Антон АНИКИН, кандидат филологических наук, доцент
Древняя земля наша – бесконечность. Всегда найдешь что-то непознанное в давно знакомой стороне. Очередной поход вывел меня к истории здешней школы. Школа на границе сел Овчинино и Марьино Калужской области именовалась Запажской (по речке Паж; GPS координаты места: 54.937218 36.763031 54°56'13"N 36°45'46"E), была открыта в 1899 году – и была закрыта в 2007-ом…
Церковь и школа – два жизненных центра былой России, пусть в наши дни это и пустующие порой здания, но всегда выделяющиеся на местности как памятники ушедшей культуры. Вот и в Запажье стоят рядом на возвышенности эти памятники – церковь Живоначальной Троицы
Заглянуть в дом удалось только в недавнем 2019-м году – так сложилось, ведь не сторожить же мне рядом в ожидании его обитателей. Что ж, в Запажскую школу удалось зайти уже после ее закрытия и пожара – горькое зрелище, с останками школьного инвентаря, книжками, тетрадками…
В Марьино он единственный проживал и зимой: колхоз выделил ему в свое время участок земли со служебным жильем: при мне это уже был покривившийся, весь серый, кое-где затянутый рубероидом дом, когда-то вполне крепкий и просторный, конечно, с двумя печами. Дом был расположен удивительно красиво: на возвышении, над громадным оврагом, откуда был виден далекий, прекрасный горизонт, а внизу петлял Паж. Но понятно, что жить сейчас в холода там было очень непросто: постоянно топить дровами, благо еще по советским законам учителям дрова доставляли грузовиком. Да и оставаться одному в бескрайней пустыне снеговой равнины уже само по себе нелегко и даже опасно… Советскую власть Виктор Семенович не жаловал, хотя получил сельскохозяйственное образование в Мичуринске, работу, неплохое хозяйство в Марьине (хороший когда-то сад, чуть ли не 40 соток земли – я уже застал все в запустении, сад дичал, только был заполнен множеством ульев, да гуляли куры), добыл вездеход УАЗик, занимался и охотой. Учителем он был изначально по ботанике и биологии, но потом вел чуть ли не все предметы, когда приходилось, – за счет пытливого ума, знаний, опыта.
Меня радовала сама фамилия учителя: какая-то глубинно русская, редкая, колоритная. Вероятно, это восходит к имени Савёл, Савелий – сразу вспоминается некрасовский богатырь святорусский. Яркость придает суффикс и переогласовка Е в О, это признак почвенности, т.е. печать народной речи – в отличие от более простых образований, которые распространены и в практике инородцев: взять фамилию по простому предмету или имени типа Иванов-Петров-Галкин-Малкин-Коровин-Курицын и т.д. Есть под Юхновом и поселок Саволенка… Виктор Семенович и во всем подчеркивал свою русскость, будь то знания истории, природы края или сама геополитика… Я с ним не всегда мог сравняться, да и взгляды у меня несколько иные, вполне советские, но вот один мой случай Виктору Семеновичу запал в душу особенно, он это часто со смехом поминал и ставил в пример мою осмотрительность. Случай такой: уж неважно, от каких истоков, мы говорили о евреях и о старинном здании на краю ближайшего села Новая Слобода, где счастливо сохранилось много древностей, а среди них у дороги на Филипповку, а затем Недельное – большое каменное здание в два этажа, где при нас был и медпункт, и отделение связи, и даже отделение самого Сбербанка; кто же из местных не бывал там по всякой нужде, а Виктор Семенович встречался там мне неоднократно. Теперь же здание забито, ничего нет, как-то со двора приютилась лишь семья беженцев…
Я не так часто виделся с учителем, а в школу с ним так и не удалось зайти: строгая директорша не давала без дела ключ, только при ней открыта дверь… Но разговоров о школе и детях было достаточно. Словом, я сам, сын довоенного еще сельского учителя, убедился вновь, как много значит на селе школа, а учитель там не какой-то жалкий препод, как сейчас говорят, а самый учитель жизни. В поездках по России мне всегда удавалось в этом убедиться: если в незнакомой местности встретишь не закрытую еще школу, там всегда тебе помогут, пояснят что надо, и даже летом обычно увидишь, как пожилые учителя чем-то там заняты, окружены детьми под их присмотром, да и взрослыми, это всегда такой неформальный общественный центр… И вот году в 2007-м школу закрыли. Сначала перевели людей в помещение почты и детского сада – туда, в Новую Слободу, ходил за три км от своего дома и Виктор Семенович, а потом и вовсе ликвидировали школу уже не как здание, а как явление. Учитель-пасечник собрал свои пожитки и уехал ближе к Сухиничам, где и родился в свое время и где теперь проживал его сын (дочь жила в Загорске, ныне Сергиевом Посаде). Дом в Марьино остался в полном разрушении: почему-то учитель смог приватизировать землю, но вот дом, которому теперь никакой цены нет, это просто дрова, почему-то в собственность не отдали.
Вдруг вижу и такое чудо: поля по много гектаров огораживают заборами, пашут-садят, так что сердце радуется и почти струятся слезы умиления: будет прирост пищи у россиян. Ан нет, там, где прежде растили картошку, зерновые, заготавливали сено и силос на зиму, теперь другое: работник-узбек сказал «Ёлки сажаем» – я даже не поверил, а потом так и есть, на сотни гектаров сажают елки для продажи саженцами, ну и прочее декоративное дело. Случись что, сыты будем еловыми ветками…
И в 21-м веке все решается так: если где-то по деревням есть детишки, их собирает казенный желтый автобус и везет в какую-нибудь неразоренную школу, здесь это школа-восьмилетка в поселке Восход (сейчас она называется «основная общеобразовательная»), построенная в начале 1960-х годов, а поселок образовался при великолепном санатории такого же наименования: санаторий принадлежал Минсредмашу СССР, скажем так, атомному ведомству. Сейчас это туберкулезная больница, многое разорено, включая очистные мощности. В поселке жили врачи, администрация, весь персонал санатория, были квартиры и у разных руководителей района. Хозяйство большое: магазины, детсад, школа, дом культуры, почта, библиотека, даже просторная отдельно стоящая аптека… Но все же и Запажскую школу, в пяти километрах, не могли закрыть: тоже немаленький колхоз имени С.М. Кирова и деревни вокруг.
Школа же 1899-го года отличалась от восходовской школы 1965-го года не только архитектурой, но и самим образом жизни, ближе к земле. Чтоб узнать поподробнее, я спросил соседку Таисию Ивановну, кто работал в последнее время в Запажской, – ответ был сразу: идти в дом № 5, подъезд № 1, к Вере Никитичне Черновой, которая дет двадцать была директором. Рад знакомству: это выдающийся человек! Есть миф о простоте провинциальных русских нравов, где рады каждому встречному. В душе это, наверное, так, а на деле не совсем: надо для порядка малость шугануть непрошеного гостя, разобраться что к чему. И это совершенно справедливо при нашей суровой природе, а теперь и железных дверях в каждом жилище, и шлагбауме в каждом дворе…
Первый разговор был кратким: мы договорились, что я приду через три дня ровно в 18.00, а Вера Никитична приготовит ответы. Это был стиль прирожденного руководителя и ответственного работника просвещения. Но дружба началась! Ровно в 18.00 я был принят вновь – с таким же пакетом яблок, а вместо паспорта я взял одну свою случайно оказавшуюся книгу (для школы – комментарий к «Евгению Онегину») и водительские права. Вдобавок я уже знал, что мои ссылки на соседей были проверены очным способом и подтверждены.
В той же вежливой и отчасти шутливой манере мне было сказано, что за книгу благодарю, а вот как подтвердить, что фамилия на обложке это я и есть? Резонно, и нечего возразить, тогда достаю права с фоткой и всякими личными данными – но в ответ мне предъявляют такие же права в знак того, что-де такая пустяковина у всякого есть, а вот паспорт… На следующую Мне эта церемония напомнила этику рекомендательных писем, подтверждения статуса. Надо сказать, что при знакомстве со своими коллегами в ходе поездок и краеведческих раскопок я как-то стесняюсь званий или должностей, даже до последнего скрываю, что я тоже учитель в некотором роде и по диплому, чтоб было меньше спросу или упреков в духе того, до чего докатилось образование... Я представляюсь просто туристом и русским человеком, пишущим всякие очерки. Не всегда этого довольно. К такого рода скрытности меня побудил и такой случай: мой здешний старик-сосед при первом знакомстве спросил что-то о моей работе, я отвечал расплывчато, но произнес среди всего «ученый секретарь» – реакция была самая неожиданная: мой сосед опешил, выразил восторг, стал говорить, что это такая честь и прочее, потому что он сам учился в аспирантуре и знает, что это за должность и что это такие люди… Как я ни убеждал, что в наши дни это должность просто дрянь, сосед судил по-старому и не желал более никаких подтверждений моих достоинств. Я смущался и краснел, но отвечал искренней дружбой. Сосед мой Дмитрий Павлович Зеленский, оказывается, тоже имел некое отношение к Запажской школе, но об этом чуть ниже.
Другой случай у меня был не менее поучителен¸ только в иную сторону. Как-то ко мне пришел татарин Анвар Садыков (в фамилии могу ошибиться), немолодой, хороший, но несчастливый человек. Он часто бывал в глубоком запое, несмотря на мусульманское происхождение, уходил в таких обстоятельствах из дома, нуждался и проч. И вот Анвар, в плохом состоянии в том числе и собственной речи, промычал так: «Антон, отвези меня, пожалуйста, в тиль» – «Куда-куда?» – «Ну в тиль, в тиль» – «Ничего не понимаю, в утиль»… С трудом я понял, что это какое-то богоугодное заведение, где принимают на жизнь и как бы лечение «таких, как я», сказал Анвар. Я понял только, что наступил край, и это последнее решение падшего
Вот когда-то, году в 1820-м, Павла Ивановича Чичикова не пускали к Настасье Петровне Коробочке, пока тот не назвал себя по чину: «Дворянин, матушка!» Почему-то не воспринимают у нас человека без указания титула или «ты чей холоп будешь?», быть просто живым существом у нас явно недостаточно. А при нынешней неразберихе в обществе, еще не угадать, как отнесутся к твоему титулу, особенно среди юношества: кто-то не переносит журналистов, кто-то чиновников, кто-то политтехнологов, кто-то банкиров, а кто-то и учителей… В общем, сложная социальная картина.
Вернемся же к школе. Вера Никитична Чернова не просто рассказала о Запажье, а приготовила к 18.00 целый письменный отчет о работе, да еще с приложением характеристики от лица районного отдела образования (его я свято берегу, как сказал по другому
Да, периодически случаются и промышленные выбросы какой-то отравы (недавно было у Боровска или Ермолино, писали газеты), но как же очистные-то в Восходе, в Жукове, в Обнинске?!. Ведь было так, что из реки люди просто пили в жару, а сейчас пьют только животные – и не умирают… Вернемся же к школе. Я прочел отчет о работе – нет ни речевых недочетов, ни ошибок в правописании, язык ясен и точен, как и почерк… Вот какое было образование, хотя Вера Никитична вовсе не словесник, а физико-математик по диплому Новозыбковского пединститута (родилась же на Брянщине). А в устной речи еще и целые стихотворные фрагменты и афоризмы – легко догадаться, как преподавалась математика…
И народ в советские время был непрост, требователен, подозрителен к начальству, активен и смел: что родители, что учителя. Мягко говоря, насущный, но грубый труд на земле не развивает деликатность ни в детях, ни в родителях, матерное слово сорвется не только в коровнике, но и в классе… Учителя тогда могли потребовать ответа при малейших подозрениях, объяснений по зарплате (ведомость была открыта для всех), по равной нагрузке, возникали и самые нелепые подозрения – директор, отвечай (был случай, когда заподозрили, что мать Черновой получает деньги от школы). Тут нужна большая ответственность, дипломатия, психология, не обходилось и без резких решений: «Словом по слову – приказом по столу» – это рабочий афоризм Черновой на крайние случаи. Куда проще сейчас иметь дело с гастарбайтерами, ипотечниками, при нависшей безработице и отмененных пенсиях – советская жизнь была совсем другой. Так и шла жизнь, когда учитель живет в соседнем доме и всегда рядом, учеников не привозят автобусами издалека, а они идут гуськом из соседних же деревень… Я спросил, откуда шли дети в Запажье – сразу получил перечень (вот он, поскольку это целая поэма топонимики): Каньшино, Зыбаловка, Лабинка, Дадровка, Пурсовка, Овчинино, Ильинское, Храпеево (не повторяем уже упомянутые) – словом, все по правому берегу Протвы ниже Кутепово. Конечно, и детям было нелегко ходить верст до пяти, да и многим учителям: Чернова тоже отправлялась из Восхода за те же пять километров в один конец, и чаще всего пешком.
Непросто объяснить, чем привлекала школа в свой штат: пусть и не задерживались редкие молодые специалисты, но ведь у многих учителей здесь стаж измерялся десятилетиями: 30, 40, 50 лет стажа у тех, кто и сейчас работает в школе Восхода. Да, школа пусть с небольшим достатком, но всегда давала учителям содержание, сам труд был для многих привлекателен и по своему очевидному для всех значению, и по самим условиям: разве сравнишь чистые, теплые классы с коровником, слякотным полем или лесоповалом, имел свои преимущества и гибкий режим работы, и Была и самая тесная связь школы с трудовой жизнью вокруг. Это, прежде всего, упомянутый колхоз имени С.М. Кирова: школа снабжалась обильным и здоровым питанием, какого не все могли позволить себе дома, поддерживалось всё школьное и учительское хозяйство. Этим колхозом одно время руководил тот самый Д.П. Зеленский – понимавший человека в нужде, прошедший большую школу жизни еще в семье высланного с Украины в Киргизию, но убежденный сторонник советского строя. Школа не просила помощи у такого «спонсора», а получала как должное и сама помогала в труде учениками, и обеспечивала уход за детьми колхозников, да и могла жестко потребовать от колхоза обещанное: в семье Зеленских помнят, как Чернова, бывало, хоть в самый Новый год явится в дом председателя и потребует, чтоб учителям был обеспечен завоз дров, а то и навоза на участки… Сейчас трудно привести сведения об уровне образования в древней школе, учителя больше говорили не о методиках, а о жизненном укладе, в директорском «отчете» скромно сказано «учащиеся в основном старались как могли»: в этом «как могли» заложена точная оценка, хотя, конечно, говорится и о том, что «школа неоднократно занимала первое место среди восьмилетних школ района». Будем считать, что школа давала достаточное образование, а главное – была важным этапом в жизни поколений, жизненным центром нашего края.
Мы вот привыкли к вечной борьбе добра и зла – вековое село или школа разве это зло? Почему должна рушиться исконная русская жизнь – жизнь на бескрайнем просторе, без шлагбаумов и колючей проволоки, в родстве с природой, с бескрайней землей, в тесном сплетении с соотечественниками, в общей родословной? Существовать население может по-всякому – и в мегаполисах тоже, но это уже совсем не русская жизнь. Почему-то подразумевается, что иначе нельзя, или «иного не дано» (лозунг известных разрушителей Отечества в «перестройку»), – прискорбное заблуждение! В XXI-м веке возможно острова в океане насыпать, пустыню превратить в жилье, не то что Русскую равнину… Иное дано всегда! К сожалению, наша экономика построена только как эксплуатация – людей, природы – ради выгоды кулаков и баев, а не ради продолжения жизни, вот и идет на убыль русский народ, когда выгоднее засадить поля елками, чем рожью, выгоднее пустить желтый автобус, чем возродить село и школы, выгоднее ставить учителя на переполненные классы и двух-трехкратные ставки, выгоднее привезти гастарбайтера хоть с края света, чем обустроить жизнь исконного народа. Кстати, выгоднее – для кого? Для эксплуататора дети вообще помеха… Показалось выгоднее из проданной и погибшей школы сделать великолепный, уже трехэтажный дворец, ведь вековые стены устояли, – но в нем никто не живет, обитают лишь сторожа, да не подпускают близко охрипшие собаки, а вокруг пустые поля и бездорожье. Впрочем, кто и подойдет теперь к этому дому – разве что неутомимый турист, и лишь мысленно мы можем представить, как на протяжении столетия сюда каждое утро стекались люди, звучали голоса десятков детей, в окнах горел свет, звенел школьный звонок, трубы клубились дымом, а в доме пахло колхозным хлебом… Почему сгорела Запажская школа? В чем бы ни была причина возгорания, случай очень символичен: из дома увели людей – дом погиб, увели людей с земли – не будет и земли. |
||||
Наш канал на Яндекс-Дзен |
||||
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-" |
||||
|
||||