| |
* * *
Моя душа тянулась к свету.
Так к солнцу тянется цветок,
Теплом лучей его согретый
Среди проселочных дорог.
Её вскормили и вспоили
Дожди, что по земле прошли,
А люди мир пред ней открыли ,
И я сказала ей : «Иди!»
Она шагнула и застыла:
Как он прекрасен, мир земной!
Вот так, поверьте, всё и было,
Когда я ей шепнула: «Пой!»
* * *
Я растеряла все ориентиры ,
Бредя одна в потёмках, наугад.
Очнулась, посмотрела, а над миром
Всё те же звёзды чистые горят.
Пусть под ногами грязь и бездорожье, –
По звёздам направление найду.
Когда земных примет найти не можешь, –
Взгляни на небо и найди звезду.
* * *
Я письма перечту опять.
Мы столько лет с тобой знакомы.
Я научилась понимать,
Что молния – опасней грома.
Что для любви законов нет,
Что от разлук – не умирают…
Я напишу тебе ответ .
Люблю ли я? Прости, не знаю…
Я письма перечту опять.
Не умирают от разлуки.
И ты – на верность! – можешь взять
Мои доверчивые руки
* * *
Что с вами стало? Что с нами стало?
Сердце устало? Душа ли устала?
Кто это в сумраке синем маячит?
Что эта музыка тихая значит?
Тихо, так тихо. В комнате вечер.
Я зажигаю тонкие свечи.
Тонкие свечи я зажигаю,
Запах еловый смолистый вдыхаю.
Что с вами стало? Что с нами стало?
Лёгкие строки душа написала.
В комнате тихо. В комнате вечер.
Я погасила тонкие свечи.
СВЯЗЬ ВРЕМЁН
Существует связь времён,
Связь имён, событий грозных.
Я ночами слышу звон -
Кровь струится в венах звёздных.
Я ночами чую боль
Предков всех и всех потомков.
Оттого кладу я соль,
Хлеб и соль в свою котомку.
Голод чей-то утолю,
Раны смертные омою.
Ярославною стою,
Плачу, кличу над рекою.
Существует в мире связь,
Нам её дано изведать.
Оттого я знаю власть,
Пораженья и победы.
Связь меж мною и тобой,
Меж землёй родной и небом,
Меж высокою судьбой
И ржаной горбушкой хлеба.
СКАЗКА О ГОЛОМ КОРОЛЕ
Был голым тот король,
Был голым тот король,
Но как они его усердно наряжали!
И все играли роль,
Да, все играли роль,
И суть своей игры
Прекрасно понимали.
Валяли дурака?
Жалели дурака?
Нет, нет, конечно, нет!
Не может быть. Едва ли…
Вот так во все века,
Во все, во все века-
Так шкуру и добро,
Добро своё спасали.
Король был не простак,
Он видел их не хуже.
Король был не простак:
Ведь он же был – король!
Он именно таким,
Он голым всем был нужен,
Чтоб каждый мог сыграть
Свою , конечно, роль.
Ах, мальчик! Как ты глуп!
Как слеп, что ты увидел!
Они ж тебя потом
Убьют же, дурака.
Ведь даже сам король
Был на тебя в обиде,
Поскольку про обман
Он знал наверняка.
* * *
И наступила тишина.
И в этой тишине
Струилась солнечно стена,
Шмель бился на окне.
И было просто так понять,
Что нет земли милей,
И сладко было услыхать
Согласье журавлей.
|
СОСЕД
Сосед напьется и поёт.
Баян в руках его тоскует,
И нет у пьяного забот,
Чем одолеть кручину злую.
Ни пить, ни петь я не могу.
Соседу пьяному внимаю.
Я от него не убегу,
И от себя не убегаю.
Лихой и пьяный мой сосед
Баян терзает свой. Мне – душу.
И для него вопроса нет:
Не слушай! Ну, а любо – слушай.
Он прав, поскольку нынче пьян
И завтра пьяным будет тоже,
И будет вновь терзать баян,
Посуду бить и стул корёжить.
Ну, что же… Каждому – своё.
Но кто за это всё ответит,
Что мой сосед так горько пьёт,
Что плачут – тоже горько ! – дети?
Умолк истерзанный баян.
Заснул сосед. А мне не спится.
Он завтра снова будет пьян.
Был прав Поэт: «…покой нам снится».
* * *
Этот серенький, невзрачный,
Этот нищенский простор
Разве может что-то значить
Пред великолепьем гор?
Над равниной этой древней
Кружит чёрный ворон гроз.
Позабытая деревня,
Тихий свет родных берёз.
Что он значит? Что он значит?
Ты задумался всерьёз,
На равнине русый мальчик,
Под крылом родных берёз?
* * *
Есть простота, что хуже воровства.
Есть простота, о ней твердят : «Святая».
Истлела прошлогодняя листва,
Давно о ней никто не вспоминает.
Я вспомнила звезды вечерней свет
И этот свет в душе благословила
За постоянство верное примет,
Ещё за то, что их не позабыла.
Наивная святая простота
Милей душе всех сложностей убогих.
Я помню свежесть первого листа,
Я знаю радость пройденной дороги.
* * *
Когда это было, – не знаю,
В какие-такие года
Цвели все черёмухи в мае ,
Звенела и пела вода?
На веточке юного клёна
Скворец о любви распевал,
А где-то мальчишка влюблённый
Стихи вдохновенно читал.
И женщина, май вспоминая,
До света уснуть не могла…
Когда это было,- не знаю,
В какие-такие года?
* * *
«Всё мало ей тряпок да хлама», –
Ворчал он и думал о том,
Что помнится юная мама
В единственном платье простом.
Что даже картошка в мундире
Вкуснее пирожных была.
Что в этой «музейной» квартире
Ему не хватает тепла.
И пил из бутылки он прямо,
Всё силился вспомнить- не мог:
Пальто-то хоть было ль у мамы?
А видел лишь глины комок,
Приставшей на сиром кладбище,
Где мать он свою схоронил.
Где ветер бездомником свищет
Среди позабытых могил.
* * *
Надежды тайной не лелею
И память в сердце не бужу.
Закат над пашнею алеет,
Ему навстречу выхожу.
Сияют огненные блики-
Живой и трепетный огонь.
Нет, не хочу тебя окликнуть,
Далёко улетел твой конь.
Я память в сердце не тревожу.
Не помню твоего лица.
И мне легко: на волю Божью
Я положилась до конца.
МОЛИТВА
Когда узнала я сама
Отчаяние смертной муки,
Когда ещё была нема,
Но прорывались к горлу звуки,
Скажи : кто дал мне испытать
Божественную сладость слова?
Не дай же, Боже, замолчать,
Чтоб испытать те муки снова!
|
