Вся постперестроечная жизнь – проедание. Живи сегодня! И живут. Та самая ресурсная экономика, о которой я когда-то писала, - порождение современного чувства жизни. Наша экономика и политика – это всеобщая попытка присосаться к ресурсу и распихивание конкурентов на пути к нему. Не создать, а перераспределить имеющееся – вот лозунг дня. Ну, может, не всегда так вот вульгарно перераспределить, а так, знаете, воспользоваться наработками. Никто не затевает больших и долгосрочных проектов: за сегодня не успеть, а завтра не существует. Ощущение такое, что всё должно не нынче-завтра провалиться в тартарары, и все с этим согласны, но из политкорректности помалкивают. Но провалится оно завтра, а сегодня надо успеть поесть-попить- повеселиться. В этом потайной (да и не сильно потайной) смысл лозунга «Живи сегодня!».

Часто говорят: как можно строить планы, когда вокруг всё так нестабильно, всё может в любую минуту рухнуть. Тут, мне кажется, переставлены причины и следствия. Нестабильно было всегда, но люди всё-таки имели чувство будущего, а сегодня его – нет. Это не связано с нестабильностью. Мало того, вполне возможно, что мы все нашей коллективной верой в будущее удерживаем мир от хаоса и краха. Нет этой веры – и завтра может не наступить.

Жизнь в отрезке сегодняшнего дня – радикально обессмыслилась. И это тоже совершенно понятно и логично. Осмысленность сегодняшнему мигу придаёт прошлое и будущее. Недаром искони люди уделяли такое большое внимание своему происхождению, истории, гордились древностью своего рода. Греки, например, даже и сегодня слегка верят, что происходят от олимпийский богов. А недавно я узнала, что на Сардинии некоторые люди вполне серьёзно ведут свою родословную от проживавших там некогда четырёхметровых великанов. Им это зачем-то надо, это их поддерживает. Странно вообще-то: у всех род по существу вещей равным образом древний и ведётся от начала времён. Какие-то предки ведь есть у каждого. Вопрос в том, известны ли они. Речь идёт о знаемой истории. Именно знаемая история (смешанная в разных пропорциях с мифологией) придаёт человеку и народу вес, делает его больше, т.к. психологически удлиняет его жизнь – аккурат на длину этой самой знаемой истории. Увеличивает масштаб человека и народа в такой же степени и будущее. Оно тоже служит удлинению маленькой жизни. А для современного человека всё закончится с окончанием его жизни. Сегодня на закате дня – как для бабочки-однодневки.


В современном чувстве жизни будущее – помойка, т.к. его нет. Свалка. Что такое свалка - физическая? Это то, чего как бы нет. Мы убираем в доме, моем-пылесосим, а всякую дрянь выкидываем в мусорный контейнер, от которого одно требуется – быть как можно незаметнее и почаще опорожняться, т.е. свозиться на большую мусорную свалку. Её, свалки, как бы нет. Мы, гламурные чистюли и завзятые гигиенисты, принимающие душ дважды на дню, прилежные потребители антиперспирантов и мыла с бактерицидным эффектом, да что там мыло – мы летом даже и в метро-то ездим с трудом, потому что там воняет – так вот мы не замечаем, не хотим знать громадных многогектарных свалок, окружающих наши города. Их для нас как бы нет. То есть они где-то там есть, но это где-то в плохих районах, для люмпенов, для быдла, а там, где мы – там их нет. Физически они могут быть рядом, но психологически их нет. Их нет в картине мира. Их принято не замечать, как когда-то изящные маркизы в напудренных париках не замечали вшей и клопов. В современном чувстве жизни будущее играет роль свалки. Туда сваливают мусор дня сегодняшнего: долги, обязательства, проблемы. И это по-своему логично, т.к. будущее – это то, чего нет.

На эту свалку – в будущее – свезены все бесчисленные большие и маленькие кредиты, которыми пронизана современная экономика, построенная по принципу финансовой пирамиды. Никогда такого не было, чтобы финансовая пирамида – не лопнула, это её имманентное качество - лопнуть. Точно такая же участь ждёт и современную экономику. Но это в будущем, которого, согласно современным воззрениям, - нет. Оттого никого это не пугает и не заботит. Это произойдёт где-нибудь там – на свалке. А мы продолжаем радоваться, мыслить позитивно и жить в отрезке сегодняшнего дня.