| Геннадий Иванов | 2.11.19 18:26 |
| Дорогой Павел, над вымыслом слезами....Трогательная, душевная, настоящая русская проза. Откуда ты столько знаешь о волках! А как описана гибель щенят волчицы! А потом её месть! Такое впечатление. что Дух Севера тебе диктовал.
Очень живые у тебя старик со старухой, просто сказочные. И даже не архангельские они какие-то, а тоже из сказки. У твоих земляков несколько другой говор. Хотя я могу тут ошибаться."Пришли досвиданье попросить" - это так точно и трогательно. Чувства добрые ты лирой пробуждаешь. Ай да Пушкин!, Ай да сукин сын! Радуюсь твоему успеху, Павел! |
| Светлана Вьюгина | 2.11.19 09:36 |
| Пронзительное произведение! Будем ждать КНИГУ! В меру сил писатели противостоят очерствлению, ожесточению и злу - и в этом ряду повесть Павла Кренёва "Белоушко", книга и для детей и для взрослых.Читается на одном дыхании! |
| Евгений Калачев | 25.10.19 11:24 |
| Павел Кренев, на мой взгляд, один из лучших современных русских прозаиков. В его произведениях есть и язык, и сюжет, и запоминающиеся герои. А ещё есть Мысль. Для меня, например, важно, чтобы после прочтения в голове оставалась не только картинка, но чтобы это произведение подталкивало к размышлениям. А ещё в произведениях Павла Кренева есть Любовь. Любовь к природе, женщине, Родине... Поздравляю Павла Григорьевича с очередной публикацией. С уважением, Евгений Калачев. |
| Александр Логинов | 18.10.19 10:02 |
|
Некоторые стремительные заметки на полях повести Павла Кренева «Белоушко». Чтобы их написать, мне пришлось это произведение сначала сверху вниз, а затем и снизу вверх. Однако, на полную объективность не претендую. Слишком повесть задела меня и встревожила. Потому как мне приходилось смотреть волку в глаза. Нет, не на охотничьих тропах. На рыбацкой тропе. «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю…»Казалось бы, эти знаменитые пушкинские строки не имеют прямого отношении к повести Павла Кренева. Иной воскликнет:» Что за пафос? Очередная история взаимоотношений волка и человека. Этой истории сотни лет. Этот бой никогда не окончится». И, дай Бог, отвечу. Но если самоистребление человека продолжится, то – опять же из Пушкина - «И пусть у гробового входа. Младая будет жизнь играть, И равнодушная природа. Красою вечною сиять» И в этой «равнодушной природе», в красе ее, буйной и непокоренной, гармоничной ее составляющей останется волчья стая, вожак и верная ему волчица. Где человек? В русской мифологи, в народных представлениях волчий образ принадлежит к чужому миру А все тайное, иное, вызывающее страхи и притягивающее к себе и есть - стоять у бездны на краю. Вся ткань повествования, ее стилистические особенности подтверждают один из эпиграфов предваряющий повесть. Волк не враг и не соперник человеку. В отличие от Джека Лондона, у.Павла Кренева реалистические описания обстоятельств и действий никоим образом не проникнуты духом романтики и приключений . Но держат в напряжении читателя до последней минуты прощания с Белоушко. Новым вожаком стаи. И что-то подсказывает мне – они уже не встретятся вновь. Но это уже зависит от воли автора. Но вернемся у тексту, к тому переломному моменту, когда я был пронзен тем, казалось бы уже забытым, детским страхом, посещавшим мои сны. И я искал в этих сновидениях мать и не мог найти ее. Страх одиночества пронзал меня И, вместе с криком «Мама!», я просыпался. Волчицы больше нет. Волчонок пленен. «В самом начале, когда он оказался в мешке, Белоушко сильно обрадовался тому, что рядом был родной до помутнения запах – запах матери, а значит, безопасности. Он прятался в шерсти, которая навалилась на него сверху и сильно придавила. Он был рад этой громоздкой тяжести – словно мать вернулась к нему и оказалась рядом. Но вскоре к родному материнскому запаху примешался не прочувствованный сразу кровяной дух, удушливый, смертельный… Запах матери и запах смерти смешались… « И я вернулся вновь к эпизоду, что располагался чуть выше по тексту повести. Это была, конечно, не ошибка, не случайность смещения во времени. Остановиться, оглянуться – одна из заповедей бегущего вперед. «Волчонок оказался почему-то на самом верху, прямо под завязкой. Каким-то образом вылез из-под шкуры. И, как только Иван развязал мешок и сунул вовнутрь руку, тот его опять цапанул. Только теперь за указательный палец. Иван взвыл: особенно неприятно, когда просовываешь куда-нибудь, в незнакомое место, руку, а там внутри, в потаённых углах, тебя за палец хватают. Он выдернул руку и запрыгал перед Антонидой с вытаращенными глазами. Следом серо-чёрной тенью выпорхнул зверёк, как-то быстро сориентировался и шмыгнул под огородную тележку, что на двух колесах стояла в углу. Иван заорал: - Счас зашибу змеёныша! И рванул за ним. Отшвырнул телегу в сторону. Волчонок тем временем забежал за борону, притулённую к стене, Печурин откинул и её. Но маленькая животинка кинулась ему под ноги, промелькнула между ними и спряталась за Антонидой, стоявшей у входа в сарай. Иван со свирепой физиономией бросился к жене, но та, вдруг захохотавшая и ни с того, ни с сего разудалая, вдруг загородила волчонка и решительно заявила: - Остынь, Ванька, ну-ко остынь! Озверел-то чё? - Не вишь, палец он мне отгрыз! - Да вон он твой палец. Кровит только. Подумашь, кровит! И она опрометчиво вознамерилась поднять щеночка на руки, но еле успела их отдернуть. Зубки зверёныша клацкнули прямо перед пальцами, а сам он рванул к противоположной стене и спрятался за листом фанеры, прислонённым к ней. Тут Иванова жена, вместо того, чтобы рассердиться, принялась вдруг опять хохотать. - Вот шельма какая, надо же, шельма! – умилялась она. Кто поймёт этих женщин? Сейчас так, а через секунду уже совсем по-другому. И деньги ей уже не нужны, и девка ихняя пускай без обновки ходит…» Так кто же произнес эту фразу? Иван, или сам автор? И кому предназначен вопрос? Ответ на поверхности: - Любовь делает людскую особь человеком. И жизненные обстоятельства здесь ни при чем. Когда исчезает любовь, человечество обречено. И , как это не противоречит заповедям божьим, но в женщине, что в родовых муках являла не свет дитя человеческое, просыпается волчица, готовая в куски порвать всякого, кто причинил хотя бы малую боль плоду ее любви. Даже мужа своего . В чем я увидел нечто общее с Джеком Лондоном, так это в диалогах Ивана и Антониды. Они не ходульны. Их не так много. Однако образ и характер героев, именно через их живую речь, становится ближе и понятней. А вот сцена ближе к финалу. Волки в загоне. Но роковой выстрел не звучит. «Белое ухо! Это же был Белоушко! Их с Антонидой волк! - Белоушко, брат ты мой! Надо же! – гортанным шепотом прохрипел Иван. Он сообразил, чего надо делать. Он кинулся к флажкам, посрывал с веток капроновый шнур, уронил его на снег вместе с красными четырехугольниками. Сорвал шнур и со второго куста и с третьего… Он метался и быстро затаптывал флажки в снег. А волки стояли и смотрели на него. Только тот, который был позади, немножко отпрянул и настороженно-опасливо разглядывал Ивана, следил за его действиями. Этот волк, по всей видимости, очень боялся человека. А первый не боялся: он долго прожил в человеческом, жилище. Он знал Ивана в лицо. Печурин сделал для волков проход в линии флажков. Сам отошел в сторонку. Белоушко постоял, слегка покачиваясь вперед-назад, как бы решаясь на то, чтобы сделать шаг. Потом решился. Он сделал его, а затем стремительно прыгнул вперед в построенный Иваном коридор. В коридор Свободы» И, возможно, в этот миг и хотелось бы Ивану Печурину рвануть вслед за Белоушко туда, навстречу Духу леса. Который издревле кормил род людской. Да какая-то сила удерживает. Потому, что там, за флажками – не твоя свобода. А пересечь невидимую красную линию, начертанную нравственными законами и божьими заповедями, значит потерять лицо человеческое. А в мире людей – в городе ли каменном, в деревенской ли глуши – есть свои тропы ведущие в «волчье логово». Но лучше на них не выходить. Чувствую, что мои заметки, которые предполагались быть стремительными, затягиваются. Поэтому скажу так. Если мы и согласны с языческими поверьями наших предков, что волки пришли нам из другого, чужого мира, то не следует забывать, что все мы явлены единой волей Создателя. На земле нет разделения на природу живую и мертвую. Потому, что однажды заговорит и камень. И хорошо, если только устами писателя. Повесть Павла Кренева одна из лучших на «волчью тему». И не только в современной литературе. |
| Николай Башмаков | 16.10.19 08:35 |
| Замечательная повесть. Это то, что нужно читать нашему народу, чтобы выздороветь духовно. Горжусь тем, что знаком с Вами лично. |
| Камиль Зиганшин | 14.10.19 14:27 |
| Дорогой Павел! Человек прочитавший эту повесть никогда не станет стрелять в волка - этого умного и мужественного зверя. |
| Валентина Беляева | 13.10.19 01:00 |
| Поразительное, потрясающее великолепием замысла произведение. С первых же фраз вспоминается Джек Лондон. Но здесь - всё своё, близкое, родное, русское, ни с чем не сравнимое. Сцена, в которой Волк представляется как существо с признаками человеческих чувств, содержит ошеломляющую силу внутреннего авторского посыла, где хищный зверь и человек - не только звенья единой природной цепи органического мира, но и показывается суть истины: человек, сам себя объявивший "царём природы", на самом деле таковым быть не должен. Земля - единая обитель для всего сущего, и призвание человека - только одно: обладать всеми первозданными чертами Человека - уникального творения высших сил, наделённого разумом.
(В одном месте - опечатка: имя жены Ивана Печурина - Антонида, а не Аполинарья) Павел, моя Вам великая благодарность за этот блестящий литературный труд. Будьте здоровы и счастливы. |