ДВА ПОЭТА
Они не говорили друг о друге,
Хотя и пили за одним столом.
Как спутники в одном небесном круге,
И всё-таки, наверно, не в одном.
И было мне томительно и жутко
Их различать в молитвенной тиши —
Поэзию холодного рассудка
С поэзией страдающей души.

* * *
Мне этот мир понятен до печёнок.
Живущий в зле, раздетый догола,
Он пуст давно.
А был ли в нём ребёнок,
Слеза его, что душу обожгла?

О, сколько душ пожертвовано злату,
Химере власти, колдовству любви!
Какая же чудовищная плата
За Божий храм, стоящий на крови!

...Но было Слово в горней высоте,
Голгофа, крест и агнец на кресте.

ИДУЩИЕ НА СМЕРТЬ
"Идущие на смерть, приветствуют тебя",
Мой повелитель, властелин мой, враг мой!
Ни нынешний, ни век минувший не любя,
Дорогой мы уходим невозвратной.

"Идущие на смерть, приветствуют тебя".
В порыве жертвенном искажены уста,
И небо содрогается от крика.
В нем преданностиь рабов твоих и немота

Ушедшей в вечность Родины великой.
В порыве жертвенном искажены уста.
Нас тьмы и тьмы.
Идём, не нарушая ряд,
И задние в лицо не знают первых.

За нами позади кресты, кресты стоят,
А впереди — загон для самых верных.
Нас тьмы и тьмы. Идём, не нарушая ряд.
Под музыку лихих заморских трубачей
И под родное наше "Аллилуйя!",
Из ножен не достав заржавленных мечей,
Уходим мы в небытие, ликуя,
Под музыку лихих заморских трубачей.

Виват, мой властелин!
Повелевай и правь!
За нами нет ни мстителя, ни Бога.
Поднявший кнут над стадом, трижды прав.
И всё ж больна возмездием дорога.
Виват, мой властелин!
Повелевай и правь!

* * *
Ночь осенняя, темноглазая,
Ветром тешится, не натешится.
То ли радость нежданную празднует,
То ли кается в чём-то, грешница.
Разделил бы с ней своё счастьице,
Коли выпало бы нечаянно,
Выпил мглу её, как причастие,
Помолился бы с ней покаянно.
Да от радости нету весточки,
Маята в душе, — да не высказать.
Ветер треплет ольховые веточки,
Но давно на них нет ни листика.
Не тревожь меня, ночь осенняя,
Ни удачами и ни бедами.
Всё, что было в душе, — посеяно,
А взойдёт ли когда? Неведомо.

* * *
Гитарист играет на Арбате.
Музыка парижских площадей
Бродит в декольтированном платье,
В сальном свете тусклых фонарей.

Люд идёт, разбрасывая взгляды
На витрины с модным барахлом,
Мимо книг и Пушкинской ограды,
Где снимал поэт когда-то дом.

Продавец кавказского разлива
Предлагает шлемы, ордена...
Люд жуёт и пьёт из банок пиво,
Топчет под ногами имена.

На лекарство деньги просит нищий,
А в глазах — такая пустота,
Как в давно покинутом жилище,
Занесённом в гиблые места.

Две старушки в старомодных платьях,
Словно тени прошлого бредут.
Гитарист играет на Арбате,
Как в Париже, весело живут.

* * *
Когда вещать об олигархах
Устанет нищая страна,
Забудет грёзы о монархах
И вспомнит наши времена,
Тогда в лесах, где леший бродит,
Возникнет вдруг из ничего
Такое чудище, что вздрогнет
Весь мир от ярости его.

* * *
Давайте веселиться!
А почему бы нет?
Зачем тогда родиться
На этот Божий свет?
Мы из последней мочи
Подняли наш престиж.
Теперь у нас есть Сочи
Покруче, чем Париж.
Пускай в стране по сути
Один сплошной бардак,
Зато у нас есть Путин —
Прикольный весельчак.
На поприще всесильном
Впитала его кровь
И странную Россию,
и странную любовь.
Не будем волноваться
По поводу воров.
Давайте же смеяться,
Как Толик Сердюков.
Пусть тонут наши лодки,
Ракеты не летят,
Зато по части водки
Сам чёрт для нас не брат.
Давайте веселиться,
Ведь мир такой смешной,
Над Думой, над полицией,
А больше — над собой.

* * *
Что такое бессонница?
Это стихи,
Это слово, еще не рождённое.
Чуть забрезжил рассвет,
И на листьях ольхи
Загораются звёзды зелёные.
Птицы пробуют голос.
Он слышен едва,
Чтобы не разбудить утомлённых трудами.
И в причудливой пляске
Витают слова,
И становятся кровью и плотью — стихами.

* * *
Вот сейчас обернусь и увижу тебя
В светлобежевой куртке и белом берете.
Городские огни наплывают, слепя,
Или это глаза твои радостно светят?
Миражи...
Я не верю давно миражам,
но они оплели, зашаманили душу.
Беспощадна реальность.
— Простите, мадам!
Ваш семейный покой я ничем не нарушу.
Я давно отболел ожиданием встреч,
Я давно позабыл ваши нежные руки,
Подмосковного лета загар ваших плеч
И бровей вопросительно-властные дуги.
...Как мелькают огни, в никуда торопя.
И оттуда уже никому не вернуться.
Вот сейчас обернусь — и увижу тебя,
Вот сейчас...
Но уже не хочу обернуться.

* * *
Довольно над словом чудить.
Немало над ним почудили.
Мы дедов язык позабыли,
Осталось отцовский забыть.
Потомки по русской крови
Продолжат чудачества эти,
И станет бедней на планете
На целую эру любви.