| ОТ АРАРАТА К ОЛИМПУ – ПУТЬ К МИРУ ГЛАВА ВТОРАЯ МЕТЕОРА К Метеоре, одному из самых древних и влиятельных монашеских центров православия, подъезжали после полудня. Высоченные голокаменные столбы показались из-за леса неожиданно и походили на отряд грозных великанов, охраняющих покой самых плодородных земель Древней Эллады - Фессалийской равнины.
Когда, проехав городок Каламбаку, мы углубились в этот каменный «лес», состоящий из почти тысячи «деревьев», и увидели парящие на ровно обрубленных на заоблачной высоте «стволах» купола храмов, шпили колоколен, - я от изумления только и смог воскликнуть: «Не может такого быть! Это иллюзия!»
Впрочем, открывшаяся панорама вызвала, кроме восторга, одновременно и растерянность: созерцая такие величественные и грандиозные творения матушки-природы, особенно остро осознаёшь свою ничтожность в масштабах вселенной. Неприступные макушки пепельных столпов, торчащих как божьи персты, оказались идеальным местом для тех, кто решил удалиться от мирской жизни.
Отвесные стены надёжно защищали не только от мирской суеты, но и грабежей; создавали идеальные условия для духовного развития, служения Богу и молитв во искупление грехов человечества. Первые иноки стали селиться здесь ещё в IX веке. Вначале они устраивали приюты у подножья скал, в пещерах или затворных камерах. Позже, c XI века, когда участились нападения разбойников и воинственных турок, отшельники принялись строить монастыри и скиты, в которых жили по единому уставу прямо на вершинах скал или в нишах их стен. Наверх отшельники приспособились подниматься в корзинах или плетёных верёвочных сетках с помощью ворота-лебёдки.
Таким же образом поднимали грузы. При этом канат меняли на новый только тогда, когда он рвался… Глядя на высоченные, гладко отшлифованные за миллионы лет доисторическими морскими течениями каменные столбы, увенчанные величественными храмами, понимаешь: для людей, посвятивших свою жизнь Богу, нет ничего невозможного. Ведь сколько труда необходимо было приложить для того чтобы поднять на сотни метров тысячи тонн одних только строительных материалов (инструмент, камни, брёвна, доски, черепицу и.т.д.), а потом веками обеспечивать себя водой, хлебом, в зимнее время ещё и дровами! Степень упорства и самоотречения этих аскетов просто в голове не укладывается. Это какая-то особая, возможно, уже вымершая порода людей, черпающая силы из недоступных нам источников. Сейчас между этих скал проложена дорога, похожая на огромную ползущую змею. Над ней, на одном из первых столпов парит небольшой, но отличающийся особым изяществом монастырь Святого Николая, одного из самых почитаемых на Руси святых.
Построили его в XIII веке. Из-за того, что скала, на которой он стоит, довольно узкая и все помещения монастыря не могли уместиться на её макушке, монастырь вынужден был развиваться вверх.
При этом надстройки так удачно вписались в скальный перст, что выглядят его естественным продолжением. К пробитому в скале входу ведут крутые, обвивающие марши.
(До 1923 года в метеорские монастыри можно было попасть только при помощи верёвочных лестниц или лебёдки).
Встретил нас белобородый монах моего возраста.
Спросив, откуда мы приехали (узнав, что из России, сразу расположился), провёл на первый ярус в храм Святого Николая, знаменитый своими великолепными фресками, выполненными Феофаном, лучшим иконописцем последнего византийского периода.
Второй этаж занимают десять келий монахов и приёмная игумена со старинным камином. На третьем, последнем этаже находятся библиотека и однопредельный храм Святого Иоанна Предтечи. Неподалёку резервуар, из которого монастырь снабжается питьевой водой.
На самой высокой, свободной от построек, точке скалы высится колокольня, сложенная из дикого камня.
Следующим посетили монастырь святого пустынника Варлаама. Он построен на столь высоком утёсе, что подъём к нему в плетеной сетке занимает полчаса.
Холодным потом покрывался каждый, кто крутился стиснутый верёвочными ячейками над бездной. Особенно тревожно становилось, когда лебёдка от натуги начинала скрипеть, а обветшавшая верёвка трещать.
Слава Богу: теперь к этому монастырю можно пройти по выбитым в скале двумстам ступеням. Лебёдкой же пользуются для доставки продуктов питания и других необходимых для жизни иноков вещей.
Главным украшением монастыря является богато украшенный Центральный Собор. С архитектурной точки зрения он представляет собой крестовидный сводчатый многоколонный храм. Интересно, что его построили, как сказано в уставе, за 20 дней, а вот материалы для постройки собирались на скале в течение 22-х лет. Чуть выше монастыря Варлаама, на соседней массивной и самой высокой скале ( 613 метров ), находится старейший и крупнейший монастырь Метеор – Спасо-Преображенский.
Его ещё именуют Преображением Христа. К сожалению, в этот день он не принимал паломников. Из рассказа дежурившего на «переправе» монаха мы узнали, что в их библиотеке хранится больше половины рукописных книг Метеор, а также документов и редких печатных изданий. В мощехранилище лежат нетленные мощи основателей монастыря, а в костехранилище - черепа всех почивших здесь монахов. Они все разного цвета. Одни белые, другие желтоватые или серые. На лбу каждого написано имя и дата смерти. Между монастырями Варлаама и Святой Троицы, на обособленно стоящей скале красуется монастырь Руссана, основанный в 1380 году.
Когда мы подошли к подножью громадного столба, меня охватил страх: как же мы взберёмся наверх?!
Но слава монахам! – они заботливо перекинули в самом опасном месте мост, а выше пробили прямо в стене ступенчатые каналы.
Этот монастырь украшает трёхнишевый храм византийского стиля с фресками середины 16 века. Несмотря на почтенный возраст, они находятся в прекрасном состоянии. По пути к самому удалённому женскому монастырю святого Стефана остановились перед оседлавшем пепельную скалу-башню монастырём Святой Троицы, построенном в период с 1458 по 1476 год.
Даже от простого созерцания этого взлетевшего в поднебесье комплекса перехватывало дыхание! Предания гласят, что иноки собирали и поднимали необходимый для его возведения материал 70 лет(!) – настолько сложна и трудоёмка была эта процедура в прошлом. Даже сейчас подъём к монастырю по оборудованным переходам является самым тяжёлым. По крайней мере, у нас с Маратом пульс наверху достиг 117 ударов в минуту. В монастыре два храма и здание с кельями. Половина вершины свободна и используется для мини-прогулок. Взобравшись на покатый, похожий на отполированную лысину, утёс, мы долго наслаждались открывшейся с головокружительной высоты панорамой: сотни высоченных с гладкими стенками скал на севере и убегающая в голубую дымку равнина на юге представляли контрастное и вместе с тем необычайно живописное зрелище. От царящей вокруг нас красоты и безмятежного покоя меня охватило чувство восторга и внутренней свободы. Душа ликовала и рвалась в возвышенные сферы. Возникло чувство, будто ты паришь между небом
и землёй…
В монастырь святого Стефана попасть оказалось легче всего:– к нему через бездонную пропасть перекинут мост, который в прошлом поднимался.
Здешний храм самый величественный среди шести действующих в Метеора монастырей. И возраст у него почтенный - первые службы начались в 1192 году. На сегодняшний день в монастыре служат Богу 35 монахинь, и число их, несмотря на все строгости монашеской жизни, постоянно растёт. (Из десяти послушниц выдерживают испытание и принимают постриг только четыре. Но не было ни одного случая, чтобы из них кто-то оставил монастырь). Своими неустанными трудами монахини превратили довольно обширный внутренний двор в цветущий сад.
Интересно, что здешний центральный храм не имеет иконописного оформления. Святой Алтарь покрывает ажурный, вырезанный из дерева навес. Иконостас храма также вырезан из дерева и представляет собой композиции с изображением Тайной Вечери и многочисленных, включая первомученика Стефана, святых. Этот монастырь всегда пользовался особым уважением. В нём в XIV веке какое-то время жил даже византийский император Андроник III . Монашки, в большинстве врачи и преподаватели в прошлой мирской жизни, занимаются сочинением духовной музыки, иконописью, иллюстрируют церковные книги, работают в золотошвейной мастерской. Одновременно ведут и многостороннюю просветительскую деятельность. Помимо этих шести действующих монастырей в Метеора имеются 18 брошенных, частью уже разрушенных, а в некоторых скалах сохранились пещеры с молельнями. Нынешние монахи нет-нет да поселяются в них на месяц-два для лучшего очищения от грехов.
ДЕЛЬФЫ Для эллинов Дельфы являлись святилищем, в котором жрицы, общаясь с богами, заглядывали в будущее. Расположены они на склоне обители муз - горе Парнас (2456м) в десяти километрах от Коринфского залива. Предсказателем (оракулом) могла быть только женщина, наделённая Аполлоном - сыном Зевса, способностью слышать голоса богов. Сначала это были девственницы, но когда одну из них соблазнил юноша, явившийся за советом, вместо девственниц стали выбирать женщин старше 50 лет. История Дельф началась с того, что однажды козы, бродившие между скал Парнаса, приблизившись к расщелине, откуда поднимались испарения, вдруг пришли в необыкновенное возбуждение. Сбежавшиеся пастухи тоже ощутили действие этих паров: стали отрывисто произносить несвязаные слова. Их сочли за оракулы, а пар, исходящий из глубин земли – за божественный эликсир. Вскоре на этом месте воздвигли храм Аполлона, в котором посвящённые жрицы стали принимать информацию из будущего.
Перед началом обряда верховная пифия омывалась в роднике и, облачившись в золототканое платье, садилась внутри храма на золотой треножник, установленный над расщелиной и, вдыхая пар, впадала в транс. Пророчествуя, она издавала крики и невнятно бормотала. Стоящие рядом жрецы толковали услышанное и облекали в поэтическую иносказательную форму. При этом формулировки были столь двусмысленны и неопределённы, что Цицерон, наслушавшись их, сказал: «Удивительно, как это прорицатели, взглянув друг на друга, могут ещё удерживаться от смеха». Тем не менее дельфийские оракулы пользовались известностью и авторитетом: к услугам пифий прибегали не только рядовые эллины, но и знатные вельможи, императоры, цари. От того, что скажет предсказательница, порой зависела судьба государства или исход войны. Слава дельфийских пифий разнеслась далеко за пределы Греции, и деньги в «центр мира» вскоре потекли рекой. В итоге вокруг храма Аполлона вырос целый город с классическим амфитеатром на 5000 зрителей,
дворцами,
сокровищницами, фонтанами, лавками, банями
и стадионом на 7000 зрителей с ложей для вип-персон.
Этот оракульский центр просуществовал двадцать веков – вплоть до III века нашей эры. Сейчас от него остались одни руины. Хорошо сохранились лишь изящный амфитеатр,
стадион, храм Аполлона и «пуп земли», представляющий собой мраморное яйцо высотой полтора метра. К нему почему-то разрешено прикасаться только женщинам.
ОЛИМПИЯ К месту, где на протяжении почти 12 веков (это ж целая эпоха!) с 776 г . до н.э. по 393г. н.э., проходили древнегреческие Олимпийские игры, ради которых по всей стране каждые четыре года прекращались все войны, мы подъезжали с особым волнением. У меня никак не укладывалось в голове, как смогли эллины сохранять на протяжении столь длительного периода верность этой спортивной традиции? Ведь за это время на нашей планете возникли и исчезли без следа десятки империй, не менее сотни государств! Невозможно даже мысленно представить, чтобы подобные игры регулярно проводились, например, в Англии или России с VIII по XX века. А Олимпийским играм современности всего-то 116лет. Правда, за ними уже наблюдают не десятки тысяч человек, как в те давние времена, а миллиарды людей на всей планете! Длились игры в Древней Греции не две недели, как нынче, а пять дней. Да и программа соревнований была победней: лёгкая атлетика, борьба, гонки на колесницах и пентатлон – пятиборье (прыжки, борьба, бег, метание диска и копья). Самой престижной дисциплиной являлся «стад» (аналог современного спринта). Именем его победителя и называлась Олимпиада. К соревнованиям допускались только атлеты с безупречной, в плане нравственности, репутацией. Женщинам наблюдать за соревнованиями было запрещено под угрозой смертной казни. (Не знаю по какой причине возник этот запрет. Может из-за того, что атлеты соревновались обнаженными). Правда, слабому полу дозволялось через месяц после выступления мужчин, проводить свои игры в честь жены Зевса – Геры. Среди чемпионов были Александр Македонский (в беге), Пифагор (побил всех в кулачном бою) и император Нерон (этот в гонке на колесницах, правда, дважды сходил с дистанции, но и в Элладе подсуживали власть имущим). Победителю игр воздавались те же почести, что и богам. Облачённый в пурпурные одежды олимпионик награждался оливковым венком и бесплатной едой пожизненно. В город его торжественно ввозили на позолоченной колеснице, но не в ворота, а через пролом в стене, который в тот же день заделывали, чтобы победа, вошедшая в город, никогда не покидала его. Олимпийский комплекс располагался на берегу речки Кладиос
в полукилометре от городка Олимпия.
После проведённых здесь раскопок его опять стало хорошо видно. Справа от центрального входа высятся колонны палестры, гимнасии (помещения для тренировок и обучения атлетов),
бассейн, дом жрецов. Подальше - олимпийская деревня для спортсменов и тренеров. Слева главные святилища – храм Геры и храм громовержца Зевса,
в котором стояла его 13-ти метровая покрытая золотом статуя из слоновой кости.
Сейчас перед колоннами храма Геры на специальной площадке, огороженной каменными блоками, каждые два года греческие жрицы зажигают от сфокусированных в зеркальной параболе лучей солнца олимпийский огонь для летних и зимних игр.
После ритуального танца его передают факелоносцу. Так стартует многодневная эстафета в страну, принимающую Игры. На этом знаковом, можно сказать святом для человечества месте нам предстояло завершить «крещение» флагов Международных Детских (олимпийских) игр. Ветра не было, и я, надев на телескопический флагшток красиво расцвеченное знамя, стал размахивать им,
а Марат - добросовестно щёлкать затвором фотоаппарата. Вдруг слышим возбуждённые крики, и оказываемся в окружении охранников. Они требуют прекратить съёмку и удалить из памяти кадры с флагом. Оказывается, здесь разрешается фотографировать только по письменному разрешению Международного олимпийского комитета (МОК). Ситуацию спас сын. Обворожительно улыбаясь, он объяснил, что мы из Уфы – столицы Башкирии, где в феврале 2013 года начинаются патронируемые МОКом Детские игры. Перед их открытием планируется проведение эстафеты с флагом, побывавшем на Арарате, горе Олимп и месте зажжения олимпийского огня. Его будут нести лучшие, отобранные по конкурсу, юные спортсмены. Охрана смягчилась, но так и не спускала с нас глаз, пока мы не покинули территорию комплекса. К главному олимпийскому объекту, стадиону, ведёт галерея с остатками постаментов и статуй самых титулованных олимпиоников Эллады.
Она упирается в арочный тоннель, сложенный из каменных блоков.
Пройдя его, вышли к стадиону.
Поле довольно большое, с прекрасно сохранившимися выложенными из белого мрамора линиями для старта и финиша
окружено пологими травянистыми склонами. На них могло бы разместиться тысяч пятьдесят зрителей. Прежде чем покинуть олимпийский комплекс, заглянули в археологический музей, в котором собраны все найденные при раскопках скульптуры, обломки барельефов, изделия из бронзы.
Мастерством древнегреческих скульпторов можно только восхищаться: такая пластичность, одухотворённость, гармония заключена в них!
А как достоверно и убедительно переданы все оттенки человеческих эмоций и страстей. Смотришь, и прямо на глазах оживает история эллинов, давших мощнейший толчок возникновению европейской цивилизации! Их творения красноречиво свидетельствует о том, что только там, где царит справедливость, ценится свободное, непредвзятое мышление и раскрываются лучшие человеческие качества, расцветают науки, искусство и философия.
Я ехал в Грецию со спортивной целью – освятить флаг Детских олимпийских игр, но прикоснулся к такой высокой культуре и познакомился с таким замечательными людьми, бережно хранящим многовековые традиции, заложившие основы европейской цивилизации, что проникся глубочайшим уважением к этой небольшой (по площади Греция меньше Башкортостана), но так много давшей человечеству, стране.
ПРАВОСЛАВНАЯ РЕСПУБЛИКА СВЯТОЙ АФОН Гора Афон для православных всего мира – особо почитаемое место. Географически – это третий, самый верхний «палец» полуострова Халкидики. На его живописных, не тронутых цивилизацией горных склонах, на площади около 360 кв. километров, разбросаны 20 православных монастырей (больше уставом не разрешается), 12 скитов, а также множество келий и затворов.
Большая часть монастырей Афона была основана в Х-Х1 вв. Сейчас в них проживает две тысячи монахов в основном из православных стран: России, Белоруссии, Украины, Армении, Румынии, Греции, Сербии, Болгарии, Черногории, Македонии, Кипра, Грузии. Но есть выходцы и из католических государств. Столица автономной монастырской республики - городок Карея. Помимо правящего Священного Собора в ней находятся губернатор и небольшое полицейское подразделение, представляющие греческое правительство. Поскольку собственные монастыри и скиты (здесь это небольшие монастыри) имеют лишь греки (19 монастырей),
русские (1 монастырь, 2 скита), болгары (1скит) и румыны(1скит), - представители иных государств приезжают, как правило, по персональной договорённости с одним из наставников. Территория автономной республики разделена на двадцать «земель». За каждым монастырём закреплена в бессрочное пользование своя «земля». Иноки живут по общежительному уставу, согласно которому, они выполняют сменяемые раз в год работы (службы) и не имеют личного имущества: о нуждах монахов пекутся сами монастыри. Для посещения Афона требуется специальная виза, оформляемая заблаговременно. Нас выручило то, что в это же время на Афон отправлялась из Уфы группа паломников, состоящая из священников и мирян Башкирии. Её руководитель отец Рамил поспособствовал оформлению виз и нам.
Поскольку сухопутная граница между Грецией и монастырской республикой закрыта, попасть на Афон можно только на пароме, отплывающем из приграничного городка Уранополи рано утром.
Наш приезд пришёлся на субботу, поэтому паломников было особенно много. Среди них ни одной женщины: существам женского рода, нахождение на Афоне запрещено. Исключение сделано только для кур – они несут яйца, необходимые в иконописи и кошек, истребляющих грызунов. «Палец» полуострова имеет равнинный характер только в начале, а дальше дыбится небольшими, а чем ближе к оконечности всё более высокими и крутыми горами, завершающимися скалистой громадой Афона (2027м.) На протяжении первых семи-восьми километров зелёный лес чередуется с чёрными погостами, заставленными скелетами обугленных стволов: Грецию второй год одолевает беспощадная засуха.
К счастью, дальше леса пожаром не тронуты.
Нас высадили в главном порту монастырской республики – Дафнии. На раздолбанном автобусике пересекли полуостров с западного побережья на восточное и оказались в Иверском монастыре, третьем по значению в афонской иерархии.
Основан он чуть позже Великой Лавры и Ватопедского монастыря в последней четверти X века. От набегов крестоносцев, а позже пиратов, его надёжно защищали самые мощные на Афоне крепостные стены. Изначально монастырь принадлежал грузинам, но сейчас в соборе Успения Богородицы и 12 часовнях служат греческие монахи. Один из них провел для нас небольшую экскурсию. Самое сильное впечатление оставили особо почитаемая икона Божьей Матери, ризница и библиотека. Несмотря на все бедствия, которые претерпели монастыри Святого Афона за свою тысячелетнюю историю, в Иверском хранятся тысячи рукописей выполненные на пергаменте, шёлковой ткани, бумаге и десятки тысяч книг, в том числе старопечатных. Также имеются раритетные документы многовековой давности от императоров и патриархов. Поскольку греческими паломниками все кельи уже были забронированы, нас после экскурсии отправили в Пантелеймоновый монастырь, принадлежащий Русской православной церкви. До отъезда мы ещё успели спуститься к часовне, установленной на берегу моря, на том месте, где Божья Матерь, плывшая в Иверию (Грузию) проповедовать учение Сына - Иисуса Христа, - ступила на полуостров во время шторма, разбившего корабль. Мощь и красота Пантелеймонова монастыря впечатлили.
Со стороны он напомнил златокупольный Кремль. Та же величественность, устремлённость ввысь и богатство отделки. Примечание: фотографий с Афона мало, так как съёмка в его монастырях не приветствуется, а где-то просто запрещена.
Здесь, несмотря на отсутствие в гостевых кельях мест, нас встретили как родных. Два монаха принесли и поставили в фойе раскладные кровати, выдали чистое постельное бельё. На ночлег устраивались уже при свете налобных фонариков – освещение тут крайне ограниченно, а в десять вечера, вообще, отключается. В два часа ночи все собрались в громадном, расположенном на пятом этаже главного корпуса, храме. Служба шла при свечах. Длилась она ровно пять часов, а мне показалось, будто минуло всего часа два, не более. После её окончания всех пригласили в трапезную. Таких громадных я даже в армии не видел. В ней можно кормить сразу порядка 800 человек. За стол сели только после того, как прочли общую молитву. На первое была бобовая похлёбка (на четверых одна вместительная кастрюля), гора риса с парной рыбой. Квас и хлеб без ограничений. В общем, еда обильная и сытная. Одно плохо – времени на трапезу даётся совсем мало. Когда прозвучал второй колокольчик, и все, встав, поблагодарили Всевышнего за щедрые дары, я с тоской взирал на недоеденную рыбу и невыпитый квас. Что поделаешь – всю жизнь страдаю от неумения быстро работать ложкой. Марат – молодец! Хоть и не служил в армии, всё умял. Зная, что питание в монастыре по средам и пятницам одноразовое, а в остальные дни - двухразовое, я испросил у дежурившего трапезника разрешения взять с собой пару увесистых ломтей хлеба (киосков-то здесь нет) и счастливый направился доподкрепляться к святоводному источнику. На выходе мне перегородил дорогу молодой огненно-рыжей масти кот. В его взгляде читалось явно выраженная просьба: «Дай поесть!» (Непонятно, откуда он узнал, что у меня в кармане лежит заначка. Я даже растерялся от такой осведомлённости). Делать нечего - отломил полкуска. После этого последовала сцена, которая растрогала меня до слёз: благодарно мяукнув, кот взял «добычу» в зубы и, пронеся метров десять, положил её на траву. Из кустов сразу выбежало с полдюжины взрослых котов и, окружив ломоть, предались общей трапезе! Вот так! На Афоне даже коты живут по монастырским законам! Видимо, в этом намоленном месте и у животных меняется ментальность: воцаряется любовь и взаимопомощь. Поскольку последний паром на матёрую землю отбывал в полдень, а ранним утром следующего дня мы уже должны быть в аэропорту Салоников, я поспешил в библиотеку, чтобы отдать свою дилогию о староверах «Золото Алдана». Дежуривший в читальне седобородый инок Вячеслав, полистав книгу, многозначительно улыбнулся и сказал: «Читал. Не церковная, но читал. Большая сила духа в ней заложена». От этих слов я опешил даже больше, чем когда в далёкой Панаме отец Александр, священник единственного в Центральной Америке православного храма, огорошил меня нежданной похвалой этого же романа. (Услышать одобрительный отзыв из уст священника было, безусловно, приятно. Поразило меня другое: как моя книга в такую даль «залетела»?)… Хотелось обстоятельно пообщаться с афонскими монахами, расспросить об их жизни, но из-за мыса показался паром, и я, закинув на спину рюкзак, побежал на пристань. Марат уже был там и кормил чаек.
Отплывая, мы жалели, что так мало времени провели на Афоне. Надо было хотя бы недельку. Ведь именно в таких местах особенно остро ощущается связь с Богом. Терзаемые в будничной жизни противоречивыми, зачастую греховными желаниями, здесь люди очищаются, и плоть сливается с душой в естественной гармонии. От всего этого на сердце ложится невыразимая благодать. Декабрь 2012 г . Уфа.
| |||
|
