Не доезжая водораздельной седловины останавливались у стоящей поперёк ущелья громадной стены - высота не менее двадцати метров. Это всё, что осталось от центральной части храма инковской эпохи. Поблизости руины селения.
Дальше ущелье сужалось, а сам перевал оказался затопленным туманом, вернее — застрявшей здесь тучей. Водитель заглушил двигатель и попросил выйти. Когда мы размяли затёкшие ноги, нам было предложено пройти по мостику через бурный горный поток. Просьба показалось странной, но когда мы выпрлнили её он торжественно объявил:
— Амиго, поздравляю! — вы перешли через крупнейшую реку мира – Амазонку. Это её исток. Он зовётся Урубамба. Имя Амазонка она получит после слияния с рекой Мараньон.
Вот тебе на! За пять секунд пересекли великую Амазонку! (Сравнивать Амазонку с другими реками, это всё равно, что сравнивать анаконду с ужом — столь несопоставимы весовые категории. Только представьте – эта река несёт в мировой океан 20% всей пресной воды!). Конечно, это не та громадина, которая даже в среднем течении потрясает воображение. Но и здесь она уже с характером – когда неумолчный шум пенистого потока чуть ослабевает, отчётливо слышно, как вода со скрежетом тащит по дну камни, то сталкивая их, то разъединяя.
За водоразделом туман исчез. Ущелье раздвинулось широким раструбом, и нашим взорам открылась просторная долина с пастбищами. Горы пошли помягче и помельче, но леса исчезли. Сплошь луга с тучным разнотравьем и рассыпанными по ним отарами овец и стадами коров. Повыше табунки альпак под присмотром одного — двух пастухов. Небольшие, в пять-десять дворов, деревушки мелькают одна за другой.
Дома из коричневых глиняных блоков, узкие, двухэтажные с крохотными, полными живности двориками, закрытыми от посторонних взоров высокой глинобитной стеной. Крыши железные либо черепичные. Террасных полей, как в каньоне Колка и долине Урубамба, не видно. Долины настолько широки, что крестьянам нет нужды лепиться по склонам. Тем не менее, земельные наделы небольшие – 10-20 соток.
Хижины бедняков покрыты почерневшей соломой, но туалеты у всех в образцовом состоянии: выкрашены в зелёный цвет, сзади торчит вытяжная труба.
В некоторых селениях часть домов пустые – город высасывает. Встречаются и крупные коллективные хозяйства: несколько длинных коровников, просторные загоны, поодаль пара улиц.
Проехали сквозь весёлый, шумный, весь в цветистых головных уборах и не менее ярких юбках, город беспошлинной торговли Хулияка.
От него у меня осталось ощущение огромного муравейника, кишащего торговцами, заставленного прилавками, заваленными самым немыслимым товаром. При этом на одного покупателя не меньше десяти продавцов!
Наш микроавтобус с большим трудом протискивался по запруженным улицам. На повороте даже встали — ожидали пока хозяева уберут поближе к дому свои развалы.
Окраина Хулияки несколько подпортила ощущение праздника: сотни убогих лачуг, рядом с которыми печи для обжига кирпичей. Люди работают семьями, включая малолетних детей. Месят глину ногами, закладывают её в формы и на носилках несут в печи обжигать. Готовый красный кирпич выкладывают на поддоны прямо у дороги — очень удобно для покупателя.
В Пуно въехали при быстро сгущающихся сумерках. Город широкой подковой облепил крутые берега котловины, упирающейся открытой стороной в озеро Титикака.
Остановились в хостеле Империал. Несмотря на поздний час и здесь на улицах кипела уличная торговля овощами, фруктами, сувенирами, напитками. Продавцы, а это только женщины, все в национальных одеждах. На головах уже иные головные уборы — крохотные чёрные шляпки из фетра. Точь в точь, как у Чарли Чаплина. Непонятно как они держатся у них на самой макушке. У женщин (это типично не только для Перу, а и для всей Южной Америки) крупные, прямоугольные фигуры, грубые, суровые, мужеподобные лица. Лишь молоденькие девчата выглядят изящно и привлекательно. Невольно задаёшься вопросом - «Отчего происходят такие удивительные метаморфозы?" Видимо от непосильного труда щедро взваленного мужчинами на слабый пол.
Городские кварталы поднимаются по склонам с высоты от 3810 до 4150 метров. Хотя мой организм уже адаптировался к высокогорью, всё равно, как только возрастает нагрузка (а она, поскольку улицы крутые, возникает частенько) так сразу учащается пульс, появляется одышка.
Утром 15 марта отправились на стареньком катере в составе сборной группы туристов в двухдневное путешествие по перуанской части озера Титикака — самого высокогорного в мире среди судоходных водоёмов.
Всего десять человек. Выделяется активностью здоровенный финн. Он по Южной Америке странствует уже третий месяц (оказывается в Финляндии можно брать отпуск на три месяца, из них полтора оплачиваемых). Все очень общительны, приветливы. Охотно рассказывают о себе и с неподдельным интересом расспрашивают о жизни в России.
Чем дальше от берега, тем чище становилась вода. Окунул руку – холодновата — не выше 12 градусов.
Причалили к одному из рукотворных, сложенному из пучков тростника, плавучих островов с небольшой деревушкой индейцев племени Урос.
На этих плавунах они с незапамятных времён спасались от набегов враждебных племён, а в последствии и конкистадоров. Живут, не желая менять устоявшегося веками образа жизни. Только в последние годы стали приобщаться к некоторым атрибутам цивилизации – солнечным батареям, радиосвязи.
От многолетних органических наслоений острова разрослись вширь, отяжелели, стали малоподвижными. У «берегов» — лодки, искусно сплетённые из тростника.
В том числе катамараны с навесом и загнутыми носами, украшенными оскаленными головами пумы. Точь в точь, как у Тура Хейердала во время экспедиции «Ра-2» на остров Пасхи. (Ему её как раз тут и делали). Такие лодки с каютой на десять человек индейцы сплетают из свежесрезанных стеблей тростника за один месяц.
Завидев катер, обитатели деревни высыпали из тростниковых «чумов» и, пританцовывая, запели.
Было очевидно, что они рады нашему появлению – можно подзаработать. Из «дверных» проёмов строго взирали на бледнолицых чумазые карапузы.
Остров слегка покачивало, то там, то здесь что-то поскрипывало, напоминая: под вами десятиметровая толща воды!
Нас напоили чаем, заваренном, на листьях коки. Покатали на большой тростниковой лодке и даже предоставили возможность посидеть на вёслах.
Перед расставанием я перевёл гостеприимным жителям деревушки передовицу из моей любимой газеты «О награждении президентом Башкирии большой группы многодетных матерей медалью материнской славы».
Изумлённые женщины поочереди стали просить разрешения сфотографироваться с русским сеньором в совершенстве владеющим их диалектом,
а подобревший староста позволил даже запечатлеть его.
После трогательных проводов наше судёнышко бодро запрыгало по волнам к центру озера — туда где возвышался таинственный остров Амантани.
Продолжение следует.
Ваш неутомимый слуга, Камиль.
