***
Да будет дождь, да будет тишина
Упавших капель, видимых едва.
Да будешь ты, идущий за водой.
Да буду я, идущая с тобой,
Несущая в руке дырявый зонт,
Через который видно небосвод.
Да будет свет струиться сквозь него...
И больше мне не нужно ничего.

***
Северная пу?хлится вода,
Омывая каменные сопки.
Что ж ты распустила бабьи сопли,
Не смущаясь холода и льда.
Посмотри, всё это, без прикрас,
Для тебя от края и до края
Создано, а ты, частица Рая,
Нарушаешь видимую связь.
Ты сама с собою совладать
Не сумела, тем оно и лучше.
Говори со мною многозвучно,
Будто я такая же – вода.
Будто я такая же – смотри,
На границе неба и земли
Становлюсь неразделимой частью
Нашей нераспознанной любви.

***
Эта осень плаксива и падка на предрассудки.
По утрам надеваю перчатки и мёрзну в юбке,
Еду медленно в пробке, опаздывая на работу,
Проклиная дорогу и отвратительную погоду.
Вот же, смотрит в меня последнее солнце месяца,
Я ему улыбаюсь, оно веселится и бесится,
Тычет жёлтой иглой, будто укусом змеиным,
Прожигая насквозь воздух, пахнущий глиной.

Я из глины когда-то лепила сердечки и зайчиков
И любила, до коликов, Сашку, соседского мальчика.
Он встречался с Маринкой, а позже с другими стервами
И дарил им ландыши, самые-самые первые.
Только первой любви не бывает, бывает ранняя
От которой сердце измучено и изранено.
От которой взлетаешь к солнцу и падаешь, падаешь...
От которой в лесу распускаются первые ландыши.
Вот же, только не рви это хрупкое таинство...

Неуклюжий трамвай, торопясь, на работу катится.
Пахнет глиной, и кажется вот оно, вот...
Только осень плаксивая врёт его, врёт.

***
Когда я вырасту, я стану понимать
Твоё молчанье и сама молчать.
Я буду слышать как молчат деревья,
Как тишина, причёсывая перья
Своим неповзрослевшим дочерям,
Нашёптывает, что взрослеть нельзя,
А те, качая птичьей головой,
Становятся опавшею листвой.
Когда я вырасту, пойму тебя во всём
Что ты хотел сказать, но не ответил –
Как будто мы с тобой уже не дети,
И никогда ни в чём не совпадём,
Но каждый будет понят с полуслова.
Когда я вырасту, то всё забуду, словно
Я родилась сегодня, а вчера
Была необозрима и условна.

***
Поздний слёток сдерживает лето,
Кормится на жнивах дотемна.
Реки охладевшие до дна,
Омывают корни позднецве?тов.
Руки охладевшие до сна,
Что подобен неуместной смерти,
Трогают бессмертного тебя
И влюбляют в переменный ветер –
Будто бы на краюшке земли,
Взращивают перья соловьи.
Вот увидишь, встанут на крыло,
Даже если им не суждено.

***
Дождь пятничный был так невыносим,
Что вспенивались лужи и, казалось,
Земля терпела из последних сил.
Незримого и зримого касаясь,
Ссылаясь на интуитивный слух,
Он шлёпал без существенной причины,
Затрагивая нити паутины
И освежая прошлогодних мух
Засохших в обезвоженной неволе.
Отчаянный, он был на всё готов –

И выходило пятничное море
Из непреодолимых берегов.

***
Август жаркий, август терпкий,
Август безразлично-редкий
Проверяет нас на вкус
Будто ест рябину с ветки,
От своих смущаясь чувств.

Протяни к воде ладони –
В ней, на глубине бездонья
Замирает рыбья жизнь
И в её бессмертном стоне
Есть неуловимый смысл.

Ты, прислушиваясь к звуку,
Прячешься в его тени
И сжимаешь чью-то руку
Будто бы мы не одни.

***
Капало небо, капало.
Стены домов царапало
Шумно и независимо,
Радостно и завистливо.
Будто весна на выданье –
Юная и безрассудная.
Выпало небо в судный
День и стало невидимым.
Было вокруг достаточно
Вылившейся воды.
Вымыло небо начисто
Грешных и несвятых.
Я подставляю вёдра –
Капай на самое дно.
Мокнет вода осёдлая,
Морщится мокрым лбом.
Капало небо, капало
Каплями косолапыми –
Будто бы Божьи промыслы,
Будто мы стали взрослыми...

***
Во мне говорила музыка
Звонкая и немая.
Во мне говорила музыка
И я её понимала.
Каждая нота безмолвия
Копившаяся во мне
Была второпях замолена
И спрятана в глубине
Меня. И вот она громкая,
Звонкая и немая
Во мне говорила робко
И я её понимала.
Будто невидимой ниткой
Связывала с собой,
И те, кому её видно
Было, шептали - пой...
И я, осмелев, запела
Будто небо зимой.
И сыпало небо белым.
И было то небо мной.

***
Баюкает июль напевом птичьим
И видится в нём что-то очень личное:
Луга цветные и поля пшеничные,
Земля со вкусом чёрного пуэра,
Любовь, ни в чём не знающая меры,
И ты, стоящий рядом крепким деревом,
Я, прислонившаяся, будто тень его,
К тебе, и слышно как легко врастает
В июль голубоглазый короставник.
И если бы не ты, я не смогла бы
Увидеть этот мир особым взглядом.

***
Косточка вишни пустила корни.
Мы, свесив ноги с подоконника,
Запускали в небо мыльные пузыри
А те, будто воздушные корабли,
Не долетев до земли,
Сгорали в верхних слоях атмосферы
Или взрывались, выходя за пределы
нашей детской любви.
Лето бесцеремонно закончилось,
В ягодах вызрели червоточины.
Вот она, жизнь – пробежала девчонкой,
Ужалила медоносной пчёлкой,
А те мыльные пузыри,
Будто воздушные корабли,
Не долетев до земли,
Сгорели в верхних слоях атмосферы
И взорвали?сь, выходя за пределы
Нашей взрослой любви.

***
Скрываясь от людей в тени молельни,
черёмуха, невинна и проста,
решила расцвести среди недели.
Наперекор судьбе идущих мимо,
в лучах животворящего креста
свою пыталась обозначить зримость.

Я слышала как морщилась земля
под теми, чьи намёки неуместно
рвались к цветам и, будто, я сама
рвала цветов нескромных совершенство –
казалось уязвимее меня
ничем непримечательное место,

а я – тобой забытая невеста –
сходила от бездействия с ума.

***
Белая ночь белила набело
черные звездоточины.
Сильным напором казалась слабая
в кране вода проточная.
В воздухе плавали ватными стаями
тополиные перья,
А за стеной играла та самая
с детства знакомая песня.
Ты зазывал меня не по имени,
а каким-то особым взглядом.
Будто бы покрывались инеем
белым дорожки сада.
Было так радостно и тревожно
слушать весь этот мир –
В этот момент мы были похожи,
но ты меня не любил.

***
Это странно и легко,
Будто время замирает,
Будто гром лисицей лает
Под распахнутым окном.
Я его к себе зову,
Он хитрит, но не боится,
Ластится, но голосится
Лай в простуженном зобу.

Ве?треницей у воды
Ляжет, усмирив порывы.
Посмотри – листва застыла,
В предвкушении беды.
В шуме первого дождя
Зреет тонкая осина –
Если любишь также сильно,
Значит, Бог тебе судья.

***
Как бы не стать хуже самой себя,
Не вспоминать больше того, что было.
Как бы почувствовать землю, когда земля
Стала могилой.
Выкинуть воздух из своей головы,
Выйти во двор, перерасти калину
Выше себя на целую половину,
Выше листвы.
Как бы не стать горше пустой травы,
Что под ногами топчется сапогами.
Рядом с тобою тихо стоять часами,
Знать, что равны.
Знать, что любовь - это совсем не зря,
Вот оно сердце – ма?нится и трепещет,
Выпрыгнет птицей неуловимо-вещей –
Бо?льшего от себя ничего не взять.

***
В навязчивой, до звука, тишине
мой голос говорит не о тебе,
а твой – несвязной речью отвечает
не мне.
И будь же проклят этот звук в котором
рождается отверженное слово.
И, будь по-тво?ему,
нельзя вот так
уйти не обозначив мне причины.
Не говори о них, но не молчи,
ведь, я не враг.
Мне есть о чем сказать – там, за окном,
в потусторонней тишине - цветет Земля,
и, если ты не скажешь мне о том,
уйду и я.

***
Какая разница,
осень или весна,
вторник или пятница,
если ветер дует из окна,
если капает из крана вода,
если Родина - это место печали,
где солнце обнимается лучами
с воздухом, что слаще смоко?вницы.
Родина - это то, что запомнится
не этим, так другим поколением.
Вот, как сейчас, на твоих коленях
сидела, а ты обещал, что вернёшься.
Какая разница, если это ложь всё.
Нет ничего, ни осени, ни весны -
деревья не дают новой листвы,
оплакивают тот день когда
я в кулаке держала ответ,
но какая в том разница,
если я не успела
состариться,
а тебя уже нет.

***
Звук, рождённый из тишины,
Ливнем выпавший на рассвете -
Мы с тобою предрешены
Будто небом рождённые дети.
Вот же - капаем на траву,
Та - кукожится и хохочет.
Льется перворождённый звук
Из немыслимых многоточий,
Из нетленного бытия,
Что у Господа на ладони.
Мы с тобою - и ты, и я -
В беспросветном потоке тонем.

***
На последней ноте тишины
Ветер обрывается и громко
Говорит на языке ребёнка
Только что рождённого –
Слышны первые капризные гуленья,
Будто это чьё-то озаренье,
Будто это вестники весны.
Выключаю свет, смотрю в окно –
Там, до безразличия, темно,
Только ветер, выбившись из сил,
Мне назло навзрыд заголосил.

***
Во мне живет противоречие
Несостоявшейся вины,
И колет в левое предплечие
И нападает со спины,
Вбивает в голову сомнение,
Необоснованно-легко.
И вот – самой себе не верю я,
Как, впрочем, не?кто и никто.
Меняю верные решения,
На неуверенный ответ.
Лишь то, что мы – несовпадение –
Здесь никаких сомнений нет.

***
Молчаньем нарушаю быт
И он, тем временем, молчит
в истерике и бьёт копытом,
И в этом крике неприкрытом
Истерзанная тишина
Всему предел. Она нужна
Предотвратить и переделать
Все безграничные пределы
Спокойствия в особый звук.
Вот так, переродясь в траву,
Земля отмалчивалась долго,
И вот - стрекочет без умолка,
А я всё рву её, реву...

***
Из последних сил
держу себя
в рамках неприличия –
не сдерживаю мысли,
не рифмую строки,
не питаюсь правильно,
не слушаю тебя.
Не верю своим глазам:
всё изменилось
в лучшую сторону,
но не ты.

***
Оттолкнувшись от зимнего месяца,
В запотевшем окне мерещится
Март – это странно и страшно,
Это год завершился вчерашний.
Я смотрю сквозь него и не верится -
Всё в округе клубится и пенится
Белым снегом, но это не рай.
Встань с постели - не умирай!
Я таким тебя не сочиняла,
Вспомни, где у тебя начало –
Вот, оттуда и начинай.

***
Белая бессонная луна
Тучным боком взгромоздилась на
Мой, изрытый тенью, подоконник,
И, раскрыв горячие ладони,
Щурила закрытые глаза.
Первая дождливая слеза,
Вымолилась небом и легла
На обратной стороне стекла
Тоненькой невидимой иголкой
И своим величием влекла,
Но не долго. Никакого толка
В том, что будет этот первый дождь,
В том, что он ни капли не похож
На тебя, и это даже лучше.
Это значит – ты его везучей.

***
Вот, явилась, не опоздала,
И распухшими пятками встала
На промёрзшую сущность земли,
И смотрела сквозь зиму устало,
Будто там, где она побывала,
Не познала ни сна, ни любви.
Вот, притихла, уснула – не трогай,
Дай ей время, хотя бы немного
Отдохнуть от мирской суеты.
Будет день, будет ласковым солнце
И она непременно проснется,
И восстанут из почвы цветы,
И поднимутся первые травы.
Не буди её, ты не в праве...
Не буди её, не суди.

***
Не устаю сопротивляться
весне и твоему обаянию,
которые, то и дело,
отвлекают меня от мысли,
что закончилась зима,
а я всё ещё живу в том времени,
где снег – это лучшее,
что может со мной случится.

***
Белый лес прекрасен и велик,
Но случайно вырвавшийся крик
Из глухого борового горла
Звонко оглушил, подобно горну,
И протиснулся под воротник.

Оттолкнувшись от моей груди
Эхом и, осев на горизонте,
Скромно замер на высокой ноте,
Не найдя дальнейшего пути.

С тёмных сосен бережно стряхнув
Седину отвергнутого снега,
Лес смотрел в меня и ждал весну,
А она в обличьи человека
Звуком уходила в тишину.

***
С каждым годом
всё ярче осознаю
единственную мысль,
что я бы могла быть
неплохим прозаиком,
но, мимолётно радуюсь,
что я плохой поэт,
и, спасибо, Господи,
что это ничем из меня
не вытравить.

***
Между светом и тьмой,
между мной и тобой,
между небом и снегом,
между первым побегом
туманного у?тра
и ещё не случившегося чуда
есть любовь, похожая на весну
и она пытается ускользнуть
от настырного взгляда
И грубого слова,
от запуганной правды
И хрупкой основы.
Если долго смотреть
Проницательно-слепо
можно в ней разглядеть
как в преддверии неба,
между мной и тобой,
распускается верба.

***
В дом, в котором я не живу,
Ты привел не свою жену,
Не моих воспитал детей,
Не мою расстелил постель.
В доме, в том, где живу не я,
Не моя поселилась семья
И никто мне не даст воды.
В доме, том, где живёшь не ты,
Не твоя подрастает дочь
И глаза у неё точь-в-точь
Не твои - это каждый поймет,
Если в дом не к тебе придёт.

***
Зима была не то чтобы холодной,
Но самой белой из последних зим.
И этот цвет был сам себе подобный,
И в белизне своей неотразим.
Я наблюдала за её бессмертьем –
В ней было что-то, что свести с ума
Могло любого, но, она сама
Самой себе казалась милосердней.
Она звала меня к себя на чай
И я ходила в гости помолчать.
Качала на руках её ребёнка –
Он долго засыпал, но спал недолго.
Я возвращалась от неё впотьмах,
Включала чайник, надевала кофту,
И выходил ознобом белый страх,
И было неприлично и неловко
Сказать ей: Хватит. Ты здесь не одна.
Я тоже цвета белого полна...

***
Зима переходит границы,
Не видя невидимый край.
Под снегом скрипят половицы,
Им, незасыпаемым, снится,
Что белые-белые птицы
Влетают в замерзший февраль.

Безумное мрачное время
Толпится в моей голове.
Я где-то не там и не с теми,
И, даже, не в собственном теле,
Но слышу, поёт соловей

Так громко, чтоб люди в округе
Разинув замёрзшие рты,
Ещё не остывшие руки
Тянули к воскресшим из вьюги,
Рождая в невидимом звуке
Подснежные первоцветы?.

Вверх

Комментариев: