– За его новую статью, в которой он нас называет неофашистами, я бы его заживо сжёг, – с налившимися злобой глазами проронил Босс. Боссом его – бывшего российского парламентария и племянника члена советского партийного ареопага, называли подчинённые из батальона, сформированного им с помощью украинской и английской спецслужб из беглых в соседнюю страну предателей России.
– Давайте, поручим Климу направить ему посылку с какой-нибудь книгой известного автора, к примеру, Прицепина. Это будет ещё и прозрачный намёк. Климу подскажем, как замаскировать в книге взрывчатку, – посоветовал крепыш с прыщавым лицом, выцветшими глазами и жирными волосами, которому можно было дать лет двадцать пять.
«Клим» было прозвище завербованного тайного агента этого батальона. Прыщавого звали Николай. Но все называли его на американский манер – Ник. Третьего из-за уважения к его образованию: он окончил Бауманку и получил профессию программиста, называли по имени и отчеству – Михал Иваныч. Он был среднего роста, худощавый, с правильными чертами лица. За последние два года его волосы отрасли ниже плеч. Он аккуратно собирал их сзади в косичку – «самурайский пучок» и закреплял резинкой.
В соседнюю страну оба сбежали, чтобы откосить от армии. Но деньги у них быстро закончились. Работы найти им не удавалось. Их нигде не принимали, подозревая в том, что они могут быть русскими шпионами. И когда на каждого из них случайно вышли подручные Босса и предложили им служить в его батальоне, они, долго не раздумывая, согласились. Под его руководством они проделали уже немало злодеяний. Через них Босс осуществлял связь с законспирированными в разных городах России террористическими ячейками и компьютерными кол-центрами. Членами этих нелегальных ячеек и кол-центров становились жаждущие лёгкой наживы пособники противника, изменники и предатели Родины. В большинстве своём это была молодёжь, иногда даже школьники старших классов и студенты колледжей и вузов. Подкупали их незначительными денежными переводами и обещаниями выплаты больших денег и тайной переброски за границу с поддельными документами (на Украину или в европейские страны) после выполнения заданий. Они стали проводниками террористических актов в отношении военных или известных политических и общественных деятелей. Были и специально обученные и заброшенные за несколько лет до СВО (Специальной военной операции) агенты разведок Украины, прошедшие подготовку в США и Великобритании. Американские и британские разведслужбы еще до киевского майдана готовили Украину к войне с Россией. Иных вербовали из российских граждан, запугивая угрозами репрессий против близких родственников, живущих за границей. От агентов требовали сбора и передачи по тайным каналам сведений разведывательного характера об энергетических и военных объектах, о дислокации воинских частей, грузопотоках на железнодорожных путях, поджога госпиталей и военкоматов или порчи релейных шкафов на железных дорогах. Совершенные теракты сразу же становились новостями номер один на информационных каналах Украины и западных стран. За них Босс и его подручные щедро награждались новыми подачками кураторов.
Кол-центры набили руку на обмане доверчивых пенсионеров и домохозяек, умело выкачивая их скудные сбережения под надуманными предлогами. Кто-то поведётся на обещания быстрой наживы, а к кому-то обращаются по телефону якобы их близкие родственники с просьбой срочно помочь: так умело срабатывают современный искусственный интеллект. Операторы кол-центров, занимающиеся подобным, поднаторели в психологии. Они хорошо научились этому. И, как виртуоз на рояле, умеют играть на психологических особенностях людей и находить подходы к абонентам. Работают по специальным словесным формулам, апробированным на многочисленных примерах. Полученные таким путём деньги используются на террористические цели.
Страна ведет Специальную военную операцию. И хотя линия фронта проходит вроде бы далеко от нашей столицы и центральных регионов, но оказалось, что по всей нашей необъятной стране надо быть постоянно начеку от коварных происков врага.
– Спецслужбы могут посылку обнаружить, – засомневался Босс. – Тогда и до Клима доберутся. – Тем более, что ФСБ на днях взяла одного нашего, кто готовил аналогичную операцию.
Он несколько секунд помолчал, затем сказал:
– Надо придумать что-нибудь оригинальное. Чтобы этого писаку вначале морально и физически помучить изрядно, а потом взорвать. Даю вам полчаса и жду предложений.
Они готовили очередную террористическую акцию, которая вызвала бы широкий общественный резонанс. Серия подобных терактов, проведённых ранее, позволила им получать большие гонорары от заграничных кураторов. Деньги уже заканчивались. Надо было убедить хозяев в направлении дополнительного транша.
Когда через полчаса Ник и Михал Иваныч появились у Босса, по их довольным и улыбающимся физиономиям он понял, что они придумали, что-то вполне изуверское.
– Ну, выкладывайте, что там у вас? – не скрывая нетерпения спросил Босс.
– Думаю, шеф, ты будешь доволен, – начал Михал Иваныч. – Наш план состоит из двух частей. Первый придумал Ник. А я его разукрасил с помощью искусственного интеллекта.
– Заинтриговали, – довольный услышанным обещанием, проговорил Босс.
– Я предлагаю поручить Арсену (это была кличка законспирированного киллера, работавшего на батальон) выследить жену этого писаки и как бы случайно сделать ей укол, от которого она через час-два сыграет в ящик, – поспешил заявить Ник о своей, как ему казалось, весьма остроумной выдумке.
Не дожидаясь, когда Босс возразит, если ему предложение Ника покажется примитивным, Михал Иваныч, заискивающе глядя шефу в глаза, добавил:
– А далее я через наш кол-центр с помощью искусственного интеллекта начну вытягивать из нашей жертвы его сбережения. И когда все его денежки окажутся у нас, я заставлю его влезть в долги. А после Арсен по той же схеме отправит его к жене, – закончил он, довольный собой.
– В целом выглядит убедительно, – удовлетворенно заявил Босс. – первый акт Марлезонского балета мне понятен, – решил он блеснуть эрудицией, – а вот по второму, Михал Иваныч, ты меня чуть подробнее просвети.
– Я с помощью нейросети создам дипфейк на известных ему людей, которые обратятся к нему с просьбой, – с полной уверенностью в своих возможностях заявил Михал Иваныч. – О просьбе тоже подумаем, чтобы она звучала убедительно. Искусственный интеллект так изобразит поведение, голоса и мимику людей, которые известны всей стране, что их невозможно будет отличить от реальных.
– Годится, – заулыбался довольный Босс. – Только не надо торопиться. Продумайте детали. И действуйте.
Получив из подчиненного им кол-центра необходимые данные на выбранную жертву, Михал Иваныч и Ник приступили к выполнению задания.
– Ник, ты погоди, пока не давай поручение Арсену, – обратился к нему Михал Иваныч.
– Почему, – удивился Ник.
– Понимаешь, если супруга писателя умрет, то он все свои деньги растратит на ее похороны, – совершенно цинично, как будто дело шло о чем-то незначительном и пустяшном, сказал Михал Иваныч.
– Да, ты прав, – согласился Ник. – Ну, ты мне скажешь, когда включать Арсена. А я его все же предупрежу, что скоро у него будет задание.
– Ну, как знаешь, – ответил Михал Иваныч.
Дальнейшие события развивались следующим образом.
Известный писатель, которого звали Эдуард Ильич, был в приподнятом настроении. Его супруга Галина Александровна, довольная видеть мужа улыбающимся чему-то своему, поинтересовалась:
– Эдя, пожалуй, случилось что-то экстраординарное, коль скоро на твоём лице появилась улыбка, которой я не видела уже два года, как началась эта война?
Эдуард Ильич, не меняя выражения на лице, покрывшемся мелкими морщинами от прожитых лет и многих жизненных испытаний, проговорил с горделивой интонацией:
– Я, наконец, закончил свою рукопись и только что направил её в издательство. У меня была договорённость, что они там быстро сделают верстку и пришлют мне ее для окончательного согласования.
– Как говориться, это надо отметить, – довольная очередным успехом мужа, пошутила Галина Александровна.
Остаток дня Эдуард Ильич ходил с сияющими глазами, про себя напевая задорные советские песни периода его юности и зрелости.
На следующий день, когда они уже позавтракали и каждый из них занялся своими делами, по телефону Эдуарда Ильича раздался звонок. Номер звонившего ему был незнаком. Первую секунду он не хотел отвечать, зная, что часто звонят разные мошенники. Но, подумав, что звонивший может быть из издательства, Эдуард Ильич решил ответить.
– Слушаю, – сказал он.
– Эдуард Ильич, извините, – раздался мужской голос, – вас беспокоят из правительства нашего города N. Сейчас с вами будет говорить мэр Саблин Виктор Николаевич.
Фамилия, имя и отчество мэра были хорошо известны не только в городе, но и в стране. Когда-то Эдуард Ильич присутствовал на одной из встреч с ним. Несколько лет назад мэр присылал ему по электронной почте поздравление с юбилеем. Кроме того, ему направлялось приглашение принять участие в одной из онлайн-конференций с мэром. Но по техническим причинам или по болезни, Эдуард Ильич этого не помнил, он не смог в ней участвовать.
В ту же секунду на экране смартфона появился мэр города в своём рабочем кабинете, обставленном с полагающимися для подобных кабинетов портретом и флагами за его спиной.
Это было настолько неожиданно для писателя, что он на мгновение даже растерялся. Но молнией пронеслась в его голове мысль: «Возможно, это какой-то розыгрыш? Вроде того, что устраивают двое блогеров, ставших известными в стране благодаря передачам телевидения».
По всей видимости, мэр, предполагал подобную реакцию писателя. Он поспешил его успокоить извинением за неожиданное беспокойство, сразу перейдя к комплиментам:
– Я читал ваши последние публикации. Поздравляю. Очень они своевременные и очень острые. Будем ожидать ваших новых произведений, столь же актуальных и бьющих наших врагов в самые уязвимые места.
Стиль речи, интонация, мимика и вся манера поведения мэра были хорошо известны жителям города. Он довольно часто выступал по местному телевидению, рассказывая о достижениях правительства города и существующих проблемах.
Эдуард Ильич был польщён вниманием и похвалой весьма авторитетного в стране человека.
– Для меня ваши слова, – начал писатель, не совсем справившись с эмоциональным потрясением и подавляя своё смущение, – столь же приятны, сколь неожиданным является и ваш звонок.
Мэр взял в руки бумагу, лежавшую на его рабочем столе среди множества документов. Заглядывая в нее, он спросил: я вижу, что вы в Сибири окончили университет. А как вы оказались в Москве?
Эдуард Ильич коротко поведал об этом эпизоде своей биографии.
– Вы занимались наукой, член Союза писателей России, почётный гражданин города, – продолжил мэр. – Вы жили в этом городе?
Писатель подтвердил и не без гордости добавил, что в дореволюционном прошлом почетным гражданином этого же города являлся один российский государственный деятель. И он назвал его.
– Виктор Николаевич, если позволите, то минуты за две я расскажу вам о нем? Это была незаурядная личность в нашей истории, – попросил писатель.
– Эдуард Ильич, к сожалению, у меня сейчас нет времени. Думаю, вы поймете меня?
Не дав ему продолжить, мэр стал объяснять причину своего звонка.
– Мы вас побеспокоили, уважаемый Эдуард Ильич, по случаю беспрецедентному. Произошла мощная хакерская атака на ресурсы нашего правительства. Надо полагать, это случилось не без помощи заокеанских компьютерных центров и некоторых сотрудников из наших структур, оказавшихся предателями. Взломщикам удалось снять со счетов правительства значительное количество денежных средств. Буду с вами откровенным: они измеряются миллиардами рублей. Вы, конечно, понимаете, что эти средства будут использованы для финансирования террористических актов неонацистов. Начавшимся расследованием установлено, что средства были рассредоточены по счетам индивидуальных вкладчиков, которые будто бы и направляли их террористам. В числе этих лиц фигурирует и ваша фамилия. Все эти операции проведены таким образом, что через ресурсы центрального банка с контокоррентных счетов индивидуальных вкладчиков переведены эти средства для финансовой поддержки нашего противника. Мы, конечно, далеки от мысли, что вы можете участвовать в этом злодеянии. Но ваше имя и все установочные данные в документах на перевод денежных средств соответствуют вашим действительным. Значит, они по различным официальным ресурсам или каким-то другим способом сумели их обнаружить, и решили, таким образом вас скомпрометировать. Мы проверили ваши счета в банке, где хранятся ваши накопления. Они их не задействовали. Поступили довольно хитро. Знали, что наша служба безопасности будет с этим преступлением тщательно разбираться.
Эта новость прямо-таки потрясла писателя. Он был в шоке и судорожно соображал, как могло такое произойти? И кто решил совершить такую подлую провокацию и подставить его, человека, много лет находящегося на пенсии?
«Значит, среди сотрудников банка есть предатели, – мелькнуло у него в голове. – А мне неонацисты таким образом решили отомстить за мои последние статьи».
– Нами предприняты срочные меры. Соответствующие службы расследуют это дело, – продолжил мэр. – Сейчас я подключу к нашему разговору заместителя руководителя полиции, который курирует расследование. Его зовут Александр Владимирович. Вы с ним будете на связи до завершения расследования. У него будут вопросы. Пожалуйста, помогите ему.
Тут же на экране смартфона появился бравый, симпатичный брюнет лет пятидесяти семи в аккуратно сидящем на нем генеральском кителе в своем рабочем кабинете. Он представился, извинился за беспокойство и сказал, что на смартфоне писателя высветился номер его телефона, по которому они будут осуществлять связь. И не дав писателю опомниться, задал ему вопрос:
– Как вы считаете, уважаемый Эдуард Ильич, почему именно вас эти мошенники выбрали жертвой своего преступления?
Своей интонацией он старался убедить писателя в доверительном к нему отношении, строя фразы простым, человеческим, не официальным или штампованным языком. Конечно, он заметил, что известие подкосило психологически этого очень пожилого и не совсем здорового человека. Писатель сник, потускнел, лицо в мелких морщинках побледнело. Он утратил приподнятое в начале разговора с мэром настроение. Взгляд его стал скорбным, как у мученика. Секунду поразмышляв, писатель сдавленным голосом проговорил:
– Знаете, я могу предположить, что те, кто организовал это преступление, отомстили мне за мою последнюю публикацию.
– А какая это была публикация? – последовал вопрос.
Писатель назвал свою статью и сказал, что в интернете с ней можно ознакомиться.
– Да, пожалуй, вы правы, – согласился генерал. – Ну, мы это обязательно установим.
– Эдуард Ильич, – продолжил он, – я слышал ваш разговор с Виктором Николаевичем и понял, что вы готовы с нами сотрудничать.
– Да, конечно, готов, – заявил писатель.
– Среди тех, кто фигурирует в списке перечисливших значительные суммы нашим врагам, несколько известных в стране лиц, – сказал генерал. – Я пока не могу до завершения следственных действий вам их назвать. Но мы потом обязательно соберемся у меня в кабинете и обо всем поговорим. Наш разговор, Эдуард Ильич, проходит под запись. И мне надо получить ваше согласие, что пока ведется по этому делу следствие, вы никому не расскажите об этом. Это необходимо еще и для того, чтобы не скомпрометировать правительство нашего города и лично Виктора Николаевича.
– Да, конечно, я даю такое согласие, – удрученно проговорил писатель, в полной уверенности в том, что для скорейшего завершения следствия по преступлению его содействие необходимо. Необходимо и для того, чтобы с него были сняты всяческие подозрения.
– Еще раз я коротко расскажу вам, что нам удалось установить.
И генерал тезисно повторил сказанное мэром.
– Для того чтобы у вас не было сомнений в этом, – сказал он, – сейчас на ваш почтовый адрес придет сообщение, к которому прикреплен файл. На нем – документ о перечисленных якобы вами средствах. Расследованием этого дела занимаются сотрудники ФСБ и Росфинмониторинга: Фомин Олег Владимирович и Резник Семен Михайлович. Они после нашего разговора свяжутся с вами по телефону и расскажут о дальнейших мерах. И еще. Для следственных действий нам необходимо будет провести у вас в квартире обыск с понятыми и под видеозапись.
Последние слова генерала бросили писателя в холодный пот.
«Но это же для меня позор перед жителями всего подъезда», – первая мысль пронзила его сознание.
– Александр Владимирович, – начал он дрожащим от волнения голосом, – мы с женой живем в этом доме уже тридцать лет. У нас добрые отношения со всеми соседями. Если вы не сможете отменить обыск, то, по крайней мере, пусть понятые будут не из нашего дома.
– Я вас услышал, Эдуард Ильич. По ходу следствия посмотрим, что можно будет сделать.
– И еще у меня вопрос, – сказал писатель.
– Да, пожалуйста…
– Вы подчеркнули, что я никому не должен говорить о ведущемся расследовании. Что же я скажу своей жене, когда придут с обыском?
– Вы правы. – Ответил генерал. – Давайте сделаем так. Вы пообщаетесь с Олегом Владимировичем и Семеном Михайловичем, познакомитесь с тем документом, который придет на вашу почту из Центрального банка, только тогда об всем расскажете вашей супруге. После этого позвоните по моему телефону, номер которого оставьте на вашем смартфоне. С вами и Галиной Александровной (он безошибочно назвал имя отчество жены писателя) вновь переговорит Виктор Николаевич.
Генерал поблагодарил писателя за готовность помочь в расследовании этого масштабного киберпреступления и пожелал ему здоровья и успехов.
Через непродолжительное время зазвонил смартфон писателя. Нажав на функцию «ответить», писатель увидел сидящего за рабочим столом в кабинете молодого офицера, лет тридцати двух-трех симпатичного с прической на пробор, который извинился за беспокойство и сказал:
– Уважаемый Эдуард Ильич, вам объяснил возникшую ситуацию Александр Владимирович. Все следственные действия ведутся нашим подразделением совместно с Росфинмониторингом. Мне поручено быть постоянно на связи с вами по этому делу. А техническую сторону осуществляет от Росфинмониторинга Семен Михайлович. Он тоже сейчас свяжется с вами. Но поскольку нам по ходу следствия надо будет проводить в вашей квартире обыск, то я сейчас под запись кое-что у вас уточню. Готовы вы мне ответить на некоторые вопросы?
– Конечно, готов, – потерянным голосом ответил писатель.
– Скажите, у вас и у вашей супруги (он также безошибочно назвал ее имя и отчество) есть в каком-либо банке накопления?
– Да. У меня и у жены пенсия поступает на счета в сбербанке.
– Вы могли бы назвать эти суммы?
– Это что обязательно?
– Для следствия это необходимо. Кроме того, вам нужно будет их снять, чтобы мошенники ими не воспользовались. Им известны все выходные данные ваших банковских счетов. Вы убедитесь в этом, когда посмотрите тот документ, который мы направили вам на почту. И поскольку у вас будет обыск, то нужно будет назвать те суммы, которые есть дома у вас и у супруги. Семен Михайлович подробно объяснит вам, какие действия последуют за тем. Средства необходимо будет направить нам для того, чтобы обновить ваш контокоррентный счет в центробанке. О деталях этой операции вы узнаете из документа центробанка, который придет на вашу электронную почту.
Он сделал паузу и спросил:
– Эдуард Ильич, у вас сейчас есть вопросы ко мне?
Обескураженный всем случившимся, писатель ответил, что вопросов у него пока нет.
– Благодарю вас, уважаемый Эдуард Ильич за готовность с нами сотрудничать, чтобы разоблачить шайку ай-ти мошенников. Честь имею!
Спустя две-три секунды раздался звонок. На сей раз абонент не стал включать видео, назвал себя Семеном Михайловичем, сотрудником Росфинмониторинга. Сообщил, что ему известно содержание предыдущих разговоров. И поскольку сегодня пятница, конец рабочей недели, и писателю понадобиться время для того, чтобы без спешки сделать все, что предписано в документе центробанка, то он свяжется с ним с утра в понедельник.
Все разговоры велись с подчеркнутой любезностью. Это не могло не оставить приятного впечатления у писателя, несмотря на весь тот ужас, который он испытывал от возникшей вокруг него совершенно неправдоподобной и чудовищной ситуации.
Он, едва держался на ногах от возникшей во всем теле слабости, когда взял компьютер, включил почту и увидел пришедшее письмо с темой: Техническая поддержка. Скачав прикрепленный файл, он увидел письмо на бланке центробанка, из которого следовало о переводе им суммы в несколько миллионов на какой-то неизвестный счет. Но в этом финансовом документе были его подлинные данные, включая снилс и прочее. На втором файле было письмо из центробанка с разъяснениями о выполнении алгоритма обновления контокоррентного счета из трех этапов.
«Да, – мысленно проговорил он, – достигли мы в ай-ти технологиях небывалого прогресса. Если в эпоху Достоевского убийцы действовали топором, в период и сразу после Отечественной войны грабители и мошенники прибегали к помощи офицерских кителей и орденов на них, чтобы втереться в доверие к людям и обобрать их, то ныне их наследники используют новейшие достижения компьютерной техники. И что же будет дальше?...»
До понедельника писатель испытал небывалое нервное напряжение. Он все думал: «Как подготовить Галю? Как рассказать ей о случившемся, чтобы не вызывать у нее нервного шока?»
Ничего он не смог придумать. Решил сказать об этом при первом контакте с представителем Росфинмониторинга. Тем временем, думая о предстоящем обыске, он постарался прибраться в квартире.
Когда ему с утра в понедельник позвонил Семен Михайлович, он сказал ему:
– Было бы лучше, чтобы о случившемся с Галиной Александровной переговорил не я, а кто-нибудь из соответствующих административных инстанций.
Семен Михайлович попросил время, чтобы согласовать с руководством.
Прошло некоторое время, ему позвонил по видео генерал. На этот раз он был в гражданском костюме и в темно синей сорочке.
– Эдуард Ильич, приветствую вас, – начал он. – Меня информировали о вашей просьбе. С вами и с Галиной Александровной готов переговорить Виктор Николаевич. Она сейчас могла бы подойти к вашему смартфону?
– Думаю, да. – Ответил писатель, добавив:
– Только ей потребуется непродолжительное время, чтобы внешне подготовиться к разговору, поскольку он ведется по видео связи.
– Галя, – позвал он жену.
– Что ты хотел? – спросила она, занимаясь своими домашними делами.
– С нами сейчас по видео связи будет говорить мэр нашего города. Подойди, пожалуйста, сюда.
– Я так сразу не могу. Мне нужно хотя бы несколько минут. Не могу же я в переднике и непричесанная появится на видео.
Проявив женскую находчивость и повязав неброский, но освежающий внешний вид платочек, она подошла к мужу.
Писатель обратился к генералу:
– Галина Александровна подошла. Мы готовы к разговору.
В тот же момент на видео появился мэр. Он поприветствовал писателя и спросил:
– С Галиной Александровной можно переговорить?
Писатель поправил смартфон так, чтобы на экране появилась и его супруга.
– Доброе утро, Галина Александровна, – сказал мэр. – Извините, что мы вас побеспокоили. Эдуард Ильич рассказал вам о возникшей ситуации.
Мэр был в том же рабочем кабинете, что и во время первого разговора с писателем. Но только в ином костюме и с папками документов на рабочем столе.
– Доброе утро, Виктор Николаевич, – ответила она, – и добавила:
– Нет. Муж мне ничего не говорил.
– Тогда я коротко вам расскажу. А Эдуард Ильич потом раскроет детали.
И он вкратце повторил историю о хакерской атаке на правительство города и о мошеннической схеме вывода денег, в которой оказался замешан и писатель.
– Поэтому, – подытожил он, – мы хотели бы просить вас с Эдуардом Ильичем помочь нам разоблачить преступников, чтобы они понесли заслуженное наказание.
Мэр говорил в свойственной для него неспешной манере, подкупающей своей искренностью тех, к кому он обращался.
– Конечно, Виктор Николаевич, – согласилась она. – Все что зависит от нас, мы, безусловно, сделаем.
– Я хочу поблагодарить вас, Виктор Николаевич, – вступил в разговор писатель, – за то, что вы нашли время переговорить с нами в такой доверительной тональности. Примите мои комплименты.
- Благодарю вас, Эдуард Ильич и вас, Галина Александровна, за готовность помочь нам. Желаю вам здоровья и всего самого доброго.
На экране вновь показался генерал.
– Галина Александровна, разрешите представиться.
Он назвал себя и уточнил, что ему поручено вести это дело.
– О деталях дела вам расскажет подробно Эдуард Ильич, добавил он. – С ним на связи находятся сотрудники ведомств, которые занимаются расследованием. Еще раз прошу, о нашем расследовании ни с кем не делиться. Этого требует тайна следствия.
– Я это хорошо понимаю, – сказала она.
– В таком случае желаю Вам успехов. До свидания.
– До свидания, – в голос ответили муж и жена.
Несколько минут оба сидели молча. Эдуард Ильич чувствовал полную опустошенность. Его жена была в состоянии, как будто она неожиданно узнала о потере близкого человека.
Писатель, пытаясь подбирать слова, чтобы не вызвать у нее психологического шока, начал рассказывать о случившемся кибер преступлении. Он на компьютере показал финансовый документ о переводе денег из центробанка, в котором значилась его фамилия. А также письмо с уведомлением о том, что писатель стал жертвой мошеннических действий и для обеспечения безопасности его финансовых активов необходимо осуществить ряд конкретных действий. Документы были заверены подписями и соответствующими (синими) печатями.
Оба задавались вопросами: как это могло произойти, если, по заверениям официальных лиц, все критические инфраструктуры у нас надежно защищены? Тем более, что в этом случае речь идет о центробанке и правительстве города… И кто мог подставить писателя, чтобы он оказался в списке лиц, якобы перечисляющих деньги нашим врагам?
– Как ты считаешь, – осторожно спросил писатель, – это не может быть фейком, как делают подобные интервью наши известные блогеры с политиками западных стран?
– Я в это не могу поверить, – решительно заявила жена. – Виктора Николаевича мы часто видим по телевизору. Нам хорошо известны его манера поведения и его речь. В ней есть такие детали, что его невозможно с кем-то спутать.
У них, у люди воспитанных в советские годы, жизненным принципом которых были слова: раньше думай о Родине, а потом о себе, доверие к властям, а значит и к авторитетным в обществе людям, представляющим эти власти, было примерно такое, какую веру можно встретить у человека, глубоко верующего в бога.
Кроме того, в силу жизненных принципов и опыта многолетней работы в различных государственных структурах они не могли нарушить данное ими слово, никому не рассказывать о случившемся.
– Как быть? Что делать? – задавались они бесконечно этими вопросами.
За несколько дней небывалых нервных терзаний они потеряли и сон, и желание готовить себе еду, и разговаривать друг с другом, с родными и знакомыми. У них обострились все прошлые болячки. Постоянно повышалось давление.
В понедельник с утра позвонил Семен Михайлович из Росфинмониторинга и сказал:
– Эдуард Ильич, вы готовы направить ваши средства для зачисления в центробанке для того, чтобы из резервного фонда ЦБ были предоставлены соответствующие активы с целью обновления вашего контокоррентного счета?
– Да, готов, – ответил писатель. – Только как это будет сделано?
– Я вам сообщу номер машины, которая подойдет к вашему подъезду. Водителем является наш агент. Вы аккуратно запакуйте деньги и, положив их на заднее сидение, скажите водителю, что пакет заберет ваш сын.
– Подождите…– сказал писатель. – Мне такой вариант кажется подозрительным. – Я прежде хотел бы встретиться с кем-нибудь из тех инстанций, с которыми в течение этих дней веду переговоры.
– Хорошо, Эдуард Иванович, я доложу о вашем желании руководству.
Примерно через два часа позвонил генерал.
Поприветствовав писателя, он сказал:
– Эдуард Ильич, мне доложили о ваших сомнениях и о желании встретиться с кем-либо из наших структур. Видите ли, в чем дело?
Мы, пока ведется следствие, не можем этого сделать, чтобы не создавать коррупционную составляющую. После завершения следственных действий, я вас обязательно приглашу к себе. А что касается наших курьеров, то это хорошо проверенные нами люди. За вами может быть установлено наблюдение мошенниками. И они могут отследить автомашины наших ведомств. В ходе следственных действий нам уже удалось установить сотрудницу центробанка, которая осуществляла перевод всех денежных средств. На допросе она показала, что у нее погиб муж на СВО. На нее вышли какие-то люди. Пользуясь ее психологическим состоянием, они уговорили ее за миллион долларов провести эту акцию, обещая быстро и беспрепятственно перебросить ее за границу. После нашего разговора с вами, Эдуард Ильич, я поручу направить вам видео с ее допросом и признанием в этом преступлении. Она показала, что ей дали список определенных лиц, в котором была и ваша фамилия. И на этих лиц она разбросала всю похищенную у городского правительства сумму.
После этого разговора с генералом, писателю позвонил сотрудник ФСБ Олег Владимирович и, сославшись на поручение генерала, прислал видео, на котором был фрагмент допроса подозреваемой и ее признание в совершении преступления.
– Ну что, – напрягая себя, чтобы это выглядело шуткой, – сказал жене писатель, – мы оказались действующими лицами новой серии драмы – «Без вины виноваты»… Рискнем: отправим наши жалкие накопления для того, чтобы побыстрее закончилось расследование этого грязного преступления?!
Деньги были отправлены. На почту писателя пришло документальное подтверждение из банка о зачислении этой суммы.
Вскоре позвонил Семен Михайлович из Росфинмониторинга и сказал, что в ближайшее время он сообщит, в какое отделение сбербанка, находящегося вблизи проживания писателя ему необходимо будет подойти, чтобы оформить открытие нового счета, на который из банка подступит сумма переданных им денег.
У писателя и его жены отлегло от сердца. Они стали готовиться к походу в банк.
Но оказалось, что не вся чаша испытания ими была выпита до конца.
Раздался звонок от Семена Михайловича и он голосом, в котором слышались радостные нотки сообщил, что по поручению мэра писателю и его супруге за содействие в проведении расследования выделена моральная компенсация.
– Эдуард Ильич, – продолжил он, – проверьте ваш компьютер. Вам направлено письмо из ЦБ об этом. Если будут ко мне вопросы, то вы мне позвоните.
Писатель открыл почту и на прикрепленном файле обнаружил письмо, о котором говорил Семен Михайлович. Но из текста письма следовало, что для получения средств за моральную компенсацию и обновление реквизитов по индивидуальному счету необходимо заплатить немалую сумму комиссионного сбора и соответствующий налог.
– Вот те раз?! – возмутился писатель. – Выходит, что это никакая не моральная компенсация, а моральное издевательство. Где мне взять такие деньги, если все мои средства я уже отдал? Я же не могу, как говорили в былые времена, выйти на большую дорогу с топором или пистолетом.
Он позвонил генералу и сказал, что не может оплатить такую сумму. У него не осталось денег даже на лекарства. Поэтому он запишется на прием к Виктору Николаевича и попросит его снять предложение о компенсации.
– Эдуард Ильич, – стараясь придать своему голосу просительные интонации, заговорил генерал, – вы же тем самым поставите в неловкое положение Виктора Николаевича. Он под впечатлением от разговора с вами и с Галиной Александровной мне поручил, чтобы я непременно добился от банка такой компенсации вам. И потом. У вас такой богатый жизненный опыт. Столько у вас должно быть знакомых и друзей. Я посмотрел в интернете столько книг написано вами. За них тоже вам, наверняка, платили деньги. К тому же вы сказали, что скоро выйдет ваша новая книга.
Писатель возразил:
– Во-первых, я никогда ни у кого за всю мою долгую жизнь не занимал денег. А, во-вторых, в советское время за книги платили писателям. И порой деньги немалые. А в нынешние времена, чтобы издать книги, писатели сами чаще всего платят издательствам. Иначе ни писатели своих книг не увидят, ни издательствам не на чем, кроме рекламы, будет зарабатывать…
– Эдуард Ильич, – ещё более примирительным тоном сказал генерал, – давайте сделаем так: вы все же попробуйте у кого-то занять сумму для выплаты комиссионного сбора. Наверняка, у вас получится.
После этого разговора писатель обратился за советом к жене. Перебрав различные варианты, они решили побеспокоить своих давних и верных друзей. Как всегда потому друзья оказываются верными, что они чутко реагируют на просьбы. Деньги занять писателю все же удалось. В тот момент, когда ему нужно было их передавать по уже апробированной схеме, в квартире у них находились сын и сноха. Они, узнав о намерениях родителя, оба встали стеной, чтобы не допустить передачу денег. Сноха сказала:
– Эдуард Ильич, я все-таки давно занимаюсь коммерцией. Это чистой воды развод. Вас разводят, как разводят последних лохов. Ни в коем случае не передавайте деньги.
– Я должен сдержать свое слово. – упрямо парировал писатель. – И потом я не могу подвести уважаемого человека – мэра нашего города.
Его поддержала жена.
– Ребята, – сказала она, – не беспокойтесь. Ну, положим, один Эдик, разговаривая с Виктором Николаевичем, мог бы ошибиться, приняв дипфейк за настоящего мэра. Но я ведь тоже с ним говорила. У меня нет ни малейшего сомнения, что это был он.
Деньги все-таки были переданы. Но по настоянию сына и снохи писатель обратился в полицию, написав заявление о том, что он стал объектом преступления мошенников. Когда сотрудники полиции заверили его, что они начинают расследование и что он не единственная подобная жертва, у него возник гипертонический криз. Он несколько дней находился в состоянии полного отчаяния. Он чуть было не потерял веру в себя и в собственные душевные силы. Ему казалось, что он оказался в крайней степени умственной и психической деградации.
Скорая помощь увезла его больницу. После проведения лечебных процедур ему стало легче. Размышляя о происшедшем, он сокрушался:
– Какой же я оказался глупец, что поддался дешевой лести и какую беспечную доверчивость я проявил к людям в современных условиях, когда страна ведет войну?! Значит, я стал очередной жертвой неонацистов. Если это просто мошенники, не связанные непосредственно с неонацистам, то совершаемые ими деяния все равно оказывают содействие нашим врагам. Им удалось по-своему, изуверски, по-неонацистски мне отомстить за мои статьи, – пришел он к убеждению. – Такова жизнь. Как почти любое достижение науки, искусственный интеллект может служить добру и злу, смотря потому, в чьи руки он попадает. Злодеи и мошенники разных мастей довольно быстро приспособили его для своих зловредных целей. Характерным для них, как и для неонацистских головорезов на фронте, были и остаются жестокость и пренебрежение к человеческим жизням.
Писатель через десять дней вышел из больницы.
А вскоре Федеральная служба безопасности раскрыла сеть кол-центров, связанных с украинскими террористами и похитивших с помощью мошеннических схем у граждан миллионы долларов. Расследования этих преступлений позволили дополнить представленную картины некоторыми подробностями. |
