Путевые заметки Камиля Зиганшина

Все записи

Наш быт

Один из постоянных и любознательных читателей в комментариях мягко намекнул нам, что ему интересно было бы заглянуть внутрь нашей экспедиционной жизни. Мы подумали: «Почему бы и нет? Ведь эта тема, возможно, волнует и других читателей наших блогов». Так что в этом топике я постараюсь восполнить сей пробел.

Начну с представления членов нашей некурящей и практически непьющей (позволяют себе по 100 граммов после самых тяжёлых восхождений на вулканы только четверо участников экспедиции) команды.

1. Наш предводитель и идейный вдохновитель, сокрушающий своей харизмой все преграды, заслуженный путешественник России — Константин Мержоев (44 года),



2. Рачительный завхоз и балагур с хорошими задатками лидера — Алексей Казаченко (25 лет),

,



3. Не знающий ни минуты отдыха хронометрист, мечта краснодарских девчат — Николай Коваленко (25 лет),



,

4. Редчайший, несмотря на молодость, специалист в области медицины Андрей Колодкин (25 лет),





5. Очень похожий на былинного богатырёчка, завснар — Илья Семёнов (24 года),



6. И единственный очкарик дистрофичного вида, молодой пенсионер с писательскими наклонностями — я (61 год).

Теперь перейдём непосредственно к быту.

Распорядок дня у нас жёсткий. Первым в шесть утра встаёт дежурный (дежурят все и по очереди). Тихонько, чтобы не разбудить похрапывающих счастливцев, бедолага выползает из палатки, напяливает на голову налобный фонарик. Достаёт из отдельной сумки две бензиновые горелки. Находит самое безветренное место (если такового нет, то сооружает из подручного материала ветрозащитную стенку), подкачивает в баллончики воздух, раздвигает ножки горелки, надевает распылитель и, открыв по очереди два краника, поджигает бьющий тоненькой струйкой бензин.

Когда распылитель раскаляется, пламя приобретает голубой цвет и горит ровно, жарко с неумолчным рокотом.



Теперь на него можно ставить котелок с водой и в нужный момент засыпать выданные Лёхой с вечера ингредиенты (как правило, крупа перловая, рисовая, гречневая либо сублимированное картофельное пюре). Во втором котелке кипятится вода для чая (в пакетиках — листового мы никак не найдём) или кофе. В утреннем меню хлеб не предусмотрен. Зато к чаю полагается по две, изредка по четыре печенюшки.
Ровно к 7.00 завтрак должен быть готов и поровну разложен в миски.



После этого наступает самый торжественный момент — дежурный «играет» побудку. Тут разрешается импровизировать. Один пропоёт жизнерадостное из пионерского детства «Вставай, вставай, дружок, с постели на горшок!», другой просто гаркнет раза три (для надёжности) — «Подъём!».

Встаёт каждый по-разному. Кто-то уже через минуту умылся и у своей миски стоит или лежит,



а кто-то пять минут только из палатки выползает.

Тяжелей всех этот этап протекает у Андрея (видимо, никак не оправится от работы на станции скорой помощи на две ставки). В это время с ним лучше не общаться (а через час — милейший человек).
Аппетит с утра, конечно, нулевой, но заставляем себя съесть всё до последней крошки — иначе ноги протянешь. Свою посуду каждый моет сам, а котелки, поварёшку и сковородку — дежурный. Он же упаковывает продуктовую сумку. Остальные в это время вытряхивают из оранжевых палаток на севере — изморозь, на юге — капельки конденсата, осевшего от дыхания, и плотно-плотно «забивают» кулаками капроновые жилища в мешки. То же самое проделывается со спальниками.

После этого либо карабкаемся с одно-трёхдневным запасом продуктов на вулкан,



либо едем к очередному, прописанному в маршрутном задании коптящему голубой свод неба вулкану.



Одно неизменно — выход в 8.00. Кто не успел собраться — догоняет. Как? Это уже его проблема.
Время обеда, в зависимости от ситуации, плавает между 13 и 15 часами. Состоит он всегда из трёх блюд. Второе и третье варьируют в зависимости от того, какие продукты в наличии, а вот первое — неизменно: зелёный салат на растительном масле (мелко нарезанные помидоры, огурцы, капуста, чеснок, лук). На второе — суп или борщ (обычно с мясом) и, конечно, чай с вафлями, а к супу раздаётся хлеб (после России мы ни разу нормального не ели — всё какая-то пустая, безвкусная, мнущаяся, как пластилин, гадость. Вообще мы как-то зауважали тут отечественную пищевую промышленность. Оказывается, она неплохо нас кормит).

Жизнь и критика товарищей заставила всех нас, вне зависимости от опыта, превратиться в поваров высокой квалификации. Маяком и наставником в этом ответственном деле стал Лёха — шеф-повар одного из лучших ресторанов Краснодара, победитель конкурса «Лучший повар края».

Костя, прекрасно понимая роль качественного и полноценного питания при высоких физических и психологических нагрузках, даже объявил, когда мы шли по Мексике, конкурс «Лучший повар экспедиции». Все с азартом откликнулись. Борьба разгорелась нешуточная. Чтобы заслужить голоса товарищей, каждый на ужин, завтрак и особенно обед изобретал поражающие воображение блюда, а потом подолгу колдовал над ними. Итоги голосования оказались неожиданными — двое набрали одинаковое количество баллов. Поэтому первое место было присуждено обоим: Коле и (гип, гип, ура!) — мне. Наш учитель Лёха занял второе место с присвоением почётного титула «Лучший наставник». После обеда получасовой отдых,







и опять в путь.









Место для ночлега мы начинаем просматривать задолго до захода солнца, уже часам к 18. Дело в том,
что вся земля, в том числе и вдоль дороги, находится в частной собственности и огорожена колючей проволокой. Бывает, едешь час-другой, и всё сплошные заборы. Съезды к речкам тоже перекрыты. И случается, что, когда найдёшь, наконец, пятачок для палаток — вокруг уже темень кромешная (чем ближе к экватору, тем короче сумерки), и лагерь приходится разбивать при свете фонариков.
Вечер — время систематизиции собранной информации, ремонта снаряжения, велосипедов, написания топиков в блоги на сайт РГО, заполнения экспедиционного дневника. Последнее по очереди, при этом каждый ещё ведёт персональный дневник.

После ужина вприкуску с парой смешных историй из богатой биографии командора (он их рассказывает всегда в лицах и с мастерством, не уступающим евдокимовскому), объявляется отбой. И не проходит трёх минут, как окрестности — в феврале и марте Северной Америки, а в апреле Ценральной Америки — начинает сотрясать могучий храп подуставших русских мужиков. Иногда, по настроению, ужин плавно переходит в вечер воспоминаний и задушевных бесед. И так уже скоро сто дней. Осталось… восемьсот.

Все записи


Комментариев:

Вернуться на главную