Александр ЕГОРОВ (Анапа)
ГЕНЕРАЛЫ ГРАФОМАНИИ ДАЮТ ЗНАТЬ О СЕБЕ, КАК МОГУТ…

«…Сквозь мрак, рожденный злобным словом…»
Н.А.Зиновьев.

1.

10 апреля 2010 г . Литературная общественность отметила юбилей Н.А.Зиновьева. Поэту из г.Кореновска исполнилось 50 лет. СП России провёл юбилейные торжества в ЦД Литераторов. И поздравить поэта собралось столько почитателей его таланта, что им пришлось стоять и в проходах!..

Но, практически, следом за состоявшимися торжествами – 18.06.2010 г., – в газете «Литературная Россия» (№25) была опубликована статья В.Шемшученко «Когда совсем нет света».

В ответ на эту статью был написан целый ряд статей. Те, кто высказался в защиту Николая Александровича Зиновьева, в своих статьях и письмах, оказались истинными, высоко интеллектуальными, духовно богатыми людьми, глубоко любящими русскую литературу. Николай Иванович Дорошенко написал великолепную статью, в которой он высказываемые мысли дал сильными образами. Роман Сенчин, Виталий Серков и другие написали мудрые, с глубоким аналитическим здравомыслием великолепные статьи...

Но итогов полемики так и не было подведено. Публикации в «ЛР» были закончены мнениями тех, кто поддерживал нападки В.Шемшученко. Видимо, редакция, не указывая это напрямую, решила «показать», что «большинство» оказалось за мнением В.Шемшученко. Но какое же это «большинство»? Что же характеризует высказывания в поддержку В.Шемшученко? Может быть бесстрастность? Может быть честность и объективность? Может быть глубина критического анализа?

Да куда там!..

Бывший руководитель краснодарского отделения Союза Российских писателей В.Домбровский сначала попытался «охаить» стихи Н.А.Зиновьева:

«Дело в том, что я, как составитель поэтической части двадцатитомной «Кубанской библиотеки», познакомился с творчеством поэта из кубанского города Кореновска по имени Николай Зиновьев… …Я с большим трудом выбрал несколько стихотворений Николая в «КБ», поскольку во многих был гулкий мужской плач по погибающей России, столь несвойственный настоящим русским гражданам, которые не могут молиться, по-мусульмански стоя на коленях…»

Во-первых ничего не сказано о таланте Н.А.Зиновьева. Ну, не нравится Домбровскому тема стихов – и это уже приговор поэту!

Особенно не нравится Домбровскому «гулкий мужской плач по погибающей России». И как может Домбровский знать, что свойственно «настоящим русским гражданам»?! Он же не исповедует Христианство, но учит, что русские «…не могут молиться, по-мусульмански стоя на коленях…»!

Ну, если истовый россиянин Домбровский не знает, как молятся христиане России! Если он не стесняется заявлять это на всю Россию в газете В.Огрызко, опять-таки имеющую в своём название слово Россия, специально для него из Книги «Закон Божий»:

 

Далее Домбровский пишет: «…в вашей газете («ЛР») была опубликована моя маленькая подборка (пять стихов) со стихотворением памяти Кузнецова, которая была раздавлена прессом «патриотических виршей» лихоносовского выдвиженца, потому что наши работы были расположены на одной странице. Это было оскорбительно для меня и покойного Кузнецова…»

Ну, наконец-то сказано о таланте! Так что, господа, если на одной странице расположены стихи талантливого Николая Зиновьева и В.Домбровского, то они (заметьте – по признанию самого «поэта» Домбровского!) будут «раздавлены»! И тут не помогла Домбровскому и тема – посвящения великому поэту Ю.П.Кузнецову.

Домбровский, да надобно бы так писать стихи, чтобы они были достойны памяти Ю.П.Кузнецова! А эти слова: «…Это было оскорбительно для меня…» к кому адресованы? Редакции газеты, что она их на одну страницу разместила? А может быть оскорбительно то, что на столько слабо написаны были? И при чём тут «покойный Кузнецов»?

Ну очень хотелось бы Домбровскому прилепиться как-то к Ю.П.Кузнецову, чтобы хоть так значимость своего творчества укрепить, да талант Зиновьева мешает!

Так что в этой «критической» статье, кроме писка «раздавленного» Домбровского, ничего критического и стоящего так и не нашлось.

Но это истинная поддержка Шемшученко и Огрызко (о котором чуть позже). Объединяет их зависть к таланту Николая Зиновьева, бездарность и злоба по этому поводу.

Но я всё же выношу благодарность Домбровскому за то, что он, хоть и по собственной, мягко говоря, глупости, но признал талант Николая Александровича Зиновьева! И вторую благодарность за то, что он признал себя бездарью! Сам!

Так вот – назови его бездарью, можно обидеть человека, в ответ что-то прозвучит… А когда сам о себе сказал, тут уж пенять не на кого. А я только повторил…

Кстати, тот союз РП, который возглавлял Домбровский, имел такую практику: организовывал конкурсы, посвящённые известным поэтам и писателям, давно почившим и никогда ни в каких союзах не состоящим. К примеру, один из конкурсов был посвящён юбилею Тютчева. Затем, авторы, а это в основном была молодёжь, участвовавшие в конкурсе, публиковались в общем сборнике, например «Лазоревые степи». Тот же Тютчев по нужде-то навряд ли бы в их союз заходил, ну разве что высморкаться… Зато Домбровский использовал и пытался бессовеснейшим образом связать имя известного писателя со своим «союзишком»…

 

Татьяна Лестева, видимо привыкшая писать о чём – не важно, лишь бы… Начала не со статьи Шемшученко, а сама себе вдруг поставила деловито задачу (что уже смешно): «Итак, кто такой Николай Зиновьев: «новый гений» или «обычный ремесленник»? Вопрос, конечно, интересный…».

Совершенно не знающая творчества Николая Зиновьева, она прошлась по статьям, которые, к тому времени, были опубликованы в «ЛР» «на статью В.Шемшученко». Ближе к середине своей статьи она спохватилась:

«Но вернёмся к статье столичного «зоила». Надо честно признать, что она на меня не произвела столь глубокого впечатления. Автор, петербургский поэт высказывает своё личное мнение о творчестве поэта Николая Зиновьева, в котором, ему кажется маловато света, а много уныния и похоронных настроений. Ну, и что же здесь криминального? Имеет полное право…»

Для «девушки» статьи, наполненные завистью, злобой, откровенной ложью, видимо, вполне допустимы. Писать их может любой негодяй – «Имеет полное право». Вот так вот! Но, в этом же абзаце, она не разделила мнения Шемшученко. Она чётко написала: «…ему (Шемшученко) кажется …»

Дальше она созналась, что с творчеством Николая Зиновьева вообще не знакома.

Во как! А поставила себе задачу в начале своей же статьи определить – гений или не гений Николай Зиновьев! Т.е. – так вот – по ходу дела, – как она искренне полагает, вполне допустимо сделать поэта гением! Или прикрепить ярлык «ремесленника! (Вот это критик!)

В середине статьи (наверно блондинка) отчаянно пишет, всё ещё разговаривая вслух сама с собой: «Так что непонятно мне, что же или кто стоит за этой раздутой шумихой вокруг статьи В.Шемшученко…»

Становится всё смешнее, она запуталась – «кто» стоит за этой статьёй или «что»?! И тут вдруг выскользнуло: задание! Это не она, оказывается, поставила сама себе вопрос, а: «…Но вернёмся к ответу на поставленный редакцией вопрос: гений или ремесленник?..» Редакция! Огрызко ей вопрос поставил! Но как же ей с такими мозгами ответить на него? Это не оскорбление, потому что она, перевалив уже за середину статьи, решила всё-таки, что надо хотя бы почитать стихи Николая Зиновьева!..

Дальше вообще гениально! И – главное – Огрызко ведь весь этот бред напечатал в поддержку, как он думал, Шемшученко!.. Итак – продолжение:

«Постановка вопроса тестовая, золотой середины не предусмотрено. Итак. Николай Зиновьев, 50 лет, автор 9 книг, лауреат трёх премий, в том числе одной международной. Неплохо. Звоню в Дом книги. Стихов Зиновьева в самом крупном магазине СПБ сейчас нет, весной купили последний экземпляр книги «Мой дельтаплан» («ЭКСМО», 2007)!. Ну что ж, почитаем в Интернете…»

Вот так вот! Писала, писала о Зиновьеве, а ведь до этих строк она не знала – что автор «Мой дельтаплан» поэт-песенник Зиновьев – однофамилец Николая Александровича!.. Тут уже, наверное – хохот…

Но, я всё же объявляю благодарность Татьяне Лестевой из Санкт-Петербурга!

Во-первых мне понравился её разговор самой с собой. Вот она после стихотворения «Бессмертие» пишет:

«Остроумно? Да! Афористично? Да! Народно? Да! А поэзия ли это? Без комментариев…»

Это о чём говорит? Что к концу статьи в её душу закралось сомнение. Задание – заданием, а душу-то не обманешь! И она свою статью заканчивает почти разобравшись:

«Что же касается ответа на поставленные редакцией вопросы, то ответ дал сам Николай Зиновьев:

А поэты – те же люди,
Только больше в них Христа.
Сколько в душу им ни плюйте –
Всё равно она чиста.»…

Но она посчитала и Шемшученко поэтом. «Девушка» не поняла, что как раз-то Шемшученко не поэт, а плеватель. Нет в нём Христа нисколько, иначе разве он позволил бы себе такую статью. А вот Николая Зиновьева не получилось у них ни «загрызть», ни, даже, «оплевать»!..

 

Владислав Гусаков из Владивостока вообще ринулся на защиту Шемшученко, как будто не на Зиновьева «напал» Шемшученко, а на Шемшученко напали… и знаете – кто?

«…Видимо, Новорусской Сволоте, которая правит бал в стране и которой сильная, благополучная Россия как в горле кость, очень не по нраву пришлись стихи Владимира Шемшученко…»

Вот тебе и раз! И всё это публикует Огрызко…

Но Гусаков, как и Татьяна Лестева, упорно «пристраивает» в конце своей статьи Шемшученко к поэту Зиновьеву, мол, они же оба поэты… И тут уже видится чётко рука редактора Огрызко. После такой дискуссии и бездарных защитничков очень важно, чтобы Шемшученко остался (хотя бы по мнению этих защитничков) поэтом…

 

Николай Сербовеликов в своей статье «Старая песня о главном» вроде бы ругает Николая Зиновьева, но, он чётко определяет, что талант его на уровне Рубцова, Кузнецова, Есенина: «…Зиновьев по уши увяз в трясине всё той же, условно говоря, рубцовско-кузнецовской поэтики с её апологией христианства. Корни её уходят к крестьянским поэтам во главе с Есениным…»

Так что, Николай Александрович, трясина трясине – рознь! Из этой трясины навряд ли надо взывать к кондуктору: «Нажми на тормоза». Я бы порекомендовал, наоборот, «…подбросить в топку угольку…»

«…нет смысла хвалить Зиновьева за удачные образы, они всё равно останутся в пределах чужой орбиты…»

Как так может быть – есть удачные образы, а хвалить за них нет смысла?! Почему они останутся в «пределах чужой орбиты»?

«Сегодня таких поэтов – уйма, бесконечные всхлипы которых о гибели России, в чём, конечно, по их убеждению, виноват кто угодно, только не мы, русские, – вчерашний день. Так и хочется сказать им, что ещё со времён «Слова о погибели земли русской», и до того, и после, и до революции, и после неё Русь всегда гибла…»

Во-первых, Н.Сербовеликов лукавит, что «таких поэтов – уйма». Да, тема стара, но именно Николай Зиновьев стал лучшим в раскрытие именно этой темы. Он пишет так, что выделяется изо всей «уймы»! Ведь, кроме него, за эту тему сколько было признанных так? Где же эта «уйма», господин Сербовеликов?

А ведь у Николая Зиновьева есть стихи на все темы, но именно эта тема настолько выделяется, что остальные его стихи, кстати, не менее талантливо написанные, остаются в тени темы «Россия». Да вот пример, ещё не приводимый:

В тупике, где заправляют
Маневровый тепловоз,
Непонятно как, но вырос
Куст душистых, чайных роз.

И, дрожащий дрожью частой,
Он в мазутном тупике
Был нелеп, как слово «счастье»
В нашем русском языке.

Вот так вот вырастает «в мазутном тупике» техногенной, суровой России талант самобытный, яркий, совсем не ананас какой-либо диковенный, – но с чистой и нежной, как розовые лепестки, принадлежащей Богу душой… И мощный образ: «…нелеп, как слово «счастье»/ В нашем русском языке…»…

И кому же принадлежат эти образы, Н.Сербовеликов?!.

 

А вот Виталий Серков в своей статье дал ответ всем сразу – и Шемшученко, и Сербовеликову, и Огрызко, и Домбровскому: «… И всегда помнил строки моего вологодского земляка Николая Рубцова: «О чём писать, на то не наша воля».

Господь не дал тех красок, тех образов, той глубины Николаю Зиновьеву для написания других стихов, на другие темы, а вот на эту тему дал! Ну, это нелепо требовать, как требует Шемшученко, сменить тему, писать о чём-то другом! Это так же нелепо, как от Айвазовского (ещё при его жизни) потребовать не писать картины на морские темы, а заставить его перейти на натюрморты!

Как можно оправдать Шемшученко в его тупости, я не понимаю! Но, вот и выяснилось – кто его поддержал своими «статьями», какой контингент…

Но представителем князя тьмы в этой, затеянной им «дискуссии», остаётся главный редактор «ЛР» Огрызко. Не было бы Огрызко, не было бы статьи Шемшученко, не было бы и «полемики».

 

Итак, некто Вячеслав Огрызко, как истинно русский редактор (а он – на удивление – главный редактор газеты «Литературная Россия »!), называющийся, к тому же, критиком, направо и налево разбрасывается оценками в виде ярлыков, в его «оценках» ну просто одни «аксиомы»!

Вот что он написал во вступительной статье «Вредная однобокость» (газета «Л.Р.» №07. 18.02.2011), где речь шла о юбилейных чтениях, посвящённых Ю.П.Кузнецову:

 

«…Мне кажется, что в творчестве поэта Иванов абсолютно не разбирается. Он всё его наследие сводит в основном к упоминанию слова «русский». Но значение Кузнецова не исчерпывается только этим. Вот Николай Зиновьев, тот вообще чуть ли не в каждом втором своём стихотворении делает акцент на слове «русский». Но это же не значит, что Зиновьев – крупное явление в поэзии. Он скорее эпигон Кузнецова. (Это только Сергей Шаргунов, видимо, по причине плохого зрения увидел в Зиновьеве глаза монаха, хотя в зиновьевских стихах никогда ничего монашеского и близко не было.)…»

«…Это вам не какой-то безграмотный Валентин Сорокин или приспособленец Николай Переяслов. Но, к сожалению, Анкудинов, устав от пустых выступлений директора бюро пропаганды художественной литературы Аллы Панковой и псевдотеоретических докладов Ольги Овчаренко, после третьей конференции на кузнецовские симпозиумы уже не ездит…»

 

Теперь более чётко очертим «характеристики» литературных личностей «критиком-генералом» Огрызко:

– не разбирающийся… Иванов,

– Зиновьев – не крупное явление в поэзии,

– Зиновьев – эпигон Кузнецова,

– Сергей Шаргунов – с плохим зрением, оттого не может иметь свою точку зрения,

– он только из-за плохого зрения мог увидеть «в Зиновьеве» глаза монаха,

– безграмотный Валентин Сорокин,

– приспособленец Николай Переяслов,

– пустые выступления …Аллы Панковой,

– псевдотеоретические доклады Ольги Овчаренко…

Ну, прямо-таки вырисовывается целый список «недостойных»! Особенно нелюбовь вызывает у Огрызко известный поэт Николай Зиновьев – в таком маленьком отрывке Зиновьеву досталось трижды!

 

И тут самое время привести пример самоотверженной «литературной» деятельности самого «маэстро» Огрызко. Чтобы не показаться необъективным, я обращаюсь за помощью. Вот мнение известного критика Михаила Бойко. Эту статью я привожу с согласия автора. Почему всю статью? Это будет ясно после её прочтения.

2.

Author: Михаил БОЙКО

Title: КТО СЕГОДНЯ ДЕЛАЕТ ХАЛТУРУ В РОССИИ?

No: 09 (143) Date: 24-09-2008

Вячеслав Огрызко. Кто сегодня делает литературу в России. Выпуск 2. – М.: Литературная Россия, 2008. – 496 с.

Понятно, что человеку, не способному к оригинальному творчеству, но по той или иной причине связавшему свою жизнь с литературой, приходится довольствоваться составлением компиляций. Однако и работа по собиранию и систематизации фактов может быть плодотворной. В любом случае, хорошая компиляция лучше плохого творчества. Но совсем другое дело, когда приходится иметь дело с компиляцией неряшливой, провокативной и тенденциозной. И уж совсем возмутительно, если эта халтура выдаётся за справочник!

Именно такое чувство вызывает второй выпуск справочника (так, во всяком случае, написано в аннотации) "Кто сегодня делает литературу в России". Складывается впечатление, что составитель вообще не ориентируется в современной литературе. Так драматурга Максима Курочкина, по его мнению, зовут Михаил.

В очерке, озаглавленном "Данила Давыдов", повествуется о неком Данилове. Может быть, Огрызко считает, что литературный критик Данила Давыдов и писатель Дмитрий Данилов – это одно и то же лицо?! Но в таком случае мы имеем дело с литературным розыгрышем покруче Черубины де Габриак!

Поэт Андрей Родионов, по мнению Огрызко, состоит в поэтическом объединении "Сумасшедшие безумцы". А мы-то грешным делом были уверены, что это объединение называется "Осумасшедшевшие безумцы"!

У литературных критиков принято обходить подобные книги презрительным молчанием. Так следовало бы поступить и на этот раз, если бы не одно "но". Дело в том, что ошибки, допущенные в справочниках (или халтурах, выдаваемых за справочники), имеют свойство тиражироваться и воспроизводиться. Поэтому необходимо хотя бы предостеречь читателей от использования этих книг в качестве источников информации.

К сожалению, чтобы исправить все ошибки, допущенные Огрызко, потребовалась бы книга не уступающая по объёму его "творению". Однако достаточно разобрать любой из 124 очерков, включённых в книгу, чтобы читатель составил представление о технологии изготовления этой халтуры и количестве содержащихся в ней ошибок. Я ограничусь разбором очерка, посвящённого поэтессе Алине Витухновской, тем более что он содержит выпад против меня лично.

Вопросы начинаются с заголовка очерка: "Героиня наркоскандалов". Может показаться, что Алина Витухновская была замешана в целом ряде "наркоскандалов". Это ложь.

Алина Витухновская, действительно, была привлечена к уголовной ответственности по обвинению в распространении наркотиков 16 октября 1994 года. Это дело (первое заключение в тюрьму, освобождение под подписку о невыезде, вторичное заключение, суд, апелляция) растянулось на пять лет и официально завершилось в конце 1999 года. Больше ни в одном "наркоскандале" Алина Витухновская замешана не была. "Наркоскандал", если и был, то всего один.

Но я не могу понять, как можно назвать "скандалом" заключение в тюрьму 21-летней субтильной девушки (Алина очень хрупкого телосложения), едва успевшей выпустить книгу прозы ("Аномализм") и сборник стихов ("Детская книга мёртвых")? Даже если Витухновская и была виновна, то и тогда это трагедия – для неё лично, её родителей.

В письмах из тюрьмы, опубликованных в "Романе с фенамином" (1999), Алина жалуется на избиения, постоянное психологическое давление, авитаминоз, крошение зубов, общую слабость до потери сознания, суицидальные порывы, опасения никогда не выйти на свободу. Это "скандал"?

Арест в подъезде дома сотрудниками ФСК (Федеральной Службой Контрразведки, ныне – ФСБ) с нарушением всех процессуальных норм (это установлено в ходе расследования), обыск в присутствии несовершеннолетнего понятого, угрозы применения физического насилия, запугивание и выбивание ложных показаний на детей высокопоставленных чиновников, многомесячное содержание в Бутырке. Это "скандал"? А что тогда трагедия?!

Герой наркоскандалов – это, например, Фредерик Бегбедер, позволяющий себе нюхать кокаин на капоте машины. Но одно дело хулиганство и эпатаж всемирно известного писателя, уверенного, что его тут же отпустят под залог, а продажи его книг вырастут в геометрической прогрессии. И совсем другое дело, миниатюрная девушка, о процессе которой стало известно только через полгода после задержания, благодаря публикации Ольги Кучкиной "Это всё равно что посадить воздух в зоопарк" ("Комсомольская правда" от 19 апреля 1995 года).

Да, выход из тюрьмы совпал для Алины Витухновской с выходом из безвестности. Но если "наркоскандал" – это столь лёгкий и эффективный способ быстро "прославиться", то что же никто больше не воспользовался рецептом Витухновской? Ау! Что-то не видно желающих!

Читаем дальше: "Но впервые к уголовной ответственности она была привлечена лишь в 1994 году". Не буду повторяться: не "впервые", а единственный раз! Первый и последний раз на данный момент (август 2008).

В следующем абзаце: "Теперь собственно о поэзии. Первая книжка у Витухновской "Аномализм" вышла еще в 1993 году…" Не пойму, причем тут поэзия? "Аномализм" – это книга прозы!

В следующем пассаже, что ни слово – то абсурд: "Широко печатать Витухновскую стали лишь после первого ареста. При этом право первой ночи получила "Литгазета". Она обнародовала стихи наркоскандалистки 4 октября 1995 года, снабдив их предисловием Андрея Вознесенского".

Во-первых, что такое "право первой ночи", которое получила, оказывается, "Литгазета"? Сотрудники этого издания лишили Алину Витухновскую девственности? Давайте привлечём внимание общественности к этому леденящему кровь преступлению и пусть виновные понесут наказание!

Но, может быть, под "правом первой ночи" подразумевается тот факт, что некое печатное издание первым опубликовало стихи определённого автора? Далеко не очевидно, что имеет в виду Огрызко. Но простим главному редактору еженедельника "Литературная Россия" его косноязычие…

Впрочем и тогда "правом первой ночи" в отношении Алины Витухновской воспользовалась газета "Литературные новости" (ныне "Литературные вести"). Стихи Алины были опубликованы в № 5 (61) этой газеты за 1994 год с предисловием ветерана российской журналистики Игоря Дудинского.

Но, может быть, "Литературные новости" (как и печатный орган Союза писателей Москвы "Литературные вести") – это малотиражное издание, не чета имеющей фантастический тираж "Литературной России", и потому не заслуживает упоминания?

Хорошо, но от этого не легче! В этом случае, "право первой ночи" достается ежемесячному журналу "Смена", опубликовавшему стихи Витухновской в № 3 за 1994 год. Я держу этот номер в руках. В выходных данных указан тираж – 177 600 экземпляров. Да, именно такие тиражи были тогда у литературных журналов! Можете подсчитать, во сколько раз это больше тиража "Литературной России", возглавляемой Огрызко.

Но даже если бы газета "Литературные новости" и журнал "Смена" не напечатали стихов Витухновской, "право первой ночи" досталось бы не "Литературной газете", а "Комсомольской правде", опубликовавшей стихи Витухновской 30 сентября 1995 года! Публикация называлась "Мама, это пришли за мной…"

Но и это не всё. Как понимать выражение, что "Литературная газета" опубликовала стихи Витухновской, "снабдив" их предисловием Андрея Вознесенского?! Инициатива в данном случае исходила не от газеты, а от Андрея Вознесенского. Поэт лично отобрал несколько стихов Витухновской, написал к ним предисловие и предложил их "Литгазете".

Из слов Огрызко можно заключить, что ничего не стоит "снабдить" стихотворную подборку малоизвестного автора предисловием поэта масштаба Андрея Вознесенского. Сомнительно, чтобы это удалось ему проделать.

Далее Огрызко делает ссылку на статью Сергея Шаргунова в газете "Ex libris НГ" от 10 февраля 2005 года. Человек, бережно относящийся к фактам, знает, что с первого номера и до 4 апреля 2002 года литературное приложение к "Независимой газете" называлось "Ex libris НГ", а с 11 апреля 2002 года и по сей день – уже "НГ Ex libris". Это мелочь, но именно по таким мелочам можно отличить человека, умеющего работать с источниками, от халтурщика.

Но вернёмся к очерку. Читаем далее: "Я, кстати, заметил такую закономерность: хвалят Витухновскую в основном одни мужики, женщины же более сдержаны в своих эмоциях. В качестве примера сошлюсь на писательницу Василину Орлову…" Допустим, Орловой не нравятся стихи Витухновской, но можно ли делать обобщение на одном-единственном примере, причём таком, в котором сам же сомневаешься: "Но не исключено, что просто Орлова взревновала к чужому успеху". Но если Огрызко затрудняется аргументировать открытую им "закономерность", то я легко могу аргументировать противоположную. Среди женщин, высоко оценивших творчество Алины Витухновской: Ольга Кучкина, Инна Лиснянская, Юнна Мориц, Елена Кацюба.

Читаем далее: "Сочинения Витухновской переведены на немецкий язык и изданы отдельной книгой под названием "Чёрная икона русской литературы" в Германии".

Во-первых, стихи Витухновской выходили в разных сборниках не только на немецком языке, но и на английском, французском, шведском и финском.

Во-вторых, отдельная книга Витухновской на немецком языке называлась "Schwarze Ikone", то есть просто "Чёрная икона". Эта книга отличается от вышедшей тремя годами позже "Черной иконы русской литературы" (Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005) и названием, и содержанием.

Но и это не всё. Ползём дальше: "Напоследок сообщу, что в 2007 году самый страстный поклонник Витухновской – Михаил Бойко выпустил книгу "Диктатура Ничто", две трети которой была [так в тексте! – М.Б.] посвящена поэтессе. Но благодарности критик так и не дождался. Витухновская заявила, что никакой работы о себе она Бойко не заказывала и ни в каком пиаре она не нуждается. Милосердия Витухновской всегда не доставало".

В этом пассаже я просто ничего не понимаю. Что, критик, прежде чем написать о ком-либо, должен получить какой-то "заказ"? Что, писать можно только о тех, кто нуждается в пиаре? И выполнив "заказ", критик должен прийти за "благодарностью"? Для Огрызко это, по-видимому, естественно и в порядке вещей. Но, должен признаться, что опубликовав более 200 литературно-критических статей, я ни разу не поинтересовался, нуждается ли автор, о котором я хочу написать, в пиаре и как далеко он намерен зайти в своей "благодарности". Единственная "благодарностью", на которую я рассчитывал, – это зарплата или гонорар от работодателя. И уж совсем я не уразумею, причем тут милосердие Витухновской?

P.S. В заключение замечу, что два месяца назад смягчённый вариант этой статьи был отправлен на почтовый адрес редактора отдела литературной критики "Литературной России" Романа Сенчина. В этой статье я выражал надежду, что обнаруженные мной ошибки и недочёты будут обнародованы и послужат улучшению "справочника" при переизданиях.

Ответ главного редактора последовал через страницы газеты. В номере "Литературной России" от 18 июля сего года в заметке "От редакции" наряду с новой порцией голословных обвинений в мой адрес сообщалось: "Говорят, что Михаил [Бойко] вновь хочет писать для "ЛР" статьи. Что ж, двери редакции открыты для всех. Единственная просьба: предлагать материалы напрямую, а не через посредников". Оказывается, редактора отделов в газете «Литературная Россия» считаются «посредниками» и не вправе предлагать материалы для публикации!

Что ж, подражая вам, Вячеслав Вячеславович, отвечаю через страницы газеты: успокойтесь, с «Литературной Россией», пока её возглавляете вы, я впредь сотрудничать не намерен.»

3.

Закономерно было бы задать серьёзный вопрос:

– До каких пор такие пищуки, не имеющие ничего общего с литературой, как Огрызко, Шемшученко, Домбровский и им подобные будут плевать в души поистине честных и талантливых людей – русских и российских поэтов и писателей?

Пусть они это делают, но только не со страниц литературного издания, а из подворотни – это их законное место, которое им было определено ещё дедушкой Крыловым…

Давайте восстановим институт критики – литературной критики, не льстивой и хвалебной, а грамотной, глубоко порядочной, справедливой и честной. Неужели это невозможно в России?

В России две беды… Со второй бедой пусть разбираются дорожники, а вот первая иногда так активизируется, как будто, наконец, пришло её безраздельное время!..


Комментариев:

Вернуться на главную