ОПЕРАЦИЯ «БЕЛЫЙ ДОМ»
Хазары в русской истории
(часть 2)       (часть 1)

Не имея смелости вооружить для войны подчиненный народ, хозяева каганата использовали против России излюбленный метод международной интриги. Они открыли «зеленый коридор» от Урала до Днепра кочевникам-печенегам, своим союзникам по гражданской войне и основным поставщикам наемников в хазарскую армию. В 889 г . печенежские орды в полном составе явились в причерноморские степи. Оседлав днепровские пороги, они начали экономическую войну против киевского князя, препятствуя регулярной торговле с Константинополем.

Пока был жив Вещий Олег, одно его имя отгоняло кочевников от ки­евских рубежей и русское государство четверть века наслаждалось миром. За это время выросло поколение людей, привыкшее смотреть на Русь как на единое целое. Смерть легендарного князя многое изменила. Всту­пивший на престол Игорь не обладал талантами выдающегося государственного деятеля и полководца (1). Поколение тех, кто пришел на Русь с Рюриком, сошло с политической сцены и нового князя окружала дружина людей не привыкших принимать верных решений. Вскоре печенеги совершили свой первый набег на Киев ( 915 г .), но были отбиты. Отпор печенегам и подавление древлянского восстания были последними успехами созданного Олегом государства. Впереди предстояли полвека испытаний и унижений.

С 920 года начинаются регулярные набеги кочевников на русские рубежи. Это была разведка боем. Каганат готовился к большой войне, которая началась в 939 г ., когда царь Иосиф «низверг множество необрезанных», то есть, перебил христиан, проживавших на территории каганата. Это свидетельствует о том, что острие войны было направлено, прежде всего, против православной Византии и лишь потом — против Руси, как стратегического партнера империи.

Карта 3. Хазарский каганат в Х в.

 

Иудейские войска под командованием «досточтимого Песаха» вторг­лись в причерноморские владения Византии, разоряя города и уничтожая христианское население, а затем нанесли поражение русской армии у Самкерца (Тмутаракани) (2). Затем хазары осадили Киев и вынудили Игоря ка­питулировать. Киевский князь стал вассалом иудейского царя и обещал платить дань не только деньгами, но и кровью, посылая русские дружины против врагов каганата — христиан Византии (в 941 и 944 гг.) и мусульманских государств на Каспии (в 944—945 гг.). В результате этой войны Хазария разом восстановила свои пошатнувшиеся позиции. Великое государство, созданное Олегом, рассыпалось на глазах. Низовья Днестра и Дуная перешли под власть печенегов. Отпали земли уличей и тиверцев, стало самостоятельным Полоцкое княжество. Черниговщина вновь вернулась под контроль каганата (3). Сам Игорь погиб, собирая с древлян двойную дань для выплаты репараций хазарам (4).

Впервые на русском престоле оказалась женщина — святая равноапостольная княгиня Ольга. Народ дал ей прозвище Мудрой, Церковь — Святой. Родственница знаменитого Гостомысла (5), она в полной мере обладала теми талантами государственного деятеля, которых так не хватало ее мужу. Бесконечное множество раз на все лады повторялась мифическая история ее мести древлянам, рассказывалось о поездке в Царьград и принятии там Православия, о хитроумном ответе на матримониальные притязания греческого императора (6), о каменном тереме в Киеве... Но главное дело ее; жизни оказалось вынесено за скобки. Она удержала русское государство на краю пропасти. У врагов было все: армия, деньги, союзники, многовековой опыт политических интриг и зоологическая ненависть к «этим рус­ским», вставшим на пути к мировому господству. У святой княгини Ольги — Божия помощь, острый ум и любовь к Родине.

За 20 лет правления она не воевала ни разу. Зато ее административно-налоговая реформа была вершиной государственного гения. Народ с любовью вспоминал о своей княгине и 150 лет спустя после ее кончины (7). Устранив предпосылки для народного недовольства и сепаратизма, святая Ольга обратилась к внешнеполитической деятельности. В борьбе с иудейским государством естественными союзниками России были христианские империи — Германская и Византийская. Опираясь на их политическую и военную поддержку, киевской княгине удалось не просто сохранить русскую государственность, а накопить силы и подготовить страну к неизбежной схватке со смертельным врагом.

Когда в 964 г . Великим князем стал Святослав Игоревич (8), все было готово к войне. В первый же год своего правления он лишил хазар власти над вятичами и, не возвращаясь в Киев, спустился с верховий Дона к Саркелу, где нанес сокрушительный удар каганату. Под белыми стенами саркелской крепости, на берегу Дона перестала существовать хазарская армия, а сам Саркел из символа иудейского владычества в Восточной Европе превратился в заш­татный русский городок Белая Вежа, даже не имеющий собственного князя. Он был велик лишь до тех пор, пока контролировал Русь, но теперь Русь контролировала его.

Карта 4. Киевская Русь в X — XII вв.

 

Святослав не только лишил Хазарию всех завоеваний 939—940 гг., но и установил русский порядок на западных территориях самого каганата. Саркел и Тмутаракань стали опорными пунктами влияния Киева на степь и Кавказ.

Захват Тмутаракани перерезал важнейший для иудеев караванный путь с востока на запад. Каганат уже давно жил лишь за счет торговых спеку­ляций, но теперь поток золота в хазарскую казну иссяк. Без денег, без армии, испортившее отношения со всеми соседями, иудейское царство было обречено. Святослав увел свои дружины на запад, но в тяжело раненого хазарского хищника мертвой хваткой вцепились кочевники-гузы и хорезмийские мусульмане. В течение нескольких лет они терзали поверженного противника.

Последнее, на что оказались способны хазары, — послать в 968 г . печенегов на оставленный без охраны Киев. Рассчитывая, что с каганатом покончено, Святослав увел в Болгарию почти всех воинов. Если бы хазарам удалось одним молниеносным ударом уничтожить русскую столицу и захватить семью Святослава (мать — св. Ольгу и трех сыновей, среди ко­торых и будущий св. князь Владимир, креститель Руси), они имели бы на руках неплохие козыри и смогли бы продолжить игру. Однако Бог судил иначе.

Вернувшись с запада, Святослав обрушился всей своей мощью на остатки каганата. Второй хазарский поход ( 969 г .) уничтожил главные города восточной Хазарии — Итиль и Семендер (9) и стер иудейское царство с политической карты мира.

Каганат погиб, но остались те, кто паразитировал в течение двухсот лет на его теле. Они расползлись в разные стороны из руин хазарских городов, как насекомые из продезинфицированной квартиры и устрои­лись по соседству, создав несколько родственных анклавов на нижней Волге, Северном Кавказе, Таманском полуострове, в Крыму и в Приднепровье.

Когда-то в долине Терека зарождалось хазарское могущество, здесь находилась первая, древняя столица Хазарии — Семендер. Ее развалины до сих пор можно найти на берегу Терека, всего в нескольких километрах от станицы Шелковской (10). После разгрома сюда бежали от Святос­лава касоги (они же — черкесы) и с ними немалое число хазарских иудеев. Часть их поселилась в дагестанских городах (11), а часть так и осталась на территории современной Чечни. Когда в XVI веке Иоанн Грозный взял в жены черкесскую княжну Марию Темрюковну и русские войска пришли в Пятигорье защищать тестя московского государя, им пришлось столкнуться с потомками хазарских беглецов.

Карта 5. Терская Хазария

 

Это признавали и вожаки чеченских боевиков, когда говорили о длящейся более 500 лет войне с Россией. Но эта война в два раза старше. На знамени «независимой Ичкерии» изображен волк. Такой же волк был и на стягах основателей Хазарского каганата — ханов из рода Ашина. Среди самых известных чеченских сепаратистов достаточно людей с иудейской кровью: в их лице хазары тысячу лет спустя пытаются взять реванш под теми же знаменами.

Когда в августе 1999 г . «ичкерийцы» попытались аннексировать Дагестан, народы этой республики (а их около 70), дружно дали отпор захватчикам. Лишь одно племя встретило чеченских бандитов с распростер­тыми объятиями и воевало плечом к плечу вместе с ними. Те же люди пытались совершить в Дагестане государственный переворот, устраивали взрывы в Махачкале и в Буйнакске в то время, пока остальные дагестан­цы помогали России справиться с интервентами. Это были дагестанские «ваххабиты» — такие же потомки хазар, как и их чеченские соратники.

Когда потрепанные русской армией и дагестанскими ополченцами бан­диты нуждались в лечении и отдыхе, их радушно встречали в Крыму. И это понятно, так как сюда десять веков назад хазарских иудеев бежало не меньше, чем на Северный Кавказ. Нам они известны как крымские «тата­ры» — караимы. Почему-то принято считать их мусульманами. Однако караимы — лишь иное название иудейской секты ананитов (от Анана бен Давида, одного из вождей вавилонских евреев, основавшего эту секту во второй половине VIII века). Слово «караим» переводится как «человек Писания» — после­дователи Анана ставили Писание, Тору, выше Талмуда, в отличие от «раббонитов», людей Талмуда (12). Но эти различия не мешали двум сектам Люто ненавидеть «необрезанных» и пронести эту ненависть сквозь тысячелетия.

В 1096 г . эпарх (демократически выбранный горожанами мэр) г. Херсонеса Таврического, хазарский еврей, крестившийся лишь для того, что­бы занять в греческом городе эту высокую должность, купил у печенегов пятьдесят русских пленников-христиан и стал принуждать их отречься от православной веры. Один из них, монах Киево-Печерского монастыря, св. Евстратий Постник, укреплял в несчастных верность Христу. Всех пленников иудей уморил голодом, а самого св. Евстратия на Пасху рас­пял, как когда-то его предки распяли Господа (13). Впоследствии, на про­тяжении столетий, «крымские татары» поступали так с сотнями православных пленников.

Выходцем из Крыма был Мамай, присвоивший себе ханское достоинство и власть в Золотой Орде и поклявшийся искоренить на Руси Право­славие. За Мамаем на Русь шли не только татары, но и верные союзники хазар — ясы и касоги. Появились среди борцов с Христовой верой и но­вички, генуэзские пехотинцы-наемники. Через крымский город Кафу иудейский капитал, сосредоточившийся к XIV веку в Генуэзской и Венецианской республиках, финансировал поход на Русь. «Итальянские» ростовщики прекрасно знали, кого они поддерживают: вплоть до XVI века Крым называли в Италии «Хазарией».

Четыреста лет Крымская Орда была самым жестоким и упорным врагом России. Она смогла пережить Казанское и Астраханское царства на несколько столетий лишь потому, что опиралась на поддержку Оттоман­ской империи, где вовсю заправляли делами эмигрировавшие из Европы евреи-сефарды (14).

« Жидовин Схария» создавший в Новгороде Великом секту жидовствующих (15), был выходец из Крыма и законченный образчик иудейского ин­тернационала. Его отец был знатный генуэзец (какой-нибудь ростовщик, купивший титул за деньги), мать — черкешенка (поздняя вариация касогов), а сам Захария стал крымским караимом (16). Члены секты жидовствующих смогли поймать в свои сети митрополита Зосиму и наследника Российского престола, поставив под вопрос существование Русского Пра­вославного государства. Их замысел был разрушен усилиями православ­ных подвижников, в первую очередь св. Иосифа Волоцкого (17), но сами они до сих пор существуют и борются с Православием, как и их предшествен­ники.

Турция оказывала покровительство не только Крыму, но и Чечне. В XIX веке чеченцы несколько десятилетий воевали с Россией. Такая дли­тельная борьба оказалась возможна только благодаря масонизированной Англии, снабжавшей чеченцев деньгами и оружием через Турцию.

В годы Отечественной войны крымские «татары» и чеченцы активно поддерживали немцев, за что и были депортированы после победы Со­ветской Армии.

Когда в конце XX века Западу потребовалось дестабилизировать обстановку в России, там вспомнили о Чечне. Политические обозреватели времен первой чеченской кампании рассказывали байки о том, что в Пентагоне с трудом нашли Чечню на своих стратегических картах. Едва ли. Наверняка чеченские карты с пометкой «Хранить вечно» лежат в масонских архивах на самом видном месте. Снова сюда текут рекой деньги и оружие, на этот раз из нового центра мирового зла — Соединенных Штатов Америки. Одновременно с этим активизировались и крымские татары. И если хорошенько поскрести тех «украинцев», которые организуют акции поддержки Чечни и чеченские сайты в Интернете, идут в наемники к чеченским Салманам (Соломонам) и Шамилям (Самуилам), то из-под маски украинского националиста наверняка покажется что-нибудь хазарское.

Помимо Чечни и Крыма большое количество хазарских беглецов, многие из которых «не потеряли воли к борьбе» (18), рассеялось по огромной территории от Аральского моря до Атлантического океана.

Еще после первого похода Святослав привел на Русь значительное число пленных ясов и касогов. Особенно много выходцев из каганата по­селилось на Черниговщине, в Новгород-Северской земле. Северская зем­ля получила свое название от племени савиров, сыгравших значительную роль в образовании Хазарского каганата. Средневековый арабский исто­рик и географ ал-Масуди даже называл хазар тюркскими савирами (19).Часть савиров, издавна поселившись на левом берегу Днепра и, по­степенно смешиваясь со славянами, дала начало племени северян (само географическое понятие «север» произошло от имени этого племени, жившего к «северу» от Киева).

Именно в силу наличия сильного тюркского элемента, днепровское Левобережье долго служило яблоком раздора между Русью и Хазарией. Эти земли непосредственно входили в состав каганата и были опорой хазарской экспансии на северо-западе. Вторая волна тюркских поселенцев, нахлынувшая на Черниговщину после разгрома каганата, привела к образованию центра крамолы внутри русского государства. Достаточно вспомнить о роли Северской земли в организации русской Смуты начала XVII века.

Таким образом, разгром каганата не означал конца иудейского влия­ния в Восточной Европе. Последним открытым военным столкновением Руси с иудеями был поход св. князя Владимира, прошедшего в 985 г . по следам своего отца Святослава. С тех пор важнейшие политические со­бытия Х—Х II веков вершились внутри треугольника Тмутаракань — Чер­нигов — Киев.

Киев, уже тогда входивший в тройку крупнейших городов Европы, по пышности и богатству считали равным Константинополю. Прибыльная торговля привлекала сюда купцов разных национальностей, селившихся вместе. Был в Киеве и еврейский квартал, названный в летописях Жидовской улицей (20). Здесь селились не только беглецы из разгромлен­ного каганата, но и выходцы из Западной Европы. Это первое на русской земле гетто с помощью золота и своих людей в верхних эшелонах власти оказывало непосредственное влияние на политику киевских князей. В том случае, если Великий князь не поддавался воздействию, в ход шел запас­ной, черниговский вариант.

Чернигов, второй по значению русский город, «ворота Киева», был административным центром огромной территории от Рязани и Мурома до Белой Вежи (Саркела) и Тмутаракани. Черниговские князья нередко покушались на верховную власть в государстве, пользуясь при этом поддержкой местной иудейской диаспоры, столь многочисленной и влиятель­ной, что киевскому митрополиту Иллариону пришлось выступать против засилья иудеев в Чернигове (21).

И, наконец, если и черниговский князь проявлял строптивость (как это было, например, во время правления в Чернигове Владимира Мономаха), за дело принимались тмутараканцы. В этом отдаленном черниговском владении количество «хазар» было так велико, что они почти открыто смещали, высылали и убивали присланных править князей. Практически бесконтрольно распоряжаясь в Тмутаракани, хазарские иудеи неоднократно орга­низовывали набеги на Чернигов всякого степного сброда, чтобы посадить там удобного для себя князя.

Таким образом, была создана система влияния на государственную жизнь Киевской Руси, чтобы через ослабление здоровых национальных элементов достичь того же результата, что и в Хазарском каганате — иудизировать страну и сделать ее своим послушным инструментом.

Первая попытка была предпринята в 986 г . Прослышав, что киевский князь решил оставить язычество, вместе с мусульманскими и христианс­кими проповедниками к нему явились хазарские иудеи. Однако результа­ты иудейского владычества в Хазарии могли отвратить от «избранного народа» кого угодно. Св. Владимир отверг учение талмудистов. А когда Русь стала православной, иудеям пришлось затаиться на долгие годы.

Следующую попытку они предприняли только после смерти св. рав­ноапостольного князя Владимира. Именно иудеи активно поддержали Святополка Окаянного, узурпатора власти и убийцу своих братьев, свя­тых Бориса и Глеба. В 1018 году Святополк был разбит Ярославом Вла­димировичем в битве на Альте и бежал на Запад, бросив своих еврейских кредиторов на произвол судьбы. Гнев киевлян против иудейского засилья вылился в погром, положивший предел четырехлетнему господству ино­родцев в русской столице (22).

Не смирившиеся с победой Ярослава, тмутараканские иудеи стали в 1023 году «спонсорами» похода на Чернигов князя Мстислава. Армия мятежного князя состояла из «хазар» и кочевников. После поражения на Листвене Ярослав Мудрый был вынужден согласиться на фактический раздел Руси по Днепру. После этого иудеи, прикрываясь властью Мстис­лава, могли собирать на Черниговщине проценты с капиталов, вложен­ных в поход. Их политическое присутствие в Левобережье было так сильно, что даже угрожало безопасности предстоятеля Русской Православ­ной Церкви (23).

Смерть Мстислава ( 1036 г .) разрушила планы «творцов катастроф» и покончила с разделением Руси. Единовластие Ярослава позволило стра­не наслаждаться покоем до самой его смерти в 1054 году. По завещанию киевский престол достался старшему сыну Ярослава, Изяславу, Черниговщина — второму, Святославу Ярославичу, а третий, Всеволод Ярославич, отец Владимира Мономаха, получил во владение Переславское княжество, включавшее земли, составившие позднее ядро Московской Руси.

До тех пор, пока сыновья Ярослава жили дружно, врагам России приходилось искать нестандартные решения для стоявшей перед ними задачи. Во второй половине XI века иудеи обратили свое внимание на новый фактор в политической жизни русского государства, т.н. князей-изгоев. Это были те представители разросшейся династии Рюриковичей, которые, по каким-либо причинам, лишились права на уделы и остались без средств к существованию.

В 1061 г . тмутараканцы приглашают из Новгорода одного из таких изгоев, князя Ростислава Владимировича и смещают с его помощью за­конного правителя города, Глеба Святославича, сына Черниговского кня­зя. Это вызывает затяжной конфликт между Черниговом и Тмутарака­нью. Однако то, что Ростислав быстро укрепился в Тмутаракани, нало­жил свою руку на многие племена Северного Кавказа, прежде всего, на касогов, и распространил русское влияние вплоть до Каспия, совсем не устраивало теневых владык Таманского полуострова. Им была нужна по­слушная кукла, а не строптивый герой и Ростислава решили убрать.

Карамзин пишет (24), что Ростислав был отравлен херсонскими греками, устрашенными его удачливостью и талантами военачальника. Гре­ки, якобы, прислали убийцу Котопана (совсем не греческое имя), который и подсыпал яд в вино князю. Но потом сами же херсонцы, «гнушаясь таким злодейством, убили изверга камнями». Не понятно только, зачем они же этого «изверга» посылали? Противоречие легко разрешится, если вспомнить, что в Крыму вообще жило много беглецов из разгромленного каганата, а в Херсонесе одно время правил «крещеный» еврей, распяв­ший св. Евстратия Постника. Именно эти «херсонцы» и заказали убийство Ростислава «греку» Котопану, желая не только убрать неугодного князя, но и поссорить Русь с греческим городом. Понятно, что настоящие греки по заслугам наказали своего самозванного «земляка», который, к тому же, открыто хвастался совершенным преступлением.

После смерти Ростислава иудейская диаспора нашла ключик к сердцу Святослава Черниговского, вернув ему Тмутаракань. Этот удельный князь, которого св. Нестор Летописец сравнивал с ветхозаветным царем Езекией, обманом привлек на свою сторону Всеволода, а затем изгнал из Киева старшего брата Изяслава и захватил русский престол. За это беззаконие его обличал св. Феодосий Печерский. Узурпатор правил недолго и умер в результате неудачной медицинской операции. Всеволод, осознавший к тому времени свою ошибку, способствовал возвращению на престол законного князя. Но Изяслав вскоре погиб под Черниговом в битве с сыновьями Святослава, Олегом и Борисом. По воле Божией на престол взошел богобоязненный и справедливый Всеволод Ярославич, а уцелевшие сыно­вья Святослава нашли приют в Тмутаракани.

Укрепившийся на киевском престоле Всеволод отдал Чернигов в уп­равление своему сыну Владимиру Мономаху. Верность двух этих князей Православной вере и национальным интересам России вызывала у «твор­цов катастроф» особую ненависть. Тмутараканцы снабжают Романа и Олега Святославичей всем необходимым для найма половцев и отправля­ют в очередной поход на Чернигов. Но распри среди мятежников привели к тому, что половцы, заключив мир с киевским князем, убили Романа, а Олега отослали в Константинополь. Л. Гумилев указывает, что эти собы­тия были следствием предательства «хазар» (25).

Для исполнения своих планов враги России находят новых изгоев: Давида Игоревича и Володаря Ростиславовича. Но вернувшийся в 1085 г . из Византии Олег устраивает в Тмутаракани настоящее побоище. Он уничтожил так много коварных «хазар», что некоторые историки указывают на это событие, как на конец хазарской истории (26).

Однако именно в эти годы иудеи почти добились своего. Смерть Все­волода в 1093 г . принесла большие перемены. Великим князем стал Святополк (несчастное для Руси имя!) Изяславович. Ко многим его недо­статкам, отмеченным в исторической литературе (27), стоит добавить тесные связи с иудейской диаспорой Киева, завязавшиеся еще до вступле­ния на престол. Новоявленные Буланы и Обадии так и роились вокруг него.

К началу XII века столица Руси оказалась в руках иудейских ростов­щиков. Прежняя знать совершенно утратила влияние на государственные дела. Вокруг трона толпилась не нюхавшая пороху, но падкая на деньги и лесть молодежь. В Киеве не только торговля и финансы, но и ремесло были захвачены евреями (28). Киевляне были опутаны сетью долгов, по которым платили безумные проценты. Бояться иудейским ростовщикам было нечего — «военный министр» тысяцкий Путята был лучшим другом и первым после Святополка покровителем «хазар». Даже русскую армию теперь водил в походы воевода по прозвищу Казарин (29).

Единственной преградой на пути этой кагальной интервенции был Владимир Мономах. Против него и направили в первую очередь свой глав­ный удар иудейские советники киевского князя.

В 1094 г ., несмотря на прошлые «недоразумения», они нашли общий язык с Олегом Святославичем, и он выступил во главе хазаро-половецко­го войска на Чернигов. Осажденный в городе Владимир Мономах не мог рассчитывать на поддержку местного населения, среди которого заправ­ляли иудеи при поддержке многочисленных потомков савиров, касогов и ясов. Князю пришлось оставить город и вернуться в Переславль.

Чудом было уже то, что семья Мономаха под охраной малой дружины прошла без ущерба через охваченное злобой иудейское ополчение. Гос­подь сохранил корень, из которого выросло древо российского самодер­жавия.

Все это время Великий киевский князь и пальцем не шевельнул, чтобы выручить брата, хотя от Киева до Чернигова — полдня галопом. И это понятно: теперь у Святополка кроме иудейских советников была жена-чужеземка. Проиграв половцам спровоцированную ближайшим окружением войну, Великий князь был вынужден для закрепления мира взять в жены половецкую княжну, дочь князя Тугоркана. Не странно ли, что по­бедители отдают побежденному дочь своего вождя? Аналогичный случай произошел, когда хазары-иудеи, разгромив алан-христиан, принудили их князя взять в жены дочь хазарского царя. Аланский вождь сохранил власть, но заставил свой народ вернуться к язычеству. До сих пор печальным памятником этому событию стоят на Северном Кавказе руины христианских храмов. Во всяком случае, едва ли мы теперь узнаем, насколько новая киевская княгиня была половчанкой, а насколько — «хазаркой».

Так или иначе, Мономах был изгнан из Чернигова при явном попустительстве Киева, после чего все Левобережье Днепра подверглось неслыханному разгрому. Города опустели, села были сожжены, храмы лежали в руинах, а по всем дорогам тянулись вереницы русских пленников. Полов­цы продавали их крымским иудеям, а те с большой выгодой перепродавали живой товар по всему Средиземноморью, от Кордовы в Испании до Каира в Египте. Именно в это время ( 1096 г .) эпарх Херсонеса, иудей по происхождению, уморил голодом 50 русских пленников, не захотевших отречься от Христа и распял святого Евстратия Постника.

Двадцать лет шла истребительная война, и, если побеждала Степь, то русским полоном торговала херсонская диаспора, а когда верх брала Русь, половцев продавали обитатели киевского гетто. Но и те, и другие деньги шли в одну мошну, из которой и финансировалась взаимная ненависть двух народов. Вражда зашла так далеко, что могла закончиться лишь пол­ным истреблением одного из них. Именно Мономаху, несмотря ни на что, удалось объединить силы русских князей и нанести половцам ряд сокрушительных поражений. Одним из важнейших результатов этой степной войны было уничтожение змеиного гнезда на берегу Азовского моря: с начала XII века Тмутаракань исчезает со страниц летописей.

Однако не меньшего чем война напряжения сил от Мономаха потре­бовала борьба с внутренними врагами. Съезд Рюриковичей в Любече, созванный по его инициативе, восстановил спокойствие в государстве. Но это не устраивало творцов катастроф. Князья после съезда еще не успели вернуться в свои уделы, а страшное злодеяние уже всколыхнуло страну и поставило ее на грань новой усобицы. Давид Игоревич, поживший в свое время в Тмутаракани, с негласного согласия Святополка ослепил князя Василька Ростиславича. И снова Мономаху пришлось предотвращать междоусобную войну и восстанавливать справедливость.

Таким образом, политика Святополка привела к затяжной изнуритель­ной войне с половцами и постоянно поддерживала страну в состоянии тяжелейшего внутреннего кризиса. Более того, киевский князь не обошел своим вниманием и Православную церковь. Особым нападкам подверглись иноки Киево-Печерской обители (30).

Состояние страны было таково, что, казалось, для врагов России при­шло время реванша. Но призрак победы уже в который раз испарился перед лицом изумленного «избранного народа». Все торжество их над Русской землей держалось на власти Великого князя. Когда в 1113 году Святополк умер, рассыпалось в прах иудейское владычество.

Натерпевшиеся лиха жители Киева не пожелал принять ни сыновей. Святослава Черниговского, зачинщика братоубийственной смуты, ни Святополковичей, детей лучшего друга киевских ростовщиков. Народ хотел видеть великим князем только Владимира Мономаха. Но для него идти в Киев, еще покорный иудейской мошне, было то же, что сунуть голову в пасть льва. И он отказался от высшей власти. В условиях безначалия народ восстал против иудеев и их покровителей: «Ограбили дом тысяцкого именем Путяты и всех жидов, бывших в столице под особым покровительством корыстолюбивого Святополка» (31).

Когда ставленникам прежнего режима пришлось выбирать между на­родным гневом и властью Мономаха, они сами обратились к нему с при­зывом взойти на престол. Теперь Мономах мог без опаски явиться в столицу. Один из пер­вых его указов был направлен против злоупотребления ростовщичеством, а иудейские ростовщики были высланы за пределы России.

Казалось, Русская земля может вздохнуть свободно. Но в 1117 г . на Черниговщину переселились обитатели донской Белой Вежи. Гумилев называет их русскими (32). Едва ли это так. Примерно в то же время на Руси ищут спасения от половцев многие степные народы: берендеи, пече­неги, торки. Наряду с ними Великий князь решает и судьбу беловежцев, которых, в отличие от кочевников, он «охотно принял». Но если выходцы из Белой Вежи были русскими, их не поставили бы в один ряд с печенегами и торками, а просто приняли на родной земле. Беловежцы были чужи­ми. Карамзин, рассказывая о постройке новой Белой Вежи в 120 верстах от Чернигова, указывая на «каменные стены, башни, ворота и другие зда­ния», отстроенные по хазарскому образцу, прямо называет строителей Саркела №2 «хазарами» (33).

Город, отстроенный пришельцами, отличался немалыми размерами: крепостная стена была четыре версты длиной. Видимо, здесь собрались все уцелевшие хазары не только из Саркела, но и из других степных горо­дов каганата: Осенева, Сугрова, Балина, Чешлюева. Само место постройки новой Белой Вежи между Черниговом и Новгород-Северским выбрано не случайно — это был центр расселения на русской земле лояльных Хазарии инородцев, о которых уже говорилось выше.

Так, всего четыре года спустя после изгнания киевских ростовщиков, на Руси появился новый инкубатор антихристианской идеологии и анти­русских интриг. Не отсюда ли расползлись в будущем по Украине те, кто взял такую власть, что, по словам Гоголя, «... если жиду вперед не запла­тили, то и обедни нельзя править... и если рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою на Святой Пасхе, то и святить Пасхи нельзя» (34)?

Практически все важнейшие хазарские города постигла тяжелая доля. Даже после разрушения они не были оставлены в покое судьбой: столица Хазарии Итиль была затоплена еще в XIII веке водами Каспийского моря во время очередного подъема; Саркел на Дону в середине XX века скрылся под гладью Цымлянского водохра­нилища; почти совсем затонули в волнах Азовского моря руины Тмутара­кани. Но развалины черниговской Белой Вежи еще ждут своих исследо­вателей.

В XIII веке ее разрушили монголы, но здесь еще в XVIII веке существовало поселение неких «иностранцев», называвшееся Беловежской Колонией (35). Интересно, что на границе Польши с Белоруссией и по сей день стоит местечко Беловеж.

Если взглянуть на карту Белоруссии, то всю ее юго-западную часть занимает Полесская низменность. На запад от нее находится польский Беловеж, а на восток — черниговская Белая Вежа. Когда-то в здешних лесах киевские князья, польские короли и русские императоры любили охотиться на зубров, о чем молчаливо свидетельствует древний город Ту­ров. Сам лесной массив был известен еще Геродоту, но название Беловежская Пуща стало употребляться для обозначения его западной части с XIII века. Это связывают с постройкой в г. Каменце Брестской области князем Владимиром Васильковичем сторожевой башни (вежи), покра­шенной в белый цвет. Возможно, говорят краеведы, отсюда и пошло на­звание окрестных лесов (36). Однако не проще ли предположить, при наличии двух одноименных городов, что от одного из них Пуща и получи­ла название Беловежской?

Так или иначе, уже 700 лет назад название одного из важнейших ха­зарских городов, с которым иудеи связывали особые надежды на господство в Восточной Европе, оказалось одноименно этому лесному массиву. А в конце XX в. именно здесь было подписано соглашение, положившее на­чало развалу величайшей в мире державы, осмелившейся встать на пути мировой закулисы тысячу лет назад.

Дьявол любит насмешки и часто отмечает ими свой след в истории, используя для этого имена собственные. Древнерусское слово «вежа» имеет много значений, зато Саркел в дословном переводе с хазарского означа­ет... «Белый Дом» (37). Вспомним еще раз, что Саркел для иудеев был символом господства «избранного народа». Сегодня во многих странах имеется свой «Саркел». Соединенные Штаты Америки управляются из Белого Дома. Англия имеет свой Уайт Холл. После крушения соцлагеря большие и малые «Белые Дома» стали расти в разных странах как грибы после дождя. Самый заметный, конечно, в Москве. Когда в 1993-м Вер­ховный Совет, заседавший в нем, не оправдал надежд закулисных вла­дык, московский Белый Дом сменил своих постояльцев и теперь в нем. находится филиал мирового правительства. И в остальных российских городах появилась странная привычка называть административные зда­ния Белыми Домами. Даже в Сербии правительственная резиденция с начала 90-х находится в «Белом Дворе»...

Современная Хазария раскинулась шире древней: от Саркела на Потомаке до Саркела на Москве-реке. Она наступает и отмечает на стратегической карте мира свои победы значками с надписью «Белый Дом».

(1)История государства Российского: Жизнеописания. I Х — Х VI вв. М.,1996, с. 31 — 35

(2)Тмутаракань, Таматарха . Город на Таманском полуострове, был центром одноименного княжества.

(3)Иоанн (Снычев) , митрополит. Са­модержавие Духа. СПб., 1995, с. 20 — 21.

(4)История государства Российского: Жизнеописания. I Х — Х VI вв. М.,1996, с. 42.

(5)Гостомысл – последний славянский правитель Новгорода Великого. Ольга , предположительно, была его племянницей либо внучкой. Князь Рюрик приходился Гостомыслу зятем.

(6) При крещении кн. Ольги император был ее крестным отцом, на что Ольга ему и указала, добавив, что браки между крестными отцом и дочерью запрещены церковью. Впрочем, сообщение о сватовстве императора можно отнести к области мифов.

(7) В Пскове долго хранили сани княгини Ольги. Сани были почетным транспортом, на котором знатные русичи ездили даже летом.

(8)Святослав Игоревич (ум. 972/973 г.), Великий князь Киевский, выдающийся полководец, победил Волжскую Болгарию, Хазарию, дунайскую Болгарию, воевал с Византией. Был убит при переправе через днепровские пороги печенегами.

(9)Семендер — древнейшая столица Хазарии, располагался на р. Терек, рядом с современной станицей Шелковской.

(10)Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. Кн.1. М., 1997, с. 67.

(11)Там же, с. 242.

(12)Дубнов С. М. Краткая история евреев. М., Сварог, 1996, с. 274 — 275; Астахова А. Народ Торы и табака. // Итоги, 2000, №30, с. 46 — 50.

(13)Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. Кн.1. М., 1997, с. 353; История Русской Церкви. Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1991, с. 56 — 57.

(14)Дубнов С. М. Краткая история евреев. М., Сварог, 1996, с. 372.

(15) Члены секты отрицали Святую Троицу, Богородицу, святых, кощунственно издевались над святыней: ломали иконы, бросали в отхожие места Причастие и т.п. Осуждены Соборами Русской Православной церкви в к. XV — н. XVI вв. Несколько наиболее злостных еретиков были казнены.

(16)Зимин А. А. Россия на рубеже Х V — Х VI столетий. М., 1982, с. 82 — 83.

(17) Святой прп. Иосиф Волоцкий добился осуждения еретиков и сведения с митрополичьего престола Зосимы. В целях борьбы с жидовствующими прп. Иосиф написал книгу «Просветитель».

(18)Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. Кн.1. М., 1997, с. 242.

(19)Плетнева С. А. Хазары. М.,1986, с. 16;

(20)Карамзин Н. М. Предания веков. М., 1987, с. 176.

(21)Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. Кн.1. М., 1997, с. 316.

(22)Там же, с. 330.

(23)Там же, с. 314 — 316.

(24)Карамзин Н. М. Предания веков. М., 1987, с. 149.

(25)Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1990, с. 270.

(26)Там же, с. 270.

(27)Карамзин Н. М. Предания веков. М., 1987, с. 769.

(28)Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. Кн. 1. М ., 1997, с. 360.

(29)Там же, с. 360.

(30)История Русской Церкви. Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1991, с. 53

(31)Карамзин Н. М. Предания веков. М., 7987, с. 777

(32)Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. Кн. 1. М ., 1997, с. 358

(33)Карамзин Н. М. Предания веков. М., 1987, с. 172.

(34)Гоголь Н. В. Собрание сочинений в 7 тт. Т. 2. Тарас Бульба. М.,1966, с.70.

(35)Карамзин Н. М. Собрание сочинений. Т.2. — М., 1989, с. 276

(36)Советский Союз. Белоруссия. М., 1967, с. 242.

(37)БСЭ, 2-е изд., ст. «Саркел».


Комментариев:

Вернуться на главную