| Страница: 1 2 Все |
| Василий | 2.02.11 11:42 |
| Статья надуманная, неумная, ханжеская. Вполне доносная риторика, замешенная, видимо, на личной неприязни к Прилепину и его роману, а также на слабой информированности автора (настоящая фамилия Прилепина - именно Прилепин, а Лавлинский - не "Лавинский"! - как раз журналистский псевдоним) |
| Дорошенко | 1.02.11 20:53 |
| Козыревой
Анна, а можно что-то мы из вас напечатаем? Пришлите нам, если вас это не обременит.Оказалось, не одного меня вы растрогали. Мой телефон: 8-962-965-51-64 |
| Анна Козырева | 1.02.11 16:38 |
| Сергею. Нет-нет, здесь не в отношении разговора о Чечне, а упрек по поводу дискуссии о "писательской власти"... А если что-то заинтересовало из моего творчества, то посмотрите, например, в МОЛОКЕ. Спасибо за внимание. |
| Сергей | 1.02.11 00:48 |
| Анне.
Неужели люди, пытающиеся оградить от клеветы наших погибших в Чечне мальчиков, наших офицеров - похожи на склочников? Что дурного вы сделали в глазах вашей подруги, всего лишь рассказав, что среди русских солдат были и хорошие люди? Чем и как вас эта подруга застращала? |
| Анна Козырева | 31.01.11 19:36 |
| Позвонила мне только что одна приятельница с упреком, что я, дурочка, полезла «в эту их склоку». Зачем? Собственно, говорю я ей, никуда и я не лезу. Еще в деревне, начав читать полемику, я отложила – был пост: чтение, чем дальше, тем больше, становилось не душеполезным. А, приехав в Москву и всё прочитав на свежую голову, только с сокрушением сама же с собой и согласилась… Пусть меня простят и те, и другие: слишком уж среди вполне объективных претензий много проявляется сугубо личного… И от этого больно… Правда, я тут еще, по случаю, перечитала выступление Татьяны Михайловны Глушковой на 9 съезде писателей России (1994 г.): так что ни добавить, ни прибавить… Она провидчески предсказала, что будет с нашей литературой, и дело не в конкретных личностях, которым она открыто предъявляла претензии, - а сути в происходящего и сегодня происшедшего. Может быть потому-то и до сих пор, уже почти через 10 лет после ее ухода, вспоминать о ней не желают, словно это была и не Личность вовсе, не оставившая свой яркий след в русской литературе. Даже ее 70-летие фактически подленько замолчали: впрочем Бог им всем судия!
Отклик же на статью Ирины Репьевой – это, прежде всего, желание робко высказаться по поводу, что есть и другая литература о Чеченской войне. Когда я работала над док. повестью, то, чтобы понять, что же на самом деле там происходило, перечитала много кое-чего. Есть такой сайт ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Да война – это и грязь то же, но не только. И очень обидно, что многое из написанного остается вне массового читателя. Хотя что-то на военную тему и издается. Например, мы всей большой семьей (только мужиков, включая мальчишек-подростков, - 8 человек, из которых двое из бывших военных) залпом прочитали повесть Рубана «Тельняшка для киборга». Вот что надо мальчишкам читать! Кстати, «Патологию» взрослые тоже прочитали. Так получилось, что читали мы повесть еще в рукописи… С интересом, однако мальчишкам своим ни один из зятьев, читать ее не разрешил. |
| Сергей | 31.01.11 18:45 |
| Анна, спасибо за рассказ, столь светло дополнивший статью Ирины Репьевой. Храни Господь Вашу чистую и добрую душу.
Может быть, у Вас есть и другие рассказы? |
| Ольга Сумина | 31.01.11 16:26 |
| Ирина!
Не могу выразить мою благодарность за вашу статью, вернее за все ваши статьи и писательский дневник. Двадцать лет идет невиданная война против всего человеческого, живого, теплого и беззащитного, что есть в нашем народе. Двадцать лет моя жизнь похожа на ад, я даже не могу читать когда-то любимую мною классическую русскую литературу, слушать классическую музыку, потому что то, что творится в нашей стране - противоречит всем законам человеческой жизни, и воспоминание о том, что было же когда-то русское общество, для которого Слово Пушкина и Достоевского значило многое, а материальное благополучие не мешало элементарному состраданию - воспоминание об этом больно режет сердце, поэтому я просто стараюсь забыть то, что когда-то составляло смысл моей жизни. Как сказал Блок "слишком больно мечтать о былой красоте //И не мочь..." Низкий Вам поклон и огромное спасибо за то, что даете душе опору и надежду на то, что не окончательно засыпан грязью "источник воды, текущей в жизнь вечную"! Пишу, и - ком в горле. Дай Вам Бог здоровья и сил, чтобы Вы могли продолжать это неподъемное для женщины служение. |
| Анна К озырева | 31.01.11 15:48 |
| И еще стихи из архива зверски убиенного протоиерея Петра Сухоносова:
Великий Боже, помяни В любви Твоей неизреченной Солдат, невинно убиенных В огне неправедной войны. Коль уберечь мы не смогли Своих сынов от страшной смерти, Ты Сам, Владыко, им отверзи Селенья райские Твои. Ты Сам, Владыко, упокой Тех пацанов ещё безусых, Укрой их – юных, светлорусых, Своей отеческой рукой. Им память вечную сверши – Живьем сгоревшим в «бэтээрах», Сраженным пулей у прицелов, Огнем упавшим с высоты, Замерзшим в поле и горах, В мучениях кровью истекавшим, От адских мук и ран стонавшим В прифронтовых госпиталях; В солдатских цинковых гробах Прибывшим в вечные селенья, Земле принесшим в погребенье Свой скорбный неоплатный прах… |
| Анна Козырева | 31.01.11 15:43 |
| Это был процитирован отрывок из документальной повести, написанной по рассказам боевого офицера Антона Маньшина. Повесть писалась по благословлению, однако печатать ее уже никто не решился... |
| Анна Козырева | 31.01.11 15:39 |
|
Вероятно, это и есть то, что определяется понятием «русский характер». Вот еще один пример тому. Это произошло в те же дни. Только месяцем раньше. В начале января, во время штурма Грозного, группа Маньшина несколько дней удерживала в городе перекрёсток дорог, правая из которых вела к Чеченскому госуниверситету, левая тянулась в район электрозавода, а прямо перед ними располагался 15-й микрорайон с печально знаменитой площадью «Минутка». Почти все находились на позициях, лишь небольшая часть солдат, греясь у костра, отдыхала. Все бойцы и офицеры были изнурены. К тому же тылы запаздывали, и практически полтора суток никто из них ничего не ел. Вдруг вылезает из люка бэмпешки с довольной физиономией солдатик Вадим Нечаев и радостно размахивает полбуханкой белого хлеба. Улыбаясь, Вадим постучал чёрствым, как камень, хлебом по броне и крикнул ребятам: - Размочим в воде и пожуём! А в этот момент неожиданно для всех к ним подходит чеченский мальчишка лет одиннадцати-двенадцати и жестом левой руки показывает на хлеб, явно прося, чтобы хлеб отдали ему. Вадим с сожалением посмотрел на вожделенную находку, потом на мальчишку - и, не раздумывая долго, тут же отдает хлеб ему. В ответ не прозвучало благодарное «спасибо» - в ответ чеченский подросток бросил гранату ф-1, которую, как оказалось, всё время держал у себя за спиной. Граната влетела в люк наводчика оператора, разорвалась там, отчего следом сдетонировал заряд пушки и башня отлетела на метров пятнадцать в сторону. Всё произошло в мгновение ока. Все, кто был рядом, стояли, буквально, в шоке, не сразу и не понимая, что же случилось. Рядом с растерявшимся на секунду лейтенантом стоял взводный снайпер, который тут же поймал в прицел убегающего пацанёнка… Лейтенант, в душе которого звучало только одно: «Господи, помоги», смотрел в след убегающего мальчишки и мучительно ждал выстрела - однако выстрела не последовало. Снайпер, опустив винтовку, тихо сказал: - Поймал я его в прицел… приготовился нажать на курок… и не смог… У меня дома, в Калужской области, родной братишка такого же возраста остался... Я вдруг представил себе, что будто в него стреляю… Прости, командир… - И таких ребят, - с уверенностью в голосе произнес подполковник, - в России тысячи. Они способны и долг свой выполнить мужественно, не щадя своей жизни, и проявить милость к своим врагам… Примеров милосердия на войне, которое, поверьте мне, встречалось на каждом шагу, можно привести немало. Вот и ребята мои такие же… Один из них отдал последний кусок хлеба просящему мальчику, и, получив в награду гранату, погиб… Царство Небесное рабу Божиему Вадиму, - он широко перекрестился. Вздохнув, продолжил: - А другой не смог убить чеченского мальчишку только потому, что у него на Родине остался такой же вот братишка… Да и как воевать, скажите, с детьми? А потом было одно из возвращений домой, на Родину. Вместе с командиром возвращались с войны двадцать, отслуживших положенный срок, дембелей. Раненые, но счастливые летели они из Моздока. Наконец прилетали на Чкаловский аэропорт под Москвой, где их встретил апрельский полуночный дождь. И все двадцать с командиром во главе, сойдя с трапа самолёта, упали коленопреклоненно на мокрую, промозглую посадочную полосу и поцеловали русскую землю. Они плакали чисто и искренне как дети. Слёзы сливались с дождём, и в сердце каждого звучало только одно слово: «Мама». И было в этом слове всё: и Мать - Земля Русская, и Мать - Царица Небесная, и их родные матери. И совсем нет ничего постыдного в том, что мужчины тоже могут плакать. Это могут быть не только слезы от боли и горечи, от обид и потерь - это и слезы за грехи, которые человек способен в себе увидеть, а, увидев, ужаснуться. Однако вспомним, слова святых отцов о том, что «имеющий дар видения своих грехов и дар плача о них, имеет всё…» |