| Страница: 1 2 Все |
| Людмила Яцкевич | 24.11.19 19:52 |
| Главный источник грусти в поэзии Николая Зиновьева, как характерной черты русской литературы, заключается в том, что русский национальный характер и русская культура формировались в условиях тысячелетней православной веры народа. Источником грусти стало глубокое осознание несоответствия жизни человека христианскому идеалу, смирение перед Богом, то, что в
Евангелии называют «нищетой духа». Именно в этом видел Тихон Задонский, великий святитель России, суть русской грусти: «Печаль христианская истинная есть печалитися о том, что христиане высокое и небесное звание имеют, но того звания достойно ходити не могут, немощию плоти воспящаеми» . При этом Святитель оценивает подобное состояние души как спасительное: «Сия печаль им полезна и Богу благоприятна есть, яко «жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50, 19). Таковая печаль нужна есть всякому христианину, яко таковою печалью исправляется и обновляется растленное естество». |
| Анатолий Павловский | 24.11.19 19:07 |
| Стихи еще страшней вина,
Они – смятение и мука, За фальшь исторгнутого звука Непоправимая вина... _________ Уже не раз случалось это, Вновь возвращались боль и свет, Но в этот раз, – о, крест поэта! – Опять уверенности нет… Вот на такой "неуверенности" и случается неповторимо сказанное... ______________ И как недосягаемый апофеоз: ПАМЯТИ ДЕДА Немало сбросил я арканов, Сломал немало опахал, От критиков и критиканов Чего я только не слыхал: И то, что нет в стихах оттенков, И то, что автор измельчал, Но самой мудрою оценка Была от деда – он молчал. …Я над могилкой неприметной Стою, душа тоски полна. Не Бунин был, конечно, дед мой, Но знал: “Поэзия темна...” Но есть и спорное... "На Бога надейся, а сам не плошай". У читателей и почитателей творчества Николая Зиновьева могут быть и сомнения, можно ли уповать на Бога, не считая себя оцерквлённым? Хотя божественное и настоящее творчество неразделимы. Душа срывается в полёт, Я победить не в силах страх, Когда я слышу, как поёт Одушевлённый Богом прах! О том, – я вас прошу, – молчок, Что человек звучит не гордо, ............... Звучать гордо или не гордо сам по себе человек, увы, не может при всей возможной симфонии в его душе. Надеюсь, понимаете, что здесь не совсем правильно ( в литературном смысле) использовано знакомое выражение минувшего ... Хотя для классиков наверняка допустимо сказать всем понятным намёком, не обязуясь о согласовании с правилами ... Но: " Когда как острый нож смычок Вдруг перехватывает горло... " И вправду не хочется задумываться о согласовании со смыслом, а принять его неразделимым со всем нашим болючим и неразделимым. |
| Юрий Макаров | 24.11.19 19:07 |
| Спасибо, Николай Александрович. Стихи Ваши грустны, но в них нет той полной безнадёги, которую улавливаешь иногда в стихах современных литераторов. Ваши стихи - стихи земные, наполненные жизнью. Они как "...птицы с голосами,/Каких не может быть у птиц..." . п. Ровеньки, Белгородская обл. |
| Валентина Ефимовская | 24.11.19 09:25 |
| Не отразившееся слово в названии стихотворения - греческое слово "анастасис", означающее и встать, и воскреснуть. |
| Валентина Ефимовская | 24.11.19 09:22 |
| AΝΑΣΤΑΣΙΣ
или В ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛЕМИКИ… Мы встали на колени помолиться… Н.Зиновьев Коленопреклонение – не плен, Но чин почтения к земле и алтарям. Когда народ встает с колен, Он сносит головы и присным, и царям. Коленопреклонение – любовь, К Тому, Кто поднимает нас с колен, Кто открывает перед нами новь, Любовью Кто отринул смерть и тлен. России славословье не к лицу, Дороже Покаянный ей канон. В Элладе было ясно мудрецу: «Встать» и «воскреснуть» – суть одно. |
| Сергей Сметанин | 23.11.19 21:25 |
| Замечательная подборка. Стихи по-прежнему лаконичны и сильны, восхищают и заставляют думать. И всё несмотря на то, что взгляды на мир, общество и личность у нас полярно-противоположны.
Это и удивительно. А не полное приятие поэта единоверцами мне кажется вполне естественным. Мудрость проста и тем похожа на глупость. Не путайте, сограждане и согражданки! Юмора и в комментариях достаточно. С уважением |
| Сергей Зубарев | 23.11.19 20:50 |
| * * *
Николаю Зиновьеву Ты вспоминаешь, брат, начало, И сердце жжёт тоска седая: Какая музыка звучала В тебе! и до сих пор рыдает. А ты представь, мой друг, иное: Спустились ангелы на крышу, Играют что-то неземное, Но ты той музыки не слышишь… Блажен поэт, что сохранил И голос свой, и слух, и зренье, И душу… Значит, хватит сил, – Услышать ангельское пенье!.. 14 августа 2019 г. С новой подборкой тебя, Коля! Крепости духа тебе и искренних строк! |
| Людмила Владимирова | 23.11.19 20:28 |
|
Прочла. Вспомнилось пушкинское:«Боже мой, как грустна наша Россия!»... Интересна реминисценция лермонтовской элегии. обретение социального, горького звучания. Но всё-таки не принимаю самоуничижения стихов Светлане Сырневой, и очень бы хотелось стойкого, но - искреннего! - оптимизма, м.б., и - хоть немножечко! - юмора. Вам, дорогой Николай Александрович, ведь нет ещё и 60-ти лет! И впереди - желаю и надеюсь! - десятилетия жизни и творчества, нужного людям! Укрепите, поддержите их (в т.ч.. и много старше Вас) Вашим добрым, нежным, ласковым словом! Вы - можете!! С глубоким уважением, теплом, Л. Владимирова (Одесса). |
| Михаил Попов (Архангельск) | 23.11.19 20:21 |
| "И никто не поёт вдалеке,
За рекою, как в детстве далёком…" Птицы перестают петь, а по осени отлетают - это осознаёшь и со вздохом отмечаешь: уле-тели... А родная народная песня так давно истаяла, что только после этих строк и понимаешь потерю. Птицы вернутся. А она, песня, похоже, никогда. Не дадут. Задушат на полуслове-полувздохе... |
| Владимир Подлузский | 23.11.19 20:06 |
| Лирический герой Николая Зиновьева продолжает плеяду лишних людей, присущих русской литературе. Их линию, на мой взгляд, прервал на недолгое время лишь Николай Рубцов. Его герой и страдал на берегах Тотьмы и Вологды, и одновременно сосредотачивался. Словно инок, молчаливо накапливал духовную энергию. Она полилась, и лет на двадцать приостановила трагедию новой революции. Николай Коняев в своё время мудро заметил, что в те годы даже зимы настоящей в центре России не было. Русскую землю согревала поэзия Всадника, скачущего по краю поля. Как национального Стража. А в начале девяностых наш мир всё-таки затрещал по швам, зашатался и атомизировался. Вот Николай Зиновьев и стал его грустным, даже растерянным, воздыхателем. Его герой всё больше рассыпается на составные части. Те мелькают повсюду и никак не могут воссоединиться в целое. Заметьте, в подборке Николая Александровича почти нет конкретных людей. Вокруг толкутся одни безликие местоимения. Разве стихотворец уровня Зиновьева может допустить всего в двух соседних строках тройное упоминание, хоть и в разных вариациях, страшного для стихов слова ЭТО. Конечно, нет. Действо происходит как бы помимо его воли. Автору просто тесно и душно в крикливой и обезличенной толпе. Та нахально лезет в строчки. Поэт, как копьё, выставляет против неё перо, но поэтическое орудие сгибается под напором чёрной массы. Революция ведь. Английский наотмашь бьёт с каждой размалёванной вывески. А сам поэт чуствует себя иностранцем, Петраркой, в собственной стране. Даже сверхъестественного счастья ему уже не надо. Поэтому читателю трудно уловить общую логику в подборке. Плохо это или хорошо? Тут нет знака. Стихи лишь олицетворяют продолжение российского хаоса во времени и пространстве. Наверное, поэту Николаю Зиновьеву надо менять тональность излюбленной темы. Распространять как можно больше тепла. Кому, как ни лучшим Поэтам, пришла пора согреть родную землю и народ. Кто повторит литературный подвиг Николая Рубцова, тот и будет через век назван Великим Русским поэтом. У Николая Зиновьего много для того оснований. |