Иван ГАЖИМОН
(Вильнюс)

ИСПОВЕДАЛЬНАЯ МОЛИТВА

Я по капелькам тень собираю свою
И над каждой молитву слагаю:
«Вседержитель! У жизни на самом краю,
Призывая меня, умоляю,
Чтобы мог я последнюю каплю найти,
Дай ещё мне денёк лучезарный
По росистой траве до могилок дойти,
Где родительский свет несказанный.
В ковылях он росинку судьбы сохранил
Ту, что я отыскать не сумел бы...
Упаду у крестов дорогих мне могил
И закрою щемящие вежды.
Прозвенит мой звонок. Встрепенётся сирень.
Поп кропилом гроб сбрызнет устало:
Чтобы вкупе с душой в страшный судный Твой день
Моя грешная тень трепетала.
Осуди их, Господь, я прошу, я молю,
Как велит Твой закон Тебе Царский –
Ненасытная плоть под десницу свою
Утеснила мой ум пролетарский.
Прозреваю я сердцем, скорбя и любя.
Но ни капельки тени – в полынь.
Утверди и умножь мою веру в Тебя
Пока в сердце не вспучилась стынь.
Исполать Тебе, Боже! Аминь».

ВЕТЕРОК

Я хочу с тобой, моя тревога,
За таможни строгие уйти:
Где-то там Россия ищет Бога,
Кто-то там мешает ей найти.

Прозябаю на миру беспутном –
Как могу, за эту жизнь держусь,
Только бы на ветерке попутном
Улететь в твои просторы, Русь.

Чтоб зимой пройтись по ниве грустной,
Летом – слушать иволг суету,
И в церквушке древней, захолустной, –
Приложиться к чистому кресту.

А потом плечо тебе подвинуть:
Встань с колен – сама себе не враг!
И не гни пред каждым встречным спину,
Как былинка на семи ветрах.

Ты душой приветлива, красива,
Велика в безмерной доброте...
Ветерок, мой стригунок игривый,
Заплутался в розовой мечте.

МУЗЫКА

Сегодня приснилось мне поле родное.
Иду не спеша по неровной меже.
Ростки кукурузы под майским покоем
Эмалью зелёной хватились уже.

В глухой тишине, в свете белом, высоком,
Божественной стройностью нежных тонов
Всплыла вдруг мелодия в звуке негромком
И мягко нырнула в рядочки ростков.
Я пал на колени пред музыкой тролля
И сердцем у поля прощенья просил –
Таким же росточком на этом же поле
И я зеленел и в мир грешный входил.

Быть может, и поздно, но я догадался:
Обиду – занозу таишь на меня,
Что в рань золотую я ветру поддался
И с ним улетел далеко от тебя.

Прости меня, поле, прости, если можешь,
За грех, что проведать тебя забывал.
Мой прах в своё сердце принять не захочешь,
И это страшнее, чем жизни финал.

...Глаза открываю... промокли ресницы,
Дрожащее сердце тоска холодит...
Нахраписто осень в окошко стучится,
И чёрная ночь рядом с нею стоит.

ТОСКА ВЕКОВАЯ

Осыпает калина печально
Лепестками осоку в пруду.
В этот мир заглянул я случайно,
Может, так же, случайно, уйду.

Я по жизни тащусь, спотыкаясь,
По колдобинам странных дорог:
То по кромке яруги, то края
Сытой пропасти, как скоморох.

Жжёт мне душу тоска вековая:
В чём значение жизни моей?
И нужна ли звезда мне иная
Кроме той, что зажёг Водолей?

Но случится – у кромочки самой
На плаву жизнь оставит меня,
Помолюсь Богородице славной
И войду в новый Храм бытия.

В бездну свалится с плеч каменище.
И, быть может, найду я слова
Об истоках бытья – они чище
Растолкуют, чем просто молва.

А калина роняет мониста –
Что-то мыслит под ветреный взмах.
Может, осенью красные кисти,
Как серёжки, развешать в ветвях?

ВЬЮГА

Вдали – за туманами, дымками юга,
За сивым прибоем степных ковылей,
Заносит годами бесстыжая вьюга
Начало петлистой тропинки моей.

И только во сне виноватая память
Проснётся и плачет, исходит тоской
По белой хатёнке, где синяя замять
В окошках клубится и в стужу, и в зной.

По маминым добрым рукам хлопотливым,
По кротким глазам васильковым её –
Их свет негасимый сквозь холмик могильный
Проходит тревожно на сердце моё.

И хочешь проснуться – укрыться трусливо
За явью. Но память, как вспышка огня:
Отец из-за маминых плеч молчаливо
Пророчески – мудро глядит на меня.

Под утро растает всё то, что мне любо,
Росою туман в ковыле заблестит.
А вьюга всё так же неистово, грубо
Беспамятством будет тропу заносить.

ВОЗДАЯНИЕ

Не слышно осени в ночи.
Смеются звёзды златоусто.
И время, будто музыка, звучит
В душе то радостно, то грустно.

Затем, как паводок, сплывёт едва –
По чувствам хлынет одичалость...
И поникает горестно трава,
А сил подняться не осталось.

ПОКА ДЫШИМ

Дорог привычных мы лишились,
Так перестройкой решено,
К родным дымам, где мы родились,
К родным снегам и травам. Но,
Пока на поступи есть силы –
Пусть даже сожжены мосты,
Мы будем плакать по России
И целовать её кресты.

У ОКНА

Закружилась над землёю вьюга.
Стонет лес под снежной суетой.
Посидим с тобой, моя подруга,
У окна, залитого тоской.

Помечтаем. Вспомним луг зелёный,
Где сердца ромашками цвели,
Страсти нашей жар неугомонный
Приминал там травы до земли.

...Глянь, на стёклах белые букеты,
А за ними смех и стон вразлад.
То на стигмы матушки-планеты
Рассыпают черти смертный яд.

Тает... тает жизни свечка...
Память... будто нечего сказать,
Где-то затерялося словечко
И никак его не отыскать.

В белый саван заткалась округа,
Канул в хляби белый окоём.
Мы сегодня – милые супруги,
Завтра – дым над выжженным жнивьём.

СУДЬБА ЧЛЕНА СП РОССИИ,
ЖИВУЩЕГО ЗА ЕЁ ПРЕДЕЛАМИ

На тяжкий венец мой терновый
Звезда опустила года.
В сединах запуталось слово
И плачет под всхлипы дождя.

Втолкнули меня в жизнь другую,
И заперли дверь на засов.
Дожди седину негустую
Смывают в уставшую кровь.

Я словно бы душу теряю
В сплетениях русских словес, –
Стихи шью из них, хоть и знаю:
«Напрасно изводишься, швец!

Россия за Неманом дальним
В плену загребущих приблуд...
А ты человек православный,
И свет твой – дымящийся трут».

От денег карман мой – нехрусткий...
Смеялся. Рыдал. П-о-с-ы-л-а-л...
Зачем же я выстрадал русский?
Чтоб трудно в столе умирал?