Путевые заметки Камиля Зиганшина

Все записи

Горячий тихий океан

Запустив с утра через российское посольство в Гватемале процесс оформления виз в Панаму и Коста-Рику, мы поехали по приглашению Хуана Пабло в национальный парк с мангровым лесом, тянущимся вдоль низменного побережья Тихого океана на десятки километров…

Выезжали из высокогорного Сан-Лукаса (здесь, во дворе у Пабло, нашлось место для наших палаток)

при температуре 17 градусов, и я хотел было на всякий случай взять утеплённую куртку, но Лёха логично заметил: «Камиль, там же нулевая отметка, жара небось под сорок». И действительно, уже на полпути, после резкого спуска на равнину, температура подскочила до 34 градусов, а у океана прибавилась липкая, давящая влажность. На площадке для автомашин нас встретил директор парка: непривычно крупный для этих мест, улыбчивый мужчина лет сорока пяти. Он провёл нас к природному каналу, тянувшемуся на небольшом расстоянии от океана, и, спустившись на хлипкий причал, пригласил в длинную дощанку с матерчатым навесом на высоких стойках.

Моторист запустил движок и на малых оборотах повёл посудину в почти смыкающийся над головой мангровый лес. По берегам на обнажённых корнях сидели угрюмые бакланы и ослепительно белые цапли.

Что собой представляют знаменитые мангровые заросли? Это густой, практически непроходимый «ивняк» высотой до десяти метров. Его основная особенность в том, что растёт он прямо на воде и на переувлажнённой почве, опираясь на сотни тонких древовидных корней.


Их у него так много, что дерево напоминает опущенную в мутноватую воду малярную кисточку. Зрелище, честно говоря, однообразное и малоинтересное.


Директор парка сказал, что в глубине парка живут двухметровые кайманы, и предложил сплавать, поискать их, но у нас из-за изнуряющей духоты не было особого желания углубляться в беспросветно-зелёные джунгли. Через минут тридцать в зелёном тоннеле посветлело, и слева на смену мангровой стене появилась взгорбленная коса из крупного, чёрного цвета песка вулканического происхождения. На ней сиротливо стояла крытая соломой хижина, возле которой бегали детвора и собаки. От очага под навесом вился дымок. Наискосок, чуть выше, на песчаном склоне виднелась странная площадка, издали похожая на слепленную из чёрных кирпичиков шоколадку.


Позже я прогулялся к ней и, «пообщавшись» с хозяином-гватемальцем, узнал, что эта «шоколадка» предназначена для получения поваренной соли. Состоит она из 6-7 рядов неглубоких корытообразных траншей, застеленных чёрной плёнкой.


Они, начиная с самого верхнего ряда, заполняются солёной водой, выкачиваемой мотопомпой из глубокой скважины (напрямую из океана нельзя — соль получится некачественной).

По мере испарения её переливают с верхних рядов в более нижние. В последний вода попадает настолько насыщенной солью, что она начинает осаждаться белыми кристаллами на плёнке. Когда слой достигнет толщины в 4-5 миллиметров, их соскребают лопатой и перемещают на самую нижнюю плёнку для просушки.


Через день чистые, беленькие кристаллы фасуют в мешки. Я попробовал на вкус — прекрасная поваренная соль.Подплыв к месту, где канал сообщается с океаном, вышли на косу, подрагивающую от ударов прибойной волны. Скинув одежду на обжигающий ступни песок, побежали наперегонки на встречу с грозно рокочущими валами. Вода восхитила — почти парное молоко, но необычайно солёная. Сначала зашли по колено. Осмелев — по пояс.


Глубже заходить не стали — ниспадающие с трёхметровой высоты, с заворачивающимися вовнутрь белопенными гребнями, огромные волны, накрывая с головой, так быстро откатывались обратно, что могли утащить нас в бездонную тьму.



Освоившись, ребята (Костя остался готовиться к завтрашней пресс-конференции с гватемальскими журналистами и телевизионщиками) с диким гиканьем забегали, словно расшалившиеся молодые жеребцы, по воде, по плотному песку,



замирая от восторга, подныривали под накатывающие валы,

гонялись за шустрыми крабами, живущим в песчаных норках.



Я же, освежившись, стал с интересом наблюдать, как трое местных рыбаков ловят рыбу.


Они ловко забрасывали в океан круглую сеть диаметром метров восемь, со свинцовыми грузилками по периметру, и, подождав секунд 7-8, вытаскивали её за длинный шнур. Попадалась в основном придонная камбала и некрупные сардины. Один вытащил громадную рыбину с хвостом, как у тунца, но почему-то отпустил её — может, ядовитая, несъедобная?Пабло с гордостью сообщил нам, что в гватемальской акватории Тихого океана лучшая в мире рыбалка на мерлина. Только надо отплывать от берега километров на двадцать. И что ещё не было случая, чтобы рыбак возвращался без этой знатной добычи.В общем, отдохнули великолепно.


Правда, портил впечатление мусор под ногами. Одноразовая посуда, банки, бутылки, пакеты были щедро разбросаны по всей косе. Я высказал директору парка удивление безответственным отношением к своим обязанностям его подчинённых (а их немало — 8 человек на 20 километров), но он в ответ только мило поулыбался. Свалки, горы мусора у дорог и мест отдыха в Гватемале — национальная проблема. Впрочем, у нас в России примеров подобной дикости тоже с избытком. Пора бы повзрослеть и не гадить на своей земле.

Все записи


Комментариев:

Вернуться на главную