Дмитрий ФОМЕНКО

«Он русский, как и я!»

Забытый ученик великого поэта

16 января исполняется 137 лет со дня смерти талантливого русского поэта Андрея Ивановича Подолинского. Дата не круглая, но напомнить о ней стоит. Хотя бы потому сама жизнь таких людей – наглядное подтверждение национального единства малорусов и великорусов.

А ещё потому, что Андрей Иванович незаслуженно забыт нашими соотечественниками. Для великорусов он, вероятно, недостаточно велик на фоне, например, Пушкина или Лермонтова. На Украине же (в бывшей Малороссии) Подолинского не хотят знать как «чужого»: дескать, писал он на «чужом» (русском) языке. Кстати, среди выдающихся представителей малорусской части русского народа Андрей Иванович Подолинский не один такой.

Подолинский родился в Киеве 1 (13) июля 1806 года в дворянской семье. Его отец имел чин действительного статского советника, соответствовавшего военному чину генерал-майора. Андрей воспитывался сначала в частном пансионе в родном городе, затем в пансионе при Санкт-Петербургском университете.

Закончив обучение в 1824 году, Подолинский поступил на службу помощником секретаря Почтового департамента, чем повторил путь отца, тоже когда-то начинавшего служебную карьеру в почтовом ведомстве. А перед этим он съездил домой повидаться с родителями. По дороге, уже в Малороссии, в Чернигове, заночевал в местной гостинице. Утром, когда Подолинский вышел из номера, его окликнул какой-то молодой человек, спросивший не из Царскосельского ли он лицея? Подолинский тогда ещё был в ученической форме пансиона, одинаковой с лицейской. Оглядев спрашивающего, его небогатый наряд, небрежную причёску, длинные курчавые волосы, Андрей Иванович решил, что имеет дело с излишне любопытным слугой при местном буфете. Не желая продолжать общение, он назвал учебное заведение, которое окончил, и намеревался идти дальше. Но собеседник неожиданно заметил: «Так вы учились с моим братом».

Оказалось, что перед Подолинским Александр Сергеевич Пушкин, слава которого гремела уже по всей России. Будучи в немилости у Александра I, он направлялся из одной ссылки в другую (из Одессы в Михайловское).

Кратковременное знакомство получило продолжение через несколько лет.

Подолинский писал стихи. Будучи скромным человеком, он поначалу не публиковал их, ограничиваясь чтением в узком кругу друзей. Друзья и уговорили его отдать произведения в печать. Литературный дебют оказался успешным! Его стихотворения и поэмы, напечатанные в различных альманахах, были благожелательно приняты публикой. Заметил их и Пушкин, заинтересовавшийся автором. Правда, фамилию своего случайного черниговского знакомого он напрочь забыл и вспомнил лишь тогда, когда их вновь представили друг другу.

В дальнейшем Александр Сергеевич не раз отзывался с похвалой о творчестве Андрея Ивановича. Иногда давал ему советы. Общение их продолжалось до отъезда Подолинского в 1831 году в ту самую Одессу, из которой ехал Пушкин во время их первой встречи. Андрей Иванович был переведён туда на должность помощника начальника почтового округа, который охватывал весь Новороссийский край. Постепенно продвигаясь вверх по служебной лестнице, он завязал в Одессе приятельские отношения с князем Сергеем Кудашевым, херсонским губернским предводителем дворянства (Одесса располагалась на территории Херсонской губернии). Впоследствии Подолинский женился на дочери Кудашева Марии. В 1850 году у них родился сын Сергей. Спустя два года – ещё один сын, который умер в младенчестве.

Как и отец, Андрей Иванович дослужился до чина действительного статского советника. Выйдя в отставку, поселился в своём имении в Киевской губернии, где занимался разведением цветов. Продолжал он литературную деятельность. Поэмы и стихотворения Подолинского публиковались в журналах («Современник», «Библиотека для чтения», «Отечественные записки»), а также в газетах и альманахах. Имя поэта стало известно за границей. В одной из зарубежных статей, посвящённых русской литературе, его даже назвали учеником Пушкина, способным отчасти восполнить России великую утрату.

Многие произведения Подолинского и в самом деле напоминают пушкинские. Кстати, его первая книга вышла в 1837-м – в год гибели великого поэта. Андрей Иванович всегда отзывался с уважением о гении русской поэзии. А в одном из стихотворений так охарактеризовал своё отношение к Пушкину: «Он мне родной, он русский, как и я!» Знаменательное признание! В то время малорусы и великорусы сознавали себя русскими, единым народом.

В 1860 году Подолинский выпустил ещё одну книгу поэтических произведений. Однако эпоха сменилась, и новые произведения Андрея Ивановича были встречены частью читательской публики с откровенной неприязнью. Как отмечал один из биографов поэта, «прогрессивные» критики объявили творчество Подолинского устаревшим, «чуждым требованиям действительности и могучим веяниям века».

Андрей Иванович замкнулся. Не перестал писать, но прекратил публиковать новые произведения. Вновь, как и в юности, ограничил круг своих читателей несколькими близкими людьми. Подолинский откликался на современные ему события, но до общества его мнение не доходило.

К примеру, в стихотворении «Киев - Москве», родной поэту город назван «первенцем державы», а Москва его «меньшою сестрою». Андрей Иванович приветствует их слияние, соединение древней и новой Руси в одном Русском царстве, но напоминает и об эпохе разделения. Эпохе, когда Киев был захвачен иноземцами, его пытались сделать нерусским, а Москва долгое время не вмешивалась. Прославляет автор в стихотворении тех русских людей, поначалу немногочисленных, которые в Южной Руси недрогнувшей рукой подняли народное знамя над запуганной толпой и с Божьей помощью смогли организовать сопротивление врагам.

В свете происходящих на Украине событий эти строки актуальны и сегодня.

Стоит отметить и стихотворение «Деятели», где Подолинский в нескольких строчках дал меткую характеристику только-только зарождавшемуся движению украинофилов.

Недавно клуб свой завели
Здесь хохломаны-демагоги
И мужика произвели
Едва-едва не в полубоги.
Добра ж не жди от них, мужик.
Тут на уме не польза края.
Один обман весь этот крик
И скрыта цель совсем другая…

Написанное в 1862 году стихотворение появилось в печати гораздо позже, и это достойно сожаления.

По злой иронии судьбы сын Андрея Ивановича тоже стал украинофилом. Скорее всего, главная причина увлечения Сергея Подолинского украинофильством состояла в его психическом заболевании. У молодого человека проявились первые признаки слабоумия, что, вероятно, и обусловило его странную политическую ориентацию. (Можно предполагать, что и теперешний украинский «патриотизм» у многих имеет ту же причину).

Как бы то ни было, но расхождения отца и сына на политической почве привели к разрыву отношений. В 1881-м году Андрей Иванович сильно ограничил финансовые средства, отпускаемые на содержание проживавшего в Западной Европе сына. Тем более что тот всё равно почти все получаемые от отца деньги, отдавал своим соратникам.

Разрыв сильно огорчал Подолинского-старшего (всё-таки единственный сын!). Чувствуя приближение смерти, он в 1884 году поехал во Францию, чтобы примириться с отпрыском, уже лежавшим в психиатрической лечебнице. Андрей Иванович провёл там три месяца, ожидая редких минут, когда Сергей приходил в нормальное состояние. Но так и не дождался.

В следующем году друзья уговорили поэта отдать в печать написанное им за последние четверть века. Публикация (гонорар за которую автор пожертвовал в петербургский фонд помощи нуждающимся литераторам) была тепло встречена читателями, это стало последней радостью в жизни Подолинского. В начале 1886 года он скончался.

В одном из появившихся в печати некрологов была выражена уверенность, что творчество поэта ещё вспомнят и сумеют достойно почтить. В советское время, в 1936 году, вышла всего одна книга стихотворений Андрея Ивановича (совместно со стихами другого поэта). Практически ничего не изменилось и в постсоветскую эпоху. А пора бы вспомнить об Андрее Подолинском. Он этого достоин.

https://clck.ru/33HMEb

 

Андрей ПОДОЛИНСКИЙ (1806-1886)

КИЕВ — МОСКВЕ
Я возник золотоглавый
На священных высотах,
Был я первенец державы,
Русь взросла в моих стенах.
С той поры над сединою
Много бурь перенеслось,
И с тобой, меньшой сестрою,
Царство русское слилось;
Я дряхлел — а ты мужала,
Вянул я — а ты цвела,
Вкруг меня вражда пылала,
А к тебе любовь росла.
Я, как памятник пустыни,
Сиротел в земле родной,
И, не будь во мне святыни.
Я бы стал тебе чужой!
   
Отчего же ты молчала
Как родную от меня
Тихомолком оттесняла
Нам враждебная семья?
Ты смотрела безучастно
Как ложился тяжкий гнет.
Широко и самовластно,
На подавленный народ;
Над Волынью, над Подолом
До святых ворот моих,
Тайных замыслов символом,
Шли ряды крестов чужих1,
И в надменном поруганьи,
Вековым правам моим.
Древней Руси достоянье
Называл поляк своим!

С каждым днем крамола крепла,
Но еще вблизи меня,
Как меж гаснущего пепла,
От забытого огня,
Искры яркие таились,
И, сверкая здесь и там,
Неприязненно светились
Возрастающим врагам;
В ком-же рдел тот чистый пламень?
Кто, недрогнувшей рукой,
Подымал народный знамень
Над запуганной толпой?
Мало тех — но Бог рассеял
Широко их скудный круг2,
Чтоб врагу противудеял
Старой преданности дух,
Чтоб народ без колебанья,
Сознавал твои права,
В этом родственном сознаньи
Я живу — и ты Москва!
1862 г.
_____________
1 По всем дорогам и перекресткам ксендзы и паны ставили большие католические кресты. А. П. (Прим. автора)
 2 Русских землевладельцев. А. П. (Прим. автора)

ДЕЯТЕЛИ
Недавно клуб свой завели
Здесь хохломаны-демагоги
И мужика произвели
Едва, едва не в полубоги;
Добра-ж не жди от них мужик,
Тут на уме не польза края,
Один обман весь этот крик
И скрыта цель совсем другая;
Но мне до козней дела нет,
Я романтический поэт!

С тех пор, как загнан дворянин,
Чиновник вырос непомерно,
И этот новый гражданин
Чужим карманом щедр примерно;
Приди-сь же краю пособить,
Он гроша в жертву не положит,
Тому ведь нечего любить,
Кто ничего терять не может!
Мне-ж к бюрократам дела нет,
Я романтический поэт!

Толпы наезжих поваров
Варят здесь кашицу на славу,
В нее засыпав поляков,
Из русских делают приправу.
Кому придется расхлебать,
Не вкусно будет это блюдо,
Да поварам-то благодать,
Они расход ведут покуда.
Мне-ж до поживы дела нет,
Я романтический поэт!

У нас оратор-публицист,
Не следуя за правдой строго,
Хвалой властям пестрит свой лист,
Хоть чести мало, пользы много!
Охватил он чин и орденок,
Одно его лишь втайне мучит,
Аренды выкадить не мог,
Но и ее, авось, получит.
Да мне к лакейству дела нет.
Я романтический поэт!

Неправда, будто дуракам
Одним не писаны законы;
На беззаконье всюду к нам
Несутся жалобы и стоны.
Кругом растет широко зло,
Корысть, обманы и коварство,
Как-будто снова налегло
Монгольское на край наш царство;
Но мне до воплей дела нет,
Я романтический поэт!

А все-ж сознаться должен я,
Что в этой сфере жить нам душно;
Теснится злостью грудь моя
И сердце рвется непослушно;
Чтобы дремоту отряхнуть,
Сменить бичами струны лиры
И стаю наглую хлестнуть
Свистящей плеткою сатиры…
Но что-ж, во мне и желчи нет,
Я романтический поэт!
1862 г.

Наш канал
на
Яндекс-
Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную